На протяжении жизни. Извилистый путь. Маятник

Две недели, как бы сказал поэт, я находился в творческом поиске или, простым языком, ничего не делал; хотя в действительности и это не совсем верно. Ибо неминуемо приближалась зачетная неделя - рубеж, к которому следовало подходить во всей боевой готовности, если нет желания быть отчисленным из университета. А раз так сложились обстоятельства, что заняться мне особо было нечем, то поковыряться пальцем в учебной клоаке не показалось таким уж зазорным. Но какими бы искренними и чистыми не были мои намеренья не доводить ситуацию до того момента, когда придется бегать сломя голову от преподавателя к преподавателю, как бы я не рассчитывал выполнить все задания к назначенному сроку, на протяжении еще двух лет (вплоть до четвёртого курса) я постоянно сталкивался с каким-нибудь непредвиденным препятствием. И тот раз не был исключением.

Мои бывшие одноклассники-активисты затеяли вечеринку выпускников. Не знаю, в чём заключался смысл данного мероприятия: то ли раннее празднование Нового года, то ли официальное сборище после окончания школы, - в любом случае я, не раздумывая, согласился. По давней привычке во мне не теплилась тяга немедленно воссоединиться со старинными школьными товарищами, к тому же большинство из них не были со мной даже в хороших отношениях, не говоря уже о дружбе, мне просто заблагорассудилось нанести ответный удар гнетущему одиночеству и заодно мысленно постебаться над повзрослевшими одноклассниками.

Как ни прискорбно вспоминать, но последняя встреча произошла на похоронах пятерых наших, одним из которых был мой лучший друг – Владислав Громов. И чего мне не хотелось, так это повторять годичные поминки: ни разговорами об умерших, ни байками о былых приключениях, ни мимолётными воспоминаниями. Не любил я слушать пустую болтовню, тем более о покойном друге, тем более от посторонних людей. Да и что я мог услышать? Соболезнования? Причитания? Чудные версии происшествия? Зачем мне это?

Вечер был назначен на субботу семнадцатого декабря. Из девятнадцати человек нашего «В» класса смогло явиться лишь одиннадцать учеников; у пятерых была веская причина прогулять – смерть, еще трое либо предательски на всё наплевали, либо наплевали на них – не удосужившись позвать. Так вышло, что не отличались мы дружелюбием. Если сказать точнее, со времен старших классов не было у нас единого и сплоченного коллектива, существовало несколько разношерстных компаний и одиночки (которые и не присутствовали на тогдашнем мини-празднике), не сумевшие и не желавшие ни к кому примкнуть.

В бюджетном ресторанчике «Форум» для нас забронировали отдельный стол; собрали его естественно неприхотливо: сдвинув три небольших стола в ряд. Мы уселись по местам, позвали официанта и накинулись на него с заказами. Конечно, жаль беднягу, ведь пришлось ему одновременно выслушивать более десятка голодных ртов со своими капризами и причудами, но ничего, паренёк оказался молодцом и безупречно справился с работой. А когда стали появляться огромные бокалы с пивом, бутылки с водкой и коньяком, кувшины с клюквенным морсом и соком, первые тарелки с закусками, то ровесник-мальчуган справедливо заслужил всеобщее одобрение и обещанные крупные чаевые в конце гулянки.

Сосредоточимся на самих кадрах нашего застолья. По левую руку от меня сидела глава нашего класса или более официальным языком президент – Татьяна Нерв. Это она вызвалась организовать тогдашние посиделки. За год внешность девушки серьёзно изменилась, в отличие от нутра, от которого по-прежнему веяло стервозным запашком. Таня заделалась милой блондинкой: отрастила волосы и сменила тёмно-русый оттенок на пшеничный. Как же всё-таки девушки любят кардинально перевоплощаться.

Быть может образ блондинки ей действительно подходил, либо во мне заиграла какая-то неосознанная тяга ко всем светловолосым особам, но я признался сам себе - она похорошела. Прямой и острый носик, серые открытые глаза, подчёркнутые тушью, сочные губки. Упругая попка в обтягивающих джинсах и выпирающая через полупрозрачную кофточку спелая грудь добавляли особую пикантность её изящной и хрупкой фигуре. Завидев такую красотку, позабудешь не только Веронику, но и свое имя. Внешние изменения Тани вкратце описывались одной фразой - расцвел наш черный цветочек.

Личность же девушки не подверглась серьёзным трансформациям: замороченность, эгоизм и безмерная хитрость – непоколебимо держались в характере. Кто не знал Нерв, то принял бы новое белокурое создание за ангелочка с крылышками, по сути же это был натуральный демон с рожками. В течение нескольких лет она постоянно подтверждала свою неадекватность, за что и получила от меня кличку – Истеричка, которая, с учетом её бешеного поведения, прижилось как родное имя.

Истеричка психовала буквально по любому пустяку, например, такому как поголовное списывание друг у друга домашних заданий (Таня была противницей малейшей несамостоятельности). И если с её припадками ярости поделать ничего было нельзя, то право пиратство мы «достойно» отстояли. Периодические запирания в школьном санитарном узле, всеобщее игнорирование (единственное, в чём наш класс всегда бы солидарен), унижение и чмырение отдельными индивидами самым быстрейшим образом продемонстрировали силу демократии.

