***

перевод с грузинского
Роберта Месхи


Может быть, эти бусы, с синими стеклянными шариками,
Изломленные линиями желтой краски, позабыла Медея,
Так спешила, что оставила в саду цветущих апельсин
И орхидей.
В ночь перед её отъездом,
Загорелись миндали и запылали ярким пламенем.
Отпали зубцы у крепостного венца,
Завурчало животом дракона Понтос Эвксинос,
Переполнилось.
Может быть, эти самые бусы держал Апсирт,
Когда следовал за “Арго” Язона
Колхидским боевым безпарусником и с моря выплывали неземные Месепы
Накатывая Камарины слезы.
А Айет проклинал Всевышнего,
Так же, как и день своего рождения, и сохнули кусты ежевики,
Горох, пшеница, кориандр в садах и обволакивался замок
Грозами, молниями и громом и смолой покрывали весь город
Защитники крепостных стен.
Дышало воздухом черное море, затаивало дыхание,
Отсыпалась кора у кедров и и сосен -
Выступала волна с моря и песчанным голосом,
Приносило соболезнования Колхам.
Но а после,
У ночного берега по-частям отложило море
Бусы, золотую статую юноши, серебряный пояс
С эмблемой жизни и змея,
Отсеченную голову Апсирта, отрезанную правую руку.
И, наконец, черствосердечный Понтос, покрытый густыми туманами,
К ногам удивлённых Месепов альбиносов приволок кучу отрезанных волос.
С ненавистью и с презрением отдавалась Медея жениху своему.

Ната Варада
Май, 2014