Маячит точка невозврата. Реальность. Глава 1

   Наступило долгожданное лето две тысячи десятого года. Нет, я ждал не именно лето десятого года, а лето в принципе – обожаю его всей душой. Но, по законам питерской погоды, наступление лета календарного редко соответствует наступлению лета фактического. Вот и в этот раз: дружелюбный июнь приветствует горожан стеной непрекращающегося ливня и сильным ветром, срывающим шифер с крыш, да кепки с голов непутевых прохожих. Давно пора привыкнуть, что в Питере головные уборы – если, конечно, ветер дует – нужно надёжно приматывать скотчем или вообще прибивать гвоздем – иначе точно унесет очередным заигрывающим сквозняком.
   Сейчас я как раз сижу в машине, жду зеленый сигнал светофора  и смотрю на все это безобразие, разыгравшееся в городе. Люди перебегают дорогу, одновременно пытаясь спрятаться от тонн воды, льющейся с неба, и крепко держат свои личные вещи, чтобы они не достались стихии. Это не просто дождь, даже не ливень - кажется, что небо треснуло как раз где-то над нашими головами, и вся эта груда воды разом упала нам на голову. Это как сравнивать приятный душ с выливаем ведра студеной воды на голову – примерно такой же контраст. А мусор с улиц поднимается в воздух и кружится в танце, приглашая случайных людей на этот бесконечный бал стихий, которому не ведомы ни науки, ни новые технологии, ни современные изобретения, призванные улучшить нашу жизнь до формата комнатных хомячков, когда самостоятельно люди будут только выбирать, где и когда поесть и сходить в туалет – все остальное за них будут решать те, кто сверху. В прямом и переносном смыслах. И вот ведь кому действительно на все плевать – погоде. Её не волнуют ни мировые кризисы, ни войны, ни попса по телевизору, ни высокая мода от кутюр. Человек научился договариваться со всеми, только природу победить ему никогда не удастся, она все равно всегда будет решать за человека, жить тому, или нет.
   А по радио, будто по заказу, включили очень символичную песню Игоря Талькова «Летний дождь», я даже рассмеялся.

Ты перестанешь мне сниться
Скоро совсем, а потом
Новой мечтой загорится
Остывший мой дом

Что от любви - любви не ищут
Ты с годами поймешь
Ну, а сейчас ты не слышишь
И тебя не вернешь

Летний дождь, летний дождь
Начался сегодня рано
Летний дождь, летний дождь
Моей души омоет раны
Мы погрустим с ним вдвоем у слепого окна
 
   Наверное, он все же не про это безобразие пел, а про что-то более дружелюбное и терпимое. Про нынешнюю непогоду хорошо поет группа Rammstein. Причем почти в каждой своей композиции. 
  Ладно, лирика все это – задумался. Лучше расскажу о том, что произошло в последнее время, раз уж мы с вами так давно не виделись. Сразу скажу, что тут я буду говорить о работе, и только о ней, так как последнее время моя жизнь фактически и состоит, что только из работы и всего, что с ней неразрывно связано – встречи, деловые переговоры, новые проекты, непрофильные предложения и прочая муть. Те, кто много работает, хорошо меня сейчас понимает.
   Кризис строительного рынка постепенно сбавляет обороты, а дела нашей фирмы идут с каждым днем все лучше и лучше. Если вы помните, раньше мы ютились в одном из тесных помещений на окраине Питера, сейчас же переехали в семьсот квадратов в центре города, так как и штат фирмы заметно разросся. Теперь у нас полторы сотни работников, с десяток единиц собственной строительной техники и туго набитые карманы. А все началось год назад, когда наша фирма достроила тот торговый центр на окраине города. Заплатив РосТехНадхору, чтобы они не увидели многочисленных мелких нарушений, мы опередили все сроки сдачи объекта и на этом фундаменте стали тесно сотрудничать с комитетом по строительству, в лице Ивана Сергеевича. Он тут и там стал лоббировать нашу фирму, поэтому от недостатка работы мы не страдаем. Понятно, что делает он это не из благородных побуждений или симпатий ко мне и Володе, а за фиксированный откат и всевозможные дополнительные подгоны с нашей стороны. Обычная рабочая схема для любого большого бизнеса в мегаполисе. Сейчас строим новый многоярусный паркинг в одном из спальных районов, параллельно застраиваем большой коттеджный поселок в непосредственной близости от города.
