Играя в Ямакуму Дзёка. ч12, 13. Окончание

(черновик не для чтения)





Несколько образных и забавных историй для легкого чтения и умственного удовольствия. История двенадцатая, о том, что победа, почти всегда, мнима, а поражение всегда реально.
 
 
 
  Играя в Ямакуму Дзёка.
 
 
 
  Несколько образных и забавных историй для легкого чтения и умственного удовольствия.
 
 
 
  История двенадцатая: Молот ангелов.
 
 
 
 
  Пока маэстро Арквидар Симон бежал по заросшей сорной травой мраморной дорожке через яблоневый сад в сторону каменной беседки, прислушиваясь к новым хлопкам и взрывам, вслед за которыми сверкали белые вспышки и порывы горячего воздуха срывали листву с ветвей, он пытался вспомнить какое-нибудь боевое заклинание. Но в памяти всплывали какие-то несерьезные вещи, то заклинания для фигурных детских фейерверков, то превращение воды в вино и обратно, а то и вообще, совершенно несерьезная любовная ворожба. Пригибаясь после очередного взрыва, вслед за которым по саду катилась горячая волна, ломая ветки и гудя в седых кронах старых яблонь, Арквидар Симон говорил себе: «Ну, соберись же! Ну хоть одно заклинание! Ты должен помочь Ямакуме!» А память в ответ высветила секрет прозрачного магического пирога с яркой фруктовой начинкой.
 
  Пару раз маэстро пришлось перелезать через поваленные статуи и деревья, пару раз останавливаться, чтобы протереть глаза от земли, что летала по воздуху вместе с сажей, и пару раз он наколдовывал облака пара, чтобы потушить зачинавшийся в буреломе пожар. Симону казалось, что он быстро бежал, но саду не было видно конца. Перелезая через очередную сваленную с квадратного постамента статую сатира с отбитой головой, он вдруг вспомнил одно старинное боевое заклинание, которое называлось «круг огня». Крикнув в шумный воздух что-то вроде «Й-а-хуу! Наконец-то!», маэстро почувствовал облегчение и прибавил шагу, тем более, что впереди замаячил просвет.
 
  А выйдя из сада на совершенно разгромленную поляну, с развалившейся от взрыва беседкой и почти вскипевшим прудом, маэстро Симон застыл и некоторое время не знал что делать и куда идти. Потому что глазам его предстала сюрреалистическая картина. В середине ее был громадный черный волк с золотыми глазами, который скалил железные клыки, громко рычал и выл от боли. Его плотная шкура со вздыбившейся шерстью в нескольких местах была словно взорвана, обнажив алую плоть. Из оскалившейся пасти брызгалась кровь вместе с серовато-розовой пеной.
 
  И только маэстро Симон собрался перевести свой взгляд в сторону, как возле волка снова полыхнуло пламя и рассыпался сноп искр, прыгая и шипя по обожженной траве. Волк громко завыл и отскочил в сторону пруда, но там его настиг следующий огненный удар. Зверь успел увернуться, отчего огненная волна прошлась боком, основной своей силой полоснув по мутной воде, подняв со дна всю тину и тут же вскипятив ее. Симон разглядел источник этих удивительных взрывных волн.
 
  На краю сада, возле поваленных колонн беседки, стоял невысокий молодой человек в белом камзоле. На его бледном лице и на благородной ткани с золотой строчкой чернелись пятна сажи. Золотистые волосы развивались на горячем ветру. Рядом с ним в опаленной траве лежал и корчился мастер Дзёка.
 
  –Что здесь, черт возьми, происходит? – пробормотал маэстро Симон.
 
  В этот момент незнакомец крикнул:
 
  –Берегись!
 
  Симон глянул в сторону пруда и с ужасом, парализовавшим тело, увидел страшного черного волка, бегущего к нему. Рычащего и клацающего железными клыками.
 
  –Не шевелись! – снова крикнул молодой человек.
 
