Атец из Батуми

 

Я пришла к выводу, что опротиветь может ВСЁ! Если всё время и много.
Но хлеб и мандарины – наверное, никогда!
Перед Новым годом я поехала  в Аджарию, в их Ботанический сад. Кругом были одни мандарины!
Обратно мне в дорогу набили мандаринами большой саквояж и я с трудом дотащила его до вокзала. Тогда носильщики ещё не были привилегированным классом и стоили очень дёшево, во время командировок я всегда  могла пользоваться. Номер и код ячейки аккуратно переписала, сунула в ячейку саквояж и пошла досматривать город,  полдня до отхода поезда.

Улицы были запружены мандаринами. Оранжевые плоды стелились рядами на рынке, у выхода. На углах и перекрёстках. В два раза дешевле – если из сада, самовывозом… Но  я больше одного саквояжа  весом 10 килограмм всё равно не дотащила бы. Оказывается, в тот год запретили вывоз из республики, и от мандаринов все дороги были завалены ими, а  поезда разве что не лопались.
Я эти мандарины не могла видеть уже на третий день моего пребывания, потому что все, чьим гостем я была, так гостеприимно встречали,  и все потчевали мандаринами. По дорогам выставлены вёдра, ящики, плакаты… и все ведут к сделке. Но купить хотела, с собой повезти.
Ко мне подошёл нестарый ещё, уверенный в себе мужчина, с  аккуратными усиками, не знаю под кого, но сам он точно знал и на кого-то был похож – молодцеватый и прямой, с орлиным носом и ястребиным взглядом. Вот такой бравый горец. Предложил он мне… целую машину.
Что? – ошарашенно переспросила я.
– Семь тонн почти даром, полцены, – невозмутимо отвечал усач, ястреб и орёл. – Мне падвал или комнат, я за нэдэлю управлюсь, всё бистро забирут.
– Сколько вы предлагаете, что подвал??
– Семь с половиной, если правду, будет  – уточнил он.
Как начинающий бизнесмен, я тут же ухватилась. Но как умудрённый опытом, ответила:
– Подумаю! У меня брат в Ереване, с ним поговорите, вот его телефон. Если не ответит, позвоните соседу, вот его телефон тоже. Он свяжет вас.
Сотовых тогда не было, но люди как-то выкручивались.
– А ви сичас в Тбилиси едете? Там мой брат, Гика. А меня дядя Шакро зовите.
Впоследствии я узнала, что все его зовут Атэц, (отец, если не догадались), а ещё позднее – что он лет на пять младше меня…
Дядя Шакро взял адрес моего брата, у которого был огромный подвал под первым этажом, но пока я вела переговоры с кафедрой химфака тамошнего университета, задержавшись в Тбилиси на неделю, шустрый аджарец уже понёсся в Ереван, Новый год не позволял ждать.
Когда я  дотащилась со своими мандаринами, встречающего меня в аэропорту брата охватил истерический хохот. Он глядел на мой саквояж и опять начинал хохотать. По дороге из аэропорта о чём только не рассказывал, а про Шакро молчал.
Быстро засунув вещи на балкон своей оперной квартиры, я поехала с ним дальше, на Комитаса, к маме. Любой отъезд завершался приездом, вещи – в дом, оттуда сразу – к бабушке. Потом бабушки не стало. И теперь из аэропорта сразу – к маме.
Возле газовой печки восседал сам Шакро в национальном головном уборе. Приподнял свечу, держал, пока сниму шубку. Поздоровался как хозяин, пригласил погреться. Забегая вперёд, скажу, что так, как он и его семья встречали меня года два спустя в Батуми, никто в жизни так не встречал. Ну, разве мои братья с жёнами…
Тяжёлое время настало для нас. Мама в темноте оступилась и сломала тазо-бедренный сустав. Лежала в соседней комнате. Шакро жил в зале. Брат спал в одной комнате с мамой, чтобы всё время быть рядом. Шакро по вечерам дежурил в большой комнате, выходящей в коридор.
– А мандарины, что мандарины? – спросите вы.
Однажды ночью к брату постучались, он открыл дверь и увидел Шакро, (как он точно так же описал: усатого, орлино-ястребиного). Позади стоял заспанный сосед с выпученными глазами. Шакро сказал буквально следующее:
– Прошу не медлить, автобус турецкий, завтра ночью у него обратный рейс!
Ничего не понимая, брат оделся, вышел и увидел огромный новенький автобус «Мерседес» и двое-трое рабочих спешно вытаскивали оттуда мандарины.
Он точно так же красиво с ними познакомился.
– А откуда вы меня нашли?
– Сосед сказал.
Паргев тут же вмешался:
– А меня откуда нашёл, он это спрашивает!
– Ваш телефон я же не выдумал, тэм более рядом живёте. Ваша сестра мне дала.

