Болеть не страшно

          В детстве  я болела часто, как все детсадовские дети, но болеть было не страшно. Мне, даже нравилось оставаться дома и быть центром переживания взрослых.
          Кружилась голова, было жарко и маятно под одеялом...  Но сколько заботы и внимания становилось вокруг! Рядом мама, рядом бабушка. Мне читали сказки, поили, как в младенчестве, с ложечки, подтыкали съехавшее одеяло, а главное, я всей душой ощущала тревогу взрослых за себя и свою необходимость для них. Дорогие мамы и папы, бабушки и дедушки,  будьте осторожны - детская память избирательна и доброе и злое, каждое нечаянно оброненное слово, может запомнить до конца жизни. Слова: « я боюсь от неё заразиться», я восприняла как отказ в помощи, а насильно влитое лекарство, как усугубление моего состояния...  Зато с какой благодарностью  вспоминаю холодные компрессы на горячем лбу, чтение замечательных книг, исполнение моих капризов. Вспоминаю как меня, по самые щеки завернутую в одеяло, сажали в другой комнате пока шло проветривание. Горячая голова, как  цветок, клонилась ища  подушку   и хотелось одного - свалиться и заснуть.  Зато потом,  когда  меня  вносили в свежую комнату и клали на  прохладные простыни, я почти выздоравливала от счастья.
          Помню, как заболела скарлатиной. Ночью вызвали скорую.  Меня завернули в одеяло и  с мамой погрузили в смешной автобус, похожий на маленький грузовичок. Ехали долго по тёмному городу, потом  ждали, в застеклённом боксе. Рядом, в соседних боксах сидели  дети, в одиночку  или с мамами, и мне казалось, что это ряды  аквариумов с задыхающимися рыбками. Наконец нас приняли. Меня горячую, в полудрёме, раздели донага и после осмотра доктора надели  грубую больничную рубашку. Ворот её доходил мне  до пупа, чем я немедленно воспользовалась – сунула туда ногу, нажала  и вместо рубахи получился халат.  Медсестра немного рассердилась, но выдала другое бельё и отправила, уже без мамы, в палату. Была ночь, в тёмной палате все дети спали и я, утомлённая болезнью и дорогой, заснула тоже.
          А утром, с удивлением увидела, что палата огромная, человек на 20. Не могу вспомнить лиц, но ярко запомнила три  события. Во-первых:  замечательную няню, приносившую нам игрушки, которые даже дома  были не у всех.  Она заводила их посреди палаты, чтобы все видели и мы, сидя в кроватках, смотрели, как маленькие машинки едут по игрушечному шоссе, мимо маленьких домов, проезжают под игрушечным мостом, заезжают в гараж. Другой день - и она строила нам дворцы  из разноцветных кубиков или устраивала  цирковое представление с заводным осликом и клоуном на нём, или с деревянным клоуном,  стучащем при езде в барабан. Но, больше всего запомнилось (закрываю глаза и вижу), как из принесённого пластилина, её руки создавали фигурки людей и животных, которых она ставила на подоконник над моей кроваткой.  Просыпаясь,  я видела этот крохотный сказочный мир. Мне казалось, что, когда я отворачиваюсь или засыпаю, он оживает. Став старше, я сама захотела лепить и  стала заниматься во Дворце пионеров. Странно, что ни мама, никто не заставлял меня, только память детства.  Спасибо няне.
          Как в калейдоскопе всплывают  картинки в памяти, теперь не всегда складываясь в стройную картину.  Помню, как мама принесла мне в больницу маленькую тряпочную куколку, негритёнка,  с  нежной каракулевой шевелюрой, которого сшила сама, ночью, в  немногое свободное  от сверхурочной работы, время. Настоящую куклу покупать было дорого и не имело смысла, так как  из нашего «заразного» отделения домой ничего не отдавали.  Но этот негритёнок так полюбился мне, так уютно спал под моей подушкой, что много лет спустя этот сценарий я повторила  в судьбе моей дочери, когда она надолго попала в больницу, с той лишь разницей, что эта куколка до сих пор живёт в нашем доме.
          И третье яркое больничное событие:  меня выписывают домой!  Нянечка привела меня  в камеру с цементным полом, двумя старыми ваннами и грубым табуретом. Выкупала. Поставила  мокрую на табурет и, спохватившись, что забыла простыню, ушла. Я замёрзла, а она всё не возвращалась.  Наконец меня одели и вывели к маме.  И тут чудо! У мамы в руках был подарок! В коробке лежали коричневые, вкусно пахнущие новой кожей ботинки со шнурками, на кожаной подошве с рантом!  За окном стояла ранняя весна. Было прохладно, но снег уже стаял. Я умолила маму пойти домой в новых сапожках.  Мы вышли на улицу.  Мои крепкие ножки в новых ботинках весело стучали по сухому чистому тротуару.   Возникло ощущение будто я вернулась, после жара и забытья, в свежую прохладную комнату.  Свобода!  Каждую весну я вспоминаю  этот день  и становлюсь чуточку моложе.
          А тогда, придя домой, я к вечеру свалилась с воспалением лёгких. «Спасибо» другой  няне.
          Прошло и это. Нет бабушки, мамы, няни и, заболев, можно только вспоминать о прохладной материнской ладони  положенной на лоб, о целительной тревоге за мою жизнь, о подарках, помогающих преодолеть страх небытия, о радости выздоровления  и  незамутненной детской вере в  долгую интересную  жизнь впереди.