Подлёдная охота

Самые правдивые рассказы у охотников. Напрасно смеётесь и машете руками. Просто города с их индустриально-асфальтной суетой вытесняют из душ большинства своих обитателей, живущих в этих душах поэтов и художников. Охотники – особый народ. Они постоянно прививаются против урбанистического гриппа. Они и видят и слышат иначе. Не глазами и ушами – душой. А уж рассказчики…. Вот, даже со мной был случай.
Последняя суббота осеннего сезона охоты на уток. Температура минусовая. В ночь снег выпал. А не идти нельзя – сезон закрывать надо. Хотя бы просто погулять по пойменным лугам, чтобы сохранить воспоминания для долгих зимних вечеров. С шутками, похрустывая снежком, пошли. На вопрос к местным сельчанам, вывозящим заготовленное сено с лугов: «Ну, что, мужики, начала утка гнездиться, не опаздываем?», получили такой же весёлый ответ: «Да, идите скорее. Рядами выстроилась, Вас ждёт». А утка-то уже к Африке подлетает, наверное, стремясь в тёплые края. Голая пойма. Редкая стая дроздов-рябинников прострекочет над головой, в поисках кустов с яркими плодами. Северная утка и та прошла уже. Так и топали по дороге прогулочным шагом в задеревеневших броднях, подшучивая, что неплохо лыжи было бы надеть, как делают настоящие охотники на уток. А вокруг припорошённые снегом охристо-рыжие луга под низким  уже по-зимнему холодным небом.
Но, вдруг фыр-р-р, прямо перед нами, с луговины выводок тетеревов сорвался. Никогда раньше не видели их в пойме. Красавцы. Инстинктивно присев, проводили серпохвостых взглядами. Вот тебе и опустевшая пойма, вот тебе и нет дичи. Может и утка осталась? Закипела охотничья страсть. Патроны в патронник и рассыпались по камышам в поисках охотничьей удачи.
Охотника интуиция ведёт. Не абы как шастает среди кустов и травы. А интуиция она с опытом приходит. Вот и  в этот раз иду, пробираюсь к воде. Где мелко она уже подо льдом, как под панцирем, а на больших водоёмах только закрайки ледяные. Скорее почувствовал раньше, чем увидел – движение среди замёрзшей пустоты. Замер. Мама моя. Чернеть – северная гостья. Выплывает пара черноголовых красавцев, за ними ещё один. Далеко. Сердце колотится. Не заметил, как на животе оказался. Снег и не чувствую вовсе. Пополз. Медленно. Сухая осока предательски шуршит. Хорошо, ветер на меня.  Помогает. А черно-белые уточки плещутся в воде, кормятся во время короткой остановки. Уж сколько времени полз – не помню. В конце концов, решил - можно стрелять. Выждал, когда сплывутся, ударил из эмэрки. Вода чистая. Нет уток. Одна, что отдельно плавала, поднялась и ушла стремительно. Да, не далеко. Сделала круг и вновь на меня нашла. На охоте – не зевай. Ударил ещё раз. Сбил.
Охотники знают, что сбить – полдела, добыть – вот задача потруднее. Без собаки утку в крепи сложно найти. А настоящий охотник подранков старается не оставлять. Ныряет чернеть отменно. Настрелялся я вдоволь по подранку. Старые охотники утверждают, что на звук бойка успевает среагировать утка и скрыться под воду. Может быть. Однако добыл. Третью же не могу найти и всё тут. Каждую кочку обшарил, под каждый кустик заглянул. Весь берег истоптал. Нет нигде. Ни на воде, ни у берега. Обидно. И уже уходить пора. Товарищи ждут. Метель разыгралась. Глянул последний раз, а утка почти у берега, под прозрачным льдом вытянулась головой к траве. Нырнула, видно, к камышам из последних сил. Лёд сломал, достал утку. Душа спокойна. Добыча – не разбой. Дичь к столу пойдёт. А вот битую птицу оставлять – всегда жалко.
Уже фотографируясь с трофеями у машины, получили от проезжающих с сеном сельчан шутливое одобрение удачливости:
- Вы, что, ребята, её с собой привезли?
- Да, нет, - скромно ответили мы, - она рядами в лугах сидела, нас ждала.