Признание в любви

Ялта – маленький город, приморский, курортный, родной;
слышал, есть города и роскошней – на Сене, на Темзе;
после танцев в курзале девчонке признался одной
я в любви, и девчонка ответила, к счастью, мне тем же.

Жизнь бывала ярка – ярче всех фейерверков в ночи,
жизнь бывала темна – в горе воздуха мало и света.
Под горою Медведь бьют холодные летом ключи,
в карстах славной Ай-Петри не тают снега знойным летом.

Мы объездили мир, мы узнали, что в жизни почём,
денег мы не жалели, клянусь, мы не стали беднее:
если б не был поэтом, я, может быть, стал скрипачом
иль художником, впрочем, наверное, музам виднее.

Но куда бы ни шли, возвращались мы в Ялту опять;
изменить ей надолго – у нас это было не в моде:
потому что нам Ялта воистину  Родина-мать,
потому что из города детства душа не уходит.

Здесь любовь, здесь могилы любимых и близких  людей,
здесь я счастье познал, здесь хлебнул предостаточно горя,
и, когда не хватает в поэзии тем и идей,
моя муза, как чайка, зовёт меня в город у моря.

И с усердием новым я строки слагаю опять
о её переулках, о парках, о скверах любимых;
я хотел бы весь Крым так в стихи мои скромные взять,
чтобы те, кто прочтут их, забредили солнечным Крымом.

Пусть простит мне Одесса, пусть Киев простит и Москва,
я бывал в них не раз, мой поклон им, и всё же, и всё же
я пишу о любви далеко не простые слова,
их диктует душа, а она лицемерить не может.