Я всегда с тобой...

Глава девятая      Тема Любви               

На седьмые сутки Ирнест пришёл в сознание. Он сразу узнал Бриелль. И хотя он не мог говорить (его лицо было перевязано),  в его взгляде Бриелль прочла больше, чем могли передать слова. Когда Ирнест услышал от врачей всю правду о своём состоянии, он отвернулся к стене и закрыл глаза. О чём он думал? Что происходило в его душе? Какие чувства наполняли его сердце? Бриелль сидела молча и тихонько молилась. Она не мешала ему переосмыслить случившееся. Не говорила никаких утешительных слов, понимая, что Ирнест должен сам пройти через непоправимую трагедию иракской войны, оставившей неизгладимый след в его молодой  жизни.  Она была просто рядом: её присутствие и днём и ночью у кровати Ирнеста столько, сколько потребуется, и будет тем утешением, какое она может ему дать в своей любви.  И ещё...  Теперь Бриелль уповала на другое Присутствие: она положила в своём сердце надежду на Иисуса. Утверждаться в этом ей помогала Илза. Разговаривая с ней по телефону, Бриелль получала духовную поддержку. Илза хорошо знала Библию и открывала своей младшей сестре по вере Божьи чудесные обетования . Она говорила о божественном участии в жизни Бриелль и Ирнеста. «Всё, с чем вы столкнулись, действительно, большое несчастье и серьёзное испытание. Но ты, Бриелль не оставлена в одиночестве: Иисус идёт с тобою по этой суровой,  жизненной тропе. Он всегда будет рядом с тобой. Помнишь: «Не оставлю тебя и не покину тебя!». Он даёт тебе силу. Ты дашь силу Ирнесту. Вместе с Господом вы сможете победить все горести, преодолеть все обстоятельства. Я люблю этот стих: «Всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе».  Да благословит тебя, наш Отец». Бриелль очень желала сказать об этом Ирнесту, но Илза советовала пока воздержаться, поясняя, что люди обычно в момент особых потрясений и необратимых несчастий не принимают разговора о Боге. «Дай ему время окрепнуть и  боли угаснуть. Я верю, что Дух Святой мудро направит тебя к такому разговору» - убеждала Илза. И Бриелль ждала. Ждала и молилась...   *** Время, хотя и медленно, всё-таки утекало. Ирнест уже находился   в  реабилитационном центре.  Здесь он получил протезы, сделанные по специальному заказу. Бриелль и работники  реабилитационного центра помогали Ирнесту снова учиться ходить... ...Этот день был особенным. Бриелль приехала к Ирнесту ранним утром. Было очень тепло: весна!  Каждая весна по-своему неповторима и прекрасна. Бриелль и Ирнест сидели в беседке и любовались распустившимися рододендронами. Ирнест держал руку своей невесты в теплой, здоровой руке, сверху накрыв холодной, протезированной.  И Бриелль решила поговорить с ним о том, что уже больше года считала для себя самым главным. Об Иисусе... - Как  хороши эти огромные кусты розовых рододендронов! Знаешь, Ирнест, теперь я знаю, Кого благодарить за эту красоту.  Я не перестаю восхищаться  совершенством созданий. Мне  давно хочется рассказать тебе о том, что со мною произошло: о моих отношениях.. с Господом. Бриелль заметила, как у Ирнеста напряглись скулы, и шрамы от  ожогов побагровели. Но она продолжала. -Помнишь, я спрашивала тебя о цели, которую ты считаешь самой главной в своей жизни? Ты тогда не захотел говорить о Боге. Послушай меня теперь, пожалуйста. Бриелль рассказала о своём покаянии, которое произошло в те, первые дни её прибывания в больничной палате, где лежал в бессознательном состоянии Ирнест. Рассказала о  своих молитвах и Божьих ответах на эти молитвы. О замечательном мире, который даёт Господь, и радости общения с Ним. - Знаешь, Ирнест, всё, что сокрыто в  Христе Иисусе – реально и прекрасно. Полно жизни! Я очень желаю, чтобы ты тоже испытывал это небесное блаженство. Нужно только захо... - Небесное? Блаженство? В моём состоянии? С этими культями?- в голосе Ирнеста зазвучали циничные нотки вспыхнувшего негодования. - Ирнест дорогой, я ведь говорила о духовном блаженстве. О том, что выражается не столько внешне, сколько внутренне. В твоём сердце. В душе. И твоё состояние не может быть преградой для этого. Покой, даруемый Иисусом, изливается в сердце, когда оно открывается для Господа. Искренне, с доверием! - Прекрати, Бриелль. Есть другие темы... - Другие темы? Я же говорю о любви. Когда эта тема стала для тебя неважной? Ты знаешь, что такое любовь? Что ты чувствуешь в своём сердце? К родителям? Ко мне? Ты же говорил, что любишь... меня. Почему ты отказываешься принять то, что говорит тебе твой любимый человек? Я, твоя Бриелль!  