Тревожный чемодан

- … И ещё, - продолжал инструктаж вновь прибывших лейтенантов капитан Ломов (из прапорщиков: ПТУ, срочная служба, среднее военное училище, почти сто лет в армии), - Каждый офицер, занимая по тревоге боевой пост, помимо индивидуальных средств защиты и оружия… Личного оружия, я бы сказал, табельного, должен иметь при себе тревожный чемодан!
«Какой ещё к чёрту тревожный, - подумал лейтенант Чижиков (десять классов, высшее военное училище с красным дипломом, только что), - он что, сигналы какие-то подаёт? Или у него вид такой должен быть, что как увидишь – сразу встревожишься?».
- Разрешите вопрос, товарищ капитан?
- Спрашивай, лейтенант.
- А что такое тревожный чемодан?
- Вот, зелень червивая! Чему вас там в ваших училищах, бурсах, ликбезах учили?! Двоечники! Подойдёте к старшине, он всё объяснит и опись выдаст.
- Товарищ капитан, а что, мы по тревоге ещё и с чемоданами бегать будем? Я думаю, при выполнении боевой задачи… и вообще в интересах службы…
- Он ещё и думает! В интересах! – резко перейдя на зычный командирский рык, перебил Ломов, - Думать надо было, когда мамка в училище провожала! И вообще… На хрен кому здесь нужна твоя служба… Главное - чтоб ты мучился!!! Рррразойдись!
Разглядывая едва приметные буквы на полученной у старшины описи (седьмой экземпляр через копирку на ротной пишущей машинке), Чижиков встревожился даже без пресловутого чемодана:
«Бельё нательное летнее,.. зимнее – по два комплекта, портянки летние,.. зимние, носки…» Зимой и летом – одним цветом! «Туалетные принадлежности: мыло в мыльнице, зубная щетка в футляре, паста зубная…» А туалетная бумага? И про мочалку забыли, - мысленно ёрничал лейтенант, - «Щетка одёжная, щётка сапожная, крэм сапожный, набор для чистки металлических частей…» Не хило! Вероятно, для организации парадов в полевых условиях. «Ложка, вилка, нож перочинный, платки носовые…» Ну, это понятно! «Сумка полевая офицерская (можно иметь на себе)…» Ого! «Запас нескоропортящихся продуктов на двое суток…» Нормально! Сухари  что ли? Ага, вот: «Печенье (галеты), чай, сахар, соль, консервы длительного хранения… и т.п.». Что такое «т.п.»? Тапочки походные? Тульские пряники?... «Комплект полевой сумки… карандаши, резинка стирочная, компас, курвиметр…» Ха! «Стирочная»! Ладно… Хорошо, что пенетрометр не нужен. «Фонарик трёхцветный…» Типа карманный светофор… А это что за зверь?! «Флажки сигнальные – красный и жёлтый, в скобках – белый…» Оле-е-е! Ол;! Ол;! Ол;!.. Чижиков задумчиво помахал рукой, словно держал за древко большой флаг. Где их взять-то?...
Подготовка к итоговой проверке шла полным ходом. Через час Ломов, шефствующий над лейтенантами по приказу командира, опять построил молодых офицеров. На сей раз для проверки индивидуальных средств защиты (противогазов и противохимических костюмов «Л-1»). С противогазами всё прошло нормально, правда, Чижикову достался грязненький такой и с пришитой к сумке биркой с надписью «рядовой Сектымбаев Х.З.  Р-2». Спасибо, хоть по размеру.
- Вымоешь, - отозвался Ломов на возмущение лейтенанта, - к тому же, бирка уже есть. Наждачкой зачистишь, впишешь свои реквизиты, и лачком… У старшины целая канистра.
Значительно хуже вышло с протвохимическим костюмом. Вот он-то Чижикову достался новенький. «Муха не е… Не сидела, в общем», как сказал Ломов. Добросовестный лейтенант решил сразу развернуть костюмчик в целях проверки размера и комплектности. Вдруг какую-нибудь рукавицу трёхпалую не положили.
- А в норматив по одеванию уложишься? – прищурившись, спросил капитан.
- Да у меня по РХБЗ, вроде, всегда «отлично» было, - усмехнулся лейтенант.
- Проверим, - Ломов, словно фокусник, извлёк из кармана секундомер, - Газы!
Когда довольный собой и слегка взмокший в резине Чижиков стаскивал противохимический костюм, усмехался уже Ломов:
- А теперь сними пиджачок, студент!
…Лейтенант застонал. Новенький, с иголочки мундир, был безнадёжно обезображен. Тальк снежком припорошил китель и брюки во всех мыслимых и немыслимых местах. Чижиков напоминал неряшливого мельника. Попытки стряхнуть тальк оказались практически безрезультатными. А впереди - строевой смотр. А запасного мундира у новоиспеченных лейтенантов не бывает!
- Ёж тебе в валенок! Сначала вымыть надо было, а потом уж хвастать своими подвигами на химических полигонах! Отличничёк! – съехидничал Ломов.