Запал нервозной девушки поубавился, но заглянуть в её тетрадку никто не решался. Уж слишком был высок риск, нарваться на непредсказуемый отпор, особенно после моего эксперимента. Я как-то допустил непростительную ошибку, стырив черновик с сочинением по литературе, за что получил мощнейший удар в пах. Другой бзик Тани касался исключительно моей персоны; она применяла различные мелкие пакости: закладывала перед учителями, оскорбляла перед сверстниками, - что само собой не могло не раздражать. А всё из-за того, что меня угораздило ей понравиться.

Апогей наших противоречивых взаимоотношений пришелся на новогоднюю дискотеку три года назад, когда Истеричка, перебрав спиртного, явно и откровенно начала ко мне приставать. В свойственной мне марене я грубо отшил сумасшедшую, потому что в ту пору сблизился с Вероникой и тощие ободранные курицы меня не интересовали. С тех пор утекло много воды. Что-то позабылось, что-то сгладилось временем. И каждое ворошение памяти вызывает у нас обоих лишь легкую ухмылку.

Рядом с Таней паслись её «верные» друзья ботаники: Алексей Кашин и Игорь Цветочкин. Связывала их многолетняя взаимовыручка по учёбе – и только. Алексей Кашин – скромный толстячок превратился за год в устрашающего амбала. Однако пухлые румяные щёчки, нос картошкой и идиотская стрижка – за километр выдавали в нём обыкновенного лоха. Что собственно и подтверждалось характером слюнтяя и нюни. Будучи учеником одиннадцатого класса, Кашин прослыл на всю школу податливой размазнёй, его без особого усердия гнобили и тиранили задиристые восьмиклассники, которые по сравнению с ним были жалкими заморышами.

Он прилежно учился в меру ущербных возможностей. Бездумно зубрил задания, не понимая и толики смысла, что, разумеется, приносило наивысшие оценки и долгожданную похвалу от учителей, но знаний нисколько не прибавляло. Слушался старших, в особенности суетливую мамашу, желающую своему ребёнку добра, но не понимающую необходимость развития в сыне сугубо мужских качеств. Алексей стабильно уходил со школьных танцев не позднее восьми вечера, родители, видите ли, не разрешали поздно возвращаться домой.

За соответствующую фамилию и неразборчивую и тихую речь удостоился очевидного прозвища – Каша. В принципе, на своём хомячьем языке он мог послать кого угодно и куда угодно, никто всё равно ничего бы не разобрал. Вот и тогда с нами восседала здоровенная детина, не умеющая связать и двух слов. Первые шаги в личностном росте, безусловно, наметились (его отпустили пьянствовать с одноклассниками), но были еще далеки от идеала.

За Кашиным прятался его приятель – Игорь Цветочкин. Борзый маленький прыщ - очередной неудачник нашего класса, никак не мог смириться с незавидной участью отброса из-за чего и нарывался на дополнительную порцию заслуженных тумаков. Я уверен, если бы новогоднюю вечеринку организовывал кто-нибудь другой, то эти двух друганов ни за что бы не пригласили.

Итак, Цветочкина призирали еще пуще Кашина. Последний, по крайней мере, смирно терпел все издевательства, Игорь же хамил и выпендривался, получал по башке, жаловался и вновь получал по башке. Он самостоятельно загонял себя на всё более низкий круг школьного ада. Единственной палочкой-выручалочкой оставался громадный Алексей, который по наивной простоте души пытался вступиться за смелого соседа по парте – в итоге падало уже обоим. Я своими глазами видел, как Влад сперва врезал под дых Каше, а после, схватив Цветочкина за шкирку, вытер им школьный коридор. И признаюсь, это еще было одно из самых безобидных глумлений.

Вообще, странно как он пережил те годы под постоянным прессингом, как не сорвался и не покончил с собой, видимо всё же хватило мозгов. Хотя в параллельном «А» классе (где властвовали Баранов и Клюквин) мальчуган совершил самоубийство, выпрыгнув из окна. В предсмертной записке суицидник зловеще посетовал на бесчеловечное обращение со стороны сверстников. Но никто никакого наказания не понёс, поскольку с высоты ведь его никто не сбрасывал. Справедливо? Как уж есть!

Вне школы Игорь каждую секунду посвящал обучению, стараясь по каждому предмету, за каждую домашнюю или контрольную работу получить «пятерку». За это и схлопотал погоняло Ботаник. Внешне он ничуть не изменился, даже не удосужился сменить допотопные очки на современные линзы, лишь приоделся в классический чёрный костюм. Стоит отметить, Цветочкин научился себя сдерживать от преждевременных высказываний и обвинений – хоть в чем-то преуспел, и то вперед.

