Бездна. Глава 7-5. Вторая Счастливая ночь

   Я едва дождался вечера. С нетерпением ждал, когда уснёт Светланка. Чтобы уединиться с Оленькой в соседней комнате.

   Когда Светланка крепко спала, я робко решился намёками позвать Ольгу — опять всё было, словно в первый раз.

   Я повёл Ольгу в бывшую “свою” комнату. Девочка, как впервые, дрожала от стыда. Она была несколько отстранённой, впервые меня увидела. Даже обречённость я уловил в её взгляде.

   — Боишься, что Светланка услышит?

   — Нет-нет, милый. Птицы поют так громко…

   Действительно, разноголосица ночных звуков заглушала наши разговоры. Мы могли, не боясь разбудить Светланку, не приглушать особенно наши вздохи и шепот, но я стеснялся слишком бурно выражать свои чувства.

   Я понимал, что Ольга сейчас болеет после первого раза, поэтому решил не трогать её хотя бы два дня. Но она вдруг проявила инициативу, я даже сравнил её с хищницей. Всё было совсем не так, как в первый раз, в пещере… Эта её ночная робость, и неожиданная настойчивость по-особенному взбудоражили меня.

   Моё извращённое прихотливое абсурдное желание уготовало мне пожизненное воздержание. Но, обречённый на вечную жажду, я получил вдруг сверкающий водопад прозрачнейшей прохладной воды. Я вжимал своё лицо между двумя остренькими холмиками, вдыхал нежный, совершенно особенный, уже такой родной запах и целовал целовал щекотал своей юношеской бородкой её нежный животик. Оленька снова привлекла меня к себе. Её взбудораженная настойчивость страшно возбудила меня.

   Но за её крепкими объятиями и признаниями в любви я слышал лишь смирение со своей судьбой. Несмотря на её поведение я сознавал, что всё же хищником был я. А она — лишь загнанная в сети жертва.

   Не сговариваясь, мы молча пошли в нашу спальню и неслышно пристроились к спящей Светланке. Я так радовался единению наших чувств там, на берегу. Что произошло сейчас, вечером? Счастлив был только я, хищник. Хищнику плевать на то, что жертве больно! Всё! Решено! Я не прикоснусь к Оленёнку неделю, пусть пару дней! Ради неё, ради нашей любви!

   — Прости меня, родная, — я гладил её волосы и плечи столь нежно, что Оленька расплакалась. Она так доверчиво прижалась ко мне, что я мог только повторять: — прости меня.

   — За что? Я счастлива… Я так тебя люблю…

   Я крепко обнял Оленёнка и мы долго лежали, прижавшись телами так тесно, насколько это было возможно.

   Ольга уже спала, когда сквозь дрёму я услышал с другой стороны:

   — Папа, папа, где мамочка?

   Я повернулся к Светланке и прижал её к себе. Когда она поняла, что папы рядом нет, она заплакала.

   — Мы найдём папу и маму, потом вернёмся домой, в Россию. Спи, моя Светланка. Спи, моя Белочка.

   — Оленька уже спит? — девочка, протянув руку, потрогала Ольгины волосы.

   — Спит.

   Но Оленька сжала-поймала Светланкину ладошку и стала целовать её пальчики.

   Я гладил Светланкины волосы и тихонько приговаривал:

   — Всё будет хорошо, мы найдём родителей, вернёмся на родину.

   — Скоро?

   — Не знаю. Вряд ли сейчас, чуть позже, но обязательно найдём, — я немножко пожалел о своём обещании. Не стоит обнадёживать детей. Не стоит пока давать неисполнимых обетов.

   Я крепко обнял, приголубил Светланку. Она быстро успокоилась, но сквозь сон ещё слышались всхлипы. Ой же: моя жена, а всего-то маленькая девочка, совсем ребёнок.