Губы Ирнеста тронула слабая улыбка, но уже через мгновение  он снова стал серьёзным. Бриелль заметила, что печать раздражения исчезла с его лица. Это было хорошим знаком. Ирнест обнял Бриелль. - Хорошо... не волнуйся. Не огорчайся. Прости меня, Бриелль. Я подумаю... А всё-таки, что же такое любовь? Ты знаешь? - Знаю Ирнест. То есть стараюсь познать. Но для начала я отвечу - Бог и есть Любовь. Самая прекрасная и могущественная!  - Тогда, скажи, что связывало нас всё это время? Ведь в наших отношениях не было места... Богу... - Ты это хорошо заметил – не было. А если мы дадим Ему это место, то наши чувства только станут богаче и крепче. Ирнест не отвечал. Бриелль тоже молчала, но внутренне она почувствовала, что всё, сказанное ею, было ещё чуждо для самого дорогого для неё человека. И от этого ей стало очень грустно... *** Дневное расписание Ирнеста в реабилитационном центре было очень плотным.  Три раза в день с ним занимался инструктор по лечебной гимнастике. Комплекс упражнений, который должен был исполнять Ирнест, был довольно продолжительным и трудоёмким.  Делая эти упражнения, Ирнест истекал потом, преодолевая боль в своём теле.    Несмотря на то, что инструктор  Ирнеста была подобна хрупкой  девушке, это была женщина с сильным характером: она не позволяла ему расслабляться, требуя прилагать все возможные  для него усилия, чтобы разработать поражённые ожогом мышцы и суставы. У неё было красивое и нежное имя – Фелиса. Её очень любили пациенты за её твёрдость и, в то же время, женскую доброту. Встречая Ирнеста в это утро, Фелиса, обратила внимание на выражение его лица: на нём лежала печать то ли ночного переживания, то ли утомительной бессоницы. Она с улыбкой предложила Ирнесту присесть на свободный стул, пока предыдущий пациент освободит массажный стол. Когда они остались одни, Фелиса обратилась к Ирнесту:  - Это утро вам не кажется добрым, не  так ли? Ваш вид оставляет желать лучшего. Что-то не так с вами? - Да нет, ничего! -  Ирнест, попытался уйти от прямого ответа. - Нет?! Но, Ирнест, это не совсем так, мягко скажу вам. Давайте-ка будем откровенны, иначе наш тренинг может потерпеть урон. Если я буду знать причину вашего выраженного утомления, мне легче будет помочь вам. Договорились? - Да! – односложно ответил Ирнест, но объяснения снова не последовало. Фелиса подождала, пока он улёгся на массажный стол, и не приступая к массажу, с многозначительным молчанием стояла рядом. Ирнест заметил вопрос в её глазах и нехотя ответил: - Просто плохо спал. Снится, знаете, война. Уже скоро год, как нахожусь в мирном окружении, но ночью рвутся гранаты, стреляют снайперы и падают подстрелянные и убитые... - Я понимаю. Понимаю вас очень хорошо! Война,  действительно, страшное бедствие, даже - проклятие. Мой отец прошёл Вьетнамскую. Так он почти десять лет вскакивал ночью от пережитых, военных кошмаров. Ни таблетки, ни гипноз – ничто не помогало.  - А теперь? Простите, он ещё жив?  Или... - Жив! Конечно, жив! Теперь всё хорошо. И помогла ему Библия. Просто читал её каждый день, читал перед сном.  И всё прошло. - Как, только чтение Библии? И это оказалось действенным? - А почему вы удивляетесь? Библия – не простая Книга. Это же Слово Божье!  Через чтение ему открылся Господь Иисус, и мой папа стал новым творением. Совсем другим! Спокойным и  радостным! Ирнест прикусил губу: «Вот, и здесь...» - мелькнуло у него в мыслях. Он почувствовал, как его тело напряглось от нахлынувшего раздражения. - Расслабтесь, Ирнест. Я перестаю чувствовать ваши мышцы – они становятся жёсткими, словно гранит... Если вы хотите проверить опыт моего отца, начните читать Библию. Кроме покоя и радости, эта Книга дарит близость с Богом и вечную жизнь на Небесах. А у вас есть Библия? - Нет. Я читаю развлекательную, лёгкую литературу. Фантастику ещё. Это помогает забыться.. - Я не думаю так, Ирнест. Фантастика не может дать утешения. Это же – вымысел. Вымысел человеческий. Нередко глупый, пустой... - Вымысел, согласен. Но а Библия? Я читал Библию, и ничего не произошло.  Видимо, это не для меня. Фелиса ничего не ответила, продолжая разогревать его тело, чтобы потом приступить к серьёзным упражнениям. Оставшиеся полтора часа она интересовалась только текущим самочуствием Ирнеста. Когда тренинг был закончен, и Ирнест уже собрался покинуть тренажорный зал, Фелиса достала из тумбочки Книгу в чёрном переплёте и подала её Ирнесту: - Вот эта Библия, которую читал мой отец  в самый трудный период своей жизни. Я её храню здесь. И поверьте, Ирнест, она уже не одному десятку послужила своим вечным, божественным добром. Возьмите её. И принесёте назад, когда сочтёте нужным. Сегодня у нас с вами всё получилось. Я верю, получится и в дальнейшем...    Фелиса проводила Ирнеста к выходу. Когда закрылась за ним дверь, она склонила голову и помолилась... о нём, своём пациенте.               

