Игра в прятки. Газизов Рустам

 Искусственное солнце завершало свой круг по небу. N-137 с нетерпением ожидал конца своей смены. Рабочий второй категории на центральном заводе по переработке ядерных отходов, он жил в секторе N, специально построенном для простых работников завода районе города. С самого детства его и таких же, как он, готовили для работы на этом заводе. С раннего утра и до позднего вечера, каждый день, не считая понедельника, он трудился в поте лица. Единственной отрадой в жизни N-137 была кровать виртуальной реальности "N-3000", которая полагалась каждому работнику категории N. Именно ради нее 137 ждал, когда солнце отключат и оставят заряжать до утра.
Закончив наконец работать, сотрудники завода в одинаковых одеждах, отличающихся только цифрами после буквы N на спине, ровными шеренгами двигались к выходу. У дверей завода каждому давалась порция таблеток. Все с радостью глотали выданную норму волеутоляющих. Глядя на надпись над главным входом, которая гласила "ОДИНАКОВОСТЬ. КЛАССОВОСТЬ. НЕИЗМЕННОСТЬ.", 137 незаметно для вездесущих камер выплюнул свою дневную порцию волеутоляющих. Однажды забыв принять утреннюю норму таблеток, 137 заметил, что чувствует себя гораздо лучше без веществ, чем с ними. Прошла хроническая апатия, появился аппетит, даже дышать стало как будто легче. С тех пор он их больше не принимал.
По дороге домой в вагоне пневмопоезда 137 разглядывал людей из иллюминатора. Он уже имел два штрафа за попытки заговорить с людьми иной категории, поэтому старался не привлекать внимание полиции, но то ли его подозрительная внешность, то ли простое совпадение... к нему опять подошли двое патрульных. Все полицейские были близнецами, они производились в эмбриональном центре и с детства готовились к этой работе. Их воспитывали жестокими и бесцеремонными, в каждом встречном они видели преступника. Спортивного телосложения, беспрекословно выполняющие приказы вышестоящих комиссаров, они использовались для поддержания порядка и подавления инакомыслящих.
— G-917. - представился один из полицейских, и спросил, — Куда направляетесь?
— Домой. — спокойно ответил 137.
— Предъявите ваши документы, продолжил человек в форме.
N-137, подчиняясь приказу, протянул полицейскому руку. G-917 считал штрих-код с его запястья и получил полные данные из его биопаспорта на экране сканера.
— Вы принимали сегодня волеутоляющие? — снисходительно спросил патрульный.
— Конечно, — все так же спокойно ответил 137 — благо, наше государство обеспечивает нас таблетками в нужных количествах и всегда в срок.
— Еще один штраф и мы с вами будем разговаривать в другом месте. Будьте осторожны, N-137.
Закончив разговор, полицейские двинулись дальше по вагону.
Путь от станции до дома пролегал между однотипными серыми коробками, в одной из которых жил N-137. Каждый день он заходил в лифт и спускался на -19 этаж. Привилегии жить на верхних этажах удостаивались лишь надзиратели смены и основная масса простых рабочих обитала под землей. Нередко случались аварии и жители подземных этажей оставались погребенными заживо под слоями железобетона. Жилище простого работника представляло из себя комнату 4 на 4 метра, оснащенную туалетом и раковиной для поддержания гигиены ("ЧИСТОЕ ТЕЛО — ЧИСТЫЕ МЫСЛИ!" - было написано на зеркале над умывальником), столом для приема пищи, а так же обязательным для всех радиоприемником, восемь часов в сутки транслирующем одну радиоволну.
Вернувшись домой, 137 не стал раздеваться, а сразу направился к кровати виртуальной реальности. Он быстро подключал провода к своему телу, к рукам, ногам, туловищу и голове. Его действия были отточены до автоматизма. Если он и испытывал привязанность к чему-то в этом мире, то это была его "N-3000". Надевая шлем виртуальной реальности, он принял снотворное, чтобы не тратить лишнее время и скорее оказаться в сети. Через минуту он был похож на гигантского паука, раскинувшего свою паутину. Уже ложась на кровать, которая была похоже скорее на каноэ и занимала большую часть комнаты, он сладко улыбался в предвкушении ночной свободы. Здесь, и только здесь, он чувствовал себя хорошо. Тут не было надзирателей смены, не было назойливых полицейских, бессмысленной пропаганды и всего остального, что было так ненавистно 137. Виртуальная реальность представляла из себя глобальную сеть, к которой мог подключиться любой, имеющий устройство виртуальной реальности. По сути, сеть была альтернативной версией мира настоящего, с одной лишь разницей — в сети не было запретов. Не смотря на это, многие коллеги 137 ходили работать на завод. Этого 137 не мог понять никак. Обычно он путешествовал по сети на велосипеде старого образца. Ему было интересно общаться с людьми разных категорий, ведь в реальной жизни это было недоступно. Не все были рады общению с ним, но изредка находились и такие как он, которые с радостью шли на контакт и N-137 больше не чувствовал себя одиноким.