  Маэстро Симон вернулся к нему растерянным взглядом. А юный незнакомец поднял руку и будто бы нарисовал круг из расплавленного воздуха. В тот же миг этот круг начал наполняться солнечным светом, вбирая его в себя со свистом, и через три секунды превратился в огненный шар. Юноша махнул рукой, и шар помчался на волка.
 
  Боковым зрением Симон заметил поднимавшуюся черную тень с золотыми глазами. Но он даже не успел испугаться, как шар ударил по волку и отбросил его в пруд. Зверь выпрыгнул из горячей воды, завыл, и...
 
  И исчез.
 
  На поляне стало тихо, только вода в пруде кипела, как варево в котле, и на траву падали куски земли, сорванные яблоневые ветки и поваленные мраморные колонны. Симон пошевелил рукой, осмотрел себя, затем глянул на мастера Дзёка, который пытался подняться на ноги, но его шатало как контуженного, и валило обратно на землю. Молодой незнакомец всматривался в то место, где исчез волк, будто не доверяя такой неожиданной удаче.
 
  –Кто вы? – он посмотрел на Симона.
 
  –Я? – тот с удивлением рассматривал юношу. В Тартостваре не много жило магов, способных учинить такую бойню посреди внутреннего города, где всякая магия глушилась специальными могучими заклятиями равных возможностей. Здесь, убив кого-то или нанеся ему урон, будь готов расплатиться с мирозданием той же монетой. – Я...
 
  –Чертов дурак, – прорычал Ямакума Дзёка и было непонятно к кому он обращался. Симон и юноша одновременно посмотрели на никконца. А тот, устав бороться со своей дезориентацией, просто привалился спиной к одной из колонн и зло посмотрел на незнакомца. – Я уже почти его убил. Какого дьявола ты вмешался не в свое дело?
 
  –Что? – растерянно и одновременно сердито воскликнул незнакомец. – И это все, что вы можете сказать мне, после того, как я вас спас?
 
  –Ты меня спас?! – в свою очередь крикнул Дзёка. – Ты мешался под ногами, как неразумный щенок! Я должен был отобрать у него молот ангелов, а тут ты вмешался!
 
  –Молот невозможно отобрать!
 
  –И почему же нет?
 
  –Потому что выбирает он, а не его!
 
  –Ты говоришь так, будто это разумное существо!
 
  –Да, я лично его знаю!
 
  Симон переводил взгляд с мастера на юношу и обратно. Они оба были страшно рассержены и смотрели друг на друга, как враги. Маэстро вздохнул и подошел к ним ближе.
 
  –А позвольте поинтересоваться, кто вы, юноша? – спросил Симон.
 
  –Не тупи, – сердито буркнул Дзёка и отвернулся. – В воздухе ведь написано.
 
  –В воздухе? – Симон посмотрел на голову юноши. Тот тоже сердито на него глянул и пригладил золотистые локоны рукой. В его темно-карих, почти черных, глазах плясали теплые золотые искры. И вот именно по ним маэстро опознал в незнакомце мастера солнца. Покачав головой, Симон пробормотал: – Надо же, и какими судьбами?
 
  –Не ваше дело, – в свою очередь буркнул юноша и тоже отвернулся.
 
  –Кто бы вы ни были, хочу сказать спасибо, что помогли моему другу.
 
  Дзёка хмыкнул и на мгновение сделался похожим на упрямого мальчишку, которому досталось в драке, но он упорно этого не признавал. Симон лишь улыбнулся. Он не понимал, как в этом человеке сочетались две совершенно противоположные ипостаси, которые, появись в ком-то нормальном и обычном, порвали бы его душу и сердце на клочки. Невероятная жесткость и наивная доброта. Десять минут назад, в доме старика Абари, его глаза были непроницаемо-холодными, а голос отстраненным и безжалостным. И вот... Сейчас, сидя на примятой траве в запачканном сажей и землей костюме, не имея сил встать, он, кажется, был готов спорить с незнакомым юношей до бесконечности. А юноша теперь смотрел на Симона теплыми своими глазами и едва ли не плакал от умиления.
 
  –Ну хоть вы поняли, что я все правильно сделал!
 
  –Понял, – маэстро протянул ему руку для пожатия. – Арквидар Симон.
 
