По другую сторону

        Тихий воскресный день — 13 апреля 1969 года. В подвал одного из домов в центре Риги вошёл неизвестный с чемоданом в руке. Осмотревшись, он достал оттуда портфель, свёрнутый в рулон лист бумаги и обыкновенную ватную фуфайку. Сняв пальто, начал что-то старательно писать на ватмане. На второй букве "т" тушь немного потекла, но это не огорчило. Законченную работу он аккуратно завернул в бумагу, облил куртку бензином, надел её и двинулся к выходу. Позже, при осмотре подвала, будет обнаружено пальто, пузырёк с тушью, кисточка, шариковая ручка и листок бумаги с фамилией, именем, адресом и номером домашнего телефона этого необычного преступника.   

        Илья Рипс родился в 1948 году. Его отец, Арон Залманович Рипс, прошёл всю войну офицером и демобилизовался в Риге. Ехать было некуда — вся его семья в Белоруссии погибла. Родители и родственники будущей мамы Ильи были уничтожены немцами в Риге. Отец преподавал математику и с детства приобщил единственного ребёнка к этой интересной науке. Мальчик проявлял незаурядные способности: "перепрыгнул" из седьмого класса в девятый, а из девятого — в одиннадцатый! Он был уникумом, звездой 23-й рижской школы, которую закончил с золотой медалью, и в пятнадцать лет без экзаменов стал студентом Латвийского государственного университета.

        Летом 1968 года Илья вместе с другими студентами был на воинских сборах в Калининградской области. Его неприятно удивило, что кадровые офицеры рвутся в бой на подавление "восставшего" народа Чехословакии. Тогда в советской прессе много врали о событиях в этой стране, и правду можно было узнать только из передач западных радиостанций.

        Из интервью Артуру Юркевичу (апрель 2014 года):

        — ...Эта система правила от имени себя. Она никого не спрашивала и навязывала всем свою власть. Я прошел долгий путь от пионера и комсомольца до человека, осознавшего, что реальная жизнь противоположна тому, что в нас с детства вкладывали. И тогда эта власть представилась враждебной. Можете себе вообразить мои ощущения от «Пражской весны»! В начале 1968 года к власти в Чехословакии пришло новое руководство, и там начались совершенно чудесные, неслыханные вещи. Они стали отказываться от режима угнетения, цензуры. Вдруг люди смогли говорить то, что считают нужным. Отголоски этих перемен доносились до нас по западному радио. И за этим следили, затаив дыхание! Возникла надежда, что постепенно все это распространится. Я помню, как я ходил по Риге — на каждом лице был праздник! Потом в один день наша надежда была полностью раздавлена советским вторжением.

        —  И тогда вы решились на этот поступок?

        — Не сразу. Сперва долгие месяцы молчания, когда было невозможно выразить своё отношение к происходящему, копилось возмущение. И в какой-то момент оно дало выброс. Когда я в итоге решился на свой протест, это было просто выражение... бессилия, что абсолютно ничего нельзя сделать. Ну а раз нельзя, я хотя бы выскажу то, что чувствую. Должен сказать, что так или иначе страх в обществе перед системой был тогда очень велик. Такое наследство со времён сталинского террора. И это тоже повлияло на столь экстремальную форму протеста. Мне было легче представить себя погибшим, чем сидеть у них в тюрьме. При этом я убеждён, что люди, решившиеся на так называемый самосад, обладали гораздо большим мужеством. Ведь что такое выход на подобного рода демонстрацию в то время? Человек заранее знает, что его посадят. Он знает точно. И выходит. Мне лично было легче представить себя несуществующим в этом мире.

        Из "Хроники текущих событий" (выпуск 8 от 30 июня 1969 года):

"В г. Риге признаны психически невменяемыми Иван Яхимович и совершивший попытку самосожжения Илья Рипс. Илье Рипсу 20 лет, только в декабре исполнится 21. В неполные 15 лет он стал одним из победителей Международной математической олимпиады школьников, в неполные 16 окончил школу и поступил на физико-математический факультет Латвийского университета. Все годы учёбы он был ленинским стипендиатом и гордостью университета. Его дипломная работа, по отзывам преподавателей, была готовой основой докторской диссертации.

