Не могу видеть твоих слез

- Элион и Фобос что-то говорили об альбоме, - объясняла Хай Лин, вспоминая их последнюю вылазку на Меридиан, - Элион хотела получить его назад.

- Она, наверное, имела ввиду ее любимый альбом! – лицо Корнелии озарилось радостью с приходом внезапной догадки. - Я подарила ей его на восьмой день рождения. Должно быть, он остался здесь, когда Элион перенесли на Меридиан.

Вилл задумалась.

- Ей придется вернуться на землю, чтобы забрать его. Мы можем использовать его как наживку, чтобы хотя бы заставить ее выслушать нас, - объяснила она начало своего плана.

Спустя всего час Калеб и пятеро стражниц уже подходили к заброшенному строению, которое Элион Браун раньше называла своим домом. Попав в ее комнату, они начали поиски, буквально переворачивая все вверх дном, в надежде найти альбом, который помог бы им решить столько проблем. Электричество не работало, видимо отключили за неуплату, и это сильно усложнило задачу – им приходилось искать в полной темноте.

- Здесь ничего, - сказала Вилл, переворачивая очередную кучу одежды, - есть какие-то успехи?

- Боюсь, сегодня нам ничего не найти, - угрюмо проговорила Тарани.

Ирма тоже решила отказаться от поисков:

- Да, уже довольно поздно, и нам не плохо бы пойти поспать, иначе в бою мы просто свалимся - Фобосу даже ничего не придется делать.

- Я останусь тут и продолжу поиски, – ответила Вилл.

- Ты уверена, что тебе не будет страшно одной? – обеспокоенно спросила Хай Лин.

- Предков тут нет, а остальное мне нипочем. - Вилл слегка улыбнулась, отказываясь от помощи.

Корнелия сделала два шага вперед, подходя к выглядевшей очень усталой Вилл.

- Я тоже останусь, - сказала она, - Элион была моей лучшей подругой. Я просто не прощу себе, если не сделаю все возможное, чтобы спасти ее.

- Как скажешь, Корни, - Сказала Ирма, когда остальные стражницы и Калеб уже выходили из комнаты, - И берегитесь скелетов в шкафу.

Минуту спустя две девушки стояли одни посреди темной комнаты, в которой отовсюду веяло какой-то пустотой и безжизненностью.

- Думаю, надо вернуться к поискам альбома, - тихо сказала Вилл.

- Да, наверное, - согласилась Корнелия, подходя к одному из шкафов.

На ее лице было странное выражение, которое Вилл не могла не заметить. Чувствовалось волнение и какое-то… сомнение. Рыжеволосая стражница недоуменно посмотрела на подругу, но промолчала, списав все на тревогу за Элион. Два часа тщательного перекапывания всех вещей в комнате и скрупулезного осматривания каждого квадратного сантиметра так и не принесли никакого результата, и девушки, вымотанные безрезультатными поисками, сидели на кровати Элион, окруженные давящей тишиной. Спустя какое-то время резкий голос Корнелии прервал молчание:

- Так, Вилл, в чем дело? – спросила она.

- Ты о чем, Корнелия? – Вилл отвела взгляд, избегая как взгляда стражницы земли, так и ее вопроса.

- О тебе! – повысила голос Корнелия, - Ты странно себя ведешь в последние дни. Ты прячешься ото всех, все время грустная и понурая, все время хочешь остаться одна. Что случилось?

- Ты была права, Корнелия, - сказала Вилл, после минуты напряженного молчания,
и опустила голову

- Я была права? Что это значит, черт возьми? – казалось, светловолосая девушка, в любой момент была готова сорваться на крик.

- Это значит то, что и должно значить! – Вилл тоже повысила голос, и тень боли и отчаяния упала на ее лицо. – Ты была права, это моя вина, что Элион забрали. Если бы мы открылись ей раньше, ничего такого бы не произошло.

Горячие дорожки слез вырисовались на лице главной стражницы в негостеприимном полумраке комнаты.

- Ты не виновата, Вилл. Как ты и сказала, она могла нам не поверить. Ее могли забрать, даже если бы мы рассказали ей, – рука Корнелии, нашла плечо Вилл во тьме, и она притянула девушку к себе.

- Кажется, в этом споре мы поменялись местами, - удивленно произнесла Вилл, утирая влагу у глаз рукавом свитера. - Это я всегда утверждала, что она не поверила бы нам, а ты кричала на меня, виня во всем произошедшем мою недальновидность. Как получилось, что теперь я виню себя, а ты меня оправдываешь?

- Не знаю… Я просто не могу видеть, как ты плачешь… - Прошептала Корнелия в гулкой тьме, отвернувшись в сторону.