  –Рем Ринн! – мастер солнца тряс руку Симона и тоже вдруг стал похож на мальчишку. Только в отличие от Дзёка счастливого. – Я просто проходил мимо, как вдруг почувствовал знакомый запах, и...
 
  –Запах? – никконец посмотрел на молодого человека. – Какой запах?
 
  –Отравленных яблок, конечно!
 
  –Между прочим, это мастер жизни и смерти Ямакума Дзёка, – Симон показал на мастера, который предпринял новую попытку встать. И на этот раз удачную. Качнувшись, Дзёка все же устоял. И все это время он не отводил взгляда от мастера Ринна. Симон лишь покачал головой, прошептав: – Он неисправим.
 
  –Что ты знаешь об этом запахе? – Дзёка сделал один нерешительный шаг и его снова качнуло.
 
  –А что знаешь ты? – подозрительно прищурился золотоволосый юноша, сделав упор на слове «ты». Видимо, такое грубое обращение коробило его.
 
  –Я первый задал этот вопрос!
 
  –А я вообще не обязан отвечать!
 
  –Черт, так и подмывает сказать что-то типа «мальчики не ссорьтесь» – проворчал Симон. Затем повысил голос: – Прекратите вы, оба!
 
  Дзёка и Рем Ринн посмотрели на маэстро.
 
  –Я отвечу за вас обоих. Запах отравленных яблок, а в моем случае это запах отвратного кислого брожения, наполняет воздух в том случае, если мастер Антон появляется вблизи яблонь, – Симон показал на сад. – Все. Спор исчерпан. Теперь перейдите уже хоть к какому-то конструктивному разговору, вместо того, чтобы препираться. Как дети, право слово.
 
  Рем Ринн посмотрел на никконца и вдруг протянул ему руку.
 
  –Хорошо, я расскажу все, что знаю. Мир?
 
  Дзёка недолго поразмышлял и тоже протянул руку. От этого движения он снова едва не упал на спину, но мастер солнца успел ухватиться за руку и удержать. Они смотрели друг на друга так, будто насквозь просвечивали. Симон глянул на остывавший пруд.
 
  –Надеюсь, Антон не вернется хотя бы сегодня, – грустно сказал он, затем перевел взгляд на заваленную поломанными деревьями и ветками дорожку, махнул рукой, и прошептал какое-то заклинание. В тот же миг бурелом зашевелился, затрещал и принялся раздвигаться по двум сторонам, освобождая обратный путь. – Давайте вернемся в дом. Возможно, старику Алоизу нужна помощь.
 
 
 
  *
 
 
 
  Когда Симон вернулся в гостиную, после того, как уложил старика Алоиза в постель и наколдовал ему выздоровление, то застал Рема Ринна и мастера Дзёка в разных сторонах комнаты. Они все еще молчали, а если и смотрели друг на друга, то лишь с упрямым недоверием. Посему маэстро сначала решил прибраться здесь. Он хлопнул в ладоши и черная бумага с треском оторвалась от окон, свернулась в рулоны и стала за шкафом в дальнем углу. Гостиная сразу наполнилась оранжевым светом вечернего часа. Пыль клубилась в косых лучах, давно немытая посуда на столу стала похожей на декорации к абсурдистскому спектаклю. Поэтому следующее заклинание маэстро подняло всю посуду в воздух и окунуло в белесое облако водяного пара, возникшее под потолком. Чашки, чайники, сахарницы, конфетницы купались в горячем пару и тихонько себе позвякивали, вслед за ними в пар нырнули ложки. Через несколько минут перед восхищенными глазами Рема вся утварь, чистая и чуть влажная, спустилась на стол и аккуратно сама собой рассортировалась по рангу и виду. Теплая влажная волна, прошедшаяся по комнате, собрала всю пыль, а затем, вместе с облаком пара, вылетела на улицу в распахнувшееся и задребезжавшее старыми створками окно.
 
  Маэстро потер руки и сел на чистый стул.
 
  –Итак... – он глянул на Рема Ринна и на никконца. – Вы все еще не поговорили?
 
