Часы без кукушки

Заскрипели тормоза, поезд дернулся и остановился. Неожиданная резкая остановка заставила пассажиров прильнуть к окнам, хотя это совершенно не прояснило ситуацию. Проводники промчались по вагону, негромко переговариваясь между собой. По обрывкам фраз и всеобщей суете было понятно одно, что-то произошло. И это что-то было весьма неприятным. В окнах ничего нельзя было разглядеть, потому что уже темнело и потому что, это что-то произошло где-то в голове состава. Потихоньку отходя от окон, возвращались на свои места. Вскоре поползли слухи:
- А вы знаете, это авария, состав с рельсов сошел, тот который по «встречке»…
- Пассажирский?
- Нет грузовой…
- Хорошо, что не пассажирский… -
- Это-то да, но все равно стоять, пока не разберут все….
Так или иначе, толком все равно никто ничего не знал, и пассажиры, расползаясь по своим местам, стали готовиться ко сну. Темнота становилась все гуще, а привычный стук колес так и не торопился нарушить неожиданную тишь. Состав засыпал, вскоре в поезде воцарилось спокойствие, лишь изредка прерываемое топотом проводников по коридору.
И только с первыми лучами солнца состав дернулся и медленно пополз вперед.
- Ну, наконец-то, - подумала Геля и выглянула в окно, деревья, неспеша, проплывали мимо. Поезд,  покачиваясь, набирал ход. – Теперь опаздываем…. Во сколько же я прибуду не место, там ведь еще на автобус успеть нужно…   
 К станции со странным названием «Кукушкин лог» поезд прибыл не много не мало, с опозданием на десять часов. Геля вышла на платформу и огляделась. Станция была всего-навсего неказистым маленьким домиком, на крыше которого красовалась надпись «Кукушкин лог», сделанная наспех и скорее всего от руки.
- Неужели же бывают еще такие станции? – Произнесла она почему-то вслух.
- Бывают, как видите. – Геля оглянулась, рядом с ней стоял парень с большой спортивной сумкой через плечо.
- А вы тоже с поезда?
- Да и тоже, по всей видимости, опоздал на автобус. Вам же тоже в «Золотую росинку» наверное, нужно?
- Да. А вы думаете, мы опоздали?
- Думаю да, хотя давайте спросим на станции, надеюсь, нам скажут? – Они подошли к двери, и только тут заметили огромный замок.
- Ну вот, приехали…
- А может расписание есть где-нибудь? – Геля посмотрела по сторонам, пытаясь увидеть что-нибудь похожее на расписание автобуса или какую-либо другую информацию. – Вот там что-то есть, - она заметила нечто похожее на доску объявлений. Они подошли поближе. Это было действительно, расписание поездов, проходящих мимо этой затерянной станции, вернее поезда, того на котором они приехали, остальные по всей видимости, здесь не останавливались. И объявление, что автобус в санаторий «Золотая росинка» отходит от станции в десять утра. Эта информация их не только не обрадовала, а скорее наоборот, если учесть что сейчас было шесть часов вечера, а перспектива ночевать на улице возле закрытого станционного домика совсем не вдохновляла.
- И что же нам делать?
- Хороший вопрос, я сам хотел бы получить на него ответ.
- А «Росинка» далеко отсюда, как вы думаете?
- Даже не могу предположить. Никогда здесь не был. Но подождите, раз сюда ходит автобус, значит, где-то есть дорога. Давайте посмотрим, может можно машину какую-нибудь поймать, ездит же здесь кто-нибудь,  в конце концов…
Они обошли станцию, с другой стороны, действительно было нечто похожее на дорогу, просто накатанная колея, со временем превратившаяся в дорогу, на ней даже стоял указатель «Санаторий «Золотая росинка» 20 км»
- Всего двадцать километров. Я думаю, мы сможем добраться пешком еще до темноты. Предлагаю идти. По-моему, у нас нет выбора.
- Ну да, не ночевать же здесь под открытым небом. – Геля только сейчас поняла, как правильно она поступила, что не стала брать с собой в поездку много вещей, всего одна небольшая сумка, а ее любовь к спортивной одежде оказалась весьма кстати, не нужно будет идти на каблуках по пыльной проселочной дороге, ее кеды подходят для этого как нельзя лучше.
- Тогда пошли?
- Пошли.
- Да и раз уж нам предстоит этот долгий совместный путь, наверное, неплохо было бы познакомиться? Меня зовут Иван.
- А меня Ангелина.
- Какое необычное имя, красивое.
- Да, необычное, мама хотела что-то особенное, вот и выбрала…  Все говорили, что я в детстве на маленького ангелочка была похожа… - Девушка улыбнулась. – Они просто не думали, что мне с этим именем жить всю жизнь
- Вам не нравится, по-моему, очень даже ничего.
- Это потому, что у вас простое нормальное имя, и вы не жили с именем отличным от других, и вас не дразнили из-за этого другие дети.
- Почему же не дразнили, еще как… Иванушкой-дурачком, например, называли, так что, мне нисколько не легче было с моим «простым нормальным именем» А вас как дразнили?
- Гель для бритья.
- Почему?
- Ну, Ангелина – это же Геля, вот и Гель…
- Забавно. Геля. Так вас можно Геля называть?
- Можно.
- А может на «ты» перейдем, так проще будет?
- Давай на «ты»
- А то выкаем, как будто нам по сорок лет.
- Точно.– Они засмеялись.
За разговорами они подошли к развилке. Дорога неожиданно раздваивалась, и что самое неприятное, здесь не было никакого указателя.
- Ну и по которой пойдем? – спросила Геля.
- Придется использовать дедуктивный метод.
- То есть?
- Две дороги, уже хорошо, что не три.
- Это факт.
- Да, это факт. А то налево пойдешь – коня потеряешь, а коня у нас нет, что нам налево ходить. Так прямо или направо? Дедуктивный метод предлагает мыслить логически. Одна дорога точно ведет в «Росинку», а вторая, куда мы не знаем. Но в «Росинку» каждый день ходит автобус, значит, дорога должна быть укатана лучше, хотя мы, опять же, не знаем, кто и куда ездит по второй.
- Лучше укатана правая.
- Да, правая лучше. А прямо это тогда куда? Неизвестно.
- Ну, правая же лучше, значит по ней автобус ходит, наверное.
- Может быть. Так что по правой.
- Может еще испытанный метод – ромашку попробуем.
- Ромашка это про любовь, а здесь дороги все-таки.
-Тогда по правой.
- По правой.
- Пошли?
- Пошли.
Начинало смеркаться, а «Росинка» так еще и не показалась. Геля с Иваном устало плелись по выбранной дороге, уже начиная сомневаться, что все-таки выбрали правильно. Они было, уже совсем отчаялись, как вдруг впереди сквозь полумрак замаячили силуэты домов. Которые, правда, мало напоминали корпуса дома отдыха, но это были все-таки дома, а значит деревня, значит люди, значит, даже если они пошли не по той дороге, в деревне можно будет остановиться на ночлег.
Молодые люди наконец-то подошли к окраине деревни. Что это была деревня, они теперь уже не сомневались. Но это была какая-то необычная деревня, стояла непонятная тишина, ни тебе лая собак, ни мычания коров, ни крика птиц, ни звука людских голосов. Ничего. Просто тишина. Они подошли к крайней избе, калитка была не заперта, пройдя через двор, ребята постучали в дверь. Никто не ответил. И тут Иван заметил, что дверь тоже не заперта, он толкнул ее, она, скрипя, отворилась. Усталые путники шагнули через порог.
 В доме никого не было, на них пахнуло запахом сырости и заброшенности. Они нашли выключатель, но электричества не было. Зато на столе стоял старый стакан со свечой, здесь же лежали спички. Иван зажег свечу, комната озарилась тусклым светом. Но все равно можно было различать предметы, стоящие в комнате. Здесь был старый пошарпаный диван, два стула. На столе, помимо стакана со свечой стояли какая-то запыленная посуда. По комнате везде были разбросаны какие-то вещи, будто кто-то в спешке куда-то собирался. Стекла на окнах были в непонятных трещинах, а кое-где попросту разбиты, будто их выдавила какая-то невиданная сила.  Пыль лежала всюду, а с потолка свешивались паутины, наверное, в этом доме давно никто не появлялся.
- Ну что останемся здесь или попробуем постучать в другой дом? – спросил Иван, оглядывая комнату.
- Может и хорошо, что здесь никто не живет, мы сможем остаться здесь до утра, а утром уже поищем людей в других домах.
