Мое увлечение

Знаете, что самое приятное для девочки-подростка, которая всю жизнь была серой мышью? Самое приятное – увидеть лица одноклассниц, когда на танец тебя приглашает парень, ставший для многих королем этого вечера. Какая обыденность, правда? Сюжет кажется банальным, ведь американский кинематограф убедил каждую замарашку, что под конец учебы на нее обратит внимание главный play boy школы. Но если для большого экрана эта история проста, то для жизни она - исключение из всяких правил, и случается такое с одной девочкой из десяти тысяч, может и реже. Мне повезло, я оказалась статистической погрешностью в цепочке жизни и на меня действительно обратил внимание очень красивый мальчик, и одноклассницы действительно были в ярости от этого, поэтому ситуация была невероятно приятна. Было приятно видеть огромную зависть в их глазах, я тогда думала, что если бы не такое большое количество людей, они бы убили меня собственноручно прямо здесь. А как сладко было увидеть злость и ревность на лице у девочки Ани, которая была в меня влюблена. Но пиком наслаждения, как я теперь думаю, было отказать красавцу в танце. Тогда я не знала, почему ответила отказом, сейчас я понимаю, что этим разозлила завистливых мегер только больше, задев их своим отказом. Я, тощая, вытянутая вверх серая мышь посмела отказать ему, парню, под которого каждая из них легла бы, не задумываясь. Он отреагировал на мое “нет”, сказанное дрожащим от волнения и испуга голосом, очень солидно. Кавалер не стал распинаться, уговаривая меня, а лишь выдохнул “Оу”, немного поджал губы, ехидно посмотрел на меня, понимая, что я сожалею об отказе, и отошел.
О, как я тогда ненавидела себя за отказ. Я была очень простой девочкой с кучей комплексов из-за своей внешности. Я была до ужаса худая, даже тощая. Это очень смешно, когда ты под метр семьдесят, а  весишь сорок килограмм. Колени выпирают, все кажется до ужаса непропорциональным. С меня даже чулки сползали. Только длинные волосы говорили о том, что я девочка. Но и они мне не нравились, потому что были пепельного цвета, от чего я действительно походила на мышь. Это казалось мне таким отвратительным, когда у тебя бледная кожа, практически серые волосы и глаза, в придачу к этому, блеклого серо-голубого цвета. Сложив все это, получалось, что я была не просто обычной, я была страшной. Это ужасно, когда тебе семнадцать, а ты уже понимаешь, что замуж тебе не выйти. Самым волнительным вопросом для меня тогда был ребенок. Я сильно переживала, что если не выйду замуж, то и детей у меня не будет. Тогда я думала, что хоть для себя рожу и сама воспитаю. Вот такие мысли приходили в голову семнадцатилетней девушке. Отвратительно, согласитесь. Именно поэтому у меня практически был инфаркт прямо на выпускном, потому что сердечный ритм сошел с ума, когда я отказала. Вот я стою все на том же месте, пытаюсь сдержать слезы, колени трясутся, я уже жалею, что надела каблуки и факт того, что платье слишком красивое, хоть и сшитое самостоятельно, удручал меня еще сильнее. Красота бежевого платья была полной противоположностью моему внутреннему состоянию. Эта дисгармония между одеждой и настроением была невыносима, мне казалось, что я стою голая, и все одноклассницы переговариваются от того, что я в неглиже, а не из-за моего поступка.
Обдумывая через сколько лет кто-нибудь обратит внимание на мой внутренний мир, я не могла пошевелиться. Зубы немного постукивали, а из тела ушла какая-либо сила. Но чудеса не закончились: он снова подошел ко мне и спросил, не скучно ли мне здесь. Конечно, мне было скучно. Я была одна, даже без друзей. Планировалось, что и уйду я одна, но моя тогдашняя честность не позволила мне ответить отрицательно опять.
- Да, мне скучно. Очень скучно, - сказала я все еще дрожащим голосом.
- Тогда пошли, - взял он мою руку и повел прочь из актового зала, где проходило празднование.
Он пришел в компании друзей. Многие были старше нас с ним, но общались они на равных, как я поняла, они были очень хорошими друзьями. Меня они приняли спокойно, но не очень дружелюбно. С этой сворой молодых ребят мы пошли на детскую площадку. Да, кто не собирался на детских площадках по разным случаям? Днем это место для детей, ночью – для взрослых. Обычное явление в нашей стране. Сейчас я сама люблю собраться с подругами и выпить шампанского на детской площадке, невзирая на закон. Кто будет проверять каждую? Но тогда простое сборище ночью казалось мне дикостью. К тому же ребята принесли с собой алкоголь. Предложили и мне, но я отказалась. Паша сказал мне просто постоять с ними в таком случае. Паша… какое просто имя. Но какой красивый обладатель. Не знаю как вы, но если бы мне кто-то сказал о ком-то с именем Паша, я бы представила рыжего рубаху-паренька, а не высокого красавца-брюнета с глубокими зелеными глазами и хорошей, на вид, фигурой, который одевается по моде. Ребята выпивали, становились веселее и беспечнее, мальчики начали приставать к девчонкам, те им взаимностью отвечали. Одна я как бедный родственник поодаль стою, а Паша на меня смотрит, наглядеться не может. Для совсем юной и наивной девушки это очень много значило. Как в книгах, как в секретных рассказах сестры, которыми она делилась только со мной. Я счастью своему поверить не могла.