  –Я жду вопросов, – солнечный мастер тоже сел и глянул на хмурого Дзёка. – Свое слово я сдержу.
 
  –Откуда ты знаешь Антона? – Дзёка лишь глянул на свободный стул, но двигаться все еще опасался. Удар черного волка сказывался до сих пор, Дзёка постоянно чувствовал себя паршиво, на грани обморока, но старался не подавать виду.
 
  –Он преподавал фебмеханику и еще несколько странных дисциплин в Школе Солнца, в которой я учился когда-то... давно.
 
  –В школе солнца? – Дзёка все же не выдержал и осторожно сел, стул скрипнул, едва мастер с облегчением откинулся на спинку. – Было такое дело с ним... И что же, он выделял тебя среди прочих учеников?
 
  –Меня нет, – мастер солнца грустно усмехнулся и посмотрел в окно. В его глубоких карих зрачках снова заплясали золотые искры, едва солнечный луч коснулся глаз. – Но там был человек, которого мастер Антон приближал к себе и учил.
 
  –Чему учил?
 
  –Мне никогда не понять этого.
 
  –Почему же ты хочешь его убить? – Дзёка осмотрелся в поисках своей трубки, и Симону пришлось наколдовать ее на столе, уже плотно набитую и раскуренную. Мастер с благодарностью посмотрел на друга. – Или, может быть, я не правильно тебя понял?
 
  –Антона невозможно убить. А я просто проходил рядом, это чистая случайность, – Рем Ринн все еще находился под властью нахлынувших воспоминаний. Сдунув с лица вечно сползавший золотистый локон, он покачал головой и странно улыбнулся. – А ведь я почти забыл...
 
  –Что забыл? – Дзёка прищурился.
 
  –Не что, а кого... – прошептал Рем.
 
  –Ты про Антона говоришь?
 
  –Нет, – Рем вернулся в реальность и посмотрел на мастера Дзёка. – Мне нужно спешить. Поэтому задавайте вопросы конкретнее.
 
  –Ну хорошо... Что такое молот ангелов?
 
  –Только на первый взгляд все это предания старины глубокой. Но на самом деле, тот, кого называют молотом ангелов, это высшее существо, когда-то бывшее личным оружием серафима Яара семикрылого Сима Роххи. У него две ипостаси. В первой он длинная и массивная золотая игла, вскрывающая и разрушающая материю. Во второй рыжий мальчик с тяжелым характером. Я познакомился с ним недавно и по его личной инициативе. Все, что он говорил мне на той встрече, извините, вас не касается. Это все.
 
  –Постой. Но ведь Симон, – Дзёка глянул на друга. – Он разузнал, что эта штука находится во владении Алоиза Абари. Разве не так?
 
  –Как будто вы первый раз сталкиваетесь с ложью Антона, которую он умеет ставить как ловушку, прикрывая ветошью правды, – Рем снова невесело усмехнулся, приподнял руку и окунул ее в солнечный луч. В середине тонкой ладони принялся струиться небольшой фонтанчик света. Симон и Дзёка смотрели на это маленькое и такое красивое чудо и не могли оторваться. – Антон тоже ищет Молот. Но не сам, а с вашей помощью, мастер. Тот волк, который напал на вас... Вы же не думаете, что это и был Антон? Кукловод редко показывается на глаза. В том и суть кукловода, чтобы управлять откуда-то сверху... или снизу.
 
  –Волк, – глаз никконца коснулась тень, он отвернулся. – Волк... Зачем ему молот?
 
  –Не знаю, – Рем сжал пальцы и лучистый фонтанчик исчез. – Возможно, что и не в молоте дело, а в вас. Я знал человека, которого Антон выбрал, как своего ученика. И судьба его была весьма незавидна. Может быть и с вами так, мастер Дзёка? Он выбрал вас для каких-то своих целей и теперь пытает.
 
  –Ты говоришь, его нельзя убить?
 
  –Когда-то давно могущественные существа из другого мира пытались сделать это несколько раз, но, насколько я знаю, ничего не получилось. Кто-то говорит, что Антон это настоящий бог этого мира. Кто-то говорит, что он настоящий враг и ищет возможность уничтожить Яара. Слухов много, правды не найти.
 