- Что-то мне подсказывает, что в этой деревне вообще никого нет, слишком здесь тихо как-то.
- Да я тоже это заметила, может просто все спят уже?
- Но еще не настолько поздно, хотя в деревне рано ложатся…
- Нам нужно поесть, у меня вот тут с поезда осталось… – Геля принялась вытаскивать из сумки кулечки.
- Да, у меня тоже кое-что есть. – Иван раскрыл сумку и добавил свой провиант к столу. Они постелили газету на стол, и разложили свой незамысловатый ужин. После ужина совсем разморило, захотелось спать. Диван тоже был грязноват, но выбора не было, решили прилечь на него с разных сторон, на подлокотники, вместо подушек. Иван хотел было уже погасить свечу, как вдруг заметил на стене часы.
- Смотри, какие старые часы, похоже, даже с кукушкой. Стоят, правда. – Он подтянул цепочки, и комната наполнилась громким тиканьем.
- Идут, представляешь. – Он прокрутил стрелки по кругу, когда большая стрелка достигла двенадцати, в часах открылась дверца, но кукушки там не оказалось. – Ха, а кукушки-то нет, улетела, наверное. – Усмехнулся Иван. – Он прокрутил стрелки еще по кругу, поставив на них нужное время, и улегся на свой край дивана. Вскоре уставшие путники заснули.
Утром их разбудил петушиный крик, «деревенский будильник»  добросовестно отрабатывал свой хлеб.
- Да что ж он так разорался. - Не открывая глаз, сказала Геля, потом сладко потянувшись под теплым одеялом… вдруг резко открыла глаза и подскочила. Она лежала на большой кровати, в белоснежной постели, украшенной вышивкой, рядом на подушке посапывал Иван. Геля встряхнула головой, потерла глаза, пытаясь прийти в себя ото сна. Еще раз посмотрела на постель, на себя, на Ивана.
- Ерунда какая-то, я, что совсем с ума сошла что ли? – Она толкнула Ивана.
- Ваня, просыпайся.
- Что уже утро? – Сквозь сон пробормотал Иван, сильнее натягивая на себя одеяло. Потом он так же как Геля резко открыл глаза и точно так же, резко подскочив,  не мог ничего понять.
- Это что, это как?
- Сама не понимаю. Мы же вчера легли спать на диван в пустом старом доме, мы были в своей одежде, а теперь вот… - Она показала на вышитую ночную сорочку, на простыни. Они посмотрели вокруг. Комната была чисто прибрана, везде лежали вышитые салфеточки, на столе – белоснежная скатерть, посуда в буфете сияла чистотой. Солнце освещало комнату ярким светом, придавая ей особый уют.
- Вот слышишь, петухи поют, собаки лают, вчера же ничего этого не было.
- Не было, или мы еще спим.
- Оба сразу?
- Не знаю… Но тогда что это?
Скрипнула входная дверь и на пороге появилась маленькая шустрая старушка, она несла глиняный кувшин. Увидев Гелю и Ивана, она расплылась в широкой улыбке.
- Проснулись, проснулись, мои хорошие, а я вот вам молочка принесла, парного.
- З-з-здравствуйте… пролепетали те почти в один голос. 
- А что мы здесь делаем?
- Как что к бабушке в гости приехали.
- К чьей бабушке?
- Мишенька, не чуди, к твоей бабушке.
- Мишенька? – Они переглянулись и застыли в недоумении.
- Мишенька, а невеста-то у тебя, какая красавица.
- Невеста?
- Ну да, не жена же еще. Но ничего, завтра распишитесь, и все по закону будет, в сельсовете у нас, сам Николай Иванович будет. Наденька, там тебе тетя Вера платье уже принесла, вон, на стуле я повесила. – Словно не видя их недоумения, продолжала бабуля. – Ты б примерила, а то вдруг исправить что нужно.
- Наденька? А кто это?
- Ой, Мишенька, что-то ты совсем расшутился. Вставайте уже, сейчас дед с рыбалки придет, будем рыбу чистить, завтра ведь день такой, надо гостей угостить чем. – Приговаривая, она направилась к выходу.
- Бред какой-то, ты что-нибудь понимаешь? – спросил Иван.
- Нет, Мишенька… Наденька… и вообще у нас завтра свадьба оказывается… Неожиданный поворот. Что-то мы не туда зашли как-то.
- Может, мы все-таки спим?
- Да понятно же, что нет, хотя не понятно, что же тогда происходит…
- А ты заметила, что все как-то не по нашему, будто мы в другом времени, какое-то все…. из другой жизни, как в далеком детстве…только мы не дети… - Он окинул взглядом комнату и, увидев на стене отрывной численник, бросился к нему.
- Двадцатое июля тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. – Прочитал он с календаря. – Бред какой-то. Или розыгрыш… А, может просто календарь какой-то раритетный… Или это правда шестьдесят четвертый год… - Иван присел рядом с Гелей на кровать.
- Ты хочешь сказать, что мы попали в прошлое, что ли? Да ну, это что кино что ли? Так не бывает. – Геля с недоумением смотрела на Ивана не понимая верить ему или просто рассмеяться…
- Не бывает. А давай спросим у нашей бабули, какой год сейчас…
- Ну, давай, только… а если это… нет… бред все это, все-таки чей-то глупый розыгрыш, я думаю…
- Кому, интересно, нужно нас разыгрывать?
- Я не знаю…. Но ты же понимаешь, что не бывает никаких перемещений во времени, может… просто в деревне и сейчас так живут?
- А Мишенька и Наденька? А вот это все вокруг что? Вчера всего этого не было, если ты не забыла…
- Не забыла.
- Так что встаем и пытаемся разобраться?
- Встаем.
Они вскочили с кровати и попытались найти свою одежду, ту, в которой они были вчера… Ее не было, зато на стуле лежали брюки и рубашка какого-то старого покроя, и платье в цветочек.
- И что нам это надевать? – Геля недовольно поморщилась.
- А у нас есть выбор?
- Думаю, нет.
Облачившись в новую для них одежду, они вышли во двор. По двору бродили куры, из будки возле ворот выглядывал лохматый пес, который даже ухом не повел на их появление, будто это было обычным явлением для него. Под навесом копошилась бабуля, наверное, уже чистила рыбу, которую дед принес с рыбалки. Сам же дед сидел неподалеку и  разбирал рыболовные снасти.
Геля и Иван подошли к ним, не зная как обратиться, замялись.
- Выспались, разгильдяи, - недружелюбно бросил дед в их сторону. – У них свадьба, а они все спят, ну и молодежь пошла, я в ваши годы спозаранку вставал, и по хозяйству, отцу помогать, а вы…
- Да ладно тебе, внукам отдохнуть не даешь…
- Отдохнуть… а то устали они… в городе своем…
- Дедушка, вы не сердитесь, пожалуйста. – Начал Иван. – Мы просто не привыкли к жизни вашей деревенской, вот… А какое сегодня число, не скажете…
- Слава богу, уже число не помнит, а что завтра будет, тоже не помнишь? Или ты уже жениться передумал? Так я тебе быстро напомню, как до свадьбы по девкам шастать, да детей с ними наживать.
- Да нет, не передумал… Детей, каких детей?
- Тех самых, которые титьку сосут и в штаны писают.
- Я понимаю, кто такие дети, а что вы имели в виду, когда сказали «наживать»?
- Ты что ночью с кровати упал или и впрямь решил дурака валять? Ваших детей с Надеждой, забыл чтоль, что скоро папашей будешь?
- Я?
- Да уж не я.
Геля с Иваном переглянулись, потом перевели взгляд на живот Гели, она с испугом провела по нему рукой.
- Я… У меня, что ребенок будет?
- Бабка, ты смотри и эта туда же. Ты ничего им вчера в молоко не подлила, случайно, а то у них с головой сегодня что-то не так. – Дед в сердцах сплюнул в сторону.
Молодые люди постояли какое-то время в ступоре, после чего Иван робко спросил:
- Так какое число вы сказали?..
- Ничего я еще не сказал… Число… двадцатое с утра было… июля месяца…
- А год? - Неуверенно промямлил Иван.
Дед поднял на него глаза, пристально посмотрел и покачал головой.
- Совсем твой внук из ума выжил, бабка, его не женить, его лечить надо.
- Да что ты разворчался, старый, волнуется мальчик, перед свадьбой, вот и запамятовал. Шестьдесят четвертый, внучек, шестьдесят четвертый.