Глава десятая Принятое решение               

Воскресное утреннее собрание  подходило к концу. Хор пел любимый всеми христианами гимн «Великий Бог». Бриелль сидела рядом со своей матерью. Всё собрание она внутренне боролась с атаковавшими её мыслями. К этому её побудило объявление пастора о предстоящем крещении в их церкви. Он просил, чтобы желающие принять водное крещение  заявили об этом в конце собрания. Бриелль никак не могла решить, как ей поступить. Она понимала две вещи: во-первых, как послушное Божье дитя, она должна исполнить повеление Иисуса Христа «да крестится каждый из вас во имя Отца, Сына и Святого Духа».  Во-вторых, она тревожилась о своих отношениях с Ирнестом: ведь она его невеста. Она любила его и ждала, что настанет тот час, когда Ирнест предложит ей стать его женой. Если она станет членом церкви – Тела Христова, то тогда... Ирнест не откликался на разговор о Боге так, как этого она ожидала. Принять крещение – значит обещать Господу служить Ему и признать Его Господином своей жизни. Но тогда она не может стать женой Ирнеста: свет и тьма не могут быть вместе. Они никогда не станут одно. Стало быть, тогда она должна растаться со своим женихом. Бриелль хорошо уяснила, что её любовь к Господу Иисусу должна быть больше любви к Ирнесту. Во всём и всегда первое место принадлежит её Спасителю: Он Один имеет на её жизнь полное право! О, Ирнест! Как я могу такое сказать тебе?! Отказать ему в замужестве в такое тяжёлое для него время – это сродни предательству. Он никогда не поймёт мои мотивы правильно. Он просто подумает, что я сбегаю от инвалида! Что делать? Что, Господи? Помоги! Дай мне Твой совет, Иисус! ...Джуди  с волнением посматривала на дочь. Она чувствовала: Бриелль чем-то встревожена. Возможно, она решится на крещение... Когда пастор снова повторил свой вопрос, встали два молодых парня и одна пожилая женщина. Бриелль сидела не шелохнувшись, словно застыла. Помолившись, пастор благословил церковь и распустил собрание. Во дворе Бриелль обратилась к матери:   - Мам, мне нужно поговорить с пастором.  Я думаю, это займёт время. Не жди меня. Ладно? Подойдя к офису, Бриелль увидела  пастора Джима  за компьютером. Дверь была приоткрыта. Бриелль постучала о дверной косяк и попросила разрешения войти. Джим встал и, подойдя к вошедшей, радушно приветствовал девушку. Бриелль смущенно спросила: -Пастор Джим,  у вас будет время  вылушать меня – мне нужен ваш совет. Я просто заблудилась в своих мыслях. - Конечно, Бриелль. Я здесь для того, чтобы помогать овечкам Господа. Проходи. Располагайся вот здесь.  Удобно? Как дела у Ирнеста? Я надеюсь, он уже окреп?! - Я хотела поговорить о нём. В общем, о нас, о нас обоих. А Ирнест чувствует себя гораздо лучше. Только ночной сон у него очень беспокойный...  Я на собрании никак не могла решиться сказать о...    Знаете, пастор,  я тоже хотела бы принять крещение, но не совсем уверена, как правильно поступить... в моём случае... - Хорошо, Бриелль! Давай пригласим Господа в наше общение – ведь Его присутствие нам необходимо, как свет на тропе ночного путника.  Джим  закрыл дверь офисса и склонил колени. Бриелль последовала его примеру.  После молитвы, присев на краешек стула, Бриелль стала быстро излагать свои мысли, словно боясь, что что-то не доскажет, упустит. Джим слушал её внимательно, не прерывая, не задавая никаких вопросов. Он понимал её беспокойство и сомнение. - Пастор Джим, я хочу знать, как поступил бы Христос на моём месте. Или, хотя бы, какое решение вы приняли бы, окажись в моих обстоятельствах? Для меня это очень-очень трудная диллема... - Да-а! Это очень правильный вопрос и, действительно, сложный. Но только на первый взгляд. Давай по порядку, Бриелль. Скажи мне, твоё желание следовать за Христом осознанно, в полном послушании принято сердцем или это на уровне разума? Ну, то есть, ты это принимаешь, как написанную букву, или тебя влечёт к этому сердце? Бриелль задумалась: такого вопроса она перед собой не ставила. Сердце... кому принадлежало её сердце? Господу? Ирнесту? Или она сама управляла его желаниями? Нет, она не могла ответить так, чтобы это было стопроцентной правдой. Посути, она ещё не знала ответа на этот вопрос. - Мне кажется, пастор... Я не совсем уверена.. То есть, я стою словно на распутье. Мне совсем не ясно моё будущее.  У меня нет уверенности даже в себе... Это плохо, я понимаю. Но что поделаешь, когда это так... - Это уж не так и плохо, Бриелль. Куда было бы хуже, если бы ты была уверена в себе. Вот тогда это было бы настоящим бедствием! Христианину положено быть уверенным только в Господе. Если помнишь, так написано: «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум твой». Второй мой вопрос такой: твоя любовь к Ирнесту понесла изменения после его ранения? Другими словами, ты любишь так же сильно своего друга, как  прежде или заставляешь себя быть с ним рядом только потому, что чувствуешь  такую обязанность? - Да, я люблю его. Конечно, пастор, Ирнест сильно изменился. Я имею виду не только его физическое состояние, но и его душевные проявления.  Теперь он по-другому реагирует на многое. Более вспыльчив, менее ласков.  И часто отсутствует ... Бывает, я чувствую, что он в мыслях где-то далеко, не со мной. - На это есть своё объяснение, Бриелль. Ты только подумай, что он перевидел и что пережил. Ему нужно время освободиться от всего этого.  Так ты знаешь твёрдо, что твоя любовь сильна настолько, чтобы пойти с ним, таким, дальше по тропе жизни? -Да! Я хочу быть рядом с ним всегда! Хочу, чтобы наше счастье продолжалось. Хочу, чтобы Ирнест чувствовал себя достойным принимать и дарить любовь.  Но я так мало знаю жизнь... -  Прекрасно, Бриелль. Любовь идёт дальше слов. Любовь совершает дела, жертвуя собой. Ты – красивая девушка, Бриелль. Ирнест уже не тот белокурый юноша с крепкими руками и ногами. Он – инвалид на всю оставшуюся жизнь. Тебе придётся взять на свои женские плечи большую долю семейных обязанностей. И одолеть такое возможно только истинной любви - не эгоистичной, но жертвенной и  верной. - А что с крещением? - А Завет крещения дан нам Господом Иисусом. Послушание лучше жертвы. Следуй тропой послушания, дорогая сестра, и Господь устроит твой путь. Взирай на невидимое – оно вечно и могущественно! ...Бриелль шла домой. Её сердце стучало радостно и на душе было легко: она получила ответ и  была уверена, что его послал ей любимый Господь Иисус.  Теперь она знала, что нужно делать...               

