Киев8. Жизнь с ароматом первача

                Киев8. Жизнь с ароматом первача.
      Для непосвящённых: первач, - суть самогон очень хорошего градуса (спиртомер, приносимый из училища, всегда показывал не менее семидесяти). В посёлке, где я прожил три года, самогонный аппарат был в каждом доме.
 
      Участковый милиционер регулярно проводил рейсы не столько с целью обнаружить злоумышленников, сколько для пополнения своих запасов самогона у последних. Сколько помню, брага в нашем доме отсутствовала только во время её готовности к возгонке. Бак литров на тридцать стоял в комнате хозяев. В очередной милицейский рейд предупреждённая соседями хозяйка в панике заволокла чан в мою комнату и закрыла её на ключ, чего мы сами никогда не делали. Потревоженное перемещением пойло накрыло запахом всё жилище.

      Входит милиционер , тренированным нюхом чует удачу. Прижимистая хозяйка  Кавецкая Екатерина Амвросиевна хочет отвести беду, означающую утрату стандартной стоимости платежа: трёхлитровой "банци" готового продукта, демонстрируя початую бутылку "чужого"самогона. Предлагает осмотреть дом. Участковый в осмотре доходит до двери моей комнаты и уверенно утверждает, что пахнет из неё. Хозяйка возмущённо: "Да, ты, Петрович, "сказывся", там жилец: офицер, академик, большевик; да, разве он позволит себе такое?"  Петрович, смущённо покрутившись у запертой двери, уходит, одарённый вышеупомянутой бутылкой.
 
        В доме был подвал, ключи от которого постоянно находились у хозяйки, вспомнилась, светлая ей память, моя бабуля. В подвале, на стеллаже, стояли вышеупомянутые банки (меньшей тары хранения не предусматривалось) числом менее двух десятков не опускалось.
 
       Я часто ездил на барахолку в Ново - Беличи, где был солидный книжный ряд; приобретал там необходимое и подешевле. На выходе сидел целый ряд бабулек, торговавших различными травами. Закупил всяких - разных фунтиков и привёз домой. Предложил хозяйке разнообразить цветовую гамму первача.

      Подошёл к этому вопросу с академическим рвением, т.е. записал название травки и срок закладки (доза была единой: небольшой конус, скрученный из газетки), наклеил на банки. На время эксперимента получил ключ от подвала под клятвенное обещание: не допускать туда мужа Ивана Наумовича. Результаты оказались ошеломляющими: изменился не только цвет, но и вкус.

     С крутой стены оврага по весне их сад - огород регулярно заливало талой водой. Я предложил Ивану построить отводную стенку из бетона. Вдвоём построили рассчитанную мной по науке опалубку, дело оставалось за бетоном. Хозяева пригорюнились , понадобилось около пяти  тонн, а это солидные "гроши". Я взял у них тару самогона и пошёл на трассу, голосуя ей всем самосвалам. Один остановился, уяснив проблему, предложил полчасика подождать. У калитки он выгрузил вожделенный бетон, получив явно российскую оплату услуг.

     Вспомнился анекдот хрущёвских времён. Работягу спрашивают: "Не обеспокоит ли его грядущее повышение цен на водку?" На что он отвечает: "Нисколько, вот за эти грабли, которые я сопру на предприятии, я получу бутылку водки, как и раньше".

    Стенку заливали всем колхозом, даже дети м(ой Владислав и их младший Сашок) носили бетон в маленьких ведёрках. С потопами было покончено.
 
     Пришло время призыва в армию их старшего сына Николая, который до призыва прошёл, по моей рекомендации, курс обучения на водителя при военкомате .Стол сколотили прямо на лужайке перед домом, мест, этак, на пятьдесят. Но гостей прибыло явно больше, т.к. хозяева были родом из - под киевского села,  недалёкого и достаточно большого. Каждый привёз с собой, наряду с прочими закусками,  не менее, чем по две банки "продукта" своего производства. Проводы длились два дня. Через две недели Коля вернулся домой; при повторном осмотре в воинской части обнаружилось, что у него базедова болезнь. Работать он устроился сразу: водителем.

      Наступало время возгонки, окна в кухне завешивались шторами, рабочее время порядка десяти часов. А Вы попробуйте по капле накапать семь литров (из десяти килограмм сахара забиралось только это количество) жидкости и каждая с паузой в две - три секунды. Обрат, т.е. то что осталось в баке стоял до глубокой ночи. С её наступлением я открывал канализационный люк, расположенный прямо за калиткой на улице, подтаскивал туда бак, хозяева стояли "на шухере" в разных концах улицы, и опрокидывал содержимое в люк, быстро и тихо закрывая тяжёлую крышку. Амбре распространялось по всему посёлку, но к утру всё смывалось и запах пропадал.

     Хозяин, Иван Наумович, по моему определению , "знал и любил это дело", т.е. выпить. Однажды Екатерина заквасила знакомую мне с детства бутыль яблочного вина (см. "Детство"), с приближением его готовности решила спрятать её от, охочего до этого дела, хозяина; с моей помощью закопала её в саду. Хозяин, обнаружив пропажу, почти готовой "радости", приступил к розыску. Забыл упомянуть, что работали они на одной фабрике, но часто по разным сменам. Я подсказал дикую идею: а вдруг она зарыла бутыль в огороде. Вооружившись арматурой, он бросился в огород. По ходу поисков  подкинул ещё несколько неявных соображений по месту закладки.  Бутыль была обнаружена, даю очередной совет: не трогать её с места. Он соглашается, закладывает через пробку шланг и протягивает его к соседу во двор. Последующие несколько вечеров ходит к соседу Грицько побалакать, садятся на виду у забора. Возвращается добрый и удовлетворённый, хозяйка, зная жадноватый нрав соседа, удивляется; что могло случится с Грицем, что он так расщедрился. Ответ мы обнаружили вместе, когда пошли откапывать припрятанную бутыль, моё удивление было ничуть не менее искренним, чем её.

     В тёплое время года, а в Киеве это около девяти месяцев, мы практиковали совместные обеды, которые заканчивались хоровым пением, тем более, что  принадлежащее нам, пианино призывно стояло в большой хозяйской комнате; в снимаемой нами оно не поместилось. Открывали окна, жена садилась за инструмент и мы дружно и, надо думать, красиво "спывали", т.к. на упомянутой ранее лужайке рассаживались благодарные слушатели. Бывали случаи, когда пение выплёскивалось за порог и зрители пели с нами. С тех пор в моей личной дискотеке много украинских песен.

     По окончании учёбы в Бурсе хозяин подарил мне маленький и компактный самогонный аппарат, изготовленный им лично (он работал жестянщиком), который я увёз на Дальний Восток, но так ни разу им не воспользовался, не хватало времени. Показал его своему замполиту капитану Саше Поповиченко (Вам ничего не говорит эта фамилия?) в Средне - Белой, которому его и подарил при переводе в Хабаровск. Уже, проходя службу в Польше, посетил только что вышедшего на пенсию приятеля в Ново - Каховке, где он устроился преподавателем истории в ПТУ. Украшением стола были бутылки с первачём,  раскрашенные по моим рассказам о жизни на (тогда так и говорили, лишь с развалом СССР стали говорить "В") Украине. На мою похвалу качеству, он продемонстрировал мне мой же подарок.

      Жили мы настолько дружно, что когда мне выделили жильё от Училища, они предложили остаться жить у них бесплатно. В пользу переезда решило наличие горячей воды на новой квартире, что было необходимо моему новорожденному сыну. Помню о них только самое лучшее, дай им Бог здоровья!