- Шестьдесят четвертый? – Геля и Иван посмотрели друг на друга. Боясь накликать на себя еще большую немилость деда, они не стали больше задавать вопросы, и не зная, что теперь с этой информацией делать, поплелись в дом.
- Может мы в какую-то временную зону попали, в коридор, или что там еще бывает… когда зашли в эту деревню? – размышлял Иван.
-  Но когда мы сюда пришли, здесь все было по-другому, почему все изменилось вдруг. Когда это произошло? Ночью?
- Ночью. Мы же легли спать, а проснулись уже в шестьдесят четвертом… Почему в шестьдесят четвертом именно?
- Ты думаешь, если мы поймем, почему в шестьдесят четвертом, мы поймем, почему вообще все это произошло?
 - Возможно.
- А может дело не во времени все-таки. А в этом месте?
-  Ты думаешь все-таки деревня какая-то особенная?
- Может быть. Вань, а вот интересно, если вернуться на станцию, вообще здесь есть станция? Может если пойти сначала и по другой дороге, то все вернется на свои места?
- Может быть. Если дело в деревне, то, скорее всего, мы прошли какую-то черту, зону, не знаю, ту, где соприкасается реальность и прошлое, х-мм, бред, о чем я вообще рассуждаю, еще вчера такая чушь мне бы и в голову не пришла.
- Это было вчера, а между вчера и сегодня – полвека.
В дом вошла бабушка. Она посмотрела на лица ребят и попыталась их успокоить:
- Да не волнуйтесь вы так, все пройдет хорошо. Распишут вас завтра, и вернетесь вы в город женатой парой, никто вам и слова не скажет. Все обойдется.
- Что обойдется? – Спросил Иван, хотя понимал, что любое дальнейшее продолжение темы только вызовет новые вопросы, вместо того, чтобы прояснить ситуацию.
- Как что, ну там же у Наденьки проблемы, на работе, что не замужем она, а беременная. Ох, что-то и вправду с вами происходит, вы не заболели случаем? Что ж вы ничего не помните?
- На солнце, наверное, вчера перегрелись. – Геля грустно усмехнулась.
- Ой, не нужно с непокрытой головой ходить, говорила я вам.
- Бабушка, а мы сюда на поезде приехали?
- На поезде, милая, на поезде.
- А станция далеко отсюда?
- Так километров двадцать, вас Гришка со станции на грузовике привез.
- Гришка. А Гришка это кто?
- Гришка… - Бабушка недоверчиво покосилась на Ивана. - Гришка же товарищ твой, школьный.
- Ах, да, Гришка, что это я. – Иван постучал себе пальцем по лбу.
 - Бабушка, а вот здесь недалеко есть такой санаторий «Золотая росинка»? Мне там, в городе рассказывали, что такой чудный санаторий где-то есть в этих местах, а я почему-то ничего о нем не слышал?
- Нет, нету такого санатория здесь. Родник есть лечебный, в лесу, от развилки по тропинке идти нужно, говорят вода там очень полезная. Так ты что не помнишь про родник-то.
- Про родник? Почему, про родник конечно помню. Я ж про санаторий спрашивал. Наверное, что-то перепутали там у нас, в городе… Иван почесал затылок.
- Надя, а ты платье-то примерила?
- Не успела еще.
- Так ты примерь, примерь, вдруг не подойдет.
- Примерю.
- Ты сейчас примерь.
- Хорошо, сейчас примерю. – Геля взяла со стула платье, оно было бледно розового цвета, ткань была очень тонкой и воздушной.
- А почему розовое?
- Так в белом-то девушки расписываются, а ты-то… с дитем..
- Так не видно ж ничего еще.
- Нельзя так, не положено. – Бабушка незаметно перекрестилась.
Геля надела платье. Оно подошло ей точь-в-точь, словно на нее и было шито, хотя на нее и было шито, по словам бабушки.
- Ну и славно, пойду дальше рыбу чистить. А вы отдохните немного, а то что-то вы сегодня какие-то странные, может и впрямь перегрелись с непривычки. – Бабушка направилась во двор.
- Ну и как тебе расклад, моя будущая беременная жена?
- Просто бред какой-то. Я уже и в самом деле начинаю верить, что я вчера просто перегрелась, и никакой другой жизни у меня не было.
- Что же нам делать-то? Станция есть, санатория нет, завтра наша свадьба и мы ждем ребенка, хотя только вчера познакомились, ну и темпы.
- Может нам все-таки попробовать добраться на станцию?
- Двадцать километров, сможешь ли дойти?
- Вчера же дошла.
- Вчера ты не была беременной.
- Вообще-то да. А может этого, Гришку попросим.
- Гришку? Ты знаешь, как он выглядит и где его искать?
- Нет, не знаю.
- И я не знаю. Не ходить же по деревне и не спрашивать, а ты не Гришка случайно?
- Ну да, нас и так тут уже за чокнутых принимают.
- Ну, должно же быть какое-то логическое объяснение тому, что происходит. Что мы вчера сделали не так?
- Ну, наверное, пошли не по той дороге. А сначала еще поезд поздно пришел, на автобус опоздали, если бы вовремя, сидели бы сейчас в санатории, в своих комнатах, телевизор смотрели или гуляли бы на природе или… а мы вместо этого сейчас в шестьдесят четвертом году.
- Гель, ты не отчаивайся, мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем, вот с мыслями соберемся только.
- А что мы можем придумать? Машину времени изобретем? Завтра мы распишемся, и нужно будет уезжать в город, а в какой город, куда нам ехать в шестьдесят четвертом-то году? Даже если мы окажемся на станции, что изменится? Раз мы оказались в этом, в прошлом, причем заметь, не в нашем прошлом, значит, нас сюда что-то перенесло?
- А ведь ты права, что-то… нам нужно понять, что и тогда мы сможем все исправить…
- Это-то и непонятно, что понять.
Весь день они ломали голову, что могло переместить их назад и главное, для чего. Ведь ничего не бывает просто так, все происходит зачем-то и если уж нашлась такая сила, которая смогла переметнуть их на полвека назад, да еще в чужое прошлое, наверное, она сделала это зачем-то.
После обеда они пошли на реку, сели в тени, под деревьями, смотрели на воду и каждый думал о чем-то своем, или теперь об общем, просто никто не делился своими мыслями. Вдруг Иван неожиданно произнес:
- Ты знаешь, а мою бабушку тоже Надей звали, она такая добрая была, всегда мне книжки читала. А вот деда у меня не было, говорили, что он погиб, разбился на самолете…
- А деда как звали?
- Дед… Миша, но я его не помню сов… сем… - Иван споткнулся на полуслове…
- Миша и Надя? – Так это твои… ты понимаешь.. это не чужое прошлое, это твоего деда прошлое. А родиться должен…
- Мой отец?
- Что мы должны сделать в этом прошлом, подумай. Что мы должны сделать в прошлом твоего деда, может, он не должен погибнуть? Что?
- Я не знаю. Но здесь ведь нет самолетов. Значит это не с гибелью связано, а с чем-то еще.
- А он точно погиб…
- Ну, насколько я знаю… мне всегда говорили…
- А здесь нам целый день толдычат про свадьбу, может он не погиб, а просто… они точно были женаты?
- Я не знаю, никогда не думал об этом… Все вроде как само собой разумеющееся…
- А когда отец твой родился?
- В декабре… шестьдесят четвертого…
- Значит это и впрямь твой отец… Надо расспросить твою бабушку осторожно, чем твой дед Миша занимался… Если это никак не связано с самолетами, значит, тут что-то другое, может он и не погиб вовсе…
- Вот это новость для меня…
- Тут все новость, только вчерашняя
- Ну, пошли бабушку «пытать».- Иван усмехнулся. Они направились обратно в деревню. Когда они проходили мимо одного из домов, стоявшая у ворот девушка, вдруг неожиданно окликнула: 
- Миша! Что это ты не здороваешься?
- Здрасте. – поздоровались Иван и Геля. Девушка вышла со двора и остановилась, словно раздумывая, продолжать разговор или нет. Потом все же решилась – Миша, а можно тебя на минуточку.
Иван посмотрел на Гелю, та едва заметно кивнула головой, что нужно идти. Иван подошел к девушке, Геля осталась стоять на дороге, только отвернулась от них, чтобы не мешать разговаривать. Только один раз она все же обернулась, посмотреть еще на девушку, лицо ее почему-то показалось ей знакомым. Но она так и не поняла, почему.
- Что это краля твоя городская? А она ничего, хотя…
- Вы…ты это хотела мне сказать?