   Я подъехал к воротам, ведущим на стройку, и посигналил трижды. Красивые ворота, Бордовые, насыщенные. И только тут я заметил, что они СВЕЖЕВЫКРАШЕННЫ! Идиоты! Они умудрились покрасить ворота… в дождь! Сказочные идиоты, эти чурки. Из будки выбежал заспанный Федя (это я его так называю, по паспорту он – Фердус) и, кланяясь в пояс, потащил воротину в сторону, открывая мне проезд. Синий Мерседес ML, который Володя купил себе зимой, уже стоит около вагончика, который служит административным зданием на время строительства. Я припарковался рядом и заглушил мотор своего Крузера. С тоской взглянув на свои начищенные лакированные туфли за пятьсот баксов, мысленно попрощался с ними и выбежал на улицу, прикрывая голову портфелем. Короткая перебежка метров в десять, и мои туфли теперь больше похожи на сапоги фермера, прогулявшегося по свинарнику. Брюкам тоже немного досталось сзади. Я зашел. Вова в помещении один. Стоит, облокотившись на подоконник, и разговаривает по телефону. Дождавшись, когда он закончит говорить, поздоровался и сел за стол.
   - Любуешься шикарными видами будущего паркинга?
   - Да не то слово, Славик. Уже минут двадцать, как приехал. Все жду, когда лить перестанет.
   - Боюсь, не скоро закончит, и так уже три дня льет, как сумасшедший. Я смотрел прогноз утром, только к вечеру обещают, что прекратится. И то, им верить… Ладно, мелочи все это. Лучше скажи, какой придурок ворота покрасил?
   - Ха! – Володя рассмеялся. – Это вообще песня. Я позавчера сказал этим джамшутам, чтобы они покрасили ворота, как дожди лить перестанут. Сегодня прихожу – покрашено. Я поймал одного, спрашиваю, мол, какого хрена? А он мне: утро дождь не идет, я начал-нама красить, и тут снова как трахнет по башке вода! Решил докрасить, насяльника. Короче, идиоты. Теперь перекрашивать.
   - Мда, весело. Не приехал ещё Костя?
   Мы просто как раз договорились встретиться с Костей, нашим новым главным инженером – будет объект показывать, что сделано, где не успеваем и все такое. Обычная плановая проверка.
   - Звонил недавно, в пробке толкается. Через минут десять должен приехать. Чай, кофе?
   - Давай чай попьем. Ты ведь знаешь, Вов, я растворимый уже полгода не пью.
   - Так нужно сюда кофеварку приобрести.
   - Обойдутся! Тут она ни к чему. Хватит того, что в офис поставили за десятку зелени.
   - Ты жмот, Слав. Не такие большие деньги, в конце концов.
   - Не я жмот, а экономика должна быть экономной. Или как там говорится. Короче, не мне тебе объяснять.
   Закипел чайник. Вова разлил кипяток по пластиковым одноразовым стаканчикам, после чего закинул по бумажному  пакетику чая в каждый.
   - Слав, тебе стол-то обеденный привезли в итоге?
   - Нет, конечно. До сих пор на таможне стоит, зараза. Они его как-то неправильно при отправке из Италии записали, теперь по декларациям не бьется, вот и торчит уже третью неделю там. Обещают, что на днях отдадут. Володь, ты не представляешь, как я устал от этого ремонта. Постоянно деньги, деньги, деньги. Уже и не сосчитать, сколько вбухал.
   - А как ты хотел, не для этого ли ты работаешь? Когда, кстати, на новоселье пригласишь?