  –Снова тупик, – Дзёка закрыл глаза.
 
  –Это все, что я знаю, мастер, – Рем встал и посмотрел на Симона. – Спасибо.
 
  –За что? – удивился тот.
 
  –Благодаря вам я вспомнил одного человека... Дорогого мне человека... которого забыл, потому что так захотел Антон, – Рем вдруг улыбнулся и в комнате стало светлее. – Я попытаюсь кое-что исправить.
 
  –Ну что же... – Симон тоже встал и протянул руку. – Удачи вам.
 
  Рем пожал руку и глянул на сгорбившегося мастера Дзёка.
 
  –Простите, что разочаровал вас.
 
  Дзёка лишь качнул рукой.
 
  –Прощайте, мастер Дзёка.
 
  –Прощайте, мастер Ринн.
 
 
 
  *
 
 
 
  –Что дальше? Куда пойдешь? – спросил Симон.
 
  Они сидели прямо на ступеньках и смотрели на порушенный яблоневый сад. Оранжевое вечернее солнце проливало на землю свой душный и пряный свет. Дзёка курил трубку и задумчивыми глазами смотрел вдаль.
 
  –Не знаю. Может здесь останусь.
 
  –Антон... –начал было говорить Симон, как вдруг запнулся.
 
  Напрягся и Дзёка.
 
  Потому что воздух перед ними начал сгущаться, и...
 
  Из оранжевого света вышел мастер Антон. Элегантный камзол. Ухмылка. Волосы собранные в косицу.
 
  Он улыбнулся и тут же невидимая сила ударила по маэстро Симону, разбив его лицо в кровь и отбросив в дом, как тряпичную куклу.
 
  Дзёка даже не пошевелился. Черными глазами он смотрел на ненавистного монстра.
 
  –Я хочу с тобой поговорить, – отчаянно-зеленые глаза Антона лишь глянули на левое запястье мастера жизни и смерти. Послышался щелчок, тяжелый стальной браслет раскрылся надвое и упал на каменные ступени. – И разговор у нас будет тяжелый. А в конце будь готов умереть, Дзёка.
 
 
 
 
  Конец двенадцатой истории.
 
 
 
 
  Сони Ро Сорино (2013)







  Играя в Ямакуму Дзёка.
 
 
 
  Несколько образных и забавных историй для легкого чтения и умственного удовольствия.
 
 
 
 
  История тринадцатая: Молот ангелов. Ч2.
 
 
 
 
 
  –Все понятно, – сказал Ямакума Дзёка и посмотрел вверх, на оранжевое вечернее небо, что становилось алым с сиреневыми полосками облаков, которые закручивались в грандиозную спираль над Тартостваром. – Ответьте мне на два вопроса, мастер. И можете убивать меня.
 
  –Валяй, – Антон махнул рукой и выхватил из воздуха раскуренную сигару.
 
  –В чем смысл моего предназначения?
 
  –Узнать срок, – Антон хмыкнул и выдохнул тонкую сиреневую струйку. Яблоневый парк за его спиной принялся шевелиться и словно бы рычать, превращаясь в огромное чудовище с шестью лапами и ужасной пастью. Там трещали ветки, шелестела срываемая листва, ломались и стреляли мраморные плитки на дорожках. Запах отравленных яблок, чуть сладковатый и горький, казалось, вытеснил весь свободный воздух и с каждым вдохом глубже проникал в организм. – Каждый мой ученик несет в себе какое-то предназначение. Я не могу прожить все ваши жизни целиком для чистоты эксперимента. Поэтому я выбрал некоторых, как варианты. Тебя, например, для того, чтобы узнать, сколь долго человек может носить в себе ненависть и чувство вины.
 
  –Эксперимент удался? – Дзёка глянул на Антона. А тот, в свою очередь, задумчиво рассматривал вздымавшийся яблоневый сад, который скреб деревянными когтями по траве, рассыпая листву и плоды, и все громче рычал, будто с рудом вылезал из земли, не желавшей его отпускать.
 
