Мусорщик

    Начало мая. Потеплело, наконец-то. Сок берёзовый пошёл, самое время, как раз к праздникам.
Пашка живёт на краю деревни. И каждую весну ходит в лес за соком. Вот и сегодня собрался. Выходной дали, красота! Пашка ополоснул две трёхлитровки, поправил на наждаке топорик, который специально был у него для таких дел, сунул всё в сумку и пошёл.
На опушке леса надо закурить. Обычай такой. Да может и не обычай, просто потом некогда будет. Пашка закурил сигарету, она оказалась последней, растоптал пустую смятую пачку, с удовольствием затянулся. Что ни говори, а красота – жить! Вот, весна пришла, всё зашевелилось, ожило. Вон, стародубки золотятся, будто маленькие солнышки. А вон – медуница взошла, с синими и красными цветочками. Цветки съесть можно, все наши ребятишки едят. Скоро чеснок взойдёт дикий, кислятка… Красота, в общем! Пашка докурил, затоптал окурок. Из-за кустов вышел человек неопределённого вида и возраста. За спиной рюкзак, через плечо торба, на ногах галоши, на теле драный плащ. И круглые очки на носу. В общем, Некто какое-то.
- Вы позволите? — человек наклонился и поднял смятую Пашкину пачку и окурок.
- Чево? Ты чё, мужик?
- Мусор, понимаете ли, вот, собираю.
- Не понял! А тебе на кой?!
- Природа, воздух… — Пашкин собеседник торопливо сунул пачку с окурком в торбу.
- Ну да, вообще-то. Порядок должен быть, — Пашка ухмыльнулся, довольно смешно всё это выглядело.
- И порядок, и принципы. Василий Васильевич, — мужчина картинно представился, — простите, руки не подаю, мусор, знаете ли…
- О, как… Ну, а я – Пашка… Пал Николаич… Паша, короче говоря. И чё, много насобирал? … ли?
- Насобираю ещё. У меня, знаете, норма – кубический метр мусора.
- В месяц?! — Пашка раскрыл рот.
- В день, — Василий Васильевич заулыбался.
- Ого! Дак, небось, и плотят хорошо? Пойди-ка, насобирай кубометр мусора! А где его принимают?
- Ну что Вы, Павел… Кто будет платить за такое? Нет, я это делаю по зову души, на общественных началах, так сказать.
Пашка с недоверием посмотрел на собеседника.
- Чёита? Как это – «по зову души»? Ты… Вы… Василь Василич, нормальный?
- Более, чем, дорогой Павел. Соглашусь, выглядит моё занятие довольно необычно. В нашем обществе вообще многое выглядит необычным, хотя по праву должно бы стать закономерным и привычным.
- Например?!
- Например – помочь старушке донести до дома тяжёлую авоську. Если это происходит, то воспринимается окружающими как чуть ли не подвиг, а ведь это простое проявление доброты и уважения.
- Ну да, ну да… — Пашке вдруг захотелось поспорить, уж больно занятным оказался этот Василь Василич, — а если эта старушка, к примеру, тёща? Она ведь не такая уж и добрая. И вообще… сволочь!
- Чья тёща?
- Ну, к примеру, моя. Стал бы я ей сумки таскать!
- В первую очередь Ваша тёща – пожилой человек, уже хотя бы это заслуживает уважения. А ведь ко всему ещё далее не факт, что она такая плохая, как Вы говорите.
- Как это?! Денег не даёт, даже в долг, вечно ворчит на меня, когда я дома…
- Павел, я открою Вам секрет. На самом деле плохих людей нет. Бывают плохие поступки, да и то, оценка этих поступков – вещь довольна субъективная.
- Субъе…кто? Какая вещь?
- Как Вам объяснить… Каждый ведь судит со своей колокольни, верно?
- Ну да…
- Значит, каждый и видит по-своему, то есть субъективно, Вы согласны?
- Ну да… Ага…
- Так вот, если принять это во внимание, то понятно, что невозможно подходить ко всему лишь с критериями «хорошо» и «плохо». Так?
- Эээ… Нуу… Так!
- То есть, если один скажет: «это хорошо», а другой тут же ответит: «нет, это плохо», то кто будет прав? Получается – никто. Или… оба?! Вот именно! А это уже противоречие. Так не проще ли совсем уйти от оценок «хорошо» и «плохо»? Ведь в природе этого как раз и нет.
- А что есть?
- А есть целесообразность. Есть порядок. И красота. — Василь Василич вдруг оживился. — Вот, смотрите! — он сдёрнул с плеча торбу и вывалил её содержимое прямо на всходящую травку.