- Не только. Хотела спросить: говорят, ты женишься на этой. А как же мы с тобой?
- Мы?
- Ну да, ты ж говорил, что любишь, что жить без меня не можешь, что как закончишь свой институт, станешь архитектором, так вернешься за мной и мы поженимся. Или забыл?
- Архитектором?
- Ну да ты ж на архитектора учишься, говорил, что будем в городе жить, ты дома строить, а я тебя дома ждать, детей растить…
-  Я…. Ну… говорил… Просто понимаешь, все изменилось… Детей растить мы теперь будем с ней. – Он указал на стоявшую в стороне Гелю. – И уже совсем скоро. Так что прости… Что все так случилось… Ну мне пора… У тебя все еще будет хорошо… - Он не оглядываясь подошел к Геле и они быстро пошли к своему дому.
- Миша… Миша… Подожди… - Девушка попыталась его остановить, но Иван и Геля быстро удалялись.
- Она сказала, что я учусь на архитектора, представляешь, никакой не летчик этот Михаил, то есть дед мой, не летчик, а архитектор. И у него, похоже, с этой барышней роман был, жениться обещал и все такое…. Так что может дед и не погиб вовсе.
- Может дело как раз в ней, может он ее встретил и бросил твою бабушку..
- Любовь что ли?
- Может быть.
- А она всю жизнь одна прожила, и мне говорила, что он погиб… Да и отцу, наверное, то же самое говорила.
- Так значит мы здесь, чтобы они поженились?
- Ты думаешь, мы должны завтра это сделать?
- Получается, что да.
- Тогда завтра у нас с тобой свадьба.
Они подошли к дому деда. Дед стоял у калитки.
- Что вертихвостка Лидка тебя цепляла? Ух, она бестия, прилепучая, всем уши прожужжала, что ты жениться обещал. – Дед сплюнул на землю. – Идите в дом, там бабка пирогов напекла.
 День подходил к концу. С полным осознанием того, что завтра им предстоит важная миссия, ребята готовились ко сну. Геля постелила кровать.
- Может я на диване лягу, а то как-то …
- А что бабушка с дедом скажут, опять расспросы начнутся… тем более, что сегодня–то мы проснулись в одной постели, так что уж как-нибудь не подеремся. – Геля улыбнулась.
В комнату вошла бабушка.
- Ну что постелились? Ну, доброй ночи! Мишенька, часы не забудь завести, а то завтра без времени-то не опоздать  бы в сельсовет.
Иван посмотрел на стену, только сейчас он заметил те же самые часы, которые заводил вчера.
- Хорошо, заведу. – Он подтянул цепочки у часов, гирьки подпрыгнули вверх. Часы показывали  ровно десять, открылась дверца, но кукушка снова не выскочила, даже полвека назад ее там уже не было. – А кукушки снова нет, невероятно, она все еще где-то летает. – Иван усмехнулся и полез под одеяло.
- Спокойной ночи!
- Спокойной ночи!
Вскоре деревня затихла.
Тишину ночи нарушил громкий скрип тормозов подъехавшей машины, в окна ударился яркий сноп света, подъехала еще одна машина, потом еще, послышались громкие мужские голоса. Геля и Иван проснулись от непонятного шума и подскочили к окну: из машин выходили люди, которых нельзя было ни с кем перепутать,  они как на подбор были в темных футболках и брюках, в черных кожаных куртках, все одинаково лысые и накачанные.
- «Братки». Не иначе.
Геля и Иван недвусмысленно посмотрели друг на друга, потом вокруг себя, оглядев комнату, которая очень изменилась со вчерашнего вечера. Здесь не было того белоснежного деревенского убранства, все было просто и слегка потрепано. В центре комнаты стоял тот самый диван, только выглядел он поновее, чем в первый вечер их пребывания здесь. Застелен он был поношенным бельем. Они поняли, что только что спали именно на нем, никакой кровати здесь не было. Раздался стук в дверь:
 - Открывайте!
- Будем открывать?
- А у нас есть выбор?
- Можем не открыть, правда, недолго, думаю, они церемониться не будут.
- Тогда лучше открыть. – Геля смотрела на Ивана с ужасом в глазах.
- Иду открывать. – Иван подошел к двери и отодвинул засов. Дверь тотчас распахнулась, и в комнату вломились бритоголовые «братки». Кто-то из них щелкнул выключателем, при свете они казались еще ужаснее.
- О, Кирюха, это ты здесь, со своей бабцой, а Славик где? Братец твой где, говорю. - Обратился к Ивану один из вошедших. – Молчишь чо, воды в рот набрал что ли, щас выплюнешь…
- Я не знаю. – Неуверенно произнес Иван.
- А кто знает? Папа Римский что ли?
- Мы не знаем. – Подала голос Геля.
- Тебя кто спрашивал, красавица. Я с ним говорю. Да Кирюха, с тобой говорю, чой-то за тебя баба отвечает, сам не можешь?
- Я не знаю, где Славик. – Громко ответил Иван.- Он мне не докладывает.
- Он никому не докладывает, сучонок. Но я его поймаю когда, придется ему тогда за все отчитаться, так ему и передай. Усек?
- Да. Передам, если увижу, раньше вас.
- Во-во, раньше нас, если… А здесь вы его точно не прячете?
- Н-н-нет. – Ответил Иван  и осекся, откуда ему было знать, что на этот раз приготовило ему путешествие во времени. А вдруг «его братец» сейчас где-нибудь в доме.
- А мы это сейчас проверим. Давайте пацаны обшманайте все, посмотрим, не врет ли нам эта парочка, «гусь-да-гагарочка».
«Пацаны» кинулись по дому, заглядывая во все углы, не забывая переворачивать все, что попадалось им на пути. Через пару минут в доме царил полный хаос.
- Под диваном посмотрите. – Не сдержался Иван.
- Шутишь? Ну-ну, пошути пока. Пока твой брательник в бегах, а поймаем его, мы шутить начнем. Пошли пацаны. - Они исчезли так же стремительно, как и появились. Геля присела на диван, глядя на бардак в комнате, тихо произнесла:
- Я такое только в кино раньше видела.
- Да я признаться тоже, только в кино. А ведь это настоящие бандюки были. – Сказал Иван, запирая дверь.
- Это мы где сейчас.
- Наверное, где-то в девяностых, думаю. Похоже очень.
- Да. Дела. И что, мы же ничего не изменили в прошлом, тогда зачем мы были там?
- Я не знаю. Может мы и не должны были ничего менять?
- Тогда я вообще ничего не понимаю. Какой-то дурацкий сон: что, зачем, для чего… Кто теперь такие эти Кирилл и Славик?
- Кирилл… ну… если следовать нашей вчерашней логике, Кирилл - мой отец…. Только вот… никакого брата у него отродясь не было, он единственный ребенок моей бабушки.
- Х-м. А может мы все-таки, что-то изменили? И они поженились, и у них родился не один, а двое детей, два сына?
- Изменили? Но мы ведь должны были сегодня изменить… или что?
- Подожди. Подожди. Но ты ведь вчера прошел мимо этой Лидки… И ты не собирался с ней быть, ты твердо решил жениться на мне, ну то есть, на своей бабушке, ну короче, ты меня понял… может это и было то, что нужно?
- Может быть… И что получается, у меня теперь есть дедушка, да еще и дядя?
- Ну, с дядей пока не все понятно, но все может быть.
Раздался стук в дверь. Геля и Иван переглянулись.  Иван подошел к двери и спросил:
- Кто?
- Открывай, братуха.
У ребят округлились глаза. Иван осторожно открыл засов. В дом ввалился небольшого роста, человек, с прикидом и прической «от братков».
- Чо, соскучились по мне, привет братуха. Чо пацаны приезжали? Меня искали?
- Тебя. И просили передать, что если найдут, тебе мало не покажется. Зачем они тебя ищут?
- Да не бери в голову, Кирюх, я «Бамберу» денег должен, много. А у меня их нет, так что встречаться мне с ними сейчас не резон, не договоримся. Вот щас бабла нарублю, тогда отдам ему с процентами, еще корешиться будем.
- Хороши кореша, морды уголовные.
- Да не, они нормальные пацаны, деловые, просто мне чуток не фортануло, а они на бабки попали. Ну, это долгая история. Ты-то как, вижу у вас тут все «чики-пуки»,  «любовь-морковь», все дела.
- Ну, что-то типа того. – Пробурчал Иван. – Ты бы завязывал с такими вот водиться, а то снесут твою буйну голову.