        10 апреля он получил отличное направление на работу — в Институт физики АН Латвийской ССР. 13 апреля он вышел на площадь Свободы с плакатом "Я протестую против оккупации Чехословакии" и поджёг на себе одежду, предварительно облитую бензином. Находившиеся здесь моряки быстро погасили огонь и жестоко избили юношу. Ожоги, к счастью, оказались незначительными".

        "Самым трудным делом оказалось развернуть обёртку, — вспоминает он. — Но когда я её с плаката содрал — почувствовал, что нахожусь где-то далеко, по другую сторону… "

        "Мой шаг — это не результат внезапного порыва, а долго и тщательно обдумывавшаяся вещь. ...Я считаю, что человек не всегда должен сообразовывать свои поступки с соображениями эффективности. Должен же кто-нибудь доказать, что нельзя заставить молчать всех". (Из письма, отправленного Ильёй Рипсом за несколько часов до попытки самосожжения своей подруге. Изъято сотрудниками КГБ на рижском главпочтамте.)

        Пострадавшего отвезли в милицию, потом в КГБ и городскую психиатрическую больницу.               
        — Когда они уехали, старик сторож дал мне позвонить домой. Это был потрясающий поступок! Он сберёг огромное количество часов для родителей, которые не могли знать, что со мной происходит. Его за это потом уволили. Просто я хочу подчеркнуть, что память о человеке, который сделал добро, осталась на всю жизнь. Меня положили в закрытую палату. Я остался один. Ещё помню, сестричка сказала: "Он повторил поступок Палаха".
 
        16 января 1969 года на Вацлавской площади Праги совершил акт самосожжения студент Ян Палах, скончавшийся от ожогов в больнице. Интересно, что Илья Рипс — его ровесник. Оба были чистыми и благородными, чувствительными и молчаливыми людьми. Илья Рипс не скрывал, что поступок Палаха послужил ему примером.

        Я в то время жил в Мурманске. О самосожжении в Праге узнал из программы новостей радиостанции "Голос Америки". Уже не помню, что я, десятиклассник советской школы, думал о вводе войск в Чехословакию, но официального ликования не разделял,— это точно. Яна Палаха считал героем и сожалел о его гибели. Я тогда переписывался с девочкой Алёной, живущей в пригороде Праги, выписывал чехословацкий журнал Melodie, печатавший материалы о рок-музыке В июне 1969 года я приехал в Ригу для подготовки к поступлению в институт. Мне по секрету сообщили, что здесь недавно произошло самосожжение в знак протеста. В памяти сразу возникло имя Яна Палаха. Подробностей никто не знал. Я почему-то решил, что и этот парень погиб. Несколько лет назад я познакомился с проживающим в США бывшим рижанином Джеком Нейхаузеном, хорошо знавшим Илью в школьные годы. Он прислал мне ссылку на интервью с ныне здравствующим Ильёй Рипсом. Вот это новость! Я был искренне рад, что он жив и моё заблуждение благополучно рассеялось. Но об этом чуть позже, вернёмся к далёким событиям.

        На следующее утро приехали сотрудники КГБ с ордером на арест и перевезли Илью в центральную рижскую тюрьму, где он просидел до осени 1969 года. Противникам советской власти карательная система СССР ставила диагноз "вялотекущая шизофрения" и подвергала принудительному лечению в психбольницах. Власти так было удобнее: срок не ограничен, и "больным" можно было вводить калечащие психотропные препараты. На суде он не присутствовал. Повезло: в последний момент ему назначили содержание в психбольнице общего типа, где он пробыл до весны 1971 года.   

        Из интервью Артуру Юркевичу (апрель 2014 года):

        — Как к вам относился персонал?

        — Прекрасно! В Риге отношение было в высшей степени благожелательным. Конечно, они были какими-то рамками ограничены, но внутри них делали всё, что могли. Например, дали самую лучшую палату, где было только четыре койки. Не кололи химию, а давали таблетки. Таблетку вы можете выплюнуть, а с уколом ничего не поделать. Помню, что утром после самой первой ночи в больнице, ещё до суда, когда меня привезли с места происшествия, я нашёл под подушкой конфеты "Мишка косолапый". В Риге это был самый роскошный сорт конфет. Кто-то принёс из персонала. Это была очень сильная поддержка. На каждом шагу я чувствовал самое лучшее отношение к себе и до сегодняшнего дня помню это.

