Хоккей

       Солонка стояла у меня под носом, но чуть-чуть ближе, к сидящему против меня, сыну. Поэтому, в соответствии с принятыми за этим столом правилами, я обратился к нему:
 - Александр, подай соль пожалуйста, будь так добр.
      Возьми я её сам, то, скорее всего, получил бы замечание от хозяйки стола за то, что "тянусь через весь стол" и "ведь можно просто попросить". Стол идеально сервирован и все мы, кроме нас с сыном, за столом внук и хозяйка стола -моя сноха Лена, одеты по всей форме и держим салфетки на коленях. Это притом, что протекает обычный завтрак в обычной семье, в обычной квартире. Не в ресторане.
      Я пользуюсь обстоятельством, что Лена сидит рядом со мной и не видит моего лица. Я корчу рожу, сидящему напротив, внуку. Тот улыбается и собирается мне ответить, но натыкается на строгий взгляд мамы. Ни у нас в семье ни в семье Лены никаких таких "китайских церемоний" не было. Это она так выражает свои представления о педагогике. Сашка не возражает. У них матриархат. А моё дело вообще сторона. Я здесь волонтёром — внука сегодня некому отвести в сад. Сноха консультирует 1С и часто выезжает в командировки. Сашка сегодня отвозит её на автовокзал. А завтра утром встречает с электрички.
     Одеваясь в прихожей, Лена даёт мне такое огромное количество наставлений по уходу за ребёнком, что мне становится странно. Что именно? А то странно, как это я вырастил ей мужа без её наставлений? Я закрываю за молодыми дверь и поворачиваюсь к внуку:
 - Ну что, Геняра, свобода?
Внук подпрыгивает, кричит "ура", но я сомневаюсь, что он полностью понимает мою мысль. Судя по тому, как он аккуратно раскладывает свою одежду, собираясь в садик, мама всё ещё присутствует рядом и зорко следит за порядком. Я кладу этому конец:
- Кончай бодягу,—  говорю я Генке,—  просто напяливай шустрей свои шмотки и погнали в сад.
 - Это не по правилам,—  возражает мне подопечный.
 - Плевал я на правила. Одевайся быстрее и поехали.
      Мы выходим на лестничную площадку одновременно с соседкой Надеждой и её дочкой.
 - А мой дедушка плевал на правила,—  сообщает Гена тёте Наде и её дочери. Я криво улыбаюсь в ответ на недоумение соседки и мы входим в лифт.
 - А мой дедушка плевал на правила,—  информирует Гена, находящегося в лифте, дядю Колю. Дядя Коля сам уже дедушка. Он всё понимает в происходящем и улыбается мне с сачуствием, как к приговоренному к повешению.
- А мой дедушка плевал на правила,—  также узнаёт новость воспитательница садика.
 Она поворачивается ко мне с негодованием, но я уже на пороге. Машу Генке рукой и ретируюсь. Вечером я благополучно привожу внука домой и, в принципе, моя миссия на этом закончена. Сын уговаривает меня остаться до утра.
 - С этой Ленкиной педагогикой,—  аргументирует Саня,—  пацан не видит жизни. Такой какая она есть. Пусть, хоть один вечер ребёнок проведёт в мужицкой компании. Будет знать потом как себя вести. Для общего развития.
      Я понимаю, что не только пацан, но и его папа тоже нуждается в мужской компании и остаюсь. Мы втроём варим молочный суп на ужин. Потом мы с внуком наперегонки занимаем места за столом, а Саня остаётся разливающим - морской закон. Дело не обходится без происшествия. Мы с Генкой дурачимся и он толкает плечом под локоть, стоявшего за его спиной отца. У Сашки в руке поварёшка с горячим супом и, выплеснувшаяся капля, падает внуку прямо на темя. От неожиданности Генка взвивается и орёт. К счастью, капля маленькая и оставила едва заметное розовое пятнышко. Медицинская помощь срочно оказана, ребёнок успокоен и ужин продолжается в прежнем весёлом настрое.
 - А здорово, меня папка супом бац—бац по башке,— делится со мной впечатлением внук. Засим следует дружный хохот трёх мужиков.
 - Ты только маме не рассказывай,— договаривается Саня с сыном,— а то она меня очень сильно накажет.
Снова дружный смех.
       Вечером хоккей и сын не отправляет отпрыска в кровать, а оставляет болеть "за наших" в мужской компании. Какой же хоккей без пива? Пива навалом, но как быть с мальцом? Если налить ему компот, то единой компании не получится. Это очевидно. Я беру этот вопрос на себя. Открываю три бутылки тёмного пива и одну выливаю в раковину. В пустую наливаю смесь из отвара цикория, пепси-колы и кваса. Равноправие восстановлено. Внук уверен, что пьёт тот же напиток что и мы.
       Мы раскрашиваем лица в цвета наших. Сашка отряхивает от пыли и раздаёт нам шарфы, бейсболки и флаг с атрибутикой команды. Матч протекает с переменным успехом. Мы кричим, свистим, чокаемся бутылками при удачном броске по воротам противника и улюлюкаем, при броске по нашим. Наконец, матч заканчивается в нашу пользу. Мы вскакиваем, обнимаемся и с криками "йес" пляшем кукарачу.
      Сын относит на руках, засыпающего на ходу внука. Через пару минут Сашка вышел из его спальни и я вижу, как он размазывает по щекам слёзы. Я жду. Успокоившись, сын мне сообщает:
 - Сказал, что самый счастливый день в его жизни.
      Знаю, что это не всё. Генка сказал своему отцу ещё несколько слов. Но это между ними.
      Утром сын привёз Лену. Лена входит и умиляется. Стол сервирован по полной программе. Мы с Геной, одетые по всей форме, чинно сидим за столом и ждём только её чтобы начать свой завтрак.
 - Молодцы, что меня подождали,— зарделась Лена,— я уже по вас соскучилась. Она с Саней присоединяется к нам и завтрак проходит в штатном режиме. Лена сообщает, что съездила успешно, внук тоже решает прервать своё молчание:
- Папа, а ты больше не будешь меня супом по башке колотить?— обращается он к Сане.
 - Это что такое?— вскакивает Лена и разглядывает макушку сына.
Генка понимает, что зболтнул лишнего и спешит исправить ситуацию:
- Это я сам,— заявляет он,— я же пьяный был. Я пива напился.
- Что здесь происходит? Что вы здесь устроили, Валерий Николаевич?— уже обращается ко мне. Вот женщины. Всегда пытаются найти виновного на стороне. Генка продолжает нас защищать:
- Да нет. Он ни при чём.  Дедушка плевал на правила.
 - Валерий Николаевич,— восклицает она с негодованием. Но я уже на пороге. Машу Генке рукой и ретируюсь.