Для него виртуальная реальность была реальностью настоящей, а реальный мир по сути представлял кошмар.

Свежий лесной воздух наполнил легкие Хосе. Он открыл глаза и улыбнулся, услышав бурный поток реки. Изредка, когда он не хотел никого видеть, он сидел на берегу и ловил форель, но на сегодня у него были другие планы.
Пару дней назад, в одном из баров Кейптауна Хосе увидел группу людей, громко и эмоционально разговаривавших дуг с другом. Это было весьма необычным зрелищем для человека, привыкшего видеть совсем иной стиль общения. Как правило люди сторонились друг друга, а встречи даже небольшими группами считались дурным тоном. Хосе заказал бокал пива, которое он все равно не собирался пить и, сев у барной стойки, наблюдал за происходящим за столом. Люди смеялись, что-то обсуждали, широко улыбаясь друг другу. Это интриговало Хосе и в то же время ему безумно хотелось присоединиться к ним. Наконец он осмелился подойти к столу, разговоры сразу умолкли.
— Привет. — неуверенно сказал Хосе.
Ответа не последовало. Люди сидели, угрюмо уткнувшись в свои напитки и явно не собирались ему отвечать. В любой другой день Хосе бы просто ушел, но сегодня он чувствовал необыкновенный прилив храбрости.
— Здесь можно пить сколько угодно, похмелья все равно не будет. Это же киберпространство — сделал он неуклюжую попытку пошутить.
Седой мужчина во главе стола ухмыльнулся и резко спросил:
— Что тебе надо, цифра? Шел бы ты отсюда, заводы простаивают.
Хосе залился краской. Не то, чтобы это был первый раз, когда ему откровенно хамили, но этот человек наступил ему на больную мозоль.
— На себя посмотри, любитель волеутоляющего! Я не цифра, я человек!
Над столом повисла гнетущая тишина. Лоб Хосе покрывала холодная испарина, а щеки горели. Он уже жалел о своей вспышке гнева, ведь в баре могли оказаться отдыхающие полицейские и тогда смерть служила бы ему самым милосердным наказанием.
Он ждал чего угодно, но не того, что последовало за его словами.
Седой мужчина расхохотался, за ним расхохотались и остальные.
— Неплохо парень! — воскликнула девушка с темными, забранными в высокий хвост волосами — А звать тебя как?
— N-сто... — Хосе осекся и на секунду замолчал — Хосе. — наконец твердо сказал он.
Ему нравилось его имя и о себе он всегда думал как о Хосе, а не как о 137. Так называли его родители, еще до того как институт семьи был упразднен Режимом, а людей стали выращивать в эмбриональных центрах.  И сегодня был первый раз за долгие годы, когда он произносил свое имя вслух.
— Я Урсула, — довольно кивнула девушка, — это Анхель. — Указала она на седого мужчину — с остальными, я думаю, ты познакомишься позже. Нам нравятся парни вроде тебя.
На руке у белого пожилого мужчины (Хосе отметил, что это был едва ли не первый белый человек, которого он увидел после Великой Чистки) запищал таймер. Он грузно поднялся со стула и попрощался с товарищами. Хосе он тоже кивнул и, уже растворяясь в воздухе бросил "Свидимся!".
— Виктор ушел, нам тоже скоро будет пора — сказал Анхель. — Встретимся через два дня. Тебя мы тоже пригласим.
После слов Анхеля люди вставали и тепло прощались друг с другом, уже не обращая на Хосе никакого внимания. Он стоял на том же месте, в смятении, совершенно не зная, как реагировать на произошедшее.

Следующие два дня N-137 только и думал, что о предстоящей встрече. Уж слишком поведение этих людей отличалось от поведения всех остальных. Не было ли это ловушкой для инакомыслящих? Или просто дурацким розыгрышем? Одно он знал точно - чем бы ни закончилась эта история, он пойдет.