Далее устроилась вредная и расфуфыренная барышня - Светлана Клюквина, сестра-близнец Сани Клюквина. Светка всегда бросалась в глаза из-за облачения в самые что ни на есть экстравагантные наряды. Вот и тогда она нацепила вызывающие светло-голубое платье без бретелей и высокие замшевые сапоги кремового оттенка, обвешалась серебряными украшениями: колье в виде переплетающихся веточек и серебристых сережек в форме лепестков розы. Обязательным атрибутом её образа служили вьющиеся до лопаток пепельные волосы, ресницы как крылья бабочки (настолько огромные, что казалось, похлопай девушка ими чуть поактивнее, так они приподнимут её над землёй), нарумяненные щеки, замазанное лицо темным тональным кремом и ярко-алые блестящие губы. Я невольно усмехнулся, когда вновь увидал абсолютно не изменившейся облик, ведь вся мишура служила ширмой для несовершенных природных генов: длинный нос (отличительная черта Клюквиных), квадратный подбородок, широкие скулы.

В целом симпатичная девушка – правда, не в моём вкусе – не отличалась излишками ума и сообразительности. Клюквина более интересовалась модными глянцевыми журналами, а не учебниками и книгами, предпочитала жевание жвачки на уроках мудрым рассказам учителей, искала приключения на клумбу стройных ножек, нежели хранила невинность и целомудренность. Как же она порою смешно выглядела в джинсах и короткой майке-обдергайке, не закрывающей проколотый пирсингом пупок. Света перебивалась с «двоек» на «тройки», о «четверках» могла всего-навсего мечтать, о существовании высших оценках и не догадывалась.

Девушка Влада - Аня Светова являлась её духовным антиподом: скромная блондинка с аккуратными чертами лица и острым умом. Зависть и злоба со стороны Клюквиной зашкаливала выше всяких пределов, слишком уж раздражала схожесть их типажей и дружба с крутым и видным парнем – Владом. Чем закончилась эта мини-война, Вы уже догадались. Добрая и ласковая Аня мертва, а разукрашенная дура Света жива. Что тут еще сказать?

У каждой уважающей себя пафосной девицы имеется лучшая подруга, такая была и у Клюквенной – Ирина Хворостова. Гламурная брюнеточка, упакованная в чёрное платье-пачку, невысокого роста, но в босоножках на дюймовой шпильке с высокой шнуровкой; она единственная додумалась принести сменную обувь. Худое лицо, зоркие и хищные карие глаза, широченная улыбка до ушей.

Ирина смеялась над любой мало-мальски сносной шуткой, за счёт чего создавала впечатление такой же недалекой девушки, как и её верная подруга, прикрывалась маской простушки. В реальности же была беспощадной охотницей за обеспеченными парнями, и не всегда они были нашими сверстниками. На школьников она перестала зариться уже с пятнадцати лет. Еще в старших классах прославилась тем, что зацепила взрослого богатенького мужичка лет эдак тридцати, раскрутила его на дорогие подарки, а после невозмутимо рассталась без каких-либо угрызений совести. Но вопреки своей кажущейся доступности, по сути, была фригидной недотрогой, и возможно даже по-прежнему оставалась целкой всея Руси (я как-то не горел желание проверять).

По другую сторону стола разместилась свора дам: Мария Алмазова, Валерия Колбаскина, Жанна Китова и их подружка Иван Мылов. Мария Алмазова – девушка-Дюймовочка, в свои восемнадцать лет выглядела на четырнадцать. Раскосые глаза, миниатюрные тоненькие губки, крохотный курносый носик, прямые темно-каштановые волосы, - она походила на беззащитного котёнка. Милая и пушистая снаружи, но с пробивным и темпераментным характером.

Наш «Алмазик» с удовольствием принимала участие в общественной жизни класса и всей школы, за что на выпускном в придачу к аттестату заработала специальную грамоту и отдельную благодарность от директора учебного заведения. Машка была, конечно, выдающейся болтушкой и по передаче ненужных гигабайтов информации могла смело соперничать с моим знаменитым одногруппником. С этой девчонкой мы делили парту последние два года обучения, за которые у нас завязались тёплые и взаимовыгодные отношения: она помогала мне по русскому языку и литературе, я - по математике, физике и информатике. Мария была одной из тех, встрече с кем я был искренне рад.

«В чём же проявлялась темпераментность характера? – спросите Вы». Ну, Алмазова чуть не выцарапала глаза Истеричке из-за разногласий в организации какого-то школьного мероприятия; доходчиво мне объяснила, что наше общение никогда не выйдет за рамки соседства по парте (было и такое, что распрощавшись с Вероникой, я попытался с ней замутить). Да и вообще она могла за себя постоять (бойко обругать, запугать и, в случае надобности, нанести ногтями рваные раны), нежели квашня Кашин.

Валерия Колбаскина в двух словах - широкоплечая дылда. Грубо? Вот и она не отличалась вежливостью и сердечностью. Казалось бы, девушка, а значит, обязана излучать нежность, чуткость и чистоту нравов. Ага, размечтались! Лера лезла из кожи вон, лишь бы доказать обратное. Она смолила легкие похлеще пацанов, не гнушалась дешевой выпивки и нецензурной брани в лексиконе. Вследствие чего, красота Кобаскиной год от года только лишь предательски увядала.

С ростом один метр девяносто сантиметров, Колбаскиной бы не помешало заниматься спортом, к примеру, баскетболом или волейболом. Но зачем ей это? Куда круче выглядеть сухощавой как скелет, обтянутый кожей; иметь желтые и кривые зубы, тонкие неухоженные волосы, фиолетовые мешки под глазами; краситься ярко и пошло; закутаться в невзрачную шелковую цветастую тряпку до самого пола. Жизненный опыт проходил, видимо, где-то мимо оттого и не накапливался.

