Жизнь короля Генриха V, 4-3

АКТ ЧЕТВЁРТЫЙ
СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Лагерь англичан.

(Входят Глостер, Бедфорд, Экзетер, Эрпингем  с войском, Солсбери и Вестморленд.)

ГЛОСТЕР:
Где государь?
Куда девался он?

БЕДФОРД:
Оценивает вражеский заслон.

ВЕСТМОРЛЕНД:
Французов – тьма.
И ощетинились клинками, как ежи.

ЭКЗЕТЕР:
Пять душ – на одного. И все свежи.

СОЛСБЕРИ:
Мы не числом, а верою сильны!
А это – главное орудие войны.
Иду, друзья, француза воевать,
Быть может, не увидимся опять.
В единой воле воины сойдутся,
А души их на небо вознесутся.
Мы без речей расстанемся и просто:
До встречи, Бедфорд, Экзетер и Глостер.

БЕДФОРД:
Прощай, мой Солсбери, а ко всему в придачу:
Молитва господу – послать тебе удачу.

ЭКЗЕТЕР:
Прощай, боец, не поведи в атаке,
Будь стойким в этой смертной драке,
Тебя я, впрочем, этим оскорбляю,
Ведь ты – гранит, я точно это знаю.

(Солсбери уходит.)

ВЕДФОРД:
По-королевски щедрый он и бравый,
В избытке в нём и доблести, и славы.

(Входит король.)

ВЕСТМОРЛЕНД:
Так не хватает нам теперь ребят,
Что в пабах о войне сейчас галдят.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Не ты ль, кузен мой Вестморленд,
Сей насаждаешь в душах бред?
Неверно рассуждаешь, брат, – 
У нас достаточно солдат.
Чем меньше Англия скорбит,
Тем твёрже на ногах стоит.
Чем меньшим победим числом,
Тем больше славы обретём.
Поможет бог, а не число:
Гребцов – в избытке на весло.
Металл мои глаза не слепит:
Не злато – бог решимость крепит.
Богатством я не дорожу,
А только господу служу.
Но если слава – страшный грех,
Я – первый грешник среди всех.
Ни с кем я славой не делюсь,
И растерять её боюсь
С любым солдатом лишним.
Свидетель – сам всевышний.
Не о числе сейчас пекись,
А к войску с речью обратись:
«Кто биться не желает,
Пусть с миром отбывает,
Я никого не задержу
И даже денег предложу».
Клянусь вам Иисусом:
Не встану рядом с трусом!
А тем, кто здесь плечом к плечу,
Я славу громко прокричу!
В день Криспиана каждый год,
Их будет чествовать народ,
И ордена, и раны
Украсят ветеранов.
Промчится мимо стая лет,
Но на устах оставит след
Ушедших в быль героев, – 
Их лет вуаль не скроет.
За кружкой доброго вина
Всплывут такие имена
Под ураганы тоста
Как Генрих,
Бедфорд,
Глостер,
Не канут в омуте забот:
Сам Экзетер, Ворвик, Тальбот.
Почёт для ветерана
В святой день Криспиана!
Любой солдат, кто кровь прольёт
Родство со мною обретёт,
Не важен будет род и чин,
Для этих бравых молодчин.
А тем, кто спрятался за печь,
Честь не купить и не сберечь.
Никто не даст им слова
В день торжества такого!

(Снова входит Солсбери.)

СОЛСБЕРИ:
Не мешкая, готовьтесь, мой король,
Начертана историей вам роль.
Французы не играют боле в прятки:
Враг в боевые строится порядки.
Надеюсь: ум и полководца дар
Дадут ответ на вражеский удар.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Важна в бою не пушек перепалка,
А бравый дух и воина смекалка.

ВЕСТМОРЛЕНД:
Да проклят будет тот,
Кто дело подведёт!

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Похоже, над собой, кузен, хохочешь,
Коль помощи из Англии не хочешь.

ВЕСТМОРЛЕНД:
Случись остаться в поле нам вдвоём,
Мы ворога без помощи побьём.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Ну, вот и славно! – тысячи солдат,
Тебя, кузен, за жест благодарят.
Ты в этой битве – главный господин,
Из Лондона не нужен ни один!
Итак, вперёд, вперёд, мои вельможи!
Итоги день грядущий подытожит.

(Звучат фанфары. Входит Монжуа.)

МОНЖУА:
Король, я к вам повторно объявился,
Поскольку в силе вашей усомнился.
И коль монарх собою дорожит,
Ему поможет только выкуп жить.
Иных путей не ведает момент:
Проглотит омут – выхода здесь нет.
И просит коннетабль небритых бриттов,
Умерить пыл военных аппетитов,
И богу перед смертью помолиться,
Чтоб в землю покаянными ложиться.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Кто в этот раз тебя, посол, направил?

МОНЖУА:
Наш коннетабль, – магистр военных правил.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
Ответ мой остаётся неизменным:
Ни в кои веки не бывать мне пленным!
Ни выкуп, Монжуа,  – гораздо проще:
Коль победят – получат только мощи.
Зачем же издеваетесь над нами? –
Торгуете, не снявши шкуры, львами.
Не мудрено – в разверзнутую пасть
Сегодня можете, охотники, попасть.
Число немалое сердец война пронзит,
Их в бронзе Родина потом отобразит.
А кости, что враги не захоронят,
Чуму и мор на Францию нагонят.
Погибший англичанин – не в могиле,
Воюет он подобно чёрной силе,
Ни хлеба он, ни крова не попросит,
Чумой воспрянув, всё живое скосит.
И пусть, в земле зарытые истлеем,
А преимущество над вами возымеем.
Велит мне гордость прямо  заявить:
За внешний вид нас нечего корить,
Мы, выполняя тяжкую работу,
С мундиров растеряли позолоту,
На шлемах наших перья поредели:
Их пощипали будни в ратном деле.
Не видно под лохмотьями лица
И ярким пламенем горящие сердца,
Они пылают верой и надеждой:
Им уготованы богатые одежды.
Ребята за оружие возьмутся,
Французы в страхе тут же разбегутся.
Иди и заяви им, старина:
Такая будет выкупа цена.
А если всё получиться не так,
Я, умирая, выставлю кулак,
И завершит он выкупа интригу,
Вам показав мою большую фигу.

МОНЖУА:
Могу заверить: после этих слов
Не будет более к тебе, король, послов.

(Уходит.)

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
До выкупа другого я прощаюсь.
Посол заявится.
Я в том не сомневаюсь.

(Входит Йорк.)

ЙОРК:
Прошу вас выслушать меня и не серчать:
Позвольте первому сражение начать.

КОРОЛЬ ГЕНРИХ:
В твоей решимости, мой Йорк, не сомневаюсь,
Я в благодарности перед рыцарем  склоняюсь.
Солдаты верные, ваш путь суров и строг,
Да будет во главе свершений бог!

(Уходят.)