История одной души

Где-то в небесном инкубаторе, в одной из его ячеек родилась и ждала своего человека одна маленькая душа. Душа была еще совсем юная, нежная и наивная. Она отлично прошла первичный инструктаж душ и усвоила, что тело – это темница души, но очень уж ей хотелось из своей нетемницы попасть в эту самую желанную темницу. Кроме того, у нее были грандиозные планы по одушевлению назначенного ей тела. Она собиралась нести в мир любовь, красоту, добро и справедливость… Она не сомневалась, что все это она обязательно выполнит, ведь она – бессмертна. Ну, не совсем, конечно, бессмертна – есть крематорий для уставших душ. Но несколько воплощений у нее все же имеется. И кто это, скажите на милость, в начале жизни думает о смерти? Никто! И душа трепетала в ожидании, пытаясь угадать, какое тело ей достанется первым…
И вот, наконец, распорядитель душ подошел к ее ячейке, аккуратно открыл, достал ее за нежную оболочку, проверил, надежно ли работает парашют, и отпустил в свободное, но целенаправленное падение.
Мальчик. Юноша с горящими глазами. Молодой священнослужитель. Пылко верящий в божественные идеалы и готовый нести в мир эту веру и великую любовь. Верил он всей душой, молился неистово и искренне, выполнял в точности все обряды и предписания. Веления Всевышнего, записанные в древних книгах, заветы предков и их служения – вот истина, которую должно нести в мир. Его душа содержалась в стерильной чистоте, как операционная в больнице. Там не было места ненужным сомнениям – все, мешающее вере и нарушающее душевную гармонию, удалялось или лечилось. Душа не воспалялась и не болела. Зато она научилась тосковать и ненавидеть. Ненавидеть всякого, кто позволял себе жить по-другому, кто имел свое видение, кто позволял себе радость и полноту жизни вместо очищения и покаяния. А каяться нужно было! И много! Этот мир погряз в грехе и вероотступничестве. Люди хотят быть счастливы здесь и сейчас, никто не думает о душе! Женщины перестали нести в мир любовь и рожать детей, а несут один лишь разврат и делают карьеру, у мужчин же разброд и шатания в умах, наполненных разлагающими мыслями и теориями. Для всех этих людей у верующего были уготованы очищающий костер, вразумляющий камень и «священная война», которая испепелила его собственную душу и умертвила тело. «Было много веры, но мало добра от нее…» – жизнь верующего была прервана кровоизлиянием в мозг…
«Добро… Доброта – вот, чего действительно не хватает людям. Добрых душ днем с огнем не найдешь. Я должна нести в мир доброту» - подумала душа.
И случился круговорот в небесных сферах, и очнулась она в теле врача. Врач – вот кто действительно носитель добра и милосердия. Душа врача была открыта каждому страждущему, он сопереживал и соучаствовал, поддерживал и успокаивал. Радовался каждой удаче, грел в душе каждое «спасибо, доктор» и остро переживал неудачи. А они случались. Люди умирали, и душа обливалась кровью. Слезы и боль окружали врача. Но ведь не может одна маленькая душа принять на себя все страдания человечества. И даже небольшой ее части. Не может душа вместить все это и каждый раз переживать чужую боль как свою. У врача появилась спасительная формула: «Такова жизнь, ничего не поделаешь – никто не вечен, все смертны…» Это работало – душе становилось спокойнее… Врач набирался опыта – и медицинского, и человеческого. Зачастую он даже, с некоторым удовлетворением отмечал в душе, что люди, в большинстве своем, существа неблагодарные. Просто так помогать им уже казалось ему глупостью, их «спасибо, доктор» уже не грело. «Мир так устроен: за все надо платить… И себя содержать в более-менее пристойном теле» – успокаивала себя душа. Ее врач был уже немолод и хотел покоя. Однажды он потерял сознание. Машина скорой помощи приехала с большим опозданием. Врачи еще немного поколдовали над ним, но спасти его уже не смогли. Последнее, что он услышал: «Ну, что ж, никто не вечен…» – и успел подумать: «Это несправедливо…»
«Несправедливо! Правильно, миру не хватает справедливости…»
И вот, еще один кульбит – и она в теле начинающего политика. Душа молодого политика горела страстью осчастливить все человечество. Но, чтобы это сделать, нужна была власть. Душа корчилась в судорогах, смирялась с несправедливостью… Власть – это средство, только средство! И она вытерпела, и получила то, что хотела. Надо сказать, что сама по себе власть оказалась приятной штукой, и политик начал получать от ее наличия некоторое удовольствие, хоть жажда справедливости в душе все еще не угасла. Но тут возникла дилемма: если добиваться справедливости прямо сейчас, то можно утратить власть, и тогда точно человечеству ничем не поможешь. Нет, тут нужно постепенно, по чуть-чуть… И еще вопрос: выдержит ли этот мир справедливость? И возможна ли она в принципе? Да, и, кроме того, это ведь будет совсем несправедливо, если ее политик после всех приложенных усилий останется у разбитого корыта. Душа еще иногда вспыхивала, ощущая несправедливость жизни, но ее грели тепло и комфорт, и, главное, в силу своей деятельности политик много путешествовал по миру, видел красивейшие города и живописные места. Душа отдыхала, наполнялась восторгом и уже не очень-то тревожилась из-за того, что кто-то может себе позволить наслаждаться этой красотой, а кто-то нет… «Справедливости нет и никогда не будет, а красота вечна…» – подумал политик, умирая в старости в своей постели в окружении будущих наследников и, соответственно, кровных врагов.