- Не снесут, все будет правильно. Ты бы знал, братуха, какое я дело щас заварил, на многие-многие лимоны, дай только срок. Заживем, это тебе не за зарплату париться.
- Ты бы о родных подумал, что если прибьют тебя, сейчас ведь времена такие..
- Времена… Хорошие времена, девяносто первый год братуха, девяносто первый год, куча возможностей сейчас открывается.. не то, что раньше… главное не прозевать… И родным будет хорошо, сколько матери можно лямку тянуть, нас с тобой одна поднимала.
- Одна?
- А то с кем же, папаша-то наш все по командировкам своим, все светлое будущее строил, так и не построил, а я теперь построю и для себя и для вас и для деток ваших, мать говорила, вы кого-то там уже сообразили?   
- Мы? Ну…
- Да ладно, брату можете сказать. Племяша мне родите, я для вас, все что хотите сделаю. Ладно, братуха, я у вас переночую, а засветло свалю, дела. Я на чердаке, там все нормально, как всегда?
- Н-да, наверное.. – Иван пожал плечами.
- Ну, ладненько, я спать. – Слава  вышел в коридор и по лестнице забрался на чердак.
Ребята еще какое-то время молчали, пока не стихли шаги «брата Славы»
- Елы-палы, мой дядька из братков, новый русский, то бишь. Вот это сюрприз.
- Я вот только одного не могу понять, - тихо произнесла Геля, - а какое я ко всему этому имею отношение? Ну, ты бродишь по прошлому своей семьи, а я зачем здесь, за компанию? И я так понимаю, я опять жду ребенка, какая-то хроническая беременность получается.
- Да, это пока не понятно. Но если следовать логике, ничего не бывает просто так, раз ты здесь, значит, ты как-то связана с нашей семьей. Иного объяснения я не вижу.
- И как же?
- Я пока не знаю, посмотрим, что будет дальше. Возможно, ответ придет сам собой как это обычно бывает.
На улице потихоньку светало. Петухи и здесь, в девяностых, честно отработали свой хлеб, исполнив петушиный гимн солнцу.
Вскоре проснулся Слава и спустился в дом, умывшись холодной водой из рукомойника, и на ходу погрызывая взятый со стола сухарь, он растворился в утреннем тумане.
- Ну и что нам теперь делать в этих девяностых, здесь нет ни бабушки, ни дедушки, кто мог бы хоть как-то помочь нам здесь сориентироваться. – Грустно спросила Ангелина. - Я даже не знаю, как меня здесь зовут.
- Ну, если ты моя мама… блин, ты – моя мама, вот дурдом... – Иван почесал затылок. – Если ты моя мама, то тебя здесь зовут Татьяна.
- Спасибо, сынок, что напомнил маме, как ее зовут. А то совсем маразм одолел.
- Пожалуйста, родная, для тебя все что угодно.
- Так как ситуацию рулить будем, сынок. – Спросила Геля, ставя на плитку чайник. – Не пора ли нам уже в наши двухтысячные вернуться. Долго мы еще, интересно, по годам плавать будем.
- Если б знать еще, как. А ведь мы так и не поняли, зачем мы здесь.
- Ну как зачем, вот семью твою уже восстановили, дед твой жив-здоров, теперь, наверное, дядю спасти нужно.
- Да вроде бы от нас ничего и не зависит тут.
Раздался стук в дверь. Геля и Иван посмотрели друг на друга. Иван подошел к двери.
- Кто там?
- Кирюша, Кирилл, это я тетка Лида, я к Татьяне твоей, она ж медсестра, у меня дочка, Ленка моя, умирает… помогите, больше не к кому идти… 
Иван открыл дверь. На пороге стояла та самая вчерашняя Лидка, бывшая девушка Михаила, только повзрослевшая, даже можно сказать постаревшая. Она была вся в слезах.
- Таня, Танечка, спаси, спаси мою дочку, плохо ей, температура высокая, всю ночь горела.. до скорой не дозвониться, да и не поедут они сюда…
Иван посмотрел на Гелю, она стояла с широко открытыми глазами, и не могла произнести не слова. Потом выдавила из себя:
- Я-то чем могу помочь?
- Ты же медсестра, может укол какой сделаешь…
- Я? Да, да, конечно, сейчас посмотрю, что у меня есть… - Геля бросилась к шкафу, открывая один за другим выдвижные ящики, пока наконец в одном из них не нашла аптечку с лекарствами. Она перебирала содержимое аптечки, пытаясь найти лекарства, которые могли бы помочь при температуре, включив в этот момент весь свой небогатый жизненный опыт в сфере медицины и болезней. Она нашла знакомые названия, в коробках лежали инструкции, Геля быстро пробежала по ним глазами, желая убедиться, что выбрала правильно. Тут же лежали шприцы, Геля взяла и их.
- Идем. – Сказала она решительно. Иван даже удивился ее неожиданной решимости и твердости, с которой она пошла спасать больную дочку Лидии. Иван пошел следом за ними.
В доме Лидии было так же все просто и небогато, как в том доме,  где они находились. Девушка лежала в дальней комнате с завешанными окнами, она бредила. Геля подошла к ней и дотронулась до ее лба, у Ленки был сильный жар. Геля разложила на столе медикаменты, которые принесла с собой.
- У вас водка есть?
- Водка? Сейчас принесу.
Геля протерла водкой руки, ампулы, и ягодицу Лены. Набрала лекарство в шприц и… сделала свой первый в жизни укол. Потом намочила водкой салфетку и обтерла Лену.
 - Сейчас ей должно стать немного легче. Мама моя так всегда делала, когда у меня в детстве температура высокая была… - Геля замолчала, села напротив Лены, поправила ее одеяло. Она смотрела на нее, как смотрят на родных, когда они болеют, а им ничем не могут помочь, разве же только  сочувствием, жалостью, состраданием. Она просидела рядом с ней до тех пор, пока Лене не стало легче. Постепенно температура спала и Лена пришла в себя.
- Спасибо тебе, Танечка, как ты нас выручила, - щебетала тетка Лида, когда Геля и Иван уходили домой. - Дай бог тебе здоровья. А это вам к чаю. – Она протянула ей кулек карамели, обвалянной в сахаре,  без обертки.
– «Дунькина радость» вот только, других нет, к сожалению, время сейчас такое… - извиняющимся тоном сказала тетка Лида.
- Да что вы, не нужно, ничего не нужно… я должна была это сделать… - Геля зашагала прочь, не взяв конфет у тетки Лиды, а та так и осталась стоять у ворот, как «вчера», когда они уходили от ее дома с «Мишей».
- И что это было сейчас? – спросил ее Иван, догнав уже на полдороги к дому.
- Что это было? А я скажу тебе, что это было, я только что… спасла  родную мать. – Геля остановилась и посмотрела на Ивана. Тот прирос к земле, не в силах вымолвить ни слова.
Они молча добрели до дома, и только когда они вошли в дом, Геля тихо сказала:
- Оказывается, твой дед мог бы быть моим дедом, или он и есть мой дед?
- Нет, не может этого быть.
- Почему? Мне кажется, сейчас уже может быть все, что угодно, так все перемешалось. Моя мама могла умереть, если бы не твоя мама… тьфу, то есть если бы не я… А твоя мама была здесь, когда моя болела? Или если бы мы здесь не оказались… господи, я совсем уже запуталась…
- Давай сначала. Ты есть, вот здесь сейчас и вообще в будущем ты есть, значит, твоя мама осталась жива, значит… да ничего не значит, мы не знаем, ты есть там, потому, что ты есть здесь сейчас, или потому что моя мама была здесь тогда. Короче ничего не понятно.
- Возможно, если бы твой дед ушел к моей бабушке тогда, не было бы не только твоего дяди Славы, но и моей мамы тоже, потому что был бы кто-нибудь другой, и возможно не было бы этой ситуации здесь сейчас, просто потому, что никто бы не болел. Понимаешь?
- Да. А это значит, что мой дед, это не твой дед.
- Может быть, хотя я не уверена. Могло ведь быть и по-другому, моя бабушка с твоим дедушкой и моей мамой просто не оказались бы здесь сейчас, а были где-нибудь, не знаю где, но при этом моя мама была бы дочерью твоего деда. Но я знаю, что моего деда звали Николай, и он умер, когда я была совсем маленькая. А бабушка почти следом за ним, я их и не помню-то совсем. Надо же, вот довелось с ней встретиться. Я даже сразу ее узнала, представляешь. Только поверить не могла, пока маму не увидела…. Значит, мой дед - не твой дед.
