Беляши

Курсант военного училища советских времён – вечно голодное существо. Голодное до всего. До женщин, развлечений, сна, ну и, конечно же, до еды. До вкусной и здоровой пищи. На младших курсах – особенно. Старшекурсники, так те часто в городе в увольнении бывают, некоторые и вовсе женятся. Увольнение – это гости, родственники, предприятия общественного пропитания. А там обычно кормят. Чаще всего – вкусно и сытно, ну, хотя бы по сравнению с солдатским пайком. Посему в курсантскую столовую-тошниловку, которая несомненно попала бы в книгу рекордов имени товарища Гиннеса по количеству тараканов в отдельно взятом здании, на старших курсах ходят не все. Значит тем неприхотливым, кто ходит, побольше достаётся хлеба насущного. За себя и за товарища. Остальных спасает буфет. Бойкое местечко, но добраться до него нелегко. Катастрофически препятствует распорядок дня. Когда у курсантов есть немножко свободного времени, то бойкое местечко закрыто или народу полным-полно. А в буфете - и свежее молочко, и сметанка, и сосиски в тесте, пирожные, печенье… Эх! Были б деньги. Заведует буфетом Мальвина, девочка с фиолетовыми волосами. Я думаю, это их естественный цвет. А лет ей - «столько не живут». Считает Мальвина здорово! Есть там, к примеру, булева алгебра, неевклидова геометрия… А у неё арифметика мальвино-буфетная: «Сосиски – сорок копеек, печенье – сорок, итого – рубь сорок! Чай брали? Нет? С Вас рупь восемьдесят семь… Сдачи  нет! Следующий!!!»… Классно? То-то!    
А учебные занятия тянутся долгие шесть часов, растущий организм, регулярно подвергаемый огромным физическим нагрузкам и стрессам, требует усиленного питания. Требует белков, жиров и углеводов требует. Витаминов жаждет. Иногда ругается, пугая окружающих утробным урчанием, а о том, что через часок-другой – обед, и слушать не хочет. Знает, злодей, что перед обедом могут ещё и на кросс загнать. И вот, выходит обладатель развивающегося организма на перерыв перед предобеденной парой учебных часов, отпустив ремень, затягивается сигареткой, и... Чу! Погромыхивает тележечка, запряжённая бабушкой-уборщицей из того самого мальвининого буфета. На тележечке кастрюлька столитровая, а в кастрюльке той – жареные беляши! С мясом!!!
Дальше начинается самое интересное. До учебного корпуса бабуля доехать не успевает – самые нетерпеливые устремляются на перехват. Всё! Торговля началась. Туши свет! Бабулька впопыхах бросив оглобли, склоняется над кастрюлькой, плотно прижатая многослойным кольцом изрядно проголодавшихся организмов. Десятки рук с зажатой в кулаках мелочью упорно тянутся к ней. Галдёж стоит несусветный! Все торопятся, ведь голод надо не просто утолить, надо ещё успеть утолить его, проклятого, до начала очередных занятий. Как тут бабусе не проторговаться себе в убыток? Да очень просто! В один прекрасный момент она внезапно, с криком: «Тише Вы! Лезете тута!» как всплеснёт ручонками, и половина мелочи – в кастрюльке. Попытки же самостоятельно залезть и достать бабуленция пресекает зорко и бдительно!
О беляшиках-беляшочках – отдельное слово. Это уникальное произведение кулинарного искусства. На вид они какие-то пятнистые, местами желтовато-коричневые, местами серые. С них капает прогорклый жир, напоминающий машинное масло. Разогретые и не раз, но, на момент продажи – удручающе холодные. О начинке, якобы из мяса, можно я лучше не буду. В общем, вкус специфический, хотя и случаев пищевого отравления не отмечалось. Это главное. А натощак каких-то там мелочей, вечно голодные существа почти не замечают.      
В аудиторию все заходят вполне собою довольные. Кто-то урвал беляш - другой, а кого-то угостили. Поделиться с другом – святое дело. Преподаватель строго так: «Здравствуйте, товарищи курсанты!». Курс в ответ как пробубнит дружно: «В;юя фаф;ю фав;ихь фафх;вних!». А тем временем некоторые жующие на ходу и что-то прячущие за спиной организмы всё продолжают пулей заскакивать в дверь поодиночке и мелкими группами.