Глава одиннадцатая Встреча с Франком               

Уже несколько дней Библия, которую дала Ирнесту Фелиса, лежала в его прикроватной тумбочке. Он словно забыл о ней. Но это только казалось так.  Каждый день отправляясь в тренажорный зал, Ирнест ожидал от Фелисы вопроса, как читается Библия или что-то в роде того.  Но Фелиса не задавала никаких вопросов по этому поводу – она выжидала и молилась. Только один раз она отклонилась от своего профессионального интереса и спросила Ирнеста: «Я вижу вас посещает очень милая девушка. И приходит она довольно часто. Простите, Ирнест, это ваша подруга?».  Ирнест удивлённо посмотрел на Фелису и вдруг, неожиданно для себя самого, быстро ответил: «Это моя невеста, Бриелль».    Фелиса расплылась в улыбке: «Замечательная девушка. Я её видела в прошлое воскресенье в моей церкви. У неё красивый голос: она пела   гимн «Как лань желает». Вам знаком он?». Ирнест покачал головой. Ему очень хотелось услышать больше о Бриелль, но какое-то внутреннее противление остановило его попросить Фелису рассказать об этом подробнее. Возможно, чувство недовольства или обиды по отношению к Бриелль – она ничего не говорила ему об этом. Вернувшись в палату, Ирнест достал из тумбочки Библию и стал её листать. Его удивило то, что многие стихи в Библии были подчёркнуты очень аккуратными, прямыми линиями разных цветов: красным, жёлтым и чёрным. «Что это могло бы означать?» - подумал Ирнест, и ему захотелось  определить причину этого. Он уселся в кресло у окна и принялся читать тексты, подчёркнутые красной пастой. Прочитав довольно много в Ветхом Завете и потом в Новом, Ирнест понял, что в этих текстах говорилось о Божьем обращении к людям, Его наставлениях, обличениях и наказаниях, а также о страданиях Спасителя. Затем читая тексты, подчёркнутые чёрным, он отметил, что они говорят о непослушании человека, о его  грехах, лукавстве и развращённости сердца. Перевернув последнюю страницу, Ирнест увидел надпись «С глубокой признательностью и любовью к Богу – Франк» и внизу был чётко выделен номер телефона.    «Стало быть, отца Фелисы зовут Франк и это, по – видимому, его номер. – вслух произнёс Ирнест,  - Возможно, он оставил его здесь с умыслом.  Может, стоит позвонить?» - но он тут же отбросил эту мысль. Ирнест снова раскрыл Книгу  и увидел стих, подчёркнутый желтым карандашом. Он был единственный жёлтый на этой странице, и ему показалось, что  стих сияет золотым отливом. «Воззови ко Мне - и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь» - прочёл он. (Иер.33:3).  Его охватил неизвестный доселе, благоговейный трепет. Захлопнув Книгу, Ирнест положил её в тумбочку и лёг на кровать.  Прочитанное в Библии не оставляло его: то один текст, то другой всплывал в памяти и возбуждал в нём размышление. Ирнесту казалось, будто слова отпечатались в его разуме и теперь настойчиво заявляют о себе снова и снова. Он закрыл глаза, и тут же красные, чёрные и жёлтые полосы предстали  перед его взором. «Наваждение какое-то!» - тряхнув головой, прошептал Ирнест и, поднявшись, подошёл к окну. Во внутреннем кармане защебетал телефон: на дисплее высветилось имя Бриелль. Ему сейчас не хотелось говорить ни с кем, даже с ней. «Замечательная девушка!» - вспомнил он слова Фелисы, - Да! А я,  я уже давно не замечательный». Ирнест достал из выдвижного ящика фото, на котором он был запечатлён с Бриелль в день их помолвки, подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отображение. Лицо его было стянуто шрамами, обожженное веко делало левый глаз больше правого,  на левой стороне головы волос был редким, создавая ощущение ранней залысины. «Да, ничего не скажешь «красавчик»! – иронически подумал Ирнест о себе,  - И ко всему этому ещё... протезы руки и ноги. Разве я, такой, нужен «замечательной девушке»?  Спросить бы её... Да, она ведь звонила».    Ирнест взял селлер. На дисплее под номером Бриелль высветилось оставленное сообщение. Он прослушал его: «Ирнест, дорогой мой, я страшно сожалею, но меня вызвали на дежурство. Я не смогу быть у тебя сегодня, но завтра – обязательно! Обнимаю тебя и очень-очень люблю!».  Ирнест посмотрел на часы – было около шести вечера. Почти каждый вечер он проводил с Бриелль. Сегодня вечер  у него будет свободным. « Ах, Франк! – вспомнил Ирнест о бывшем владельце Библии, - Всё-таки не плохо поговорить с ним». И он решился позвонить...    *** Франк ответил сразу. Ирнест представился и сказал ему, что звонит из реабилитационного центра. Сказал, что читает Библию, в которой и нашёл этот номер. Франк не был удивлён и, как показалось Ирнесту, даже ждал этого звонка. Разговор был недолгим. Франк предложил встретиться и поговорить. Спросил, когда будет это удобно для Ирнеста.  - Если вам не будет в тягость, прямо сейчас я готов поговорить.  - Договорились. Я буду минут через тридцать. Скажите номер вашей палаты.  