Гром в ясном небе

Люба спешила домой, что-то напевая и размахивая портфелем. Она молнией промчалась два лестничных пролёта и остановилась на площадке с почтовыми ящиками, что бы забрать газеты. Из газет вылетели два конверта и шлёпнулись на пол. Она подняла их. Одно письмо было от бабушки, на другом обратного адреса не было. Адресовано оно было отцу. Полюбовавшись незнакомым почерком на конверте, Люба закрыла ящик и стала подниматься дальше. Было ужасно любопытно, что там пишут, но она твёрдо решила не вскрывать до вечера даже письмо от бабушки. Вечером, когда все сядут за стол и мама спросит, как у неё дела в школе… Вот тогда! Тогда она и бабахнет дневником по столу, в котором красуется пятёрка за контрольную и четвёрка по истории! А потом, как факир, вручит обоим по письму! Нет, бывают же такие счастливые дни! Люба даже зажмурилась от удовольствия, представив всё это.
Наскоро пообедав, она принялась за уборку. В другой день она, может, и не стала бы этого делать, но сегодня… Сегодня всё должно быть хорошо. Сегодня праздник! Ну разве не праздник, когда столько приятного в один день?! Самый настоящий праздник! Подтерев полы, Люба села за уроки. Нужно успеть всё, что бы вечером ничто не мешало праздновать. Ещё и с подшефными кружок провести… Сосредоточиться никак не удавалось, мысли всё летели к предстоящему семейному ужину. Может, приготовить что-нибудь вкусное? Нет, сначала надо сделать уроки! И сделать как следует, что бы отец не заставил переделывать… Она встала из-за стола и прошлась по квартире, придирчиво осмотрела, всё ли в порядке. Заметила пылинки на зеркале и тщательно протёрла стекло. радость в груди всё никак не унималась и Люба стала рассматривать себя в зеркало. Она поскоблила ногтём свои ненавистные веснушки и настроение немного подпортилось. «Конопатая!» – сердито буркнула она своему отражению и показала язык. Теперь можно спокойно садиться за стол. К своим веснушкам Люба относилась с презрением, они её раздражали, но куда от них денешься… География куда интересней веснушек!
Услышав, как мать открывает ключом дверь, Люба удивлённо посмотрела на часы – двадцать минут шестого! Через десять минут кружок! Совсем заучилась! Какой пример младшим подаю! Вожатая! Она торопливо захлопнула учебник по литературе, сложила аккуратно в стопку книги и атласы. Дневник предусмотрительно положила под самый низ.
– Куда это собралась? Не успела до моего прихода улизнуть? – подозрительно спросила мать.
– На кружок опаздываю!
– И чем это ты так занята была?
– Уроки делала. Мам, вечером всё! Опоздаю…
– Прям, без тебя никак не обойдутся! Училась бы лучше, чем по всяким кружкам бегать. Конец учебного года не за горами.
– Да знаю я всё! – отмахнулась Люба, торопливо обуваясь.
– Знаешь, а не делаешь.
– Ну, завелась! Некогда мне!
– Вечно ей некогда! Уроки делать не когда, убрать дома некогда…
– Да всё я убрала! Даже пол подтёрла!
– Пол подтёрла? Как это ты? Поди, двойку получила? – Нет, пятёрку! За ужином всё узнаешь. Пока! – и Любка хлопнула дверью, выскочив на лестничную площадку. Мать прошла по квартире, оглядывая всё цепким взглядом. Порядок, как после генеральной уборки. «Поди, мусор под дорожку замела…» – вслух проговорила она и приподняла край персидской дорожки. Мусора там не оказалось, как впрочем и пыли. На кухне тоже был порядок, посуда вся перемыта. Даже кастрюля из- под супа чистая! Мать прекрасно знала, как не любит мыть кастрюли дочь. Она лучше не доест, чем вымоет. Что это с ней сегодня? Раздумывать и удивляться было некогда – скоро придёт с работы Митя и надо готовить ужин. Она нажарила котлет, поставила на плиту кастрюлю для гарнира и пошла в зал, посмотреть, что сегодня по телевизору. Всё же что-то было не так, не привычно. Что это с Любкой случилось? Поди, в школу вызывают?! Что натворила? Терзаемая сомнениями, мать прошла в комнату дочери. Там тоже было убрано, ни что нигде не валялось… Дневник, как всегда зарыла под самый низ! Что там? Мать нетерпеливо стала листать страницы. Гляди ж ты! Пятёрка! Может же учиться! По истории четвёрка! Может же учиться, когда захочет! Могла бы и по истории выучить получше! Мать, оставшись довольной дочерью, закрыла дневник и в ту же минуту из него выпали письма. Это она нам сюрприз приготовила! Ах, хитруля! И сама открывать не стала… А это от кого? Мите… Мать суетливо надорвала конверт. Что-то тревожное шелохнулось в душе. Она торопливо вынула из конверта пачку листков. «Здравствуй милая Галина!» Митин почерк! Нет! Этого не может быть! Какая Галина?! Она развернула второй листок – «Здравствуй, моя милая Галочка!» Моя?! Его! А я – чья? Мать устало опустилась на стул, оглушённая внезапной догадкой. Неужели Любка всё знала и скрывала? Спрятала! Мать не слышала, как вернулась Любка, а та, возбуждённая влетела в свою комнату и недовольно уставилась на мать. Вечно она везде суётся! Весь праздник испортила! Письма… Мать никак не отреагировала на появление дочери и это удивило Любку. На столе лежал вскрытый конверт, а на полу валялись листки…
– Мам, ты чего? Что-то с бабушкой? Мам! – Люба бросилась к матери.