        В 2014 году на интернет-форуме бывшие рижане обсуждали это событие. Вот что написал Александр Герцмарк: «Я, к сожалению, не был близко знаком с Ильей, зато моя жена Эдит училась вместе с ним в 23-й школе и много лет сидела рядом с ним за одной партой. Сейчас мы вместе прочли это интервью и отчетливо вспомнили тот трагический день 13 апреля 1969 года, когда эта новость мгновенно облетела всю Ригу и уже вечером передавалась в эфире по "Голосу Америки" и ВВС. Помню, как Эдит плакала от боли за Илью. Поступок Ильи может и должен служить примером самоотверженного героизма и одновременно заставлять скрипеть зубами от бессилия и злости оставшихся еще КГБшников и нынешних их потомков». Лев Гасулис: «Моя жена и ее родители тоже были близко знакомы с его семьей. Он "витал в облаках" и был гениальным учеником и красивым парнем. Нет сомнения — он личность незаурядная и сегодня!»

        Илью Рипса спасло вмешательство известного правозащитника Владимира Буковского. Ему удалось достать и переправить на Запад копии медицинских карт шести "больных", в том числе его собственной, Натальи Горбаневской — участницы демонстрации протеста на Красной площади, и генерал-майора Петра Григоренко —  ветерана Великой Отечественной войны, заведующего кафедрой кибернетики Академии им. Фрунзе. Опасаясь международного скандала, власти быстренько назначили переосвидетельствование, и больной Илья Рипс оказался здоровым и на свободе.

        Из интервью Артуру Юркевичу (апрель 2014 года):

        — Первый день на свободе запомнился?

        — Что любопытно — нет. Первый день в больнице я помню хорошо, а вот выход на свободу стёрся из памяти. Так или иначе, когда я оказался дома, родители подали документы на выезд в Израиль. И мы получили отказ с комментарием в духе: "Вы напрасно воображаете, что когда-нибудь получите положительный ответ". Хотя тогда уже начали выпускать. Тут я вновь обращу ваше внимание на доброту людей. В США в то время жил очень крупный математик Липман Берс. Он родился в Риге, получил образование в Европе, затем бежал от нацистов в США. Очень крупная фигура, одно время он даже возглавлял Американское математическое общество. А в Риге жил его отец! И время от времени Берс приезжал в СССР, чтобы с ним повидаться. В Ригу его не пускали, отец ехал в Москву, и там они встречались. Так вот, отец профессора Берса был старым знакомым моих родителей. И он рассказал сыну о моём деле. По возвращении в США Берс организовал петицию нескольких американских математиков, и нас в короткий срок выпустили.

        Помогло ещё и то, что будучи студентом, Илья опубликовал научную работу в журнале Академии наук СССР, что позволило американским защитникам сослаться на неё. В начале 1972 года семья оказалась в Израиле. Илья выучил язык, успешно закончил Иерусалимский университет, отслужил в армии. Сейчас он доктор наук, профессор, читает лекции в этом университете. В математическом мире Илья Рипс  известен своей работой по расшифровке кода Библии (кода Торы).

        Из интервью Артуру Юркевичу (апрель 2014 года):

        — ...Человек может улучшить себя. В отличие от внешнего мира, это в его власти. Но это тоже удаётся редко и немножко. С другой стороны, я хочу подчеркнуть, что добрые поступки людей дают эффект. Я дал вам столько примеров. Конкретное доброе дело абсолютно осмысленно. И оно продолжает реверберировать ещё очень долго.

        Хочется пожелать этому незаурядному и мужественному человеку здоровья, успехов и счастья. "Премудрые пескари" и карьеристы не поймут и осудят его отчаянный поступок, но я написал всё это для тех, кто если и не решится сам оказаться "по другую сторону", то почтительно склонит голову перед героизмом таких людей.

        "Смерти меньше всего боятся те люди, чья жизнь имеет наибольшую ценность" (Иммануил Кант).

        Моя страница http://proza.ru/avtor/cogitosum