Жанна Китова - спокойная и тихая, съёжилась в комочек, потягивала сок через пластмассовую соломинку и внимательно слушала россказни однокашников. Просто-напросто девушка стеснялась своего положения – на пальце блестело обручальное кольцо, а в животе рос семимесячный гражданин города. Я никогда бы не подумал, что именно ничем не примечательная Жанна первой выскочит замуж, да еще по причине незапланированной беременности.

В былые времена она никогда не робела от своей пышной фигуры, принимая её как сложившееся обстоятельство. Держалась обособленно, не впутывалась в подростковые распри, сохраняла достоинство и нейтралитет. Как и любая юная особа женского пола мечтала о второй половинке, которой не суждено было появиться в школьные деньки. Дотерпела и дождалась! Появился муж, остался ребёнок. Так что у нашей кудрявой шатенки были совсем другие заботы. Судьба одарила чем смогла, лишив беспечного студенческого разгильдяйства и безответственности.

Вот мы с Вами добрались и до их подружки – Ивана Мылова, своего рода настоящей затычки для всех щелей, профессионала по сбору сплетен и выкладыванию их кому попало. Мылов был одним из пареньков, которые отлично ладят с развесёлыми девушками, а не с суровыми пацанами, - в конечном счете, для тех и для других Иван считался рядовым чужаком.

Мужской контингент ему элементарно не доверял из-за дурацкой привычки трепаться как бабка, зато обожал посмеяться над его шутовскими выходками. Девчонки хоть и «грели» Мылова на своих грудях, но не подпускали ближе дружеской дистанции – подружка она навсегда остаётся подружкой. Неумеренное же стремление Ивана влиться в женский коллектив породило множество желчных шуток и прилепило к нему кликуху Девочка. Я же звал его просто – Гомосек.

Взглянув на него, на ум приходят строки известного классика: «… Острижен по последней моде; Как dandy лондонский одет...». Да, что было, то было: Мылов храбро придерживался стиля метросексуала – ни рыба, ни мясцо, а так, прилизанное говняцо. За год он сумел-таки поработать над собой: повзрослел и остепенился. Это подтверждалось его сдержанным поведением и галантными манерами к дамам (где винца в бокал подольёт, где стульчик пододвинет, где и комплиментом порадует).

Кончаются потихоньку одноклассники. Приступим к последнему – Антохе, сидящему от меня по правую руку. Если бы он не явился, то куковал бы я один среди баб. Наружность Антона Лимонова не претерпела никаких модификаций: прическа «боб» из густых сажных волос, вдавленный подбородок, ясные зелёные глаза, нос с горбинкой и узенькие губы, сжимавшиеся от напряжения как бы не сболтнуть какую-нибудь гадость. Одет он был, по его меркам, достаточно скудно и бедно: светло-голубые джинсы, кофейного цвета зимние ботинки-казаки, чёрная рубашка и светло-коричневый вельветовый пиджак.

Лимонов был далек от идеала приличного человека: извилистый, скользкий и двуличный. Всему виной поверхностное воспитание и избалованность родительской заботой. С юного возраста Антон не знал истинную ценность денег, как легко они доставались на карманные расходы, так же легко и быстро просачивались сквозь загребущие ручки. Он грамотно использовал свой денежный ресурс в удобный момент, подкупал расположение и доверие одноклассников, выступая в качестве спонсора для покупок в магазине сладких и хрустящих приколов, а в старших классах - пива и сигарет.

Мажор перешёл в нашу школу в восьмом классе и вздумал вклиниться именно к нам с Владом. Подкупить малолетних раздолбаев в те годы было не трудно, а мы с удовольствием клюнули. За время притёрлись, и подачки отошли на второй план. Лимонов же продолжил держаться дружбы лишь в границах школы, не желая ввязываться в наши уличные мордобои. После окончания школы временно переехал в Москву, поступив в государственный университет. Но, как-никак, хорошим знакомым он остался и по сей день.

Вот такой разносторонней компанией мы просидели около двух часов, естественным образом разбившись на группы по интересам, определенные еще со школьных времен. Некоторые личности продолжали общаться, так сказать, сохранили контакт и после школы на более высоком уровне нежели: «Привет-Привет», «Пока-Пока». У прочих всё сводилось до уровня несложных вопросов. Где учишься? На каком факультете? На какой специальности? Нравится или нет? А вообще как там? Если не поступил, то почему? Чем занимаешься? Работаешь? А где? Сколько платят? Разные люди отвечали на одни и те же вопросы. Иные рассказывали истории, произошедшие с ними в течение года. Скукотища, короче говоря.

От такого уныния я решил проветриться в прохладном холле ресторанчика, Антон поддержал меня с пребольшим восторгом. Вот только беседа потекла в весьма необычном русле.

- Полный пипец! - в поддатом состоянии негодовал Антон. - У меня до сих пор в голове не укладывается, что наши ребятки на тот свет отправились…

- А мне это уже изрядно осточертело! - недовольно произнес я, почуяв неприятную тему о смерти одноклассников.