   - Я тебя каждую неделю зову, а ты сам не приезжаешь, так что не нужно предъявлять не по делу. Уже четыре месяца, как я квартиру купил, а ты так и не удосужился ни разу приехать, посмотреть.
   Наш разговор прервал Костя, который зашел в вагончик. Он снял капюшон своего полиэтиленового дождевика, стряхнул воду с плеч и улыбнулся ехидно.
   - Я смотрю, вы уже готовы гулять по стройке? – он посмотрел на наши костюмы и некогда чистые туфли. – Мужики, вы как с другой планеты. Дождь льет, на стройке и без того грязь по колено, а вы…
   - Хорош уже директоров гнобить, а то премию не дадим. Ну нет у нас дождевиков и сапог, - Володя ткнул пальцем в высокие сапоги, в которые обут Костя.
   - Считайте меня спасителем, я вам тут по паре сапог вчера припрятал. Единственно, что с размерами мог не угадать – тут уж без обид.
   Он подошел к шкафу и стал копаться в нижнем ящике, после вручил нам по паре новеньких резиновых сапог и добавил с улыбкой:
   - Вэлкам ту стройка.
   За час мы обошли весь объект вдоль и поперек, прочесали каждый этаж недостроенного паркинга, заглянули под каждую плиточку и потрогали каждый кирпичик. Все остались довольны увиденным, идем даже с опережением поставленных сроков строительства, что не может не радовать. Перед тем, как разъехаться, снова собрались в вагончике, где уже кипит работа. В дальнем углу комнаты верещат телефоны, а рабочий люд шумно обсуждает что-то. Мы с Вовой ушли в другой конец помещения, чтобы можно было спокойно переодеться из неудобных сапог в привычную обувь.
   - Все круто, чо, - заулыбался Вова.
   - Сдадим, тогда и посмотрим. Рано загадывать ещё.
   - Вечно ты, Славик, всю малину обгадишь. Ты в офис?
   - Да, нужно с договорами разобраться, а то вчера ничего не успел.
   - А вечером чо?
   - В смысле, что вечером?
   - В смысле, чо вечером делать будешь?
   - Да ничего, как всегда. Дома, с Катькой.
   - Приедете в гости? Я тебя уже который месяц все с Викусей не могу познакомить. Приезжайте. Или один приезжай – все равно. А то мы с тобой только на работе и видимся.
   И тут он абсолютно прав, я нарочно избегаю с ним встреч вне работы, чтобы исключить любой алкогольный соблазн. Хорошо помню, чем раньше это заканчивалось.
   - Я подумаю, Вов. Ничего не могу обещать.

   Перед офисом, как обычно, негде припарковаться. Это единственный, пожалуй, существенный минус офиса в центре города. Пока искал место, скурил три сигареты. А дождь и не думает прекращаться, продолжая свою порядком затянувшуюся истерику. Когда, наконец, какая-то старенькая малолитражка отъехала от тротуара, освободив место для моего Крузера, я припарковался. Следом была очередная перебежка от дверей машины до дверей офиса с портфелем на голове. Пока шел по офису к своему кабинету, то и дело здоровался со всеми. При виде директора, все сразу делают умные лица и на скорую руку сворачивают пасьянсы на мониторах своих компьютеров. Мне от этого смешно. Будто я не понимаю, что большую часть времени они не работой заняты. Если бы они все восемь положенных часов работали, то я бы как минимум сейчас на Бугатти ездил.