До встречи, Ирнест! ... Положив трубку, Ирнест почему-то заволновался: «И что меня дёрнуло позвонить? О чём нам говорить – мы ведь совершенно чужие люди», - взглянув на часы, он сел у окна и стал ждать. ... Франк оказался высоким, седым и довольно крепким человеком с военной выправкой. Постучавшись, он вошёл в палату, немного прихрамывая и, подойдя к Ирнесту, протянул ему руку: - Приветствую, дорогой друг! Я очень рад, что ты позвонил. У нас много общего, и,  я  верю, нам есть, на чём строить нашу беседу. Ирнест удивлённо передёрнул плечами и пожал протянутую руку.  - Я не показался вам уж очень невоспитанным, прося встречи прямо сейчас? Так, почему-то, выскочило. Вы уж меня извините... - Ну, что ты Ирнест, иногда бывают такие встречи, которые не терпят отлагательства и для них «прямо сейчас» лучшая формулировка. Я стал очень ценить  такие встречи лет тридцать назад. И знаешь, почему? А вот, послушай, я расскажу. В моей жизни были очень страшные события, в которых я принимал непосредственное участие.  Это происходило во Вьетнаме. Но я не об этом хочу говорить. Самое главное произошло спустя  семь лет после моего возвращения оттуда. С  раздробленной  ногой, которую не смогли сохранить, с разрушенной психикой, совершенно разочарованный в жизни, я стал кромешным несчастьем для себя и своих близких. Больше всего досталось моей жене. Сколько слёз она пролила по моей вине! Да и сам я жутко страдал: меня мучили боли  в суставах и стойкая бессоница. Я устал жить. И вот однажды  у меня произошла неожиданная встреча. Я сидел в парке  и, отвернувшись от редких прохожих,  плакал. Плакал о своей безрадостной жизни. Плакал от бессилия что-либо изменить. И вдруг я почувствовал чью-то руку на своём плече. Лицо моё было мокро от слёз. Мне стало не по себе: кто-то сейчас увидит  мою слабость! Я обернулся: возле меня стоял мужчина. Он спросил разрешения сесть рядом. Сел и некоторое время сидел молча.  Потом он сказал странную для меня фразу: - В вашей лодке нет Господа Иисуса Христа. Я не понял, что он имел в виду и поэтому не нашёлся, что ответить. Не поднимая головы, я рассматривал его ботинки, начищенные до блеска.  - Без Иисуса невероятно трудно плыть по штормящему морю человеческой жизни. И это хорошо понимает Господь. Но далеко не все люди знают это. Меня зовут Роберт, не назовёте ли и вы своё имя? Мои слёзы уже высохли, и я решился посмотреть на незнакомца. Он перехватил мой взгляд и улыбнулся. Это был чёрный американец. Его глаза светились таким спокойным и ласковым светом. И этот взгляд, проникая в самоё сердце, так просто раположил меня к его обладателю. - Я – Франк. А почему вы решили, что я куда-то плыву? И ещё среди шторма? Я давно уже никуда не плыву, выражаясь вашим языком. Прикован к пирсу, так сказать... - Даже тогда, когда нам кажется, что мы прикованы, мы всё равно плывём. И я вам сейчас это докажу. Наша встреча – результат нашего плавания. Она была предначертана свыше задолго до вашего и моего рождения и теперь осуществилась по благой воле Творца. Вы прибыли в порт «Чудесное откровение» и здесь встретили меня. Почему я выбран с целью донести вам это откровение Всевышнего, я не знаю. Но я знаю твёрдо – Господь Иисус заботится о вас. Он любит вас и хочет быть с вами рядом. Всегда! Везде! Вечно! Он хочет быть вашим Другом и Господином одновременно. Я далёк от мысли, что Имя Христа вам было не известно прежде. Нет, конечно! Но Бог желает, чтобы вы не только знали это Имя, но и Того, Кто носит его. Настало время – по решению Создателя! – познать вам Путь и Истину, и Жизнь. Конечно же, я был очень захвачен врасплох, даже шокирован: Роберт видел моё неуклюжее удивление. Он выждал несколько минут, словно давая мне время собраться с  мыслями и продолжил: -В своём земном странствии  каждый человек бродит по  тёмным лабиринтам, построенным сатаной. И вы, Франк, не исключение. Эти лабиринты вовсе не являются путём: они водят человека по кругу, время от времени показывая соблазнительные миражи. И человек стремится достичь их, но в этом нет никакого смысла. Мираж есть мираж, то есть пустышка! Так, блуждая без пути, без смысла  человек, уставший и разбитый, наконец добредает до обрыва. А что потом? На земле это заканчивается могильным холмиком, а в вечности продолжается в озере огненном. Вот почему человеку нужен Путь, Истина и Жизнь. Всё это открывается в Иисусе Христе.  Он стал для нас Путём новым и живым. Он принёс нам единственно верное откровение о Боге и о нас, людях. Он есть Истина. И Его жертвенная любовь на Голгофе подарила нам вечную Жизнь. Обо всём этом вы можете (при желании!) прочесть вот в этой Книге. Я оставляю её вам. Роберт встал, склонил голову в знак прощания и медленно пошёл прочь по аллее.  Я взглянул на Книгу: это была Библия. Когда я снова поднял глаза, моего собеседника на аллее уже не было. Он ушёл, и я его больше никогда не видел.  Но то, что я услышал от него, осталось со мной и изменило мою жизнь. С тех пор Библия всегда со мной.  