  –Не знаю, – Антон беззаботно пожал плечом. – Я еще не думал об этом. Сорок лет, это ответ или нет?
 
  –Ну хорошо, допустим... – Дзёка опустил голову. – Но зачем вы убили Саюри?
 
  –Это второй вопрос? – спросил Антон со смешком, коротко глянув на Дзёку.
 
  –Мне не смешно... – Дзёка попробовал встать, но тупая боль в животе толкнула его обратно на ступень. Мастер выдохнул и сделал еще одну попытку. Встать ему все-таки не удалось. Зато он высвободил кое-что, лежавшее во внутреннем кармане пиджака.
 
  –Почему ты думаешь, что Саюри существовала? – Антон перевел взгляд на крышу дома, что возвышался над Дзёка и отбрасывал неестественно черную тень вглубь двора. В тот же миг дом тоже принялся шевелиться и рычать, в точности, как сад, роняя черепицу на замшелую брусчатку, где она разбивалась на мелкие красно-оранжевые осколки. – Вот скажи, что у тебя осталось от сестры, кроме неясных воспоминаний? Если она была так тебе дорога, то должна была остаться хоть какая-то частичка ее, пояс кимоно, платок, зеркальце... Ну хоть что-то!
 
  –Ничего нет, – прошептал Дзёка, неотрывно наблюдая за Антоном и что-то пряча за полой своего помятого и обгоревшего по краям пиджака. – Ты отобрал ее у меня сорок лет назад.
 
  –Глупец, – сердито буркнул Антон и дом сразу отозвался грозным ревом, вместе с которым все окна хлопнули, хряснули и высыпались наружу стеклянным дождем. Дзёка не стал уворачиваться от осколков, часть из которых до крови поранила голову. – Ты не считаешь того, что я тебе дал. А то, что, и без того, твоим не было никогда, помнишь чертову уйму лет.
 
  –Я помню свою сестру, ее звали Саюри, – упрямо произнес Дзёка.
 
  –Ты помнишь то, что я тебе внушил и видишь то, что я тебе показываю. Неужели ты до сих пор ничего не понял? – Антон сердито бросил недокуренную сигару на брусчатку, усыпанную осколками стекла и черепицы. Она с хлопком рассыпалась снопом искр, которые прыгали по осколкам, шипели и гасли. – Почему ты думаешь, что сейчас находишься в Тартостваре и сидишь на ступенях старого запущенного дома? Почему тебе в голову не приходит мысль, что на самом деле сейчас ты лежишь на койке в клинике для душевнобольных, обвязанный крепкими ремнями?
 
  –Вы правы, сенсей, пора это проверить, – Дзёка вынул то, что прятал под пиджаком.
 
  И у Антона расширились глаза.
 
  –Что? – сказал он, с удивленным неверием рассматривая тяжелую стальную пластину, будто состоявшую из множества плотно пригнанных друг к другу механизмов. Тонкие пальцы Дзёка нажали на выступ и пластина, с громким металлическим щелчком, стала браслетом.
 
  Дзёка надел новый браслет на левое запястье и защелкнул замочки.
 
  –Я очень хороший механик, вы сами это говорили. Помните, учитель?
 
  –Не называй меня так... – пробормотал Антон, все еще не веря в происходящее, как в реальность.
 
  –Я сделал копию и думаю, что она даже лучше оригинала.
 
  –И что дальше? – Антон сурово посмотрел в глаза Дзёка.
 
  –Все просто, – мастер тряхнул рукой и из браслета выстрелили три тонкие лески с золотыми крючками на кончиках.
 
 
 
 
 
  Боль в животе делалась все сильнее, а еще Дзёка не чувствовал своих ног, поэтому он кое-как спустился со ступеней и пополз к бездвижному телу Антона. На полпути никконец остановился, чтобы выдернуть из руки впившийся осколок стекла и посмотреть вперед. Отравленный яблоневый сад, ставший шестипалым чудовищем, умер, засох и принялся разваливаться на ворохи пожухлых листьев, ветвей и целых деревьев, которые с грохотом и треском падали на землю, вздымая клубы пыли и высохшей травы. Дом тоже умер и начал проседать внутрь себя, будто в нем в один миг сломались все перегородки. Но этого Дзёка не видел, а лишь слышал сухой треск и скрежет.
 
