Мой воображаемый свадебный обряд

После ночи перед свадьбой, мы выходим из леса на рассвете. Средневековые воины всегда проводили ночь перед посвящением в рыцари в уединении и размышлениях. Мы идем вдвоем - я и моё Альтер-эго.Я знаю, что у меня есть несколько часов. Деревня еще спит. Насчет размеров платья я даже не сомневаюсь. Каким бы узким оно ни было, сядет как влитое. Такое золотистое цвета Шампань. Я буду пчелкой Майя. Такой кровожадной пчелой племени майя. С россыпью натуральных цветов в волосах. Может, йогой заняться для расширения энергетики. Или пойти и разбудить жениха? Какой он, когда просыпается? Разозлится или наоборот? И я могла бы залезть к нему под одеяло, а то у меня от этих хождений озябли конечности. И тогда я так сладко усну, когда он осторожно меня обнимет.

- мечты, мечты…, - говорит мне мое Альтер-эго.
- опять ты за своё?
- ну что поделать? Вообще то, ты ж знаешь, это будет нарушением обряда.
- да. Тогда мы точно никуда не пойдем. Потому что сначала я не смогу остановиться, а потом скажу, что теперь уже безразлично.
- может, поэтому такой обряд и был принят? Так что - считаешь, что нет другого выхода?
- другой выход, есть всегда, пока я дышу. А вот потом его для этого тела уже не будет. Ни в одном из решений нельзя быть полностью уверенной, если это касается другого.

В голове стучится только одна мысль. Только одна. Что я почувствую потом. После обряда.
 
- слушай, мы, наверно, потом можем сразу уйти?
- как же ж так же?
- ну иногда так бывает в фильмах.
- иногда может. А почему?
- ох. Мало того, что придется всё выслушивать, надо ж будет еще на счет это делать?
- целоваться-то? Да, на глазах у всех.
- а можно как то без этого?
- тут вас никто не знает.
- а зачем они тогда будут?
- я попросил устроить праздник для моих друзей. Кстати, может, хочешь кого пригласить?
- не надо искушать. Прошу.
- извини. Но знай, что это так.
- зачем тогда всё это великолепие?
- ты о чем? Всё просто до неприличия.
- а?
- давно хотел тебе подарить. Вот пожалуйста пришлось кстати. Давно тебя в платьях не видел. Может, вообще, никогда.
- как я смотрюсь?
- как кукла Барби. Довольна?
- да. Стереотипу соответствует. Представляю, каким он будет красивым.
- разве ты не захочешь его поцеловать?
- не знаю.
- ну что? Готова?

Как же всё красиво. Старые затертые каменные ступени маленькой деревенской церкви покрыты красным пушистым ковром. Хочется разуться из атласных туфель под цвет платья и пройти по нему босиком. Альтер-эго ведет меня под локоть и, наклонившись, шепчет:
- хочешь разуйся. Дорожка вся из такого ковра.
Я смеюсь.
- фантастика.
Поют птицы. Солнце блестит на сколах камней. В выбитой каменной чаше резвятся легкомысленные воробьи. Им нет дела до торжественности момента. Я по пути разуваюсь и оглядываясь через плечо вижу как хозяин ресторанчика в желтом жилете и белом переднике подбирает мои лодочки с ковра, пряча их с улыбкой за спину.

За нами идут человек десять. Странно они ж должны были уже сидеть. А! ну народ тут присутствует. Это большая неожиданность для меня. Пусть не весь лагерь, но я вижу наши группы. Так приятно.