Лучшей Книги нет в мире, мой дорогой друг! Ирнест сидел, опустив голову. Потом сделал резкое движение, дотянулся до тумбочки и достал фотографию. Подал Франку. - Как вы можете видеть, от меня прежнего не много осталось. И никакая Библия этого поправить не может! Рядом  на фото– моя невеста. Только  теперь ей зачем я такой, хотя она приходит ко мне почти каждый день. На меня страшно смотреть, а где уж любить? - Ирнест, жизнь непресказуема. Когда я вернулся, я был развалиной, а моя жена –  здоровая и красивая. Сегодня она больна и прикована к инвалидной коляске. И не я сегодня нуждаюсь в её заботе, а она - в моей. Всё дело не в том, как ты выглядишь. Настоящая любовь движима  не красотой лица, а  красотой  души. И это понимается больше сердцем, чем разумом. Только легкомысленные люди собираются «пить всю жизнь с лица». Но «время меняет лица». И только душа способна становится  с годами всё прекраснее и прекраснее. Но это возможно только с Иисусом Христом. Опять мы вернулись к началу, потому что Господь – и есть Начало всех начал, Ирнест. - Что же, по-вашему получается, без Иисуса нет ни настоящей любви, ни настоящей жизни. Но ведь далеко не все верят в Иисуса, а живут. Или не так? - Лучше, чем Сам Иисус ответил, невозможно ответить на твой вопрос. А Он говорит: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает». Если ты честен с самим собой, Ирнест,  ты согласишься, что расточал свою жизнь. Расточал, потому что в ней не было места твоему Господу. И  в этом нужно сознаться перед самим собой, и потом – и перед Христом. Каждый человек должен сам решить собирать ли ему с Иисусом или расточать без Него свою жизнь, которая даётся только один раз. - По-вашему, все мои двадцать шесть лет прожиты напрасно? Так как в моей жизни не было места Иисусу, она просто выброшена? - Давай, назовём это по-другому. Не выброшена, а сложена... в копилку твоего сердца. И лучшее, что ты можешь сделать, это вытрясти содержимое своей копилки к ногам Иисуса. Ирнест медленно поднялся. Подошёл к окну: на небе уже светились первые, мерцающие звёзды. Ему было не по себе: внутри что-то щемило. Повернувшись к Франку, он сухо проговорил: - Я задержал вас – уже поздно. Простите. Спасибо за беседу... - Искренне рад был нашей встрече. Искренне! Мой номер ты знаешь - звони. Впрочем, Ирнест, есть у нас, у каждого, Собеседник, доступный в любое время. Я ухожу, но Он остаётся с тобой.                Франк вплотную подошёл к Ирнесту и обнял его. Выходя из палаты, он  обернулся и, улыбнувшись Ирнесту, пожелал: - Да, благословит тебя Господь через Исайю, 45 глава, со стиха 22 и ниже. Мир тебе, Ирнест! Когда за Франком закрылась дверь, Ирнест взял фотографию и стал рассматривать её так, словно видел впервые. «Никогда я не вернусь в то время и  в то состояние. Никогда! Всё для меня  в прошлом!» - подумал он.  Взяв  Библию и, найдя оставленное Франком место, прочёл: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо я Бог, и нет иного. Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык. Только у Господа, будут говорить о Мне, правда и сила; к Нему придут и устыдятся все, враждовавшие против Него».               

Глава двенадцатая Крещение и лебеди               

-Илза, алло, Илза! Ты меня хорошо слышишь? Какой-то треск в трубке. Алло! -Приветствую, Бриелль! Я тебя слышу хорошо, дорогая. В твоём голосе такой восторг, так что я сразу приготовилась услышать хорошую новость. Точно, я угадала? - Ты права, сестра. У меня две хорошие новости. Начну с важной: вчера я дала обещание вечной верности моему Небесному Жениху. - Ты приняда крещение! О, как я рада! Ты видишь: я кружусь по комнате  под звуки сладостной ангельской мелодии?! И плачу – по-моему лицу струятся блаженные слёзы радости. Слава Господу! Я верю, что Он очень доволен послушанием Своей дочери. Это так чудесно! Теперь я умоюсь, чтобы услышать второе хорошее сообщение... - Я хочу прежде поблагодарить тебя, Илза, за твои терпеливые уроки со мной. Они мне были очень полезны. Ты – замечательная Божья вестница. Я благодарна Иисусу за то, что Он поставил тебя на моём пути. Теперь вторая радость: Ирнесту сделали очередную операцию на лице. Вчера ему сняли повязки. У хирурга золотые руки: он  так искусно удалил те безобразные шрамы с века и подбородка. Лицо Ирнеста приобрело более правильную пропорциональность. Но это ещё не все возможности: врач говорит, что операции будут ещё, и он надеется на самое лучшее. Теперь я плачу, Илза. Спасибо, Господу! - Да. Слава Богу, Бриелль. А как Ирнест отнёсся к твоему крещению.    - Я не говорила ему об этом. Я, наконец, усвоила очень важное правило: всё, что касается моих отношений с Господом, мне нужно решать самой. Помнишь, Павел- апостол сказал :«...я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью».  И  я так поступила. Не то, что я боюсь, что Ирнест не одобрит моего шага, просто ухожу от разногласий.  