- Понимаю как тебе обидно... У меня и самого, признаюсь, сердце щемит, - продолжал Антон раскручивать чувства с катушки памяти. - Вот только объясни: как так? Были люди… Хлоп! И их уже нет!

- Видимо, смерть обходила тебя стороной…

- Возможно, - задумался на мгновение собеседник. - Они и вправду первые близкие люди, которых я потерял.

- Счастливчик, - сухо выдал я.

- А эта сволочь-убийца припеваючи ходит на свободе! Ест, пьёт, веселится... А наши друзья уже в земле лежат! Дюха, ты вдумайся в эту несправедливость, - истошно взмолился Антон. – Они ведь наши одногодки! Им еще жить, да жить...

- Зачем терзать душу? Зачем ворошить прошлое? Зачем трепаться о том, что не изменить? И без того мерзко! - наивно потребовал я, осознавая, что пьяную голову вряд ли удастся утихомирить.

- Затем, что тварь должна сдохнуть!

- Я этим уже переболел еще в первый месяц...

- Я тоже не живодёр! Но после того как воочию увидел его наглую и довольную рожу, то внутри, прям, всё перевернулось и закипело! Какого хрена, мать его, он даже не раскаивается? Или может, забыл уже что натворил?

После столь эмоционального выплеска гнева меня самого передернуло. В голове мелькнули добротно запечатанные зачатки плана мести. Я отрекся от возмездия еще в ноябре прошлого года, а тут всё заиграло по-новому. Мне стало страшно от своих же нахлынувших мыслей. Сердце истово заколотилось, дыхание участилось, по спине пробежали колючие мурашки. Ощущались накаты знакомого приступа неконтролируемой ярости. Да не ждал я его! Пришлось сдержаться, применив последние граммы благоразумия, и заткнуть пальцем пробоину души, из которой уже безудержно вырывались потоки лютой ненависти к убийце.

- Где ты его засёк? - суматошно проговорил я.

- В клубе «Зелен» в начале декабря, - ответил Антон. - Решили с братом отдохнуть, в клуб сходить... А нарвались на этого упыря!

- И что?

- Что что? Нервы себе все измотал - вот что!

- Что ты сделал? Ё-моё, - продолжал допытываться я.

- Наблюдал за кутящим уродом! – озлобленно выдал Лимонов. - Я настолько охренел, что мне и в голову не пришло расстрелять его на месте. Сейчас же локти кусаю, что повёл себя как баран.

«Что правда, то правда, - мысленно прыснул я».

Антоха никогда не отличался избытком смелости и решительности, он частенько любил помять сиськи в сторонке - пускай другие разбираются.

- Больше с ним пресекался? - выпалил я.

- Где и когда? Ты же знаешь, я в городе только по праздникам бываю, ну и изредка по выходным. И тогда совершенно случайно наткнулся…

- Думаю его необходимо выцепить!

- Отомстить?

- Нет! - хладнокровно произнес я. - Поговорить с глазу на глаз. Поможешь?
Хоть я и очень опасался своей несдержанности, прежде мне захотелось во всём разобраться, а уже потом заносить меч правосудия над башкой виновного. Конечно, никто бы не мог предоставить гарантий, что сын министра будет со мной искренен и честен, но о таких «мелочах» под воздействием притока адреналина даже не вспоминаешь.

- Да! Прижмем этого сукиного сына, - утвердительно ответил Антон. -  Какой план?

- Ловить его в клубе...

- Лимонов и Правдин, хватит секретничать, - бегло прощебетала Таня, приближаясь к нам.

- Мужские дела, - буркнул я.

- Заканчивайте их побыстрее и присоединяйтесь ко всем!

- Да-да, сейчас подойдем, - вставая и потягиваясь, согласился Антон.
Девушка склонилась надо мной, скрестила на груди руки и застыла как статуя, демонстрируя, что без нас обоих она и с места не сдвинется.

- Ждем только тебя, Правдин! - долбила она.

- Ты реально похорошела, - отвлек её внимание Антон, выдавив подобие комплимента, - аж наглядеться не могу.

- Старалась, - задорно ответила Таня, бросив прищуренный взгляд на лукавую морду Антона.

- Так хочется побыть с тобой наедине… - не замолкал Лимонов. Глаза его не отрывались от одноклассницы, а голос преобразился в ласково-бархатистый шёпот. После чего во мне закрались подозрения: а не повелся ли наш Антоша на новый образ самой Тани Нерв.

- Весь вечер впереди, - промурчала девушка и, поймав себя на минутной слабине, поспешила тут же исправиться, громко и грозно прикрикнув:

- Правдин! Не тормози!

- С тобой покоя не будет, - рявкнул я, лениво поднимаясь на ноги.

- Танюша, пойдем-ка лучше потанцуем, - шепнул Антон Тане, нежно погладив её по плечу и изящно протянув руку. – Сейчас как раз какой-то медляк играет…

- А пойдем! – с задором ответила Нерв. Она позабыла про меня, и одноклассники пошли кружиться под песню Total Eclipse of the Heart.

