Изыскания маловера обыкновенного

Как ни жаль, но свое утро я редко начинаю с молитвы. Вот мой друг Алик – другое дело: он молится перед каждой едой. Мне радостно наблюдать, как обычный обед прямо на глазах становится трапезой. Мы едим себе щи со сметаной, и где-то посреди нас  – Бог… А вот я не в ладах с каноном, и даже в конце молитвы Алика вместо «аминь» норовлю шепнуть «аминька!». Но я надеюсь, что в конце концов Бог простит, ведь именно Он создал меня такой шалопайкой.

Кстати, вот и иконы я не умею целовать. Мне кажется странным этот обычай. Вообще-то тема взаимоотношений с силами небесными для меня традиционно трудная. А ведь как хочется получить-таки «обратную связь» от Того, с кем общаешься! Многие целуют иконы, но, увы, я пока не встретила того, кому бы икона ответила…

Итак, я Фома неверующий. Если бы я была цветком в Ботаническом саду, мне бы приделали табличку «Маловер обыкновенный». Чтобы во что-то поверить, мне надо потрогать, понюхать и попробовать на зубок.

Да, я забыла сказать, что острой необходимости в институте святых я тоже не ощущаю. Мне непонятно, зачем теребить давно почивших людей и просить их о помощи в своих нехитрых делишках. Однако нет правила без исключений. Будучи человеком непоследовательным, я трепетно отношусь к Ксении Блаженной, Франциску Ассизскому и с недавнего времени –  к Антонию Падуанскому. О последнем скажу чуть подробнее.

О святом Антонии я узнала случайно. Вернувшись домой из гостей, я обнаружила пропажу:  куда-то задевалась дорогая моему сердцу вещица, с которой я никогда не расстаюсь. Взять да спокойно лечь спать не представлялось возможным. Тут позвонила подруга. Она и поведала мне о святом, якобы находящем все пропавшие вещи, если только они не были украдены («Розка, не парься, он мне постоянно очки находит!»).

Ну что, взять да бесхитростно поверить? Прямо как нетронутая цивилизацией деревенская бабка? Однако час был поздний, спать откровенно хотелось, и я рискнула. Коряво «сколотив» из непослушных слов свою молитву, я обратила ее к святому Антонию. Не прошло и трех минут, как мой взгляд нащупал в неожиданном месте пропавшую вещь.

Ну и что вы думаете? Ситуация повторялась не единожды. Прося святого о помощи, я всегда испытываю дикое смущение. Всякий раз небесное бюро находок минут через пять поселяет в моей голове внезапную догадку, рука тянется в неожиданном направлении – и пропажа перестает быть пропажей! Обезумев от восторга, я прыгаю на одной ножке, пытаюсь поцеловать небо и благодарю неизвестно кого...
Святой Антоний великодушен, и у него превосходное чувство юмора. Однажды он помог мне отыскать без вести пропавший купальник. И это еще самое приличное из того, что я теряла!

В какой-то момент мне захотелось побольше узнать о своем небесном благодетеле. Почему-то меня порадовало, что это был не просто какой-нибудь тихий и смиренный монах, а страстный проповедник, одаренный оратор и ученик моего любимого Франциска Ассизского.

Думаю, что общаться с ним было непросто. Его даже прозвали «кувалдой» - с такой страстью он обрушивал свои проповеди на тех, кого считал еретиками. По преданию, устав увещевать заблудших, Антоний обратился с вдохновенной проповедью к рыбам, и те повыскакивали на берег от восхищения. Что, не верите? А я верю! Говорят, что по его молитве разбитый стакан вновь становился целым, а осел еретика мог встать на колени перед Святыми Дарами. Легенда гласит, что как-то раз один послушник стащил псалтырь Антония. Заметив пропажу,  тот помолился, и вор почувствовал себя так неуютно, что тут же поспешил вернуть книгу владельцу.

Еще меня поразило, что последний в своей жизни великий пост Антоний провел, уединившись в келье на вершине орехового дерева. Спускался он лишь для того, чтобы перекусить с собратьями по ордену. Вскоре он умер и менее чем через год был причислен к лику святых, что, как я поняла, является настоящим рекордом…

Для чего святой Антоний забрался на дерево? Зачем он мне сегодня помог обнаружить босоножки, без которых я бы просто пропала в эти чертовы 32 градуса?

Хотя он ведь и сам всегда искал… Может, потому и жалеет  тех, кто упорно ищет, но не умеет найти. Умерев, он перестал быть «кувалдой» для еретика. По-доброму улыбаясь из своего ниоткуда, святой Антоний гладит по головке растерянного малыша и подсовывает ему утешительное чудо в подтверждение бытия Божьего.