- Столько ребусов я еще никогда не разгадывал, да еще таких. Будем надеяться, что у нас с тобой все же разные деды.
- Надеяться – никогда не узнать правды. Я позже пойду проведать маму и попробую расспросить бабушку, чья дочь Лена. Ты знаешь, а ведь вчера когда мы ее встретили с тобой, мне показалось знакомым ее лицо, я даже пыталась вспомнить, где я могла ее видеть. Но я даже представить себе не могла, что видела ее в нашем семейном альбоме…
После полудня Геля опять отправилась в дом Лидии. С Леной было все в порядке, кризис миновал. Когда они вышли на улицу, Геля осторожно спросила:
- Вы вдвоем здесь живете? А где ваш муж?
- Муж, да в городе на заработках, здесь совсем работы нет, а жить как-то надо, вот Колька и подрядился в город работать, вагоны разгружать…. Ай, Колька-то узнает, что Ленка-то так сильно болела, переживать будет, дочка-то его любимица… Других-то детей нам бог не дал, одна она у нас, отец в ней души не чает…. А Ленка тоже  в городе работает, одна я тут, в деревне кукую, огород у меня, хозяйство. Ленка-то в гости приехала, да простудилась по дороге. Она у меня молодец, и парень  у ней тоже городской, хороший такой, порядочный, пожениться собираются.
- Ну, удачи им, и вам тоже. И спасибо…. И Николая своего берегите, не позволяйте ему надрываться на работе. Всех денег не заработаешь, а здоровье – не купишь…
- Тебе Танечка, спасибо, если б не ты…. Дай бог тебе здоровья, и деток хороших…
Геля уже почти подходила к дому, когда мимо нее пронеслись уже знакомые ей машины и направлялись они по их адресу. Она остановилась, не зная идти дальше или бежать звать кого-то на подмогу. Хотя, разве кто-то придет, захочет ли связываться с бандитами. Но вспомнив, что в доме Иван, сделала шаг в сторону дома. Вдруг неожиданно из-за кустов соседского палисадника выскочил Ваня и, схватив за руку, потащил ее за собой обратно в свое укрытие.
- Что произошло? Почему ты здесь?
- А ты хочешь снова пообщаться с этими головорезами? Что-то мне подсказывает, что они не на чай к нам пожаловали.
- Они же не тебя ищут.
- Береженого бог бережет.
Они наблюдали за тем, что происходило во дворе их дома. «Братки» высыпали из машин и прошли в дом, никого там не найдя снова показались во дворе. Главарь что-то говорил им, те сначала внимательно слушали, а потом начали выносить из дома вещи и складывать их посреди двора. Там были подушки, одеяла, одежда, что-то из мебели и другой домашней утвари. Один из «братков» принес из машины канистру и полил эту кучу ее содержимым, после этого вещи подожгли. Куча вспыхнула огромным ярким пламенем, разбрасывая искры и уносясь в небо черным дымом.
- Я же говорил, что не на чай приехали, хорошо, что мы не там. Кто знает, что у них на уме.
- Ты прав. Я думаю, они хотели сказать, что это их последнее предупреждение. Страшно представить, что будет потом. Я честно сказать, боюсь туда возвращаться. Даже если они уедут, они могут вернуться в любой момент.
- И что ты предлагаешь?
- Может, попробуем все же пойти на станцию? Как мы хотели. Я, конечно, слабо верю, что от этого что-то зависит, но вдруг нам удастся, все же пойти по другой дороге и вернуться в свое время?
- Не забывай, что станция в двадцати километрах отсюда.
- Все равно нужно идти. Только не по дороге, а вблизи нее.
- Боюсь, мы будем слишком долго идти по бездорожью.
- А может нам даже не на станцию нужно, а до развилки? Давай все-таки попробуем.
- Ну, хорошо, пошли. Все равно выбор у нас не велик.
Они перебежками, прячась в тени деревьев, добрались до края деревни  и, не теряя дорогу из виду стали продвигаться по краю леса. Он и шли уже достаточно долго, и казалось, что уже должна была быть развилка, но ее все еще не было. Сбиться с пути они не могли, дорога была одна. За все это время на дороге не показалось ни одной машины, не было и их непрошенных гостей. Те, вероятно, остались поджидать их в деревне. Так что возвращаться ребятам было небезопасно.
- Интересно, сколько мы уже идем? Часа два? Больше?
- Не знаю, наверное, где-то так, часов у нас нет… Единственные часы во все времена это те, которые без кукушки, в доме. – Геля замедлила шаг и остановилась. – Ваня, часы… часы одни во все времена….
- Часы? Что часы?
- Только часы не меняются, они все так же тикают себе на стене, несмотря на то, в каком году мы оказываемся. А не могут они быть как-то связаны с нашим путешествием во времени.
-  А в этом что-то есть. – Иван остановился и задумался. – Я вечером заводил часы, и мы просыпались в другом времени.
- Ты подводил стрелки? Сколько времени было на часах? Может от этого зависит, в какой год мы попадали?
- В первый вечер я завел часы и поставил время…. Одиннадцать часов… да, часы еще пробили и тогда мы обнаружили, что они без кукушки. Во второй вечер я только завел их, и было десять часов. Пока я не вижу логики.
- Но все-таки какая-то логика должна быть. А сколько было на часах, перед тем, когда ты подвел стрелки?
Иван задумался.
- Кажется семь часов.
- Х-м. Разница четыре часа. С десяти до одиннадцати один час. Не могу пока понять. А может, и нет никакой логики вовсе. Может часы это просто механизм, заводим часы и время начинает двигаться  в определенном направлении, а уж куда мы попадем… это одному богу известно… Или просто мы попадаем туда где что-то нужно изменить, а часы всего лишь помогают нам в этом… А именно они ничего не решают, так же как и мы впрочем… Но если это часы, то получается, нам не нужно идти на станцию, от этого ничего не изменится, нужно идти туда, где часы, то есть обратно.
- Замечательно. А там нас ждут, не дождутся,  добры молодцы. Интересно только, а часы не сгорели в том костерке, который разводили, эти самые добры молодцы?
- Нам остается только надеяться, что часы не попали им под руку. И пока они не спалили дом вместе с часами нам нужно поторопиться.
Геля с Иваном развернулись и пошли обратной дорогой. Солнце уже клонилось  к закату, когда они наконец-то заметили крыши домов. К своему двору они решили пройти с другой стороны, огородами. Только они пересекли дорогу, как по ней в сторону деревни промчалась машина. Радуясь, что их не заметили, они пошли вдоль реки и добрались до своего дома. Еще издали они увидели машины, окружившие подступы ко двору и тот автомобиль, который совсем недавно проехал по дороге и «братков», которые окружив подъехавшую машину, буквально выволокли из нее… Славика.
- Они его все-таки поймали. Что же теперь делать?
- Нужно подождать.
- Чего, пока они его грохнут?
- Они не станут его убивать, им ведь долг с него получить нужно, какой прок с мертвого.
- Сама ж знаешь, денег у него нет, на кой он им нужен без денег.
- Нам бы только до часов добраться….
- Учти, что мы еще не уверены, что дело именно в часах…
- Почти уверены….
Славика завели в дом, туда же прошли «Бамбер» и двое «братков». Из дома не доносилось ни звука. Вскоре главарь со своей охраной вышли, оставив Славу внутри. «Бамбер» что-то сказал остальным  ожидающим во дворе, потом они сели в машину и уехали. Оставшиеся бандиты продолжали разгуливать по двору, вскоре они уселись в свою машину и затихли, возможно, заснули. Почти совсем стемнело и только теперь ребята решили пробираться в дом. Они обошли дом и открыли окно, которое по счастливой случайности оказалось не запертым. Иван помог Геле забраться и забрался сам. В полумраке они отчетливо разглядели силуэт Славы на полу, он лежал посреди комнаты со связанными руками и ногами. Он поднял голову.
- Кирька ты, братуха. Как хорошо, что ты здесь. Развяжи меня. Я уж думал мне кирдык совсем.
- Тихо, они могут услышать. – Иван развязал Славе руки и подошел к часам. Они были на месте, даже не перестали идти. Геля села на диван, наблюдая оттуда за его действиями.
- Надо уходить. Пошли.
- Не надо. Все равно идти некуда. – Иван подтянул цепочки часов, гирьки взлетели вверх. Часы показывали девять часов. Дверца распахнулась и как всегда кукушка не появилась.
