По честному

Не бывает взлетов, без падений!
Они ворвались в проем и упали на плиточный пол. До того, как створки ворот захлопнулись, над их вздрагивающими телами пролетел топор. Он глухо стукнулся о стену, сорвав вихрь желтой штукатурки и, ударился  об пол. На ворота обрушились тяжелые удары. Створки дрожали и прогибались, но не поддавались.
Неприятные звуки перекрыл включившийся сигнал тревоги. От душераздирающего вопля сирены заложило уши, но даже сквозь жуткий вой слышались удары, преследователя хотел прорваться внутрь.
Крылатый страж, подошел так тихо и легко, что они вздрогнул от его голоса:
– Осталось последнее место, вы не можете пройти вдвоем! Либо Даниил Каинов, либо Константин Авелев!
Костя растерялся. Он не думал, что увидит архангела. Если честно, он до конца не верил в их существование. Нельзя сказать, что его облик поражал. Скорее наоборот. Вместо сияющих доспехов строгий, лаконичный костюм и черные классические ботинки. Взамен золотистых локонов, короткая  стрижка. Странно смотрящийся с пиджаком футляр для музыкального инструмента, высовывался из-за плеча. А за спиной вздрагивали не белоснежные пёрышки, а маленькие полупрозрачные крылья. Единственное, что хоть как-то вписывалось в ортодоксальное представление о святых посланниках, огромный меч с трепещущими языками пламени, лижущими клинок.
– Вы уверены? – поинтересовался Даниил.
Архангел сложил крылья и серьезно кивнул.
Константин резко повернулся к выходу.
– Откройте дверь! ¬– громко сказал он, не особо стараясь перекричать сигнал тревоги.
Ворота не двинулись, но сирена заглохла.
– Выйти нельзя. Вы вошли и один из вас должен закончить путь. Снаружи есть желающий занять последнее место. – пояснил архангел.
– Он не сломает двери?
– Ему не пробраться внутрь, никак! – крылатый страж замотал головой. – А вы не выйдете, пока один из вас не отправится в рай.
– И что делать? – спросил Даниил.
– Решайте! Дальше пройдет лишь один.
Молодые люди переглянулись. По суровому виду архангела, было ясно, спорить бессмысленно.
Они поднялись с пола. За крылатым стражем начинался зал с колоннами. В конце помещения горели свечи, а под благолепным иконостасом светились алтарные врата.
– Иди, ты! – сказал Константин, не глядя на друга.
– Я один не пойду. – отмахнулся Даниил.
– Вдвоем нельзя. – отрезал архангел.
Авелев вздохнул, с тоской оглядываясь на ворота. Стоило спешить, чтобы попасть в такую неловкую ситуацию. Лучше бы его убили по дороге, по крайней мере, не пришлось бы делать неприятный выбор.
– А по другому выйти нельзя? – попытался Константин.
Крылатый страж покачал головой.
¬¬¬¬– Не думал, что так получится. – задумчиво протянул Каинов.
– А чего тут думать. – вяло ответил Авелев. – Думай, не думай, вариантов не много.
Он потер переносицу, стараясь унять накатившую головную боль. Перепутанные, из-за череды последних событий, мысли достигли критической массы и распирали череп изнутри. Уже не хотелось вожделенной возможности пройти до конца, только скорейшего покоя.
– Мы добрались! – натужно улыбаясь, произнес Даниил. – У нас получилось.
– Наша очередь прошла.
– Прекрати! Пусть, мы последние в очереди в рай и количество мест ограничено. Мы победили!
Константин не ответил.
Всё началось с репортажа первого канала. Заурядная новость, по количеству зрителей обогнавшая чемпионат мира по футболу, а потом побившая все рекорды просмотров в Интернете, изменила мир раз и навсегда.
Репортеры снимали скучный ролик о восстановление старого храма в Новгородской области. О нем бы вообще никто не вспомнил, если бы потугам местных прихожан насобирать денег на реставрацию не помог местный губернатор. Массмедиа не могло пропустить акт чиновничьей щедрости, и репортаж пошел на центральное телевидение. Преснолицый корреспондент, с гладко натянутой кожей, стоял на фоне полуразвалившейся церквушки, восхваляя народное единство во главе с крепкой централизованной властью, когда на колокольне раздался гортанный звон. С каждым новым ударом звук становился громче, превращаясь в тревожный набат. Сначала репортер пытался перекричать колокольный бой, но вскоре бросил бесполезную затею. Защищаясь от нарастающего шума, он прикрыл уши и, с широко распахнутыми глазами, смотрел на старые развалины. Остов храма вспыхнул перламутровым сиянием. С потемневшего неба, среди россыпей цепочек молний, к земле полетели крылатые существа.
Камера прыгала в руках оператора, но даже дрожащая картинка с пробегающими помехами не могла испортить грандиозности происходящего. Корреспондент завороженно смотрел в небеса, на его бледном лице застыла смесь ужаса и раскаяния. Он что-то бормотал синими губами и вытаскивая из кошелька банкноты, бросал на траву.
Ангелы кружили над церковью и, сквозь раскаты колокола, раздавалась их скорбная песня.
Костя помнил, как просматривал запись на компьютере и каждый раз по спине бежали мурашки. В том странном мотиве сплелось все, и древние славянские дудки, и ярморочные трубы, и трепещущие переборы арфы. Мамина колыбельная перед сном и марш «Прощание славянки». Душу разрывало на части, а из глаз, сами собой, лились слезы.
Окруженный крылатыми существами храм, преобразился. Став таким, каким его задумали создатели. Каждое бревно и мельчайший резной орнамент восстановились и вернулись на предназначенные для них места. С земли, из сора, воспарили крошечные осколки и, объединившись в стекла, впорхнули в оконные рамы. Над колокольней, соткавшись из потемневшего воздуха, засиял золотой крест.