   Зашел в кабинет и закрыл дверь на ключ. Потом достал из сейфа два ноутбука, Интернет-модемы, после чего устроился за столом. Мой кабинет небольшой, но он – лично мой. Уютный и симпатичный, что позволяет мне чувствовать себя на работе спокойно и умиротворенно. Как-никак, я много времени в офисе провожу, без спокойствия тут никуда. Пока компьютеры загружаются, вытащил из внутреннего кармана пиджака новенький Iphone, подаренный Володей на мое тридцатилетие, и выключил на нем звук. Не люблю, когда меня отвлекают от столь скрупулезного дела, как забивание бесконечных номеров в программе банк-клиент. Одна ошибка может дорогого стоить. Однажды, неправильно введя номер счета, лишился ста тысяч рублей. Если фирма белая и чистая, то можно запросто написать письмо в банк и бабки вернут, а в моем случае это нереально – все фирмы кривые, поэтому никто, конечно, ничего не вернет, только лишний раз подставиться можно.
   Целый час я занимался денежными переводами Лешиных денег со счета на счет. Ах, да – Леша. Уже пять лет прошло, а его и след простыл. Уверен, что он больше не объявится, но за подарок отдельное спасибо. На самом деле, хорошо, что я только недавно понял, что Леша в моей жизни больше не появится, иначе бы уже давно спустил все бабло на какую-нибудь фигню типа красного Феррари. Сейчас же, немного повзрослев и расставив жизненные приоритеты, разорился только на покупку квартиры на Достоевской. Да и там львиная доля денег – это то, что я заработал за последний год. И уж насколько я полюбил деньги, но до сих пор не знаю, сколько осталось на счетах фирм-перегонщиков. Просто лень считать, если честно. Фирм много, суммы везде, как правило, не слишком большие, поэтому для детального разбора потребуется как минимум день – у меня сейчас есть дела и поважнее.
   В дверь постучали.
   - Войдите, - скомандовал и стал выключать ноутбуки, чтобы не возникало лишних вопросов.
   Ручка подергалась, но дверь так и не распахнулась. Точно, я ж её на ключ запер! Быстро закинув компьютеры и всю перегонную мелочевку в сейф, открыл дверь. Маргарита.
   - Подпишешь отпускные для бухгалтерии, а то Володи нет ещё.
   - Его, скорее всего, уже и не будет, у него ещё две встречи в разных концах города. Давай, подпишу.
   Она протянула листок. Я, по привычке, чирикнул Володину загогульку и протянул заявление девушке. Удивительно, что она оказалась очень, ОЧЕНЬ толковой девушкой. Таких менеджеров ещё поискать нужно. Мне можно уже открывать скаутскую школу, ведь именно по моей наводке она перешла на эту должность. Видимо, из-за её приятного голоса, поставщики часто давали хорошие скидки, да и во всей строительной тематике она стала разбираться уже через два месяца, даже мне потребовалось полгода. Ладно, о чем я – я до сих пор половины не понимаю. Опалубки всякие, схемы, планы, чертежи, марки бетона, фракция щебня… фу-фу-фу, меня интересуют исключительно бабки. Не те, что семечками торгуют на переходах у метро, а те, что с портретами мертвых американских президентов или с городами воинской славы России. Особенно Ярославль полюбил в последнее время – хороший город, не сомневаюсь, пусть никогда там не был.
   - Можно забрать? – прервала мои мысли улыбающаяся Рита. Оказалось, что я задумался и никак не хотел выпускать заявление из рук.
   - Ой, да. Пардон. Бери, конечно.
   Да, неловко вышло. Подумает ещё, что я космонавт какой-то.
   - Средиземное или Красное? – я решил поиграть в детектива.
   - Нет, какие тут моря, тут буду. Мне не уехать.
   - Почему это не уехать? Я заглядывал недавно в твои зарплатные ведомости. Мне кажется, что запросто можешь уехать. И не только на Красное.
   - Да тут не в деньгах дело, Слава. Дело в другом – дочка.
   - У тебя есть дочка? Я думал, что ты не замужем. Недавно выскочила?
   - Нет, я не замужем, и никогда не была. Это долгая история. Неинтересная. – Она заметно погрустнела.
   - Присядь, Рит. Будешь кофе?
   - Нет, Спасибо.
   - Ну, рассказывай, что у тебя приключилось?