Тяжелые массивные темного дерева скамьи. Проход - только два человека с трудом могут разминуться. Дорожка действительно останавливается у подножия. Но я не поднимаю глаза. Так красиво украшены ряды. Надо же. Я знакома была с этими людьми всего несколько дней, но я уверена, что это организовали они по его просьбе. Всё переплетено какими то цветочными гирляндами с лентами и бантами. Это не безжизненные гламурные букеты. Все так по-домашнему неловко, но с любовью сделано. Это так трогает. Я думаю, что я буду остаток дней украшать все свадьбы этих людей. Я стараюсь думать о чем угодно, только не о нем. Потому, что я до конца не уверена, что он этого хотел. И я опасаюсь поднять глаза, потому что я не ручаюсь за свое выражение лица. Как хорошо, что раньше надевали фату на лицо. Чтобы, по крайней мере, прикрыть нездоровый блеск в глазах невесты, которая должна быть на тот момент воплощением добродетели.
- может, ты перестанешь разглядывать ковер? – насмешливо шепчет он.
По ковру приятно идти. И мне уже хочется идти по нему бесконечно, чтобы только не говорить и не делать больше ничего. Кто поручится за то, что я сейчас не утрачу сознание?
- ну давай уже. Кто бы мог подумать, что ты такая робкая?
Я упираюсь взглядом в белую с золотом одежду священника. По спине пробегает мороз. У меня сейчас будет истерика. Звуки органа бьют по перетянутым нервам. Орган? Наверно, это запись. Я вздыхаю. Меня разворачивают и теперь я вижу ботинки. Давно мечтала я их рассмотреть. Вот довелось. Нормальные такие ботинки. Согласно ситуации. Новые, поэтому никакие. Как на витрине магазине. А вот мы должны что ли друг друга за руки взять? Как же всё это муторно. Он слегка берет меня за локоть и разворачивает лицом к священнику. Теперь я осмеливаюсь поднять глаза. Пожилой человек с очень короткой стрижкой, седеющими прядями, в круглых очках, с немного пухлыми щеками и тонкими губами и удивительно мягким взглядом. Приветствуя нас по-русски, он говорит с сильным, но приятным акцентом. Он смотрит на меня с состраданием, прощением и пониманием. И я понемногу успокаиваюсь. Я, конечно, не понимаю, чего мне волноваться. Ну, может, боюсь, что опозорюсь.

Крест ярко блестит на солнце. Высоко над ним маленький разноцветный витраж. Сердце и роза. Вдруг мне становится как-то уютно и хочется подмигнуть священнику. Он-то знает мои истинные чувства, он бы не дал мне сделать то, чего я на самом деле не хочу. Нет. Я - не Барби. Барби не ходит босиком, тем более в такие моменты. Главное – вести себя прилично. Священник переходит на польский, на латынь и его голос успокаивает меня. Наверно, я понимаю его сердцем. Мне хочется, чтобы человеку рядом со мной было хорошо. И я решаюсь украдкой посмотреть на жениха. Ботинки со шнурками, безупречные брюки, пола пиджака, клапан кармана, о! золотистая роза (желтая? Что-то не то. Я отмечаю, что под платье мне подходит), рубашка, серый галстук…

Жених сразу же поворачивает голову ко мне. И тут, конечно, я глохну. Я знаю, что моя улыбка уже вряд ли является приличной, а мой взгляд лучше бы никто не видел. Но главное, что он сейчас улыбается и вот за такую улыбку можно действительно отдать всё. Но мне становится страшно. Ну не то, чтобы страшно. Такой легкий озноб, как, может, даже приятно бодрящий ветерок. Ох, а у меня оказывается в правой руке букетик из таких же розочек, перевязанных кружевными ленточками. Только сейчас заметила. Еще есть вставки из такой травки с белыми пушистыми шариками. И всё это великолепие находится в кружевной розетке. Букетик крохотный – размером с мою ладонь. Рука занемела держать его основание. И я аккуратно разминаю пальцы, попутно пытаясь сделать что-то со своим лицом.

Хорошо что я стою спиной ко всем. Мне приятно, что я рядом с ним, что ему хорошо со мной, что чувствуем сейчас себя счастливыми, а что будет потом? Ну кто это может сказать сейчас? Я буду наслаждаться этим моментом, этим утром, звуком голоса и органа, запахом цветов, которыми украшена эта церковь. И мне хочется, если честно, прижаться к нему. Не знаю, может, чтобы разделить свою радость, может, из чувства доверия. Или благодарности за что-то. Да просто так, а не за что-то. И я смотрю на свое альтер-эго. Он подмигивает мне: держись, всё ок.

На маленьком подносе, накрытом кружевной салфеткой лежат наши кольца. Совершенно простые. И я левой рукой освобождаю свою правую кисть и чувствую себя немного дурой, потому что мне надо выполнить невыполнимое. И, наконец, у меня есть возможность взять его пальцы, но мешает букет. И поэтому я просто позволяю кольцу скользнуть по коже, немного поправляя его направление. Жених надевает кольцо на палец мне.