* * *

За мой идиотский план по поимке убийцы мы взялись лишь спустя неделю за пять дней до Нового года, когда Антон вновь вернулся из Москвы на праздничные каникулы. Три ночи мы бессмысленно проторчали в клубе «Зелен», надеясь поймать удачу, повстречав выродка министра. Домой я возвращался не раньше пяти утра, жадно хватал оставшийся кусочек сна и отправлялся в студенческий городок собирать урожай зачётов. Потом обратно домой и спать, спать, спать. Выдалась тяжелейшая неделя, и всё бы ничего, если бы был хоть какой-нибудь результат. Выходило же наоборот - деньги и время улетали впустую, ведь выискивать нужного человека в снующей толпе под светом мигающих прожекторов и фонариков – не самое благодарное занятие.

Почему я не действовал один, а скооперировался с Антом? Ответ самый банальный - поход в одиночестве в ночной клуб был бы настоящей авантюрой. Пройтись под луной по Тихому лесу, где периодически находили трупы, погулять ночью по Заречному району (рассаднику наркоманов и уголовных элементов), где и днём ходить небезопасно, - меня нисколько бы не смутило и не испугало. Но заглянуть на тусовку в гости к безумной музыке, сомнительным танцам, человеческой похоти и общественного разложения, - нет уж увольте! Если признаться, я подозревал, что меня бы туда и не впустили. Для них я инопланетянин, пришелец из другого мира, человек не их круга - не модный, не гламурный, не подходящий. Поэтому без рекомендаций и советов Антона, как измениться и как приодеться, я не продвинулся бы дальше монолитных вышибал, выносящих вердикт: подходишь ты под формат «приличного» человека или нет.

Вполне логично и очевидно, что спортивный костюм и кроссовки уместный гардероб для заведений «высокого» уровня. Но чем могли не угодить чуть потёртые джинсы и немного растянутый шерстяной свитер? Пришлось на скорую руку закупиться вещами и облачиться в новые тёмно-синие джинсы, туфли, блестящую серую рубашку. Помогли мне и пояснения Антона, без которых я не до конца понимал, почему обвиняемый разгуливал на свободе, если суд еще не закончился. Но всё оказалось элементарным до безобразия: влиятельный папаша подсуетился, дабы выпустить любимого сыночка под залог.

В предпраздничную ночь на тридцать первое декабря (между прочим, цена за входной билет подскочила до купюры с городом Ярославль) нам коварно подмигнула судьба - показался долгожданный министерский сынок. Я высмотрел его по известному всему городу родимому пятну на правой щеке, внимательно пригляделся и узнал туповатую харю, точь-в-точь как на фотографии. Он прошмыгнул мимо барной стойки и поздоровался с молодым парнем, нервно курившим за столиком. Пока мы пробирались к ним сквозь орды пляшущих существ от сказочных фей до бородатых гномов, парочка наскоро перешепталась и резво двинулась в зону для особо важных персон.

Сократив расстояние до полутора метра, я смог узнать и второго паренька, нахально шедшего с сигаретой в зубах. Это был Патрон - невысокий, щупленький в чёрном кожаном пиджаке, чёрных брюках и багровой рубашке, - тот самый, который занял вместо Черепа почётный пост барыги нашего района. Мне было неизвестно его имя, я даже не знал его лично, но после единственной встречи прекрасно запомнил загорелое лицо и выпученные глаза.

Едва мы с Антоном наступили им на пятки, как нас пресёк местный богатырь в униформе охранника.

- Сколько стоит вход в випку? - тут же выпалил Антон, намереваясь заплатить любые деньги лишь бы не останавливаться на достигнутом.

- Сегодня, ребята, только по приглашениям - частная вечеринка, - самодовольно отрапортовал охранник.

Злобе не было предела, но боевой настрой сохранялся до последнего. Мы раскошелились на ближайший крошечный круглый столик и заступили на караул, контролируя каждого входящего и входящего. Да зря старались. За четыре часа промелькнуло свыше двух десятков гостей с пропусками, а из парочки так никто и не показался.

- Что за дерьмо! - выругался я из-за очередной неудачи.

- Походу есть второй выход, - сделал гениальное умозаключение Антон.

«Какого фига ты раньше молчал? - с раздражением подумал я».

В угрюмых размышлениях мы покинули клуб и распрощались. Напарник посетовал на занятость в праздничные дни, после которых грозился усвистать обратно в Москву. Как же было типично для Антона бросить незавершенное дело. Мне же совсем не хотелось отступать, теперь я узнал, как можно еще попробовать подобраться к сыночку министра и обозначил себе новую промежуточную цель – разговор с Патроном.

* * *

Пролетел великий всероссийский праздник, оставив после себя наряженную ёлку, тонны еды и горы мусора. Не ахти какое было пиршество, но предки впали в нирвану – единственный совершеннолетний сыночек не шлялся по сомнительным квартирам с попойками до потери сознания, а славно отужинал с ними, поглотив салатик «Оливье» и запечённую картошечку с жареной курочкой. Повторился сюжет двухгодичной давности: шампанское, бой курантов, баю-баю. От огонька с новым высококультурным обществом Лорда я отказался сам и, соответственно, других вариантов, кроме как родной дом, не нашлось.

Утром первого числа мне уже было наплевать на всю надутую праздничную суету, маячила одна насущная задача, решение которой не написано в заумной книжице и само собой оно не возникнет из ниоткуда по велению волшебной палочки. Так стоило ли терять драгоценное время? Поскольку я не имел понятия, где обитал барыга и где он шаманил дурью, игру в детектива следовало начать с допроса лучших клиентов месяца – Клюквы или Брокколи.