Сейчас у нас на тему о небесном не озвученное «табу». Скажу позже, обязательно! Ты знаешь, Илза, я проверяла свои чувства к Ирнесту, и теперь твёрдо уверена, что люблю его и сейчас также, как и до его ранения. Даже с большей нежностью. Я знаю, что нужна ему и жду Божьего действия в его жизни. Да, и мне самой так нужна сила Иисуса. - Бриелль, а кому она не нужна? Каждый христианин, живой и здоровый духом, чувствует свою постоянную зависимость от Господа. Это так надёжно – быть в единстве с Ним! Когда я знаю, что моя рука в Его руке, я уверенно иду вперёд. И мне радостно сознавать, что первая любовь к моему Спасителю всё так же крепка сегодня, как и в день моего соединения с Ним. - Да, Илза, это прекрасно! Как же мне хочется, чтобы Ирнест тоже понял это.  И другие люди так же... - Надейся, Бриелль. Надежда не постыжает. Мы с мужем не перестаём молиться о вас... А теперь порадуйся со мною, сестра. У нас в доме скоро будет слышен голосок новорожденной доченьки! Господь дарит нам такую радость после долгих лет ожидания. - Ой, почему ты так далеко, Илзочка?! Я благословляю твой животик и его сокровище. Вы уже придумали имя дочке? - Да. Мы назовём её Бриелль. Кстати, это муж предложил, а я, конечно, сразу согласилась. Я надеюсь, ты не против? - Против? Нико-о-гда! Когда же вы ожидаете осуществление этого чуда? Возможно, я смогу прилететь? - В следующем месяце, в двадцатых числах. Будем рады твоему визиту, Бриелль. Передавай самый тёплый привет от нас Ирнесту. И будьте благословенны! Господь с вами и с нами, конечно, подруга! Бриелль положила трубку и склонила колени в молитве. Ей было за что благодарить своего Дивного Пастыря. *** Бриелль и Джуди возвращались из магазина. Они объехали несколько салонов мебели, ища подходящий для спальни Бриелль гарнитур. Но так ничего и не выбрали: или цена была слишком высока, или дизайн не устраивал Бриелль. Время было обеденное. Проезжая миомо небольшого ресторанчика, Джуди свернула на парковку и остановила машину. Увидев вопросительный взгляд дочери, она шутливо отпарировала: - Желудок не терпит отлагательств. Не знаю, как твой, а мой – точно! И потом, мне почему-то кажется, что здесь хорошо кормят! - Прекрасно! Тогда идём, мамочка! Я доверяю твоей интуиции. Официант, молодой брюнет, с изысканной вежливостью проводил их к свободному столику и предложил меню. Получив заказ, он удалился, и вскоре на столике уже стоял аппетитно пахнущий, хорошо сервированный обед. Джуди и Бриелль взялись за руки и склонили головы. Бриелль поблагодарила Господа за пищу и попросила благословения для всех присутствующих. Всё действительно оказалось вкусным. На дессерт официант принёс клубничное мороженое и минеральную воду. - Такие ресторанчики – настоящая находка для занятой женщины. А мы с тобой в таком положении сегодня. – Джуди улыбнулась, - Дома у нас только вчерашняя жареная курица. Теперь это будет на ужин! Ну, и как ты? Довольна – вижу!  Надо взять этот ресторанчик на заметку. - Давай, мам, я поведу машину, а ты расслабься. После сытного обеда у тебя реакция снижается. И потом, я хочу заехать в одно местечко... Бриелль свернула со скоростной трассы и поехала по направлению к озеру. Припарковав машину, Бриелль вышла и позвала мать. - Выходи, мам, давай прогуляемся: отдыхать, так отдыхать! И я кое-что тебе покажу. Одно заветное место, для меня дорогое. Джуди и Бриелль, взявшись за руки, медленно пошли по тропинке. Шли они молча, каждый думая о чём-то своём, и наслаждались теплыми лучами раннего, летнего солнца, сочной зеленью и чистым воздухом. Подойдя к одной из скамеек под раскидистыми клёнами, Бриелль предложила матери сесть и полюбоваться спокойной, озёрной гладью.  Вдруг она приподнялась, и лицо её озарилось восторженной радостью:  - Они вернулись! Мам, мамочка, посмотри: вон там, справа, видишь два белых пятна.  Это наши лебеди. В прошлом году их не было. Они здесь! Они ве-е-рну-у-лись. Как славно! Ты же помнишь, я говорила тебе о них?  Мы с Ирнестом встречали их здесь каждый год. - Да, да, я вижу. Они, кажется, плывут сюда. -Давай подождём: я хочу их увидеть поближе. Плывите, милые, плывите.  Я запечатлю вас... для Ирнеста.  Это будет и для него радость. Лебеди приближались. Неожиданно над озером появилось  несколько чаек. С криком они стали кружить над водой, почти касаясь крыльями воды. И лебеди изменив напраление, стали удаляться в  противоположную сторону от крикливых птиц. Бриелль стала фотографировать, посредством объектива приближая прекрасную лебединую пару и сделала несколько снимков.  - Всё-таки я их «достала»! Конечно, не так, как хотелось бы. И всё же, и всё же... Как хорошо, что они вернулись! Когда-то на этом месте мы с Ирнестом обещали друг другу всегда хранить в своих сердцах верность.  Верность, какая замечена  у лебедей. Несмотря ни на что... Джуди с волнением слушала дочь: она понимала, как не просто даётся Бриелль видимое спокойствие переживать то, что случилось с её возлюбленным. Она не задавала никаких вопросов дочери, но всегда была готова  выслушать её  и помолиться с ней, что не редко и происходило. Видя, как Бриелль с каждым днём крепнет духовно, Джуди радовалась за дочь и верила, что, с помощью Господа она пройдёт этот трудный период своей жизни достойно.               