Мать вздрогнула, обернувшись и лицо её искривилось: Попрыгунья ты моя! Как же теперь жить-то будем?! – мать уткнулась лицом Любе в живот.
Дочь растерянно гладила её по голове. Она никогда не видела мать такой беспомощной.
– Да что случилось-то?
– Отец-то наш… – попыталась что-то объяснить мать, но только всхлипывала, так и не найдя нужных слов.
Люба слегка отстранила её и подняла первый попавшийся листок:
– Убедительно прошу Вас не писать мне больше! – прочла она вслух, – Кто просит? Кого? Почерк какой красивый…
– Красивый! – зло отозвалась мать.
Другие листки были исписаны рукою отца. Люба, пробежав глазами приветствия какой-то Галочке, спросила:
– А что это за Галочка?
– А чёрт его знает! Пошли ужинать! Не чего его дожидаться!
– Она же просит не писать ей больше! – попыталась как-то разрядить атмосферу проговорила дочь.
– Плевать, что она там просит! Пятнадцать лет прожили!
Мать больше не плакала, говорила об отце с сухой злостью, а Люба молчала. Есть совсем не хотелось. Гарнир мать так и не приготовила. Любка старательно ковыряла котлету, чтобы не расстраивать мать ещё и тем, что она совсем ничего не ест. Котлета была ужасно большой и никак не хотела кончаться.
– Мам, я потом доем. Не хочется что-то. Я спать пойду, – виновато проговорила Люба, отодвигая тарелку. Мать лишь безучастно кивнула и осталась сидеть перед своей нетронутой котлетой. Люба тихо встала и прокралась мимо неё. В своей комнате она быстро разделась и забралась под одеяло с головой. «Вот тебе  и праздник! И откуда она только взялась, эта Галочка! Эх, папка, папка! Я-то думала, что у нас всё по-настоящему! Предатель! Я всегда думала, что у меня самый прекрасный папка в мире, а он… Доченька, Любочка! А сам притворялся!» Услышав, как хлопнула дверь в подъезде, она сильнее натянула на голову одеяло, но всё равно слышала каждый шаг отца по лестнице. Слышала, как он на ходу бренчит ключами, торопится… Вот щёлкнул замок и отец, как обычно, радостно спросил:
– Чем меня сегодня накормят? Котлетки жарили? Дух по всему подъезду! А я голодный, как собака! А ты чего такая? Устала? Сколько тебе говорю, увольняйся! Стаж выработала… Всё встанет, прямо, без тебя! А Любашка где? Давайте ужинать…
– Спит Любашка. – голос матери еле слышен.
– Что так рано? Заболела что ли? А я думал, в шашки поиграем… – удивлённо спрашивает отец и Люба слышит, как он подходит к двери её комнаты.
– Тебе письмо, Митя, – тихо говорит мать, – Ужинай, а я спать пошла.
