Рождение облаков

    Фауст и Адель бесконечно любили друг друга, поэтому или ещё по какой, неизвестной мне, причине эта история произошла именно с ними. Давно не молодые, наши герои вышли в обычное воскресное утро сначала в церковь, затем в магазин, и потом планировали вернуться домой, чтобы уже в который раз обыденно приготовить их простой обед из куриного супа, печёного хлеба и кофе с молоком. На большее в этой жизни их скудного бюджета, сколько не мечтай, всё равно бы не хватило.
Отбыв службу в церкви, наша немолодая семейная пара направились через парк в небольшую лавку прямо напротив церкви. Они неспешно шли, держась за руки. Листвы на деревьях уже не было, но снег припорошить землю ещё не успел. Туман густой пеленой сковал весь город ясным днём. Парк был пустынным, и лишь в отдалении виднелась силуэтом группка людей, скорее всего семья с маленькими детишками. Адель грустно всем сердцем вздохнула. Фауст нежно, понимающе взглянул ей в глаза. Они взялись за руки и продолжили свой обычный путь.
Как всегда в своей лавке их приветливо встретила хозяйка, уже готовая к приходу покупателей. Она за эти годы уже точно знала, когда её постоянные клиенты придут, что возьмут, о чём заведут беседу в очередной раз, такой же как и все предыдущие. Для неё всё происходящее не было чем-то новым или невероятным. После покупок и короткого разговора о жизни и погоде, наши герои поспешили домой.
По дороге им встречались разнотипные прохожие, всё как обычно. Адель тяжело вздыхала каждый раз, когда мимо проходила семейная пара с ребёнком. Фауст знал, в чём дело и, словно предвидя, очередной вздох жены сначала нежно ослаблял объятья, а затем, давая понять любимой, обнимал её крепче. Так они и вернулись домой. Отворили калитку, подобрали с крыльца сегодняшнюю газету и скрылись в своём маленьком, ветхом, старом домике, что в конце самой обычной улице, каких в Лондоне полным-полно.
Сняв пальто сам, Фауст похлопотал об Адель. Затем на кухне они разобрали пакет с покупками и стали как обычно разжигать старую печь. Одной интересной вещью в их доме было то, что новая связка дров в кухне каждый раз появлялась из неоткуда. Вот, придут они домой и дивятся – никого нет, а новая связка дров лежит у печи, слово какой-то добрый домовой делает непосильную для них работу. Фауст и Адель всегда были этому очень рады и благодарны этому домовому, кем бы он ни был, ведь их денег хватало лишь на продукты, у них даже на чёрный день ничего не было!
«Что же держало их на этом свете?» - спросите Вы. Возможно любовь друг к другу и к жизни, ведь то, что для хозяйки лавки было всего лишь обычным разговором, для наших героев значило что-то намного большее.
Затопив печь, Фауст подкурил свою трубку с табаком ещё дедовских времён. Табак был настолько плох, что вскоре вызвал у Фауста приступ кашля. Всё было как обычно, только как раз сегодня закончился кофе. Дырявый дымопровод впускал беловатые облака дыма в кухоньку, где пытались согреться наши немолодые герои. Он делился своими наблюдениями с Адель. Разговор получался вполне обыденным. Она поставила котелок с бульоном на огонь и присела на скрипучей, ветхой табуретке. Он, закончив с тестом для хлеба, придвинулся к жене и нежно обнял её. Муж всегда чувствует переживания и мысли своей половинки, когда их любовь искренняя и проверена временем. И, как всегда, но словно в первый раз в жизни, он произнёс болезненную фразу: «а нам Бог не дал детишек» И сердце Адель облилось кровавыми слезами, а из глаз ниц стрелами устремились слёзы человеческие. Фауст обнял её и уверенно добавил, что всё к лучшему. «Я люблю тебя, Адель». «И я люблю тебя, Фауст». Вот и весь разговор наших героев. Муж направился в маленькую и единственную комнатку, что была в их доме. Он расстелил кровать и потушил свою трубку, снова послышался слабый кашель.