От подлой физиономии Сани Клюквина могло и вытошнить, посему участь пала на полезный овощ. И я не погадал. Визит к Кириллу Капустину оказался плодотворным - мало того, что мне посчастливилось застать этого растамана в родительском логове, так еще получилось выудить из вялого и сонного сознания точное место дислокации Патрона. Однако здравый смысл остановил выдвигаться немедленно. Вероятность перехватить дилера в забегаловке «Крыша» первого января равнялась твердому нулю.

Но на следующий день кастет сам заскочил в мою клешню, а ноги побежали на окраину района в неблагоприятное заведение. Я спустился по крутой лестнице на подвал и ввалился в помещение, затуманенное пеленой сигаретного дыма. Вокруг шныряли вполне адекватные и здоровые покупатели. Конченых наркоманов и прочих ублюдков, полностью изгнавших из себя живой дух, оттуда гнали взашей и не подпускали ближе, чем за километр.

Оглядевшись, я отыскал Патрона, он развалился на диване в обществе квартета своих доблестных приверженцев, среди них оказался и Клюква. Бригада сопливых коммерсантов прилагала максимум усилий по генерации колоссальных порций дыма и громко ржала во всё горло, временами озираясь по сторонам. Торговлю вели мелкие дельцы, эти же лишь управляли процессом, да сшибали немыслимую прибыль, часть которой предназначалась для вышестоящих структур.

Фактически официальная точка сбыта мелких порций наркотических средств была в абсолютной защищенности: на входе сидели быки, на поверхности дежурила машина с вооруженными головорезами, за прикрытие незаконной стороны вопроса следили продажные милиционеры, чиновники и депутаты, - и курировали всё криминальные авторитеты. Да и не каждый житель города желал исчезновения столько полезного заведения, многие просто держались подальше, сохраняя нейтралитет. В закрытии были заинтересованы лишь энтузиасты, осознающие весь ужас, да основные конкуренты – продавцы алкоголя и табака.

- Здорова, - нехотя поприветствовал я Саню.

- А ты здесь откуда? Ищешь что-то? – скалясь, ответил он, пожимая мою руку.

- Не-е, из вашего товара ничего. У меня разговор к Патрону.

- Патрон, это к тебе, - окликнул Клюква пучеглазого на другом конце дивана.

- А кто это, мать его, такой? – ляпнул тот.

- Знакомый пацанчик, - отрекомендовал меня Саня.

- И какого хрена, ты хотел? – бесцеремонно обратился ко мне Патрон.

- Мне нужны координаты сыночка министра - ответил я.

- Кого? – проорал пучеглазый.

- Пацана с родинкой на щеке, он еще в клубе «Зелен» ошивается. – Вся бригада презренно рассмеялась.

- Я тебе кто, бля? – хохотал Патрон. – Я каждого торчка в лицо не знаю.

- Вы еще с ним в VIP зону отправились…

- А это же не твоё дело! Понял? – сменился в настроении предводитель барыг, едва поняв, о чём я.

- Эта сука моего братка задавила! – озлобленно пробасил я, покрепче сжав кастет в кармане.

- Да-да, было такое, - поддакнул Клюква.

Патрон еще хлеще выпучил свои глазищи:

- Я узнал тебя, это же после твоих разборок с Черепом нас прессовали менты. – Он обернул на Саню, тот покорно кивнул.

- Всё предъявы к Черепу! – огрызнулся я.

- Ха! Он себя и так похоронил! А вот с тобой так никто и не поговорил, - бешено процедил пучеглазый и присвистнул быкам у входа.

- Попробуй – рявкнул я, и тут же оказался в окружении крепких вышибал.

- Зря ты пришел, - с мнимым сочувствием покачал головой Патрон.

Такого варианта развития событий я не ожидал. Раньше всё было просто: нашел нужного человечка, испугал его до полусмерти своим грозным видом, шмякнув по печени для верности, и забрал что хотел. Вот только юность с врагами в виде трусливых подростков прошла. Теперь же приходилось противостоять обнаглевшим и бесстрашным паренькам, пересмотревшим сериал «Бригада» и возомнивших себя ни есть кем. Помочь выпутаться могло лишь чудо, и оно свершилось.

С мыслями: «сопротивляться до последнего» я дернулся отбиваться, как произошло то, чего никто не предполагал. Скоротечная смена кадров запомнилась жалкими отрывками. Оглушительный взрыв, матерные крики, удар в спину. Удалось более-менее оклематься спустя пару минут лёжа неподвижно мордой в пол и руками в наручниках за спиной. Ещё через пять меня уже конвоировали из здания и заталкивали в автобус «Паз». Краем глаза я кое-как рассмотрел мужиков в чёрных масках, камуфляжной форме с автоматами Калашникова через плечо и вышивками «Спецназ Гром».

Поездка по городу под конвоем патрульных автомобилей с включенными сиренами и несколько томительных часов ожидания в коридоре - на тот момент отнюдь не забавляло, а вгоняло в панику и обоснованный страх. К тому же «захватчики» оповестили родителей, потребовав от них привести паспорт, сразу лишив меня надежды на благополучный исход. Теперь и семья была против меня.