– А вы что ж, уже поужинали? – удивлённо спросил отец, но мать ничего не ответила. Хлопнула дверь в спальню и наступила тишина. Дмитрий прошёл на кухню и опустился на табурет. На столе, среди тарелок с недоеденными котлетами, лежал конверт. Он сразу понял, почувствовал, что это письмо от Галины. Он даже не стал читать. Он и так всё понял. Всё началось с той проклятой путёвки… Да-да! Жена сама талдычила, что надо непременно ехать, ведь не каждому и не каждый день завод даёт путёвки в санаторий, да к тому же бесплатно. Конечно, интересно было посмотреть, как там люди отдыхают, но целых двадцать дней! Что делать двадцать дней?! В деревне, у родителей, всегда дела найдутся, а там… Что он будет делать там целых двадцать дней?! Скоро покосы начнутся, клубника поспеет. Косить-то и Борис с семьёй приедет, и Светка своего отправит, а то и сама с ребятнёй нагрянет… Конечно, с покосом и без него управятся, но он то как без всего этого… в соснячке уж, наверное, маслятки повыскакивали… «Что ты не видел в этой деревне! Кажный год ездим. Отпуск у тебя большой, на недельку и в деревню успеешь, а я пока отгулы заработаю. Дураком будешь, если откажешься!»- убеждала жена и Дмитрий согласился.
Первые дня три он откровенно скучал, приглядываясь к окружающим. Его раздражали казённые простыни, пахнущие хлоркой, неизвестно кем и как мытая посуда… Всё было чужим и незнакомым! Постепенно Дмитрий привык, втянулся в размеренную жизнь санатория, стал участвовать во всяких мероприятиях, а вечерами – засиживаться в холле со старичком Василием Ивановичем за шахматами. И всё равно тянуло домой. Дмитрий считал дни, мечтал увидеть своих дорогих стариков, скучал по дочке… И вдруг… Появилась ОНА! Нет, ниоткуда ОНА не появилась, как и все, ОНА отдыхала здесь с начала заезда и даже обедали они за одним столиком… Что-то вдруг изменилось, Дмитрий стал ловить её взгляды, сердце, при встречах, стало учащённо биться. Однажды даже поймал себя на мысли, что скоро ужин и ОНА будет сидеть напротив него. Теперь его не раздражала казённая еда, а походы в столовую стали для него чем-то важным, необходимым. ОНА не замечала мучений, вела себя естественно, не кокетничала, как некоторые… Тех сразу было видно. Одинокие женщины, приехавшие завести очередной роман, а если посчастливится, то и найти спутника жизни… Они охотно знакомились со всеми, но при этом смотрели на мужчин как-то по особенному, оценивающе, как на товар. Среди мужиков, особенно пенсионеров, таких тоже хватало, но Дмитрий к таковым себя не относил. Жизнью своей он был доволен вполне, а что до случайных романов… Зачем тратить время, если ни чего не обещать, зачем давать надежду и без того несчастному? К чувствам Дмитрий относился серьезно. «Нет, пора ехать домой! От безделья всё это!» – думал он по ночам, а утром, за завтраком, ловил каждое её движение…
«Неужели это – любовь? Так не бывает! Я даже имени её не знаю! У меня же хорошая жена, чудесная дочка… Я не имею права! На что?! Да бог его знает…Совсем запутался! Влюбиться в таинственную незнакомку! Романтик! У неё, может, муж и семеро детей… Вот блажь-то нашла! Нет, от безделья это! Нужно срочно в деревню ехать. Там, за работой, дурь-то быстро выйдет…» – размышлял Дмитрий, но в памяти снова и снова всплывал образ незнакомки.
– Кто она? – с напускным равнодушием спросил у массовика  Дмитрий, кивнув в её сторону.
– Как? Вы даже ещё не познакомились? Не правда ли, милая женщина?! – весело отозвался Сергей, - Галина Николаевна. Одинокая, между прочим! Тридцать два года… Она к нам уже года три приезжает. Нравится, видно… У нас многие так… Места у нас красивые, вода целебная…
– Да, хорошо у вас, да только у меня на родине лучше, – радуясь, что Сергей отвлёкся от темы, что смущала его, поддержал разговор Дмитрий. – Это где же? – удивлённо вскинув брови, поинтересовался массовик. – Под Барнаулом. Обь! Сосновые боры… Маслята так и под ноги лезут… А рыбалка! Щуки…
– Ну, сосны и у нас вон… А река-то какая! Обь-то вся изгажена… А здесь чистота первозданная!
– Хорошо у вас, да там каждый кустик родной… Молод ты ещё, не поймёшь…
– А ты что это Галочкой-то заинтересовался? – вдруг вернулся к началу разговора Сергей, - приглянулась? Ты только её не обижай… Хорошая она женщина. Те, что приключений ищут, чёрт с ними… А она…
– Да что ты мне… – попытался отмахнуться Дмитрий, – Галочка, Галочка! Сколько там до конца сезона осталось?