- Ты чо, братуха, уходить нужно…
Иван покачал головой, потом он сел на диван рядом с Гелей, они откинулись на спинку дивана, и закрыли глаза.

 Нельзя было сказать, что они заснули. Их состояние было похоже на сон. Когда засыпая, проваливаешься в мягкое забытье, иногда не осознаешь, что уже спишь, воспринимаешь все, что грезится в этот момент, за чистую монету, и только если что-то сон нарушает, только тогда понимаешь, что спал и все снилось. Может сон и есть своеобразное путешествие во времени, ты оказываешься то в прошлом, то в будущем, то вообще в параллельном мире, настолько все там необычно и нелогично, и оно уж точно не было ни в прошлом, ни в настоящем, и не будет в будущем. Иногда мы напрасно недооцениваем возможности сна, он способен открывать совершенно иные для нашего сознания просторы, нежели те, что ему доступны в реальной жизни.
Их разбудил громкий звук радиоприемника торжественной песней, знакомый многим по временам детства «На зарядку, на зарядку, на зарядку становись» Геля и Иван, не торопясь, открыли глаза и осмотрелись вокруг.
- Мы снова не там, откуда пришли. Интересно, где же мы на этот раз? – Геля посмотрела на Ивана, тот молча оглядывал комнату, видимо пытаясь выявить приметы времени.
- Мы снова в одной постели, смею предположить, что мы не брат и сестра.
- Очень ценное наблюдение.
- Радиоприемника в шестьдесят четвертом вроде бы не было, значит, мы, наверное, не там, на девяностые тоже не похоже. Слишком все красиво, как-то.
- Да, в шестьдесят четвертом петух орал вместо радио, точно помню.
- Кроме нас здесь кто-нибудь есть, интересно…
- Ой, смотри, что это? – Геля протянула руку и прикоснулась к виску Ивана. – Да это седина. У тебя на висках седина. Вчера же ее еще не было.
- Вчера? А может несколько лет назад? Наверное, это показатель того, что мы стали старше. Правда, не знаю от какого момента считать.
- Да, наверное, ты прав. А я, я тоже изменилась?
- Ну, немного, повзрослела что ли, а может просто не проснулась еще?
- Шутишь? Я ведь серьезно спрашиваю.
- Серьезно – морщинки  у краешек глаз небольшие.
- У тебя тоже, кстати.
- На вид нам лет по 35, 40 да?
- Да… Значит, это где-то год 78-79?
- Возможно.
Пока они пытались выяснить в каком времени они очутились  на этот раз, дверь в комнату отворилась и вошла бабушка, только сильно постаревшая, слегка сгорбившаяся, но она, как и прежде внесла в дом кувшин с парным молоком.
- Проснулись? Вставайте уже, мальчишки ваши вон скачут уже по двору, а вы все спите, как прям молодые.
- Бабушка? – В один голос воскликнули Геля и Иван. – Ты?
- Нет, серый волк вам молока принес. -  Проворчала старушка, ставя кувшин на стол. – Вы вчера чего детям обещали? Они ждут давно.
- Что? Мы обещали?
- Миш, ты, что совсем запамятовал, на реку ж собирались, Кирька вон и удочки уже приготовил, Славик червей накопал. Эх, вот дед, царствие ему небесное, всегда рано на рыбалку уходил, говаривал, что с утра рыба лучше клюет. А вы до солнца долежали.
- Так, мы это, мы забыли.
- Да, мы забыли.
- Забыли. О детях-то не забыли? Растут при живом отце как безотцовщина, ты все в разъездах, в командировках, мать на работе целыми днями, все копейку какую лишнюю пытается в дом принести, а дети, они сами по себе, я-то уже не могу за ними глядеть как раньше, силы уже не те, да хвороба проклятая. Эх, были бы родители твои живы… Хоть бы они пособили.
- Родители?
- Да не дожили они. – Бабушка вытерла слезинку краешком платка, и тихо продолжила: - Будь она проклята эта война, с их фашистскими сволочами.
- Бабушка, а расскажи про них.
- Да сколь раз-то рассказывала…
- Ну и что, все равно расскажи.
- Да что говорить, молодые они были, красивые, только жить начинали, ты у них только-только народился, совсем еще малой был. Когда немец в деревню вошел, они здесь у нас были, Петеньке бронь от завода дали, его завод эвакуировать должны были, а Машенька с тобой нянчилась, в деревню на лето приехала. Вот Петя вас забрать хотел, чтоб в эвакуацию вместе…
Они всю деревню согнали, на собрание, рассказывали, значит о новых порядках, потом женщин молодых, девчонок, парнишек в Германию собрались отправлять и Машу тоже, тебя-то мы спрятали, а Машеньку забрали, вместе со всеми, сосед наш, юродивый на нее указал. Петенька освобождать ее пошел, да разве мог он без оружия-то что сделать. В общем… обоих их… убили, сволочи…. Дед твой тогда уже воевал, а я с тобой малым, в лес ушла, там хоронилась, ждала Петю с Машей, так и не дождалась… - Бабушка замолчала, снова утирая слезы кончиком платка.
- Так мы с тобой, значит  в лесу прятались..
- Да, пока немца из деревни не погнали. Они боялись в лес соваться, партизан боялись…. Тут целый лагерь в лесу был. В аккурат, где родник сейчас, отряд наш стоял. Этот родник не одну жизнь спас, целебная там водичка. Жалко только, что сейчас он почти заброшен. Ну вот, а потом дед с войны пришел, так мы  с ним тебя и растили.
- Спасибо вам с дедом.
- Так ты-то у нас один остался… Петеньку-то с Машей не уберегли мы… Ох, заговорили вы меня, там детки-то вас заждались. Ты бы Миша, с детьми чаще был, скучают они по тебе. Ну, их твои командировки, жили бы вместе. А то мотаешься все.
- Так ведь… работа…
- Работа. А что у нас здесь строить нечего, что ты бог знает куда, ездишь? Вон лучше санаторий бы на нашем роднике построил, тебе память была бы, людям добро – здоровье поправлять бы к нам ездили.
- И то правда, может тебе и впрямь санаторий построить? – Геля посмотрела на Ивана.- Чтоб было куда твоим внукам ездить. - Иван удивленно посмотрел на нее, а потом неуверенно произнес:
- Внукам? Да, внуки сюда приедут лет так через сорок, в этот санаторий. Значит, будем строить санаторий здесь. И не поеду я больше ни за какие тридевять земель.
- Ну, вот и ладно. Вот и правильно – Бабушка поднялась со стула и, шаркая башмаками, побрела во двор, где сейчас гуляли их дети, дети Михаила и Надежды.
- Вот значит, зачем мы здесь – Иван задумчиво покачал головой. – Ну, пошли знакомиться с нашими детьми, Надежда.
- Пошли, Михаил.
Дети сидели под старым навесом. Мальчишками было на вид одному лет четырнадцать-пятнадцать, другому лет десять-одиннадцать. Завидев родителей, мальчишки оживились.
- Ну, наконец-то, что идем на рыбалку, вы ж вчера обещали. – Законючил младший.
- Мы уже приготовили все.- Старший указал на приготовленные снасти.
- Идем, конечно, мы теперь часто будем с вами на рыбалку ходить.
- Правда? А ты разве не будешь уезжать в командировки?
- Не буду. Буду здесь работать. Завтра в город поеду, разрешение на строительство санатория выбивать.
Весь день они провели с детьми, они рыбачили, играли в мяч, просто болтали. Бабушка радовалась внезапной перемене своего внука и втайне от всех крестила незаметно каждого из них. А вечером, уложив детей спать  Иван подошел к Геле и тихо спросил:
- Часы будем заводить?
- Думаю да, мне кажется, мы сделали здесь все, что должны были.
Иван подтянул гирьки на часах.
За окном завывал ветер, хлестал ветками деревьев по крышам и окнам. Яркая луна освещала помещение. Геля посмотрела вокруг, не понимая, где она находится. Это была не та знакомая комната, в которой происходили все последние события, это был, похоже, чердак. Над ней возвышался свод крыши. Она лежала на соломенном матрасе, который шуршал при малейшем движении. Рядом с ней посапывал малыш, которому было примерно года два на вид. За ним спал Иван. Она протянула руку и потрясла Ивана за плечо.
- Ваня, вставай.
- Что уже утро?
- Нет, но я думаю, утром будет поздно, вставай. Помнишь, что бабушка рассказывала.
- Что? Где мы?
- Посмотри, этот мальчик, скорее всего маленький Миша.
- Ты думаешь?
-Мне так кажется.