На закате рабочего дня N-137 как обычно получил норму волеутоляющих и бесстрастно глядя в глаза раздающему, закинул их в рот. На языке ощутилась неприсущая пресновато-горьким таблеткам сладость. Чуть более быстрым шагом, чем обычно, 137 завернул за угол и выплюнул таблетки на ладонь. Одна из них оказалась леденцом, вторая - транспортным чипом.
"Раздающий!" — мелькнула мысль у 137 — "Да кто же они?!"
Дрожащими руками он засунул капсулу и леденец обратно в рот и стараясь не выдавать свое волнение, поехал домой.

Сейчас же Хосе стоял на берегу и вводил в наручный портал координаты из транспортного чипа.
Еще пара минут и в его жизни что-то изменится.
Перед глазами замелькали мушки. Резкий холодный воздух обжег ему лицо. Хосе оказался на кукурузном поле, где его уже ждала Урсула.
— Смотри-ка, не струсил! - она улыбнулась
— Привет. А где остальные?
— Сегодня только мы с тобой.
— Как вы нашли меня? Как все это понимать?
— Ты сам к нам пришел. Остальное - дело техники. Давай пройдемся.
Какое-то время они шли по мокрой от дождя земле, а полю, казалось, не было конца. Не смотря на то, что в голове у Хосе роились миллионы вопросов, он не решался их задать. Наконец Урсула прервала молчание. Ее голос был очень серьезным.
— Понимаешь, то, что творится в мире сейчас... так быть не должно. Планета сошла с ума и бьется в агонии. Одни существуют только для того чтобы производить, другие — чтобы потреблять. С самого детства нас учат не думать и принимать решения, а выполнять однообразную, бесполезную работу день за днем и получать за это горсть волеутоляющих. Смысл нашей жизни в том, чтобы быть угодными Режиму. — она остановилась, обернулась и посмотрела Хосе прямо в глаза — Сейчас мы можем это изменить. Построить новый мир на обломках старого. У нас есть все необходимое для этого.
Во рту у Хосе пересохло. Реальность превосходила его самые смелые ожидания. Он откашлялся и спросил:
— И... и зачем вам я?
— Ты правда этого не понимаешь? Ты хочешь быть свободным человеком и мы можем тебе в этом помочь. А ты поможешь нам.
— Но как?
— Революцию делают люди. Чем больше людей, тем больше шансов на успех. Нас огромное количество и мы разрушаем систему изнутри. Долги годы мы готовились к этому моменту и все, что нам сейчас нужно – это люди. Виктор и Анхель... они настоящие гении. Они начинали революцию вдвоем и сейчас она входит в ее завершающий этап. В каком-то смысле они уже обрели свободу.
— Я понимаю. — сказал Хосе — Я не думал, что все зашло так далеко. Я полностью ваш. Сделаю все, что вы скажете. — сердце его билось так сильно, что едва не выпрыгивало из груди. В голове мелькали красочные образы будущей счастливой жизни. Раньше о таком он не смел и мечтать.
Урсула улыбнулась и как будто расслабилась.
— Хорошо, Хосе. — сказала она — От тебя многого не потребуется. Уже скоро все решится. Тебя позовут.
С этими словами она исчезла, оставив Хосе наедине со своими мыслями.

День шел за днем, неделя сменяла неделю, N-137 понемногу терял веру во встречу со своими новыми знакомыми. Все произошедшее казалось ему странным сном. Жизнь шла своим чередом и внешне ничего не менялось, но в сердце его рождалась твердая уверенность, что если этот мир не изменит кто-то другой — он сам возьмет все в свои руки.
В конце одного из рабочих дней по громкоговорителю объявили "N-137, немедленно пройдите в кабинет старшего по смене. Повторяю: N-137, немедленно пройдите в кабинет старшего по смене."
137 не удивился: как раз наступило время ежемесячных выборочных проверок персонала, и, спокойно сдав смену, направился в корпус для управляющих
Как ни странно, в кабинете его непосредственного начальника не оказалось. Вместо него там ожидали двое полицейских.
— N-137 — не представившись сказал один из них - поступила информация, что вы пренебрегаете приемом волеутоляющих.
137 глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Это был конец. Как он мог быть так неосторожен? Но он не собирался даваться так легко. Резким движением он толкнул одного полицейского на другого и кинулся к двери. Та была уже заперта. Он обернулся в поисках оружия. Офицеры уже встали и направлялись к нему. Хоть N-137 и был крепко сложен, справиться с двумя подготовленными бойцами ему было не по силам. После короткой схватки он лежал на полу. Один из полицейских заламывал ему руки, второй бил дубинкой по ребрам. Последнее, что 137 увидел, перед тем как ему на голову надели мешок, был сапог, летящий ему в лицо.

