Бездна. Глава 7-8. Третья Счастливая ночь

   Когда Ольга уснула, я лежал с открытыми глазами, глядя на освещённый масляным ночным светлячком потолок и пытался насладиться моментом счастья, осознать, зафиксировать его, до конца впитать. Я стал неизмеримо счастлив, стоило лишь оставить в прошлом все привязанности.

   И всё же я не мог вместить глубину произошедших в жизни изменений. Я с удивлением смотрел на починенный мною потолок НАШЕГО жилища. Впитывал всей спиной тихий мягкий хруст НАШЕГО ложа. Снова и снова любовался МОИМИ маленькими жёнушками. Впитывал телом их мягкое тепло. Наслаждался сопением милых носиков.

   Светланке не хватило сил снять красное “туземное” платье. Она спала в объятиях Мишки и изредка шептала ему на ухо бессвязные фразы. Милые кудряшки девочки щекотали Мишкин носик, отчего тот едва слышно чихнул.

   Оленька в беленьких постиранных, уже порядком износившихся трусиках лежала, повернувшись ко мне лицом. Её мягкий загар в лунном свете, проникавшем через дверной проём, и ровном свете ночного светильника наполнял меня ощущением, что живу в сказочном мире, где исполняются мечты, где летают ковры-самолёты и птицы говорят человечьим языком. Я не смог удержаться и осторожно, чтобы не разбудить, обнял девочку рукой. Так я лежал десять, двадцать минут, наслаждаясь жаром её плеч, каждой секундой прикосновения, каждым вздохом Оленёнка.

   Мысли переключились на предстоящую жизнь на острове. И особенно — как залог будущей жизни нас и наших детей — на школу для девочек. Главное, я должен сделать школу интересной. Девочки должны идти в школу с радостью. Я должен внушить им мысль, что только так наш остров будет домом, где мы не пленники, а полноценные люди.

   Ещё я должен привить девочкам мысль, что они не просто наследники, но хранители и продолжатели, и даже творцы великой культуры. Чтобы наши будущие дети не стали туземцами-дикарями, чтобы в них было лучшее от сильной природы-натуры и самое лучшее от культуры всего человечества и великой России. Если вдруг попадут в большой мир, они не будут изгоями и тупицами. У них будет живой природный ум и высокие нравственные идеалы.

   — Обещай, что сможешь спасти нас… — услышал я вдруг шепот прямо возле своих губ и от неожиданности вздрогнул.

   — Глупышка, от чего спасать? — я нежно прикоснулся своими губами к носику Оленёнка. — Тебе, наверное, что-то приснилось…

   — Не знаю… Мне кажется, что мы можем расстаться… Хорошо бы, если приснилось…

   — Что тебя беспокоит? Ты что-то скрываешь?

   Она уткнулась в мою грудь и тоненько плакала. Потом вытерла слёзы и, виновато улыбаясь, шепнула на ухо:

   — Так, женские глупости, — она засмеялась: — Выдумала — женские… Всего-то девчачьи глупости!

   — А давай уплывём с этого ос… — я не договорил, потому что Ольга жарко прижалась своими губами к моим, и я до боли, до одури её целовал. Потом мы оказались на полу. Ужели так надеялись спрятаться от Светланки? Оленькины беленькие трусики оказались под кроватью, я едва сдерживал себя, чтобы не перейти вдруг с шепота на крик.