Адель с кухни слышала, как тяжело стал дышать её супруг, и она беспокойно поспешила к нему. «Всё хорошо, любимая, не беспокойся» - и Фауст нежно обнял женщину и очень кротко поцеловал её в морщинистый лоб сухими губами. Они вдвоём обнявшись вернулись на кухню. Пока жена снимала котелок с огня, муж справился с хлебом, приготовил кружки и ложки, другой посуды и приборов у них просто-напросто не было. Старый стол не был ничем застелен. Всё было обычно, в полумраке и лёгкой дымке белых облаков наши герои принялись трапезничать. Необычным разве что был серебряный блеск вечерней росы на подоконнике и ограде за окном. Фауст часто останавливался во время еды, чтобы перевести дух, казалось, что ему тяжело дышать. Адель трепетно смотрела на него, ей было страшно ведь, невзирая на её медицинское образование, без нужных медикаментов она ничем кроме молитвы не могла помочь своему бедному мужу. Столько лет они уже вместе провели, сколько пережили, и теперь её начал одолевать страх за здоровье своего мужа. Адель перестала есть, подсела к Фаусту вплотную и ласково спросила его, как он себя чувствует. Затем обвила его руку нежными объятьями и склонила голову ему на плечо. «Тебе не холодно?» - спросил Фауст. «Не волнуйся любимый, всё хорошо». Так они просидели достаточно долго. «Свеча догорает» - заметил он, открыв глаза. «Пора спасть» - ответила она тихим голосом. Отрывистый и громкий кашель вновь вырвался из груди мужчины.
Фауст провел жену в маленькую комнатку и уложил. «А ты?» - удивлённо спросила Адель – «почему ты не ложишься?». Муж нежно поцеловал её в лоб и сказал, что хочет ещё немного посидеть на кухне, подбросить дров в печь, чтобы хватило до утра. «Обещаю, это ненадолго, принцесса» - такие были его слова. И муж снова, закрыв на этот раз лицо платком, закашлялся. «Береги себя и возвращайся поскорее» - лишь успела сказать Адель, как муж прикрыл дверь и захлопотал на кухне.
Прошло полчаса, жена открыла глаза от звука кашля, она встала с кровать и подошла к полуоткрытой двери. Фауст закончил мыть посуду и было принялся подбросить дров в печь, как закашлялся вновь. Адель понимала, и ей становилось страшно от одной только мысли, что её муж может завтра уже не пойти с ней в церковь и потом в лавку, что она будет есть их суп уже одна… Слёзы покатились по её щекам, она в панике отступила назад, вернулась в кровать, закрыла одеялом лицо до глаз и принялась вспоминать все известные ей молитвы, тем временем кашель начал утихать, а в комнату стали проникать небольшие серебристые, как роса за окном, облачка от сгоравшей древесины. Вскоре кашель и вовсе прекратился, обессилившая Адель, не помня себя, уснула.
Наутро женщина обнаружила, что она одна лежит в кровати, а её мужа нет рядом, а в доме было туманно и непривычно жарко. Она, насколько это было возможно, быстро поднялась и направилась на кухню, перебирая руками туман в поисках опоры. Её взору представилась чудесная, почти мистическая картина. Облака белоснежного дыма из растопленной печи и дымохода заполнили всю кухню. На табуретке, склонив голову на стол и, подложив под неё руки, спал её муж. Она не сразу заметила его, пробираясь сквозь волшебный туман. И лишь Адель прикоснулась к плечу мужа, как силуэт в тумане обрушился ниц бесплотной грудой старой, истрепанной одежды, из которой навстречу женщине вырвалось серебристое облако.
«О, ужас!» - панически подумала Адель. «где же мой муж, что с ним?» - это всё, что интересовало бедную женщину в этот момент. Она, в чём была, выбежала на улицу, выпуская за собой белоснежную дымку и тепло, теперь уже пустого очага. Её горю не было предела, она упала на колени посреди улицы вся в слезах, растерянная, мгновенно потерявшая всякий смысл жизни…
Но не всё так плохо, как Вам кажется. Это ещё не конец, послушайте, что же было дальше, и что же всё-таки случилось, ведь Вам интересно, чем заканчивается моя история?
Вслед за Адель на улицу вырвалось и серебристое облако. Женщина закрыла лицо руками и, казалось, что она навсегда останется так сидеть, ибо теперь уже ничего не держало её на этом свете. Не было во всём мире человека несчастнее, чем она. Осенний холод ей был уже не страшен. Но кто-то, очень добрый и нежный, такой родной, тёплый, и ещё не полностью избавившийся от кашля взял Адель на руки и поднял над землёй. Бедняжка развела руки и открыла глаза. Каково было её удивление, когда она уже не увидела привычную себя – её одежда пала ниц, а сама Адель обратилась таким же серебристым облаком, как её муж. И теперь уже она видела его, его лицо, нежную улыбку, его руки, едва касающиеся её мокрых, солёных щёк. Они поднимались всё выше и выше в клубах белого тумана из их печи. Теперь уже весь дом был охвачен этим туманом и напоминал отбившуюся от стада овечку-облако, которая ранним утром проснулась и устремилась ввысь, вслед за нашими немолодыми героями.
Итак, два серебряных облачка, кружась и рассекая утренний прохладный воздух, поднимались в небо навстречу первым лучам тёплого солнышка, а за ними в белых клубах дыма исчезал их дом. Я сам это лично видел, так как в это время каждый день приходил сюда. Это было удивительно и неописуемо. От удивления я даже связку дров уронил...