Я зря решилась на эту авантюру. Но понимаю я это слишком поздно. Поэтому я просто закрываю глаза. Плевать, как на это посмотрят другие. Хорошо, что у меня закрыты глаза, потому что губы осторожные, нежные и властные одновременно. И тут меня захватывает желание. Главное, чтобы колотило не так заметно.

У меня на глазах, наверно, слезы, потому что одежду священника я вижу уже в тумане. Разноцветные пятна вместо людей, очень хорошо, что дорожка красного цвета, видно, куда идти. На выходе меня буквально ударяет от солнечного света. Как хорошо, что он берет меня на руки, потому что я и вижу плохо, и ноги тоже подкашиваются. Странно, что они не подкашиваются у него. Значит, он не так сильно радуется, как я? Хорошо, что нас чем-то посыпают. Хозяин ресторанчика подбегает и надевает на меня туфли. Мне кажется, по моим щекам текут слезы. Но это скорее всего от солнечного света. Ох ну всё теперь началось. Теперь же на меня есть право. Я оглушена объятиями и поцелуями и всё, что я хочу, чтобы нас оставили вдвоем. Я бросаю букет и, делая вид, что мне это жутко интересно иду к праздничному столу, накрытому прямо на маленькой деревенской площади.

Я себя чувствую очень плохо и теперь понимаю, почему молодоженам раньше не наливали алкоголь. У меня предобморочное состояние. Мы садимся во главе длинного стола. Ребята, одетые в белые футболки и белые тренировочные тащут запеченную тушу. Что-то их блеск глаз напоминает мне ниндзей. Они машут мне рукой и подмигивают.

Хорошо, что общее веселье несколько отвлекает гостей от меня. Есть я не могу, так же как и пить и предпочитаю смотреть в белую тарелку. Это меня немного успокаивает. Хорошо, что рядом Альтер-эго. Он-то прекрасно знает, что со мной сейчас творится. Я ни на кого не смотрю, иногда только в расплывающуюся для моего зрения даль. Всё просто замечательно, пока жених не наклоняется к моему уху и не говорит:
- я тебя очень хочу.
Я съеживаюсь на своем месте. Гости приветствуют нас. Он поднимает меня. Я успеваю закрыть глаза. Тут для меня время останавливается, и ночным покровом меня окутывает безмолвие вечности. Потом вдруг неведомая сила вталкивает меня в галдящий шум солнечного полдня.

Я совершенно вымотана. Я вглядываюсь в жениха, в его глаза, в лицо без улыбки, и снова темнеющая пелена начинает овладевать мной. Как сквозь сон я слышу гудок машины. Альтер-эго провозглашает что-то, из чего я понимаю, что нас отпускают на сегодня. Да. Как просто из человека сделать инвалида: плохо видящего и почти не слышащего, с перекошенным лицом, которого колотит крупная дрожь и подгибаются колени, потому что скручиваются все внутренности от неимоверного желания. Каждый шаг дается с трудом и болью. Теплые слезы катятся по щекам. Ничего, - скажут, что от переизбытка эмоций. Я кое-как залезаю в машину. Жених берет меня за ладонь и сосредоточенно смотрит в окно. Ладонь пульсирует, как сердце. Надо же так издеваться над людьми…

Пляж. Замечательно, что мы на джипе. А я то подумала: как то странно – свадьба на военном джипе. Конечно, только он тут проедет. Я буквально вываливаюсь на песок. Сажусь, под предлогом снять туфли. Жених о чем то разговаривает со смеющимся шофером, который, развернув, джип отчаянно нам машет высунутой в окно рукой.
- теперь ты готова?
Читаю я по губам, потому что его голос сел, а мои уши почти заложило.
- это жестоко, - кривясь отвечаю я. – Знаешь, мы как раненые солдаты, или скорее потерпевшие кораблекрушение.
- может, все-таки пойдем в дом? – он настойчиво тянет меня за руку.
Я спотыкаюсь на лестнице в дом. Он смеется, подхватывает и говорит:
- ты - мой трофей.

Наконец закончилась эта гонка. Я полностью обессилена и теперь у меня много времени, чтобы рассматривать его – вся совместная жизнь. Он открывает глаза под моим пристальным взглядом, сыто смотрит на меня и говорит:
- иди ко мне.