   - А что рассказывать, Слава. В девятнадцать лет забеременела от своего молодого человека – все рады и счастливы, готовимся к свадьбе. А из-за смерти его отца, свадьбу решили переложить на год, уже после рождения ребенка. Живем душа в душу, бед не знаем, готовимся стать родителями. И вот, праздник - рождается девочка. Отец вне себя от счастья, задаривает меня цветами и подарками и готовится к свадьбе. А через несколько недель, после визитов к разным врачам, нам сообщают, что у девочки диагностированы признаки ДЦП и, скорее всего, девочке осталось недолго. У неё сразу обнаружена аритмия, проблемы с моторикой и сопутствующие вещи. Мы в шоке. Все в шоке – я, мама, отец ребенка, родственники. Возили по многим крутым специалистам, кучу денег всадили, но результат остался прежним – девочке дали от силы год жизни. На этой почве, сначала отменили свадьбу, мол, не по карману, а потом и отец ребенка ушел, сказав что-то несвязное на прощание. – Она вздохнула. - Да я его и не виню, если честно. Так я и стала матерью-одиночкой с неполноценной больной девочкой на руках. А девочка оказалась прелесть. Милая, тихая. Жаль, никогда не кричит, когда у неё сердце останавливается – лежит и ждет помощи, не в состоянии вздохнуть. Мы так её уже раз пять чуть не потеряли. – Она всхлипнула. Видно, что ей больно обо всем этом рассказывать. – Но ничего – живем и радуемся, всем бедам назло! Сейчас ей семь. Она не ходит, только ползает, говорит с трудом, но врачи сказали, что есть ещё шанс поставить её на ноги. В Германии делают какие-то чудо операции, и пять из десяти детей начинают ходить самостоятельно, без колясок. Да, шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, но они есть. И я верю. – Тут она окончательно размякла и слезы заскользили по румяным щекам. – Мы встали на городскую квоту, но она двигается очень, очень медленно, а если без квоты, операция стоит каких-то сумасшедших денег. Вот и приходится каждую копеечку откладывать, чтобы сохранить шансы дочурке. – Она вдруг рассмеялась. – Знаешь, а я ведь её специально Верой назвала, чтобы никогда не забывать, что нужно верить в чудо. И оно придет. Оно обязательно придет. Даст бог.
   Маргарита расплакалась в голос, уткнувшись в колени и громко всхлипывая. Я подошел и приобнял её.
   - Ладно, Рит, не плачь. Все будет хорошо.
   Она плакала, а я думал о том, как же я ничтожен. Я часто уничтожаю себя по пустякам, считая себя самым несчастным человеком в мире, а ведь я даже не представляю, как бы поступил, окажись на месте этой хрупкой женщины. Я всегда считал себя сильным и смелым, но разве сила как раз не в том, чтобы не отчаиваться, когда тебе фактически дают черную метку? Разве не в том сила, чтобы посмотреть в глаза смерти и сказать: «я тебя не боюсь, старая. Вали-ка ты нахрен отсюда!» И именно в этот момент мне вдруг стало не по себе. Эта женщина, плачущая в моем кабинете, показала мне, здоровому мужику, что я слабак. Натуральный слабак и нюня.
   - Ой, чего же это я? – она вытерла слезы и встала, улыбнувшись. – Извини, Слава, что я тебя своими глупостями нагрузила. Мне работать пора. И спасибо за то, что подписал заявление, без денег не останусь. Не море, конечно, но на дачу с мамой и дочкой точно съездим.
   Она улыбнулась и вышла, а я даже не нашел в себе сил, чтобы что-то сказать.
   К концу рабочего дня дождь так и не закончился, но порядком умирил свой пыл, обдавая всех лишь противной мерзкой моросью, предательски бьющей в лицо острыми каплями. Почти все офисные уже разъехались, а я вышел на улицу покурить. Какое-то странное состояние, очень задумчивое и тяжелое. Не то погода так влияет, не то сегодняшний разговор с Ритой. Никак не пойму.

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2014/05/21/270