Сухая одёжная щетка оказалась беспомощной в ходе операции по удалению белого налёта. Влажная – чуточку эффективнее. Но всё равно, лейтенантский мундир оставался каким-то пятнисто-бело-оливковым. Впрочем, сам Чижиков, стоически выдерживая подначки товарищей, стал постепенно свыкаться с новым имиджем…            
В конце концов, лейтенант подготовился-таки к проверке. А куда деваться? Даже флажки сварганил – сержант древка выстругал, жена полотнища сшила (кусок кумача у замполита, кусок старой простыни у старшины). Надраил обувь, пуговицы и всевозможные пряжки, чтобы их блеск хоть как-то скрашивал неприглядный вид осквернённого мундира. Укомплектовал тревожный чемодан, а противохимический костюм и сектымбавский, в недавнем прошлом, противогаз прихватил накануне домой, отмыл тёплой водичкой с мылом и вывесил на балконе для просушки. Проверка начиналась через два дня. Так что, завтра он аккуратно сложит просохшую химзащиту, отвезёт в казарму, прихватив заодно чемоданчик, и будет готов «на все сто».
Чижиков сладко спал, приобняв юную супругу, в то время как два автомобиля системы «УАЗ» уже мчали по ночной дороге в сторону полка. Один вёз командира, а второй – начальника штаба. Полковое начальство, в целях проверки готовности к проверке, решило внезапно поднять личный состав по учебно-боевой тревоге.
…В 4.30 командир прибыл на командный пункт и объявил тревогу.
…В 4.50 солдаты и дежурная смена заняли боевые посты, а машины для перевозки людей, с посыльными на борту, помчались за офицерами.
…В 5.17, услышав сквозь дрёму грохочущие по лестнице сапоги и почуяв неладное, жена, стала трясти безмятежно спящего Чижикова. В утренней тишине оглушительно задребезжал дверной звонок.
- Товарищ лейтенант! В 4.30 получен сигнал «Сбор»! – пробубнил посыльный и побежал назад к машине. Мысли путались в сонной голове лейтенанта. «Какой к чертям «сбор»?» Однако, выработанные в военном училище, рефлексы не подвели. Через пару минут он был одет. «Машины тронутся обратно через пятьдесят пять минут после объявления сбора, - лейтенантский мозг стал постепенно пробуждаться, - Итого, 5.25. Значит у меня минут семь - восемь… Успею. С трудом, бегом, но успею». Чемодан! Черт! Схватил чемодан и устремился за дверь. Пробегая мимо своих окон, бросил взгляд на балкон. Машущей платочком вослед жены там не было. Зато!.. Зато там, покачиваясь на свежем утреннем ветерке, красовались    «Л-1» и вывернутый на изнанку противогаз.
- М-м-м! – застонал Чижиков, резко развернулся и бросился назад. Тяжеленный чемодан активно противодействовал совершаемым манёврам. На то, чтобы подняться по лестнице, дождаться пока откроет жена, комом запихнуть в раздувшиеся сумки противогаз и химзащиту ушло пять минут… Угораздило же Чижикова снять комнату в стороне от домов офицерского состава. Теперь ещё до машины бежать не меньше километра! А время? Время! Время!!!
И он понёсся по пыльной улочке как грузовик с прицепом, как мотострелковая рота на неприятельские укрепления, как целое войско, сосредоточенное в одном лице в одной фигуре. Противогаз подпрыгивал, норовя шмякнуть лейтенанта по загривку, фуражка болталась на голове, вращаясь на 360 градусов, а из сумки с противохимическим костюмом выбилась своенравная прорезиненная штанина, заканчивающаяся наглухо припаянной к ней галошиной. Чемодан на поворотах увлекал лейтенанта следом за собой. Временами он был категорически не согласен с маршрутом движения своего хозяина и, погромыхивая содержимым, злорадно отвечал пудовыми ударами в область нижних конечностей. Чижиков, чертыхаясь, спотыкался о собственные ноги и с трудом удерживал равновесие. Однако темпа не терял! Время! Совершаемый им марш-бросок безжалостно сеял панику среди мирного населения полусонного городка. Ранние прохожие шарахались в сторону и провожали хмурым взглядом. Собаки отчаянно лаяли вслед, а какая-то старушка истово крестилась и бормотала: «Спаси тебя Господи, сынок!»…
Время… Когда Чижиков прибежал на остановку, он увидел только рубиновые огоньки удаляющейся автоколонны. Это конец!
…И вдруг! Неужто повезло?!
- Бегом садись, лейтенант! – начальник клуба на своей личной «девятке» решил прокатиться по тревоге. Работничек идеологического фронта, «белая кость». Чижикову и таким же, как он взводным да ротным – носиться вместе с бойцами, боевые посты занимать, изнывать на плацу во время осмотра внешнего вида и содержимого треклятых чемоданов. А Владленыч, баловень, доложит замполиту о прибытии, да и затаится в своём клубе. 
Впрочем, сейчас начклуба был для Володьки самым близким и родным на свете! Чижиков сунулся в салон и застрял. Не пускали многочисленные сумки-подсумки, не лез в проход чемоданище.
- С ридикюлем своим поаккуратней! Обивку попортишь. Багажник открывать времени нет.
- Уфф!, - лейтенант кое-как упаковался, кособоко примостившись на заднем сиденье - Просто спас ты меня, Владленыч! Спасибо! Век не забуду!
- Спасибо в бумажник не засунешь и в стакан не нальёшь! Сам понимаешь…
- Это без проблем! – Володька был согласен на всё.
- Без проблем говоришь? А тариф знаешь?.. Да, шучу я, шучу! Не обижайся.
- Да понял я! Понял. Я вообще много чего тут уже понял…
- Ну, и чего же ты такое многое-то понял, летёха?
- Что офицер, блиннн…  - профессия героическая!!!