- Вот! Как Вам? Красиво?
- Неее…
- И беспорядок, верно?
- Точно, бардак!
- Вот для этого я и собираю мусор, чтобы были порядок и красота.
- А какие-то козлы, — Пашка вдруг поперхнулся, — мусорят и делают наоборот.
- Отчего же «козлы»? Просто люди не понимают, что делают, — Василь Василич улыбнулся, — Вы же бросили свой мусор не намеренно, не для того, чтобы намусорить, да?
- Э… Ну да. Автоматом как-то, по-привычке.
- Вот и другие так же. У Вас есть домашние животные?
- Есть, как же. Кошка, пёс во дворе. Опять же скотина – корова, овечки. Кур семнадцать штук. Петух…
- Они ведь тоже мусорят? Разве собачий помёт – не мусор?
- Дак, то — собака, животина, чё ей…
- Но ведь Вы её не ругаете за это?! Зачем же ругать людей за то, чего они не понимают?
- Да всё они понимают. Вчерась вон – пацаны против дома моего стояли. Бутылок накидали, семечек нагрызли, всю дорожку загадили. Тоже – козлы!
- Что, некрасиво? Не нравится?
- Нет, конечно! Чё красивого – чужим сором любоваться…
- Павел, представьте, что вот эту кучу мусора вывалил не я, а кто-то другой. А теперь – фокус! — Василь Василич моментально собрал всё в торбу, — Ап! Ну, как? Так лучше?
- Ну да. Красивее так-то. Только Вам-то это зачем? Время девать некуда?
- Времени у меня теперь предостаточно. Я на пенсии. Наше учреждение закрыли. Супруга моя… Теперь и супруги нет. Так что вот – осталось собирать мусор.
- Как-то не так у Вас всё получается. Козлы – не козлы, чужой мусор собираете как на субботнике, нет у Вас ни «хорошо», ни «плохо»… А вот, сколько Вам кубов собрать надо?
- У меня ближайший план – десять тысяч. Собрал уже больше четырёхсот.
- Охренеть! Ну на кой Вам всё это? Сажайте вон цветочки, красиво же тоже. Заборы можно красить…
- Дорогой Павел, кто-то ведь и мусор должен собирать. Ради этой самой красоты. И порядка. И когда ваши «пацаны» станут понимать, что чистая дорожка – это красиво, в отличие от кучи шелухи, бутылок и окурков, тогда Вам и в голову не придёт называть их козлами или ещё как-то. А до того кто-то должен убирать мусор за них.
- Не знаю… Не каждый это быстро поймёт. А кто-то и по гроб жизни не сообразит, пока ему не растолкуешь.
- Но ведь Вы-то уже поняли! Значит, нас теперь, как минимум, двое. И потом, у меня нет цели объяснять людям что-то. Моя цель – собрать десять тысяч кубометров мусора.
- А потом?
- Ещё десять.
- И станет красивше?
- Надеюсь на это. Иначе бы не собирал. Однако мне пора. Прошу простить, всё-таки дело есть дело.
- Ну да, понимаю. Василь Василич… Я это… Короче, дай Вам Бог здоровья! А пацанов я ругать не буду. Я другое придумал.
- Вот и замечательно! Удачи Вам, Павел Николаевич. И пусть сбудутся все Ваши задумки!
Мужчины пожали друг другу руки и  расстались. Василь Василич пошёл своей, лишь ему известной, дорогой, а Пашка повернул назад, к дому. Перехотелось что-то идти за соком.
Придя домой, Пашка достал из сарая доски, ножовку, гвозди и молоток. Через час были готовы две деревянные урны. Ещё через час они были покрашены в зелёный цвет с белыми ромашками. На другой день краска на урнах подсохла, и Пашка поставил их прямо напротив своего дома. Страшновато было оставлять, вдруг сопрут? Однако не спёрли. Ни через день, ни через неделю. А мусор в них стал накапливаться. Странно, не все оказались «козлами»! Пашка радовался этому факту как ребёнок. Ибо ощущал от себя пользу. Не для деревни, а вообще, в целом. Для Природы, для Земли, для всей Вселенной. Ему нравилось пересыпать содержимое своих урн в мешок и увозить на свалку за деревней. Кто-то смеялся в ладошку, а кто-то и сам поставил возле своего дома что-то похожее. А кто-то просто собрал под своими окнами то, что не украшало ни дом, ни улицу. Чтобы порядок был. Оказывается, это так просто…