Бездна. Глава 7-6. Третий Счастливый день

   Сегодня я жаждал быть только с любимыми девчонками. Как прекрасно, что мы живём на периферии островного общества. Все преимущества налицо: мы полностью предоставлены сами себе, никто не в праве нам помешать. Но в любое время можем воспользоваться благами “островной цивилизации”.

   После завтрака мы гуляли по лесным тропинкам, по океанскому берегу. Я часто подхватывал Белочку и нёс её на руках. Она благодарила меня за это такими нежными поцелуями, что я был готов скинуть с неё платьице и исцеловать её животик и ножки. Она гладила маленькими пальчиками мои щёки и бородку, а я поглядывал на Оленьку, ожидая увидеть ревность. Но Ольга благодушным взглядом показывала, что готова уступить эту дневную, незначительную частичку моей любви названной сестрёнке.

   — Вы любезничайте, а мне нужно сходить в деревню — женщинам в хозяйстве помочь да продуктов принести, — сказал Оленька, когда мы приблизились к деревне, и скрылась за деревьями.

   Я хотел пойти за ней, но Светланка хитро улыбнулась и сказала:

   — У нас сейчас будет домашняя работа.

   — Какая работа?

   Я так и не добился от девочки внятного ответа. Мы вернулись в хижину. Девочка всё время обнимала меня и забиралась ко мне на руки.

   Работать, так работать!

   Я хозяйским взглядом осматривал комнату за комнатой. В каждой находил, что можно подремонтировать.

   Светланка крутилась рядом со мной и что-то мурлыкала под нос, потом пожаловалась:

   — Оленька не разрешает петь песню, — и она напела несколько строчек. — Говорит, что она плохая. Мне так нравится.

   — Если нравится, то пой, когда никого рядом нет. Потому что песня и правда немного глупая. Наверное, Оленька права. Такой красивый остров, здесь прекрасная жизнь. Я тоже хочу, чтобы в нашей жизни было только самое лучшее, чтобы никакой бяки не было.

   Я одну за другой начал петь девочке самые хорошие песни, какие только знал.

   Неожиданно я почувствовал мягкое прикосновение. Я обернулся и попал в объятия Ольги. Она поцеловала меня и сказала:

   — Милый, я верю, что ты сможешь научить и Светланку, и наших детей только самому лучшему. И защитить нас и наших детей.

   Именно после этого я стал думать о школе на острове.

   — Песня и вправду тупая, — через некоторое время сказала Светлана. — Как я раньше не замечала? Она мне больше не нравится. Никогда не буду петь её.


   После обеда, когда девчонки опять пригласили меня в грот, и Светланка быстро уснула, я оказался в полной власти Оленьки.

   Она смело говорила мне “ты”, говорила торопливо, сбивчиво, но так тихо, что я встал перед ней на колени, чтобы не пропустить ни единого ласкового слова. Оленька тоже встала передо мною на колени и говорила говорила такие слова, что я не в силах был дойти до грота, забыл, что мы на открытом берегу, что Светланка может проснуться, пойти нас искать… Но сейчас существовали только двое на песчаном берегу, открытом громадному океану. Я забыл из-под коленки убрать острый камешек, я опять забыл Оленьку раздеть… Но каждую секунду помнил, что Оленёнку сейчас, возможно, так же больно, как вчера. Что нужно быть предельно осторожным.

   Мы сидели на песке и любовались сверкающей чешуёй океана. Купались и снова сидели. Ольга прижималась ко мне и заставляла меня ещё крепче прижимать её к себе.

   Блаженство продолжалось до тех пор, пока из грота с испуганным видом не показалась Светланка.

   — Это почему вы не спите, — строго отчитала нас она. Потом забралась мне на руки и мы, крепко обнявшись, долго сидели втроём. И целовались, целовались, целовались.

   После бродили по берегу океана и зашли далеко-далеко, как никогда ещё не ходили. Мы перепрыгивали через прозрачные ручьи с удивительно вкусной водой, обходили скальные выступы по воде, по нежному донному песку.