Небо начало светлеть. Набат стих. Совершенно белый репортер вернулся в кадр и растерянно поправил растрепавшуюся прическу. Трясущимися руками поднял микрофон, и прокашлявшись, заговорил:
– Времени не осталось! В раю только миллион мест. – испуганно начал он. – Больше никто не умрет и не родится. А вратами рая станет алтарь этой церкви.
Корреспондент замер, с ужасом глядя не в камеру, а на оператора.
– Торопитесь! – непослушным языком произнес он и запись оборвалась.
Костю передернуло. Ему почему-то всегда казалось, что потом, после того, как камера выключилась, с репортером случилось что-то страшное.
Естественно никто не поверил. Как только не называли ролик, и самой большой махинацией двадцать первого века, и вирусной рекламой номер один. Именитые блоггеры  разразились гневными постами. Телевидение опровергающими выпусками новостей. Политики обещали найти и наказать виновных. Обыватели почти успокоились…
Люди действительно перестали умирать и рождаться. Начался хаос.
Авелев хорошо помнил молодого парнишку упавшего к его ногам с крыши многоэтажки. Костя невольно отвернулся, но все равно успел заметить полетевшие во все стороны брызги. А когда посмотрел, деформированное лицо уже приобрело нормальные очертания. Кровь из ран втянулась обратно, а искореженные суставы и сломанные кости собрались в прежний крепкий остов. Пацан вскочил и, с диким воплем «Я супермен!», умчался прочь.
– Братан, ты так не зависай! – крикнул Каинов, и дернул Константина за руку. – А то, я нервничаю.
– А ты не волнуйся, два шага и ты в раю. – пробубнил Авелев.
– Я, без тебя, не пойду. – непреклонно повторил Даниил. 
– Вдвоем нельзя. – встрял архангел.
– Вы не могли бы отойти. – с нажимом произнес Каинов. – Нам посовещаться надо.
Крылатый страж молча вышел в зал.
– Иди, пожалуйста. – попросил Костя.
– Почему я? – взорвался Даниил. – Иди сам!
Константин вздохнул.
– Ты достойнее. – тихо проговорил он. – Ты мне жизнь спас.
– Ага! – обрадовался Каинов. – Теперь, я все понял. Чувство вины! Ты не хочешь идти, потому что считаешь себя обязанным. Хочешь отплатить, так?
Костя кивнул.
Даня сжал губы.
– Ты издеваешься? – зло спросил он.
Костя замотал головой.
– Умереть нельзя было! Чего ты мне тут трагедию разыгрываешь!
– Они бы меня к кресту приколотили. – испуганно, но упрямо возразил Авелев. – А это одно и то же.
– Как всегда. – всплеснул руками Каинов. – Спорить невозможно. Упрямый, как баран.
Они демонстративно развернулись в разные стороны, с повышенным интересом рассматривая убранство церкви.
Даниил никогда бы не признался, но его самого трясло от страха при мыслях о бешеных фанатиках.
Когда люди разобрались в происходящем, а баловство со свалившимся бессмертием наскучило. Жизнь утратила даже намек на смысл. Не осталось страха, жажды власти и даже желаний. Толпы паломников потянулись к чудо - церкви, прославленной в репортаже. Желающих попасть в рай, пройдя алтарные врата, становилось все больше. Ажиотаж подогревали одержимые миссии со всей земли. Они провозглашали конец света, цитируя священные книги разных народов. Оказывается, знамения давно предупреждали о грядущем окончании времен. Птицы падали с небес вперемешку с метеоритами. Реки выходили из берегов, а вулканы каждодневно извергались. Брат шел на брата. Верующий на верующего. И всяк другого люто ненавидел. Поэтому, как только последний человек отправится в свой парадиз, землю поглотит апокалипсис.
Естественно, появились и те, кто посчитал произошедшее происками дьявола, и те, кто не поверили, несмотря на убедительные доказательства и те, кто решил извлечь выгоду. Появились комфортабельные путевки в Эдем. Лучшие туры в лучшую жизнь. Незабываемые путешествия в Элизиум.
Только паломников ждало жестокое разочарование! Путь в чудесный храм перекрывали блокпосты и другие совершенно не сказочные препятствия. Единственная дорога в царство небесное превратилась в режимный объект с самым высоким уровнем доступа.
Первый прорыв произошел после проезда правительственного кортежа. С криками «Рай для всех един» толпа снесла укрепления и ворвалась в церковь.
Гарнизоны защиты усилили.
За вторым прорывом последовал третий и четвертый. Началась бессмысленная война, в которой никто не мог погибнуть. Паломники рвались в церковь, а загородительные отряды, прозванные пастухами, препятствовали им всеми возможными способами. Официальная линия отрицала существование рая и не пропускала в церковь посторонних до полного расследования. Несогласных хоронили заживо, замуровывали в стены, топили с кораблями, взрывали с автомобилями, но желающих отправиться в небесные чертоги меньше не становилось. Прорывы с попеременным успехом удавались. Мест в раю оставалось все меньше, а шансов пережить конец света почти не осталось.
               
Каинова никогда не пугали сложности, скорее наоборот они его притягивали. Он не мог остаться в стороне и уговорил друга рискнуть.
– Дождемся ночи, и к утру, часов в пять, проберемся тихонько. Никто и не заметит. – говорил Даня, выглядывая из-за дерева.
От чудо-храма, так некстати расположенного посреди огромного поля, виднелась лишь маковка. Остальная часть церкви скрывалась за высоким забором с колючей проволокой.
– