Поворот

Небо казалось нависшим как тяжелое полотно. За окном зигзагами метались, поблескивая, яркие всполохи молний. Мокрая дорога уходила вдаль, повторяя линию холмов. По обочинам уже зеленели травы и бурьян. Впереди высоко взмыв ввысь стояли горы. Поселковый автобус с грохотом бежал по извилистой дороге, часто объезжая бесконечные ухабы и неровности. Водитель мурлыкал себе под нос какой-то грустный напев, перекликавшийся с мелодией дождя за окном. В салоне было много людей, среди них, особо выделялся высокий худощавый мужчина средних лет – священнослужитель, с небольшой черной бородкой с проседью. Он имел аккуратные дугою очерченные темные брови, орлиный нос и красивые блестящие продолговатые глаза. Одет был в темную рясу, а на голове у него красовался четырехугольный головной убор бордового цвета, по форме напоминающий тюбетейку. Рядом с ним сладко спал мальчик лет пяти, по всей видимости, его сын. Влажный ветер из окна порывами ерошил кучерявые локоны малыша, дуя ему прямо в лицо.

На очередном повороте водитель вовремя не заметил стоящую на дороге корову. Пытаясь ее объехать, уходя от столкновения, он не справился с управлением. Отборно выругавшись, резко вывернул руль, шины взвизгнули. Автобус стало заносить на обочину дороги, где тот врезался в большое дерево. От удара лобовое стекло разбилось, сотни осколков разлетелись по всему салону, поднялись пронзительные крики и вопли. Многие люди поранились. Затарахтела, покрытая пылью, ширма двери. Однако, люди оставались в автобусе, так как сильный дождь лил без остановки. Через полчаса к месту аварии прибыла карета скорой помощи. Пассажиров нуждавшихся в медицинской помощи отвезли в больницу. Все, слава богу, оказались живы, но мальчик, сидевший около святого отца, был без сознания. Во время аварии он вылетел из сиденья и ударился головой. Огромные кровоподтеки покрывали его руки и лицо. Ребенка пришлось госпитализировать. Вскоре он пришел в себя, но бредил, вследствие чего отец всю ночь просидел у его изголовья, молясь, держа в руках маленькие детские руки. Наутро малышу стало лучше. Он открыл глаза. На его бледных губах появилась слабая улыбка.

В этой же палате лежал еще один мальчик, он болел менингитом, а его состояние очень долго не улучшалось. Полузакрытые глаза ребенка неподвижно смотрели прямо. Рядом с ним постоянно находились заплаканные отец и мать. Отцы мальчиков поздоровались.
- Мустафа, - сказал смуглый коренастый мужчина среднего роста, протягивая руку священнику. Его голый череп отливал синевой. У него было открытое лицо с грубоватыми чертами. Спокойный, внимательный взгляд карих глаз из-под густых сросшихся бровей черного цвета, усы жесткой щёткой, в которых уже кое-где пробивалась седина.
- Тер-Вазген, - ответил ему поп.
- Я вижу, что Вашему мальчику уже лучше? – по-русски с заметным акцентом спросил Мустафа.
- Да, я всю ночь молился за него. Бог услышал меня и послал Артурику облегчение, – ответил священник с немного другим, более мягким акцентом, чем его визави, улыбнувшись неожиданно-доброй, приятной улыбкой. В его манере говорить и смотреть чувствовалась мудрая простота.
- Тер-Вазген, Арзу – мой единственный, долгожданный сын, я и моя жена его очень любим. Мы азербайджанцы, по вере мусульмане, ах, если бы Ваши молитвы могли помочь и нашему сыну, – сказал с надеждой вкрадчиво Мустафа.
Тер-Вазген был священником армянской церкви, но так сложилось, что между армянами и соседствующими азербайджанцами испокон веков имела место конфронтация и неприязнь, однако как истинный христианин, прекрасный человек, он ко всем людям относился одинаково хорошо, невзирая на предрассудки. Судьба больного мальчика не оставила его равнодушным. Он продолжил читать молитвы как над кроватью своего сына, так и над кроватью маленького азербайджанца.
Наутро Арзу стало лучше, температура спала, Мустафа был очень доволен. Его жена на радостях плакала слезами умиления.
-Тер-Вазген, впервые за долгое время нашему ребенку стало гораздо лучше. Теперь, я Ваш должник. Мы с женой подумали, что если Ваши молитвы так помогают Арзушке, то пусть он примет Вашу веру – станет христианином! – сказал Мустафа.
- Дорогой Мустафа, Вы мне ничем не обязаны. Арзу не нужно менять веру. Бог един и все мы его дети. Молитесь чаще, тогда Аллах вас обязательно услышит и всегда поможет, - ответил Тер-Вазген тоном удовольствия.
Еще через день состояние детей настолько улучшилось, что они уже вместе играли и смеялись на радость своим родителям.