  Отдышавшись Дзёка пополз дальше. И скоро добрался до Антона. Тот еще жил, брызгая кровью из перерезанного горла. Он скосил помутневшие, но все еще отчаянно-зеленые глаза, на Дзёка и скорчил испачканный кровью рот, пытаясь что-то сказать.
 
  –Ты должен знать, – Дзёка подобрался к голове Антона, его лицо сделалось черным и непроницаемым пятном на фоне алого вечернего неба. – Ты должен знать, кто тебя убил!
 
  И в черном пятне показались знакомые Антону черты.
 
  –Ты, – вместе с кровью выдохнул тот, и забулькал алыми пузырями, будто начал тонуть.
 
  –Он называет себя Автором, а иногда Сказочником, и он хочет, чтобы перед своей смертью ты знал… – это тебе за все и за всех. Это тебе за Моргана, за Рема, за Саюри, за меня. Он хочет, чтобы я сказал тебе эти слова: Как же ты не догадался с самого начала? Ты ведь спрашивал меня, что за странное имя у этого мальчика, – Дзёка. А всего лишь нужно было подумать, Антон, и не верить мне так слепо. Дзёка, джокер... ни о чем не говорит? Я первым достал тебя, Антон. Дзёка стал моим молотом ангелов. Я не мог убить тебя сам, потому что жалел, как жалеет каждый автор своего персонажа, будто родного ребенка. Слишком много своего сердца я вложил в тебя. А теперь... Его руками я вскрыл твое горло и буду смотреть, как вытекает из тебя кровь до конца. Я покину этот мир вместе с этим нелепым человечком только тогда, когда твой охладелый труп окоченеет. Сдохни в агонии, пёс. Навсегда.
 
 
 
  *
 
 
 
  –Где я? – он стоял на отмели и смотрел вдаль. Безбрежный океан простирался до горизонта, а по синему-синему небу плыли континенты облаков.
 
  –А тебе не все равно? – ответил голос из воздуха.
 
  –Кто я? – боль в животе исчезла, как и не было ее. А еще он чувствовал свои ноги. И теплую воду, и песок с маленькими ракушками, что качался вместе с прозрачными спокойными волнами.
 
  –Человек.
 
  –Как меня звать? – он улыбнулся и вдохнул просоленного воздуха.
 
  –Ты разве все забыл? Ну, хорошо... Тебя зовут Дзёка.
 
  –Так просто? Дзёка? Но ведь у меня должно быть какое-то предназначение?
 
  –Ты сделал то, что должен был сделать другой человек, некий мастер из Стокванхейма. Потом ты умер, если к смерти можно применить это странное слово – потом. И ожил здесь, на окраине моего сознания. Но сейчас для тебя все это не имеет значение, потому что...
 
  –Ваши слова непонятны мне... Потому что?
 
  –Случилось еще кое-что. Едва я оживил тебя, как сразу воскрес и он. Впрочем, ладно... Все прошло, Дзёка. Просто живи здесь. Просто живи. Я выделил для тебя часть своей романтической фантазии с безбрежным океаном и синим-синим небом. И пока буду жив я, будешь жить и ты.
 
  –Знаете... – Дзёка смотрел, смотрел и не мог насмотреться на сияющую даль. – Наверное, я больше не буду задавать вам вопросов о прошлой жизни, потому что уже боюсь ответов. Лучше скажите, вы будете приходить ко мне хоть иногда?
 
  –Да.
 
  –Здесь есть еще кто-нибудь?
 
  –Возможно. Для того, чтобы узнать, тебе придется предпринять небольшое путешествие. Ты готов?
 
  –Сначала, все же... – он закрыл глаза, прислушиваясь к тихому шороху волн. – Просто поживу.
 
 
 
 
 
 
  Конец.
 
 
 
  Сони Ро Сорино (2013)