– Семь дней…
– С ума бы не сойти от безделья! – Дмитрий сердито махнул рукой и побрёл прочь от словоохотливого массовика.
Галочка! Галочка! Тоже влюблён, что ли?! Влюблён… – Дмитрий вздохнул, - Не обижай! Да разве можно её обидеть! Вот дурак-то!
Дмитрий бродил по сосняку, зачем-то подбирал шишки, рассматривал их и снова бросал. Наконец, почувствовал свободу от мыслей, на некоторое время даже забыл, что не в санатории, представил себе, что у себя в деревне…
А за ужином Сергей, как бы невзначай, подсел к их столику и стал болтать, то сыпал анекдотами, то о предстоящем прощальном вечере… Дмитрий и не заметил, как они с Галиной и познакомились, как исчез Сергей… Да, талант у него… И вообще чудак парень…
Дмитрий долго гулял с Галиной по тихим ночным аллеям и всё говорили, говорили. Обо всём. И о том, какая у него умница дочка, и о том, какой забавный у неё сын… И о работе… Да о чём только не переговорили за эту ночь! Дмитрию было легко и уютно рядом с этой женщиной. Теперь время потеряло значение. Дмитрий жил ожиданием вечера, когда можно будет снова бродить по тёмным ночным аллеям и слушать, слушать её голос. Они даже целовались, сидя на лавочке над обрывом. Внезапно охватившая его страсть… он целовал её губы, а она пыталась вырваться из его объятий и всё шептала, что скоро всё пройдёт. Теперь муки совести Дмитрий отгонял мыслями о том, что это СУДЬБА, что имеет же он право на счастье… А Галина твердила, что это всего лишь курортный роман и что всё скоро кончится, что скоро они вернутся к обычной жизни…
Сезон окончился. Дмитрий вернулся домой помолодевшим и бодрым. С Галиной они простились хорошими друзьями и Дмитрий искренне верил, что всё пройдёт и жизнь потечёт по привычному руслу. Ещё оставалось время до конца отпуска и он съездил на недельку с дочкой в деревню. Сено уже поставили без него, но дел в деревне всегда хватает – починил крышу на стайке, дров наколол… Любашка сначала только успевала оттаскивать, да в поленницу складывать, а потом разленилась… Нет! Что не говори, а деревня лучше всяких курортов!
По возвращению, он старался быть внимательным к жене, но с горечью замечал, что она раздобрела, стала неуклюжей, сварливой… И сразу перед глазами вставала Галина. Дмитрий не понимал, что он нашёл, любил ли он жену, эту глупую, вечно уставшую женщину. Наверное, всё же любил, раз столько лет прожил… Красавицей была! Как пройдёт, бывало мимо, аж дух захватывало! А дочку родила - раздалась вширь. Поначалу худеть, было, хотела, диеты какие-то, а потом рукой махнула: «и такую муж любит!» – смеялась. Да разве в полноте дело-то! Просто не так всё, как мечталось… Всё не так! Стал забывать поцеловать, уходя на работу… Да и не молодые уж, к чему это? Обычная жизнь – работа, ужин, телевизор… Одна радость – дочка! У той, что ни день, так что-то новенькое подкинет…
Долго боролся сам с собой Дмитрий, но никак не мог забыть Галину, крепко занозила душу! Списался с Сергеем и попросил его выслать адрес Галины. Сергей выслал без комментариев и рассуждений, чему Дмитрий был рад. Написал Галине письмо, но она не ответила. Может, неверный адрес дал?! Сводня чёртов! Дмитрий написал ещё одно письмо после месяца ожидания, но опять не получил ответа, только почему-то поверил, что Галина получила письмо, прочла…
Теперь он регулярно стал писать ей письма, чувствуя на расстоянии, что она читает их, вот только отвечать не хочет. Он писал, что скучает, рассказывал свои новости о том, что учудила Любка, интересовался её жизнью… Галина стала для него необходимым собеседником. В своих письмах он острил, шутил…
И вот грянул гром! Как всё объяснить жене? Объяснить, что ни чего у них не было с Галиной такого… Да и нужно ли объяснять… Поймёт ли? Дмитрий прислушался – тишина, гнетущая уныло гудел не выключенный телевизор. Он прошёл в зал, выключил и лёг на диван. «А письма Галина читала! Без конвертов все…» – подумал Дмитрий, засыпая.