Глава тринадцатая Комната молитвы

Ирнест ждал Бриелль на улице. Вечер был довольно тёплым и тихим. Летнее солнце не торопилось утонуть за горизонтом и согревало землю лёгким веером своих вечерних лучей. В беседках и на скамейках реабилитационного парка сидели пациенты, то ли беседуя с посетителями, то ли читая журналы, то ли просто наслаждаясь летним вечером. Ирнест смотрел в сторону, откуда должна была появиться его любимая: по телефону он объяснил Бриелль, где будет ожидать её.  Но, желая повеселить Ирнеста, Бриелль сошла с аллейки и тихонько подбиралась к нему со стороны цветущих белым ажуром кустов.  Подойдя сзади, она легким прикосновением ладоней закрыла глаза Ирнеста и таинственным голосом певуче произнесла: - Угадайте, молодой человек, кто это вами интересуется? Судя по вашему одинокому присутствию здесь, предполагается, что вы кого-то ожидаете. Или не так? Ирнест ласковым движением убрал руки Бриелль со своего лица и,  не оборрачиваясь, но поддерживая шутку, в тон ей ответил: - Точно, незнакомка, я кого-то ожидаю. Но в одном вы не правы: я совсем не одинок, а нахожусь в самом приятном для меня Присутствии. Бриелль недоумённо смотрела на Ирнеста, не понимая его загадочного ответа. Ирнест улыбался:  последняя лицевая операция позволяла сделать это мимическое движение лица более похожим на улыбку. Девушка села рядом, с правой стороны, помня просьбу Ирнеста: он хотел обнимать её здоровой рукой. И Ирнест прочёл в её взоре незаданный вопрос. Но он не спешил просветить её недоумение. Он просто любовался ею: « Как она всё же хороша!».  Бриелль уже научилась не задавать вопросов, когда чувствовала, что Ирнест не готов или не желает  отвечать на них. Она открыла сумочку и достала из неё конверт. - Тебе привет от Илзы и от Бриелль. Да, да!  - заметив, как приподнялась бровь Ирнеста, Бриелль весело добавила,- На белом свете появилась ещё одна Бриелль.  Посмотри, милый, какая она прелестная! А я так и не смогла поехать на это чудесное событие. Немного жаль... Ирнест смотрел на новорождённую, лежащую на руке Илзы, и в его уме пронеслаь желанная мысль: «Может, и у нас...».  Фотограф запечатлел замечательный момент: глазёнки девочки были широко открыты, что, действительно, редко случается в первые часы после рождения. Личико новоявленной Бриелль было чистым, и на крохотном лобике колечками лежали чёрные кудряшки.  Вернув фотографию Бриелль, Ирнест обнял Бриелль и изменил тему разговора:   - Бриелль, я хочу тебе кое-что сказать. И не просто сказать... Для этого нам нужно пройти в одно место. Пойдём, это здесь, в центре, на втором этаже. Там есть одна очень важная комната... Бриелль шла рядом с Ирнестом, поддерживая его за локоть.  Она  не могла ни на чём задержать свою мысль, чтобы хотя бы предположить, куда и зачем он её ведёт. Пройдя по длинному коридору, Ирнест и Бриелль повернули направо и остановились возле приоткрытой двери. Бриелль прочла надпись над дверью «Комната молитвы». Она с удивлением и даже с растерянностью посмотрела на Ирнеста, а он, ничего не объясняя, чуть толкнул дверь и пропустил Бриелль вперёд. Они оказались в высокой и светлой комнате с несколькими рядами скамеек. Впереди стояла кафедра. Ирнест взял руку Бриелль и подвёл её к ней. Девушка  увидела раскрытую на кафедре Библию. Она перевела взгляд на Ирнеста и заметила, что глаза его повлажнели. Бриелль почувствовала, что услышит сейчас нечно очень важное.  Ирнест смотрел на  свою любимую; лицо его было сосредоточенно серьёзным. Он  поднёс её руку к своим обезображенным губам, стянутым ожоговыми шрамами, и  Бриелль ощутила шероховатое прикосновение, что являлось поцелуем. -Вот на этом месте я вытряхнул свою копилку к ногам Иисуса, Бриелль. Вот на этом самом месте, где мы сейчас стоим. Бриелль смотрела на Ирнеста, не понимая о чём он говорит: « Что за копилка? Что может быть общего у какой-то копилки и Христа?». - Бриелль, дорогая, я прошу у тебя прощения за то, что так долго противился... Ну, то есть, не хотел слышать о Господе и  огорчал тебя этим.  Всё началось три месяца назад. Мой лечебный  инструктор дала мне почитать Библию. Это была Библия её отца – христианина. В один из вечеров я открыл её и стал читать.  Стихи были подчёркнуты разными цветами, и это вызвало у меня интерес.  Я читал около двух часов.  И мне захотелось с кем-то побеседовать. В Книге был номер телефона. Я позвонил, и Франк, отец Фелисы, согласился приехать и поговорить со мной.  Он провёл со мной целый вечер. Это было в тот вечер, когда тебя вызвали на работу. Франк был во Вьетнаме и там потерял ногу. Оказалось, несмотря на разрыв в возрасте, мы имели много общего. Те же переживания и страхи. Только у него они уже давно в прошлом...  Ему было, что сказать мне. И он говорил и говорил... Я только слушал, а он рассказывал. О себе. О том, как сам пережил перемену в своей жизни. Он говорил так убеждённо и просто о жизни с Иисусом и без Него. «Господь Иисус и есть смысл жизни.  - уходя сказал он -   Вытряхни копилку своей жизни к Его ногам!». После его ухода, я снова стал читать. Лёг поздно и потом долго не мог уснуть: в мыслях возникал то один, то другой библейский стих.  И вдруг я стал понимать  смысл прочитанного.  Каждый вечер я читал несколько  глав выборочно, и к своему удивлению, меня стало это увлекать. Вчера был особенный вечер. Когда ты пришла ко мне,  я очень хотел  сказать тебе о том, что я читаю Библию, но что-то мне мешало. И я промолчал.  Так ты и ушла, ничего не узнав. Но потом я понял, почему не сказал тебе ничего: было ещё рано.  После твоего ухода  я пришёл в эту комнату. Здесь всегда  открыта дверь и горит свет.  Я сидел и размышлял. Потом... вдруг это произошло. Я стал говорить с Иисусом. В какой-то момент я почувствовал, что меня слышат. В комнате не было никого. Полная тишина вокруг. Но я знал: меня слушают. Или  лучше... слушает Сам Иисус.  И тогда я сказал Ему о своём желании быть с Ним. Просил Его стать Смыслом моей жизни... Бриелль не могла говорить: всё услышанное не вмещалось в её возбуждённом разуме. Но в её взоре светилась радость и благодарность. Радость за Ирнеста. Радость за себя. И благодарность Господу за Его ответ на её молитвы. Ирнест держал руку Бриелль в своей и чувствовал, как подрагивают её  тонкие пальцы. - Бриелль, ты выйдешь за меня замуж? – голос Ирнеста прозвучал приглушённо,  - Я очень  тебя люблю... Бриелль прильнула к плечу любимого. Слёзы потекли из её глаз. Она знала, что теперь ничто не стоит между нею и Ирнестом. Господь соединял их. И Ирнест услышал тихий, но твёрдый ответ Бриелль:                - Я всегда с тобой.