«Красота… Это то, чего никогда не бывает много…»
И вот она в теле художника. Художник был талантлив, прислушивался к каждому движению души. Она творила и созидала, а вдохновение было частым ее гостем. Художник искал новые формы и цвета, новые образы и сюжеты, создавал свой стиль и манеру, но душе его все время было мало. Она хотела от своего художника большего… Она хотела абсолютной красоты и гармонии, и не находила ее. Не находила и страдала… Художник мучился: в душе он создавал божественные произведение, но на холсте все выглядело не так, как он хотел. Вместо вдохновения все чаще приходило опьянение. Поначалу опьянение давало душе облегчение и даже творческий подъем, но вместе с отрезвлением приходила неудовлетворенность и тоска. Художник спивался все больше и больше, и душа, пьяная и пропащая, уже ничего не хотела. Все было для художника, всеми забытого и заброшенного, бессмысленно и бесцельно. И не было исхода. Красота, красота… Может, красота и спасает мир, но пока стремление к ней губит отдельно взятого человека. Впрочем, другие представители его профессии как-то устраивались в этом мире, и только ее художник не справился со своей жизнью. «Я, наверное, не знал чего-то важного, что так бездарно прожил свою жизнь…» – вот последняя мысль художника, умершего от цирроза печени…
А Душа… Душа, уже достаточно измученная, но все же не потерявшая надежды, получила еще один шанс на воплощение…
Она оказалась в теле ученого… Ученый был настоящим! Его жажда знаний была всепоглощающей. Душа его не знала иной радости, кроме получения и осмысления научной информации, и не было иной цели в жизни, кроме создания новых знаний и распространения их среди всех, кому эти знания были нужны. Но… Чем больше ученый работал, тем больше убеждался, что – не нужны! Не нужны были его знания, его открытия, его умозаключения никому… Он пытался объяснять, но люди не понимали его объяснений. И, что возмутительно, люди от этого ничуть не страдали! Впрочем, нельзя сказать, что его не признавали коллеги, что его донимали завистники. Нет, его беспокоило совсем не это. Он страдал от несовершенства мира. От глупости, необразованности, косности и ограниченности большинства представителей человечества. Он просто не соглашался с таким миром, не мог его оправдать и с ним смирится. Чистое знание и совершенная логика – то, чем жила его душа – не могли пробиться в сознание окружающих его обычных людей и, как результат, оставались невостребованными. Душа и в этом своем воплощении опять не находила покоя. «Этот мир сошел с ума! Ему катастрофически не хватает разума…» – мозг умер, оставив душу в беспомощном и болезненном состоянии…
Разум… Да, разума душе не хватало во всех ее воплощениях! Но душа не виновата: разум – это не ее компетенция. Кроме того, она уже очень устала… Она хотела нести людям божественную любовь и превратила своего верующего в фанатика, она хотела познать абсолютную красоту, но ее художник спился, она хотела справедливости, а политик превратился во властолюбца, она хотела добавить доброты, но врач стал равнодушным мизантропом, а страсть к знаниям сделала из ученого неврастеника… Разума не было, и она чувствовала себя больной…
Душа очнулась в палате с зарешетчатыми окнами, белыми стенами и потолками… «Теперь я на месте…» – подумала она…

Июль 2013