Но остановимся на том, как меня ввели в тесный кабинет для допроса, обставленный строй мебелью десятилетней давности, и усадили напротив зелёного парня в штатской одежде. Юный сотрудник был в обычных синих джинсах и плотном коричневом свитере с длинным воротом; по размашистым плечам и плотному телу я сделал вывод о его отличной физической подготовке. Сам дознаватель прожигал меня намётанным взглядом, пытаясь по одному виду определить сущность нового посетителя.

- Старший лейтенант Артём Владимирович оперуполномоченный по особо важным делам Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, - быстро и отчетливо начал молодой человек вместо приветствия. Далее он завалил меня формальными вопросами и в завершении уточнил: – Причина задержания понятна?

- Нет! – ответил я, не понимая по сути ничего, кроме того что весь притон накрыли.

- Незаконное приобретение и употребление наркотических средств, - сухо доложил старлей.

- Не было такого! – отнекивался я после беспочвенного обвинения.

- Дождемся результатов анализа! Факт присутствия в заведении «Крыша» чем объясняете?

- Зашел с друзьями повидаться, мне сказали, что они там. Про наркотики ничего не знал. – Молодой человек усмехнулся и внёс пометки в папку.

В этот момент в комнату ворвался еще один сотрудник ФСКН – молодой и высокий в форменной одежде с погонами лейтенанта. Он небрежно бросил тонкую папку на стол, и так уже ломившийся от вороха бумаг.

- В нашей базе чист! Но ты посмотри, что прислали следователи, - бегло проговорил младший по званию и протянул несколько листков.

- С анализами как? – спокойно и монотонно спросил старший, неспешно приступая к изучению материала.

- Да всё чисто! Ты смотри, смотри…

«Еще бы! – про себя обрадовался я, но не на шутку напрягся из-за известий следственных органов – мало ли что».

- Так… - старлей пробежался глазами по строчкам и задумчиво развалился на спинке кресла. – Значит, проходил свидетелем по майскому делу…

Сотрудник в форме обошёл меня со спины и усел на край стола:

- Парнишка явно юлит, - уверенно прыснул он. – Что думаешь? Дальше его гнать?

- На каком основании? – с сомнением спросил коллега. – Что это меняет? Если он по анализам и базе чист…

- В последнем абзаце есть еще кое-что интересно! В том же деле упоминаются знакомство с гражданином Константином Дымовым, а также дружба с умершим Владиславом Громовым, который попал под машину министра. Досье на Громова на другой странице.

А вот после такой новости я судорожно сглотнул слюну, абсолютно не представляя в какой стороны это может откликнуться.

- Мда, не случайные совпадения, - озадаченно проговорил молодой человек в штатском, составляя кусочки пазла. – Всё запутано… Нужно разбираться!

- Вот и я о чём! Может, по уголовке проведём и на трое суток в изолятор? – бескомпромиссно рубанул младший по званию.

- Что за херня? Что я такого сделал? – бешено всполошился я, ощущая, как от волнения, каменеют ноги.

Разумеется, я и не думал рукоприкладствовать, однако лейтенант предупреждающе положил мне руку на плечо:

- Только без глупостей, малёк!

- Нет! Тут максимум административное правонарушение, - без колебаний огласил старший по званию. – Отпускаем парня! Если понадобится – вызовем!

Я с облегчение выдохнул, непроизвольно стёр пот со лба и закрыл лицо руками. Внутри всё горело, а сознание плыло. Кошмар постепенно рассеивался.

Внезапно в дверь просунулась радостное и оживленное должностное лицо:

- Ну, вы долго ещё? Мы уже всех своих приняли!

- Последнего оформляем, - ответил старлей и навалился на оформление документов.

- Как закончите, сразу к нам – стол уже накрыт! Тебя еще, Лидер, полный стакан за звезду ждет! – прогоготало лицо и скрылось.

«Лидер? Что-то знакомое, - засияло в путаных мыслях. И я мигом обрадовался, вспомнив знакомую фамилию. – Артём Лидер – это ж дружок Лорда».

- Вы Лорда знаете? – запинаясь от волнения, обратился я к Лидеру.

- Лорда?

- Лёху, то есть Алексея Князева. Он частенько упоминал о Вас.

Без пяти минут капитан опешил и с подозрением ответил:

- Допустим…

- Я его одногруппник и друг. У нас еще Челси, блин… - сбился я от собственного стрекотания и задумался, вспоминая имя преподавательницы. – Анна Николаевна Туманова ведёт английский язык.

- Твоя девушка? – спросил у Лидера напарник.

- Да! – утвердил Лидер.

Он уставился на меня, пытаясь определить, вру я или всё же в действительности свой человек. Спустя минутную паузу его доброжелательный тон развеял сомнения:

- Неожиданная встреча!

- Да уж, - согласился я.

- Не бойся! Друзья Лёхи мои друзья! – заполнил пространство смех и мгновенно растворился в строгом укоре: - И давай на правах нового знакомства договоримся больше не встречаться в моём отделении. Так всем нам будет проще и выгоднее.

Я, молча, кивнул. А через час уже был дома. Об утерянном кастете вообще опомнился лишь в феврале.