- А бабушка где?
- Не знаю.
Снизу доносились громкие голоса, будто кто-то спорил или просто говорил так громко. Голоса внезапно стихли, хлопнула входная дверь.
Заскрипела лестница и в лестничном проеме показалась бабушкина голова.
- Чего не спите, полуночники? До утра еще далеко.
- Почему мы на чердаке?
- Как почему? Немцы в селе, молодежь всю в Германию хотят отправлять, кого нашли, уже всех в амбар колхозный закрыли. Шастают по деревне как у себя дома. Сосед приходил, он теперь полицаем у них, про Машу спрашивал, где, говорит невестка твоя с пацаном, им приказ в сельсовет прийти, всех собирают. Про тебя-то он не знает, что ты приехал. Сидите здесь пока, не высовывайтесь, я сказала, что Маша на днях еще уехала. Не знаю, поверил или нет, но ушел.
- Уходить надо, в лес.
- Может, обойдется? Куда ж мы ночью-то?
- Утром поздно будет. Сейчас нужно. Собирайтесь. – Иван поднялся с матраса и протянул Геле руку, она тоже поднялась. Они принялись собирать вещи, продукты, складывать их в вещевые мешки и сумки. Когда все было готово, Иван осторожно, чтобы не разбудить, взял Мишу на руки и спустился с ним вниз. Свечу решили не гасить, чтобы со стороны казалось, что в доме кто-то есть. Геля и бабушка взяли сумки, и все вышли из дому. На улице их встретил порывистый ветер и мелкий моросящий дождь. Путники огородами вышли на тропинку, ведущую к роднику, и зашагали прочь от деревни. К утру они были уже на месте. Недалеко от родника стояла охотничья избушка, там они и расположились. Вскоре сюда пришли еще люди из деревни. Решили организовать здесь временный лагерь. С ними были дети. Одна маленькая девочка все время плакала, и  ее мама никак не могла ее успокоить, все время приговаривая: «Тише, тише, Лидочка, не плачь. Скоро солнышко взойдет, нам подарки принесет. Тише, тише, Лидонька….» Геля взяла малышку на руки, и она заснула, словно почувствовала родную душу.
- Если б кто знал, что я родную бабушку на руках держала, наверное, решили бы, что я сошла  с ума…- Геля усмехнулась и посмотрела на Ивана. Тот молча улыбнулся в ответ.
Следующим утром Геля и Иван принимали решение, как им стоит поступить дальше. Оставаться долго в прошлом не хотелось, нужно было как-то вернуться в настоящее, а часы остались в деревне, в их доме. Возвращаться в деревню было опасно, они могла попасть в руки фашистов и тогда никакие часы не спасли бы ни их, ни «Машу с Петром». Они сидели под старым дубом, в сороковых, рядом журчал тот самый целебный источник, где потом, в далекие восьмидесятые будет построен тот самый санаторий, куда так долго и такими непонятными путями добираются Геля и Иван в двухтысячные.
- А ты почему решил в санаторий съездить? Болеешь?
- Нет, просто путевка случайно подвернулась, как-то неожиданно и отпуск тоже неожиданно, сразу дали. Два года без отпуска, а тут… Думаю, ну раз так все сложилось – поеду… А ты?
- А мне тоже как-то неожиданно, в качестве премии за хорошую работу. Большой контракт у нас был, думали, пройдет - не пройдет, сорвется - не сорвется, я в последний момент уже ситуацию переломила как-то, ну и предприятие в выгоде, начальство счастливо. И с барского плеча мне путевку… я и поехала, думала, отдохну… нервы на пределе…
- Отдохнула… - Иван засмеялся.
- Точно. – Геля тоже засмеялась.
- Зато приключения какие, а ты будешь вспоминать, когда мы вернемся?
- А мы вернемся? – Геля с грустью посмотрела на Ивана.
- Должны, думаю, мы же все исправили…
- Конечно, буду вспоминать. Жаль, только никому не расскажешь. Не поверят.
- Значит, будем вспоминать сами. – Они посмотрели друг на друга и замолчали. Глаза их говорили сейчас больше, чем любые слова. Как удивительно близки стали они друг другу за эти несколько часов, или дней, или…лет… или … жизней… Сейчас уже невозможно было определить этот промежуток времени, который они пережили вместе. Наверное, это и называется вечностью… Они, будто знали друг друга целую вечность…
- Нам нужно попасть в деревню. Без часов мы не сможем вернуться. – Наконец промолвил Иван.
- А если у нас не выйдет?
- Будем стараться, чтоб все вышло.
Вечером было решено идти в деревню. Бабушка отговаривала их, но они обещали быть осторожными, пообещали принести продукты. В деревню они добрались поздно ночью, в доме было темно. Они прошли через огород и очутились во дворе. Осторожно открыли дверь и… тут из дома вышел человек в форме полицая.
- А, сами объявились. Прятаться надумали? Зря, ох, зря. Пошли вас только не хватает. – Он схватил Гелю за руку. Она попыталась вырваться, но он крепко держал ее. – Пошли, кому говорю, и ты давай следом, а то я ей сейчас руку сломаю, понял меня?
- Понял, понял. Пошли. – И как только полицай повернулся к нему спиной, Иван с силой ударил его по голове глиняным горшком, который стоял тут же на скамейке. Горшок разлетелся на черепки, полицай обмяк и сел на землю, по лицу его заструились ручейки крови. Геля вскрикнула и отшатнулась, Иван схватил ее за руку и потащил в дом.
- Это ему за то, что на односельчан стучит, больше не будет стучать, пошли, время не ждет. – Они вошли в дом, в доме стояла гулкая тишина.
- Почему не тикают часы, они вообще здесь? – Геля бросилась к той стене, где висели часы. В темноте трудно было что-то разглядеть.
- Да здесь должны быть. – Иван пошарил рукой по стене. – Вот они, просто они остановились, их не заводил никто. Сейчас мы их и заведем. – Вдалеке послышались выстрелы и взрывы, они быстро приближались.  Только он подтянул гирьки вверх, как в соседнем дворе разорвался снаряд. Взрывная волна ударила по окнам, стекла зазвенели, осыпаясь. Дверца у часов отворилась, и… они услышали непривычное «ку-ку», «ку-» Новая взрывная волна вдруг резко оборвала его на полуслове.  Еще взрыв уже у дороги и снова волна по стеклам, им показалось, будто выключили свет и звук,  просто темная тишина… совсем ненадолго….
А после голоса… голоса… и стук колес… стук колес по рельсам…
Геля открыла глаза. Она лежала на верхней полке вагона, за окном мелькали деревья, внизу  о чем-то переговаривались соседи, а поезд мирно катился под перестук собственных колес. Она взглянула вниз на соседей по купе, Ивана среди них не было.
- Мне что все это приснилось? – шепотом спросила Геля саму себя. – Нет, не может быть….
 В купе заглянул проводник. И глядя на Гелю сказал:
- Через полчаса ваша станция. Поезд стоит две минуты. Поторапливайтесь, подъезжаем.
- А на сколько мы опаздываем?
- Мы не опаздываем, поезд идет по расписанию, прибудем вовремя.
- Как вовремя? А как же авария? Разве она нас не задержала?
- Какая авария? Все нормально, никаких аварий. – Проводник улыбнулся и вышел в коридор.
Геля спустилась вниз и начала собирать вещи, по-прежнему не понимая, было все на самом деле или просто приснилось ей.
- Это не может быть сном. – Сказала она вслух.
- Что странный сон приснился? - Полюбопытствовала соседка. – Бывает. Мне иной раз такое пригрезится, ой.
- Это не может быть сном. – Повторила Геля, собирая вещи. Вскоре поезд прибыл на станцию. Геля вышла из вагона. Она посмотрела вокруг. Неказистый маленький домик, со странной  надписью «Кукушкин лог» на крыше, красовался один на всю округу. Рядом с ним стоял автобус, вероятно, тот который ходит в санаторий. Она направилась к нему, на автобусе была табличка «Золотая росинка».
- Точно он. - Подумала Геля, вошла в автобус и уселась на переднее сиденье. Народу было немного, в основном люди с поезда, приехавшие, так же как и она, отдохнуть в санаторий. Водитель закрыл было дверь, и тут же открыл ее снова. Геля повернула голову, в автобус входил… Иван. Увидев Гелю, он улыбнулся:
- На этот раз мы не опоздали?
- Нет, не опоздали. Мы вовремя…. – Геля улыбнулась ему в ответ….

20 мая 2014 года