- Что? Что ты сказала? – переспросила Вилл.

- Ничего. Я молчала, – нервно ответила Корнелия, продолжая вглядываться в густую тьму.

- Нет, ты сказала что-то о том, что я плачу. Что это было?

- Я сказала, что не могу вынести твоих слез! Ясно? – закричала девушка, повернувшись к подруге.

Вилл показалось, что ее внезапно окунули в ледяной колодец. Как будто сердце остановилось на мгновение, а кровь застыла в жилах – она поняла, что не в состоянии вымолвить ни слова.

- Я сказала, что не могу видеть, как ты плачешь. Мне сразу становится очень плохо, а сознание того, что я причина твоих страданий, делает мне в тысячу раз хуже, – ее голос внезапно утих – она больше кричала, а у ее глаз тоже блеснули прозрачные слезинки.

Несколько минут обреченное молчание прерывалось только тихими всхлипываниями Корнелии.

- Корнелия, мне очень… - начала Вилл, но светловолосая стражница прервала ее.

- Не извиняйся. Тебе незачем просить прощения, - тихо сказала она, вглядываясь в темноту.

- Но теперь ты плачешь…

- Не важно. Не важно, что я чувствую. Главное, что я больше не вижу твоих слез. Все не важно, главное - чтобы ты была счастлива.

Вилл выглядела абсолютно потрясенной. Из всех стражниц с Корнелией они ладили меньше всего. И теперь, она слышит от нее такие слова. Слова о том, что для нее важно только счастье Вилл и совершенно не важно, что произойдет с ней самой.

- Корнелия, что ты хочешь этим сказать? - Вилл говорила медленно и осторожно, словно сама очень сильно боялась ответа.

- А как тебе кажется, глупая?! – крикнула Корнелия, сквозь прорвавшийся, наконец, поток слез. Она отвернулась, поджав колени под себя, стараясь не смотреть на подругу и плакать настолько тихо, насколько это возможно.

Вилл в недоумении пыталась связать обрывки их беседы воедино, и чем больше она осмысливала все сказанное, тем больше цвет ее лица становился похожим на цвет ее волос.

- Ты хочешь сказать… что любишь меня?? – Вилл уставилась на свою подругу, которая все еще избегала ее взгляда, тихо хмыкая и глядя в другую сторону.

Сквозь холодную тьму комнаты Вилл смогла разглядеть, что Корнелия коротко кивнула, снова уткнувшись в свои колени.

- Но… но… - Вилл просто не знала что сказать, - а как же Калеб… Я думала что он и ты…

- Он и я, что? – Корнелия резко повернулась, красными от слез глазами уставившись на подругу. - Мы не пара и никогда не будем ею. Да, я встречалась с ним. Ты не представляешь, каково это – быть не такой как все. Я готова была сделать все что угодно, чтобы заглушить это проклятое чувство, это проклятое запретное чувство. Я кричала на тебя, я ненавидела тебя за то, что я к тебе чувствую. Я нашла себе парня в надежде, что эти встречи смогут изгнать эту чуму из моего сознания, но всегда, каждый раз обнимая его, я думала только о тебе!

Корнелия продолжала смотреть на опешившую Вилл глазами, полными слез, ждущих возможности вырваться наружу и пролиться соленой рекой. Задержав неровное дыхание и закрыв глаза, она приблизила свое лицо, к круглому личику Вилл. Рыжеволосая девушка, еще не отошедшая от шокирующих признаний, с трудом воспринимала действительность. Но ощущение горячих губ Корнелии, коснувшихся ее собственных, вернуло ее в этот мир жестоким сногсшибательным ударом.

Как только Вилл осознала, что происходит, она, не думая, отшатнулась назад и оттолкнула Корнелию с такой силой, что та завалилась на спину, отброшенная к другому концу кровати.

Корнелия подняла взгляд на оттолкнувшую ее девушку, посмотрела на нее глазами, полными слез, словно котенок, на которого набросилась огромная овчарка.

- Корнелия… - сказала Вилл голосом полным муки, разочарования и… сожаления.

- Можешь не продолжать! – Резко оборвала ее Корнелия и вскочила с кровати, избегая смотреть на Вилл, и снова принявшись за поиски альбома, резко разбрасывая вещи Элион вокруг себя.

Прошло два часа, стрелки больших часов на стене приближались к часу ночи, и ни одного слова не было произнесено с момента, когда Вилл оттолкнула свою подругу.

- Гррррррр!!! – раздраженно прорычала Корнелия, думая об очередных двухчасовых поисках, не приведших ни к какому результату.

В комнате уже просто не оставалось места, где мог бы быть этот проклятый альбом. Злая стражница решила оторваться на большом игрушечном кенгуру Элион.

- Привет, дружище! Меня зовут Джо! – ответило австралийское животное на пинок стражницы.

Вилл, наконец, не выдержавшая напряженного молчания, попыталась заговорить:

- Корнелия, - тихо сказала она, но не дождалась ответа, - Корнелия… ну скажи хоть слово…

- О чем нам говорить?! Ты уже все сказала, оттолкнув меня!– крикнула Корнелия, резко развернувшись к обреченно наклонившей голову стражнице.

- Я пыталась извиниться,- виновато и понуро проговорила Вилл, наверное, слишком быстро из страха, что Корнелия снова не станет ее слушать,- Я не ожидала… что ты меня поцелуешь. Я была слегка… шокирована. То есть, не каждый день твоя подруга признается тебе в любви и целует тебя. Я… не ожидала такого.

- Думаешь, я ожидала, что я влюблюсь в тебя? Ну уж нет! Но я же не отрицаю то, что чувствую! – На глаза Корнелии снова навернулись слезы.

- Прости, Корнелия! Я же извинилась!– красные глаза Вилл тоже наполнились соленой влагой. - Ты сделала то, чего я не ожидала, и я отреагировала так, как не следовало. Что бы ты сделала на моем месте?

- Ох, ладно, мисс «я ничего не ожидала». А чтобы ты предприняла, если бы знала, что я собираюсь сделать? – Корнелия отвела взгляд, избегая вида слез Вилл.

- Что-то вроде этого,- рыжеволосая девушка решительно встала с кровати и подошла к Корнелии, обхватив ее лицо своими ладонями, заставляя посмотреть себе в глаза, увидеть слезы, которых та так боялась и причиной которых являлась.

Секунда, недоумения,– и Вилл резко притянула лицо Корнелии к себе, соединяя их губы в неумелом, но упорном поцелуе.

Пришло время Корнелии испытать шок неожиданности. Она еще не успела придти в себя, когда Вилл отодвинулась, прерывая поцелуй.

- Вот так бы я поступила, если бы знала, что ты собираешься сделать.

Вилл резко развернулась и направилась к кровати, избегая смотреть на Корнелию или говорить с ней. «Посмотрим, как она будет себя чувствовать, когда ее будут игнорировать» - думала Вилл, чувствуя соленый вкус собственных слез на губах.

Напряженная тишина повисла в комнате. Теперь Корнелию, которой безудержно хотелось что-то сказать, полностью обделяли вниманием.

- Вилл,- тихо сказала она.

- Что? Я думала нам не о чем говорить.

Вилл повернулась к подруге. Ее рыжие волосы шевельнулись на несуществующем ветру, открывая заплаканное лицо.

Это было больше, чем Корнелия была способна выдержать. Всего несколько секунд она смогла вынести вид такой Вилл, ее красных глаз, ее слез, ее отчаяния, прежде чем сама разразилась рыданиями, медленно опускаясь на пол.

Вилл опустила голову и в который раз утерла слезы рукавом, не зная, что делать. Все события сегодняшнего вечера всплыли в ее голове. Сначала Корнелия призналась ей в любви и поцеловала ее, но была отвергнута, и не желала разговаривать. Теперь Вилл сделала тоже самое и не хотела говорить с подругой, которая, скорее всего, просто хотела извиниться. И вот они обе сидят и плачут, как будто кто-то умер.

Осознавая всю глупость ситуации, Вилл поднялась с кровати Элион, перебарывая глупую гордость, и подошла к Корнелии. Она опустилась на пол рядом с ней, заглядывая девушке в лицо. Шикарные светлые волосы стражницы земли спутались и падали на лицо, закрывая его, защищая от картины, которую Корнелия так не хотела наблюдать. Вилл бережно убрала волосы и грустно улыбнулась, глядя в заплаканные голубые глаза. Она приблизилась, сокращая расстояние между их лицами, и когда расстояние прекратило существовать, их губы встретились снова – уже третий раз за эту сумасшедшую ночь.

Поцелуй больше не был полон страха или обиды – это было нежное прикосновение, пропитанное любовью и пониманием. Несмелый, все еще очень неумелый, он закончился, едва успев начаться.

Корнелия первой прервала молчание:

- Зачем ты это сделала? Я думала ты злишься…

- Знаешь… я тоже не могу видеть твоих слез… - тихо ответила Вилл, прижимая к себе озябшее тело подруги, с такой силой, что, ничто на свете не было способно разорвать этих объятий.