Было довольно поздно. Я уже собиралась уходить, тем более что вернуться я должна была точно в указанное время. Думала, он выберет друзей, но нет, пошел меня провожать. От площадки до моего дома было совсем недалеко. Мы шли и молчали, я лишь раз спросила, кем он планирует стать, но оказалось, что конкретных планов все еще нет. Говорят, что Париж – город любви и романтики, но тогда столице Франции было очень далеко до задворок нашего района. Ну, вот мы и дошли. Пора расходиться, сказка закончилась. Завтра я снова стану несимпатичной девочкой, которая будет вспоминать об этом как о сне. К слову, я была, судя по фотографиям, не таким уж утенком. Но мать, что оказалось важным фактором для моей самооценки, не считала меня привлекательной. Сестра потом рассказывала мне, что когда я с Пашей стояла под окнами нашей квартиры, мама сказала папе, чтобы тот не шел за мной и не ругался, мол, мальчик ее в первый раз провожает до дома, “Надеюсь, не последний” – чуть позже добавила она. 
На следующий вечер я уже окончательно приняла тот факт, что с Пашей мы больше не увидимся. Но все решил случай. Папа подарил мне бутылку шампанского, как знак начала взрослой жизни, да и просто за оценки. С алкоголем я, конечно, знакома была. Девочка Аня, питавшая, как я сказала, ко мне нежные чувства, приходила ко мне и помогала с химией. Она была отличница, но искренне считала себя лесбиянкой, поэтому после школы всеми силами пыталась сделать из себя мальчика. Так, успешный в учебе девочка был не дура выпить. В бутылке осталось алкоголя лишь на дне, когда мы осознали, что за подобное нам влетит. Не растерявшись, я наполнила ее водой, хорошо, что это обнаружилось, когда я была в другом городе на выходных. Но не суть. Даже не смотря на эту единичную попойку, шаманское ударило мне в голову. Да, я тогда многое сделала, чтобы узнать его номер. И узнала ведь. Не помню, какой клинический бред я наговорила ему по телефону, но помню его смех. Не могу сказать, сколько мы проговорили, но это было больше часа точно. Так обычный пьяный бред свел два одиночества. Мы много гуляли, держались за руки, что было для меня дикостью, мы много смеялись, это я помню точно. Просто смеялись. Без повода. Думаю, что я любила его. А что он любил меня знаю точно. Первый месяц я была готова выйти за него замуж, нарожать кучу детей и радоваться раю в шалаше. Но этому мешали мои мозги. Общаясь с ним, я все больше понимала, что человек он безответственный, невзрослый, без конкретных планов на будущее. Он и сам это признавал, мы даже откровенно говорили с ним на эту тему. Мужчины… практически признавшись мне в том, что намерений работать и учиться нет, он сделал мне предложение. И не один раз, а много. И отказ его не отталкивал. Но вы сами представляете замужнюю восемнадцатилетнюю девушку? Лично я слабо. И совсем не верю в удачность такого брака. А Паша все так же думал, что причина моего отказа та же, что и на выпускном – страх и удивление. Наверно, он еще более наивный, чем я.
Время шло, в университет, к огромному моему удивлению, я поступила. Учеба, на отношения и воспоминания времени совсем не было. История начала забываться, к ней я относилась как к мимолетному увлечению. Наверно, все, пишущие о любви, меня ненавидели. Как можно променять чистую, светлую любовь, которую предлагает мне беспечный, но влюбленный юноша, на учебу, саморазвитие и будущий возможно стабильный брак? Можно. Очень легко. И это совсем не значит, что я бессердечная девушка, которая никогда не любила. Нет. Просто я сумела понять, что через лет семь-десять вся страсть уйдет, любовь будет уже не в той форме: будут важны больше духовные качества, а доход и стабильность очень ощутимы, и тогда я бы прокляла тот день, когда ответила согласием. Как проклинают миллионы женщин. Это говорит о том, что, как это ни печально, выходят замуж за всяких. За инфантильных, эгоистичных и ленивых, за всяких, со всеми их недостатками. Просто потому, что у женщины все сердце, даже мозг. А вот женятся не на всяких, на единицах. Даже у очень сексуальных, знойных женщин такого шанса может и не быть, потому что в семейной жизни с ними было бы некомфортно. Мужчины, к большому сожалению, чувствуют это интуитивно и лучше, чем мы, женщины.