Паргев помоложе и всю ночь называл его Атэц, а брат почему-то «дядюшка Шакро».
Всю ночь они перетаскивали мандарины в подвал. Вот почему он так дико хохотал, когда встретил меня с моим саквояжем!
Усталых  водителей брат перед дальней дорогой уложил в своей спальне, сам кое-как поспал перед уходом на работу, а Паргев целую неделю жаловался на недосып. Брат через некоторое время обнаружил, что в кармане пиджака исчезли доллары, потом сразу кинулся проверять карманы пальто в гардеробе – оба золотых обручальных кольца, которые мама перед Новым годом подарила для внуков, тоже исчезли. Но дяде Шакро мы не сказали – всё-таки человек чести, поднял бы международный скандал.
Семь тонн он пожадничал выгрузить кому-нибудь в Ереване за полцены. А, узнав, что у него нет «точек», пронырливые оптовики и перекупщики обложили его и сбивали цену. И дядя Шакро, разозлившись, стал возле нашего дома сам продавать эти мандарины. Из-за сумасшедшей низкой цены вокруг него толпилось много покупателей и он не успевал уследить, кто заплатил, а кто нет. Вечером жаловался:
– Какой ворский народ, какой ворский народ… (Воровской, значит).
Но настоящая беда ждала дядю Шакро в подвале, в его же мандаринах. Они огромной оранжевой кучей громоздились там, достаточно тёплом помещении, без особо сильной вентиляции, и внутри кучи стало тепло, началось гниение, быстро поражающее плоды. В отчаяньи он позвал брата и предложил пустить туда племянников.
– Как санитар, пусть почистят, астальной – в рот!, 
Племянники «как санитар» налетели, как саранча, отсортировывали, зять спустил инструкцию «астальной» кидать в огромную бочку, будет водку гнать, но через два дня больше никто не хотел в подвал. Дочка ходила с багровыми от аллергии щёчками, клялась больше «мандарин не просить», никогда в жизни их не есть, я наварила варенья на 10 лет вперёд, а семь тонн не кончались.
Кое-как я смогла уговорить дядю Шакро сдать в комиссионку на  улице Терьяна, был там очень красивый просторный магазин «Фрукты-овощи». Был такой же красивый магазин «Джрери ханут», минеральных вод. Вот точно так, как гниль поражала мандарины в нашем подвале, какая-то гниль уничтожила все красивые магазины в городе. Новые армяне даже не понимали, что сохранение прежнего облика гораздо ценнее их евроремонта. Не случайно ни один из этих магазинов долго не удерживает ассортимент. При этом я очень даже злорадно слежу за переменой хозяев. Не идут дела, значит.

Дядюшка Шакро всеми своими повадками очень напоминал мне моего названного дедушку – двоюродного брата папиного отчима. Отчима папа видел всего два-три раза, тот рано умер, а его брат зимой приезжал к нам и заменял дедушку. Усатый, участливый, добрый и рассудительный.
Ухаживала за Шакро – накрывала на стол – моя дочь-подросток, меня в это время не было дома. Дядя Шакро внимательно  приглядывался к моей дочке:
– Красавица, умница, для моего Зазы как раз будет! У меня полгектара мандариновый сад, апельсины не считаю, они кислые, и две квартиры с румынской мебелью в Батуми! – горячо убеждал он.
– Но, дядя Шакро, вы же мусульмане!
– Он университет кончал, какой мусульманин! Ну, так считается, но в мечеть ни разу не ходил! Вот ты в церковь ходишь? – неожиданно припёр он меня к стенке. Я не ходила, но ему не сказала. Свечки-то жгла в горах!
– Мам, я крещённая? – спросила я.
– И ты, и все вы четверо некрещённые, отец партийный, какая церковь!
– засмеялась мама.
Но дядя Шакро не унимался:
– Вот видишь, сама атеистка, Заза тоже атеист. Мой старший сын начальник КГБ Батумского порта! Разве он имеет право на людях не быть  атеистом! Она ещё девочка, я подожду! Заза сам не спешит. Для старшего я не успел сам выбрать, правда, невестка моя золото, но мать – ведьма. Соседка! У меня забор ночью на полтора метра перенесла!
– Как же вы её в невестки взяли после такой вражды?
– А Циала причём? Мать дэлал! Циала увидишь – сама скажешь!
Действительно, Циала была непередаваемо красива, грациозна, мила. Она сразу начала делать немыслимый торт, на неё всё время хотелось смотреть.
А про Зазу я молчу. Какой Ален Делон, какой Бред Питт! Само мужество, сила характера и ума на лице и в движениях! Летом физфак закончил и тоже в КГБ собирался. Престижная профессия тогда была, нужная.
Но у нас с Зазой не только с религией не срослось. Как только я представляла мою девочку с её тоненькими нежными пальчиками скрипачки в мандариновом саду в полгектара, сбор урожая даже без апельсинов, которые кислые, я начинала хохотать.

Мне тогда казалось, что я больше никогда не возьму в рот мандарин. Но прошли лето, осень… Поближе к январю мандарины вновь начали манить и запах, аромат детства напоминал о ёлке, новогодних праздниках… Нет, мандарины никогда не смогут надоесть. Хотя забыла спросить Циалу – они сами их едят? Или если едят, так же любят, как мы наши абрикосы? Во сне видят их летом, как мы абрикосы – зимой?