— Кажется, он пришел в себя — услышал как будто издалека N-137
Голова раскалывалась, яркий свет резал глаза.
— Ты в прядке? — голос был ему знаком — Извини, что пришлось тебя отделать.
— Да уж — хрипло ответил N-137 — отделали вы меня будь здоров. Что дальше? Убьете? Или будете пытать? Я ни капли не жалею, что не принимал эту дрянь!
Урсула рассмеялась и подошла к кровати.
— Как раз в этом я не сомневаюсь. Извини, у нас не было другого способа вытащить тебя оттуда.
Она протянула ему стакан воды. Хосе жадно пил и не мог поверить в свое чудесное спасение.
— Я знаю, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, но мне не терпится тебе все показать. Да и времени осталось не так много.
— Тогда не будем его терять. Я очень рад тебя видеть.
Хосе с трудом поднялся с кровати и отпрвился за Урсулой.
Они шли по длинному коридору и Хосе думал, что вот она — точка невозврата. Если он посмеет вернуться, после того, как его увели представители власти, надзиратели сразу рапортуют о подозрительном случае. Никому еще не удавалось вернуться после ареста. Как N-137 он перестал существовать. С легкой тоской он подумал о своей N-3000, но тут же одернул себя — теперь она была ему не нужна.
— Все, мы на месте — сказала Урсула и распахнула перед Хосе тяжелую дверь.  
Гигантское помещение. Рой голосов. Мужчины и женщины, старики и молодые, они разговаривали друг с другом, смеялись. А еще — капсулы. Десятки, нет, сотни капсул поддержания жизни. Подключенные к сети, они стояли рядами, заполняя собой все огромное пространство. Какие-то из них были уже заняты, остальные ждали своих обитателей. Зрелище захватывало дух.
— Когда я была К-42, диктором пропагандистской передачи... я познакомилась с Анхелем. Это было шесть лет назад. Он разглядел во мне человека, ищущего спасения. Как и в тебе. Как и во всех этих людях. — тихо проговорила она — Годами я ждала сегодняшнего дня. Дня, когда я обрету свободу.
— Я не совсем понимаю — сказал Хосе — к чему все эти капсулы?
— Все просто. Виктор и Анхель были учеными еще до установления Режима. Для решения проблемы перенаселения они создали капсулы поддержания жизни, позволяющие людям сохранять все функции организма и при подключении к сети жить полноценной жизнью. Но капсулы оказались невостребованными. — Она усмехнулась, — Как ты знаешь, проблему перенаселения решили более радикальными методами.
Хосе молчал, тогда Урсула продолжила
— Виктор подключился самым первым, так как ему грозила опасность. Анхель нашел эти заброшенные катакомбы и оборудовал их всем необходимым, затем подключился вслед за Виктором. — Урсула взяла Хосе за руку и повела вдоль рядов — Смотри.
Хосе провел рукой по стеклу капсулы, за которым угадывалось лицо Анхеля. Густые седые брови покрывал иней, стеклянные глаза смотрели мимо него.
— Сколько он тут?
— Почти шесть лет. После него я стала координатором движения. Сейчас пришла и мне пора присоединиться к ним. К сожалению, количество капсул сильно ограничено. Сегодня мы займем их все. И ты в том числе.
— То есть вы просто сбежите?
Урсула поморщилась.
— Мы строим новый мир. Уж ты-то должен это понимать. Пора начать распределять места для новоприбывших — она отвернулась и зашагала к остальным.
Хосе был раздавлен. Все его надежды рухнули в один миг. Он безучастно смотрел, как люди один за другим подключают провода к своей голове и забираются в капсулы. Он их понимал. Они не могли мириться с Режимом, который угнетал их всех, но сил бороться у них тоже не хватало. но это был не его путь.
К нему Урсула подошла последнему. Казалось, она не сомневалась, что он пойдет за ней.
— Только что я отправила полицейских, которые тебя привезли. Они передавали привет, но вы все равно скоро встретитесь. Пошли.
Она провела Хосе к его капсуле, похлопала его по плечу и уже не оборачиваясь, пошла к соседней. Закрывая за собой дверь, она улыбнулась ему и прошептала
— Увидимся в лучшем мире.
Еще пару секунд Хосе стоял и смотрел, как лицо Урсулы постепенно расслабляется, а затем твердым шагом направился к выходу. Он не знал, где он сейчас находится, зато точно знал, что ему делать дальше. Уже у дверей он обернулся и сказал:
— Когда вы вернетесь, это и будет лучший мир.