Одним вечером, размышляя на эту тему и переписывая свои конспекты,  я невольно вспомнила о моем "мимолетном увлечении". Стоит вспомнить, как это внезапно появляется. Ко мне пришел друг моего увлечения и сказал, что Паша сбежал из больницы и ждет меня. Он с друзьями попал в аварию, крупную аварию. О ней даже в газетах писали. Хорошо, что он и его компания пострадали куда меньше, чем остальные участники ДТП. Слов у меня не было, одни эмоции. В домашней одежде, то есть в выцветшей футболке и брюках с пятнами от строительной краски, я пошла с его другом. Завидую прохожим, которые вдоволь посмеялись над этой картиной, когда я ошарашенная, с легким румянцем на лице шла за Кириллом армейской походкой, полной уверенности и решимости. Моя одежда лишь добавляла ситуации комичности. Но мне было не смешно, мне было страшно и стыдно. Я думала, что Паша уже нашел себе другую девушку. Девушек как перчатки он не менял, но внешность ему это позволяла. А он все так же любил меня. А я его нет. А я его бросила.
Вот я и встретилась с ним. Я смотрела на него с немым вопросом в глазах, а он на меня глазами влюбленного щенка. Мы молчали. Молчали как тогда. А о чем говорить? Я думала, что если заговорю, начну успокаивать, то совесть съест мои внутренности, потому что теперь я знала, что он меня действительно любит. Самой, что ни на есть чистой любовью. И мне было стыдно, что я ему взаимностью не отвечаю. Вам когда-нибудь было стыдно за свои чувства? Вернее за их отсутствие… Паршивое ощущение. Я видела, что с ним все в порядке, насколько это возможно. Он несильно пострадал. Пара ушибов, образно говоря. Эмоции отступили. Я успокоилась. Разговор все так и не начался. Я говорить не хотела и боялась, а он либо не мог, либо передал инициативу мне. Наконец я выдохнула и сказала все, что я думаю о его чувствах и возможных перспективах этой истории. Сказала, что он ребенок, неспособный содержать семью, что строить отношения по плану  “Авось пронесет. Это жизнь” я не собираюсь, а встречаться ради отношений – глупо. Высказала ему мое мнение по поводу его лени. Сказала, что жить в свое удовольствие не работая невозможно, а если и возможно, то это скользкая дорожка. В итоге я пожелала ему повзрослеть и задуматься-таки о будущем. А он молча слушал. И от этого было не просто стыдно, было больно. Договорив, я развернулась и ушла, тихо сказав ему “прости”.
А со временем история действительно забылась. Хотя, как забылась. Ее финал вспоминать было стыдно. Радовала меня учеба, успехи и перспективы. Радовала то, что на третьем курсе я обходила весь Санкт-Петербург, водя экскурсии иностранцам, ради практики языка изучаемой культуры. Радовала сестра, которая тоже успешно сдала экзамены. Радовало и участившееся внимание мужчин. Но за это стоит поблагодарить мое “увлечение”, которое, заинтересовавшись мной, повысило мою самооценку. За это ему большое спасибо.
Но, если Паша был лишь увлечением, то моя нынешняя любовь стала делом на всю жизнь, если можно так выразиться.  С таким не страшно, с таким комфортно и есть некая уверенность в будущем. Уверенность и любовь… что еще нужно женщине?
На улице холодно, а квартире тепло и уютно. Мы с моей уверенностью лежим на ковре (кто, в самом деле, изобрел такую бесполезную вещь как диван?), закутавшись в плед. На кофейном столике вальяжно раскинулся кот, играет какая-то расслабляющая музыка.  А мы просто смотрим друг на друга, и нам хорошо. Я начинаю потихоньку засыпать, но моя уверенность решила поболтать.
- Как ты думаешь, у нас будут дети?
- Не от меня зависит, - отвечаю сквозь сон и улыбаюсь.
- А если бы была девочка, как бы назвали?
- Не знаю, мне нравится имя Арсения. 
- Необычно в наше время. Но в этом есть своя поэтичность. А мальчика как? Может, Павел?
Тут ожидаемо было бы что-то вроде “я вздрогнула, сон отошел на второй план, нахлынули воспоминания, я запаковала вещи и ушла к моему увлечению” и бла бла бла. Но нет, особых эмоций это у меня не вызвало.
- Только не Павел, нет.
- Не нравится?.. Или это старые воспоминания?
- Скорее второе.
- Истории должны жить, ты знаешь.
- Да, должны. Мое увлечение во мне не умрет, - ответила я и, будучи не в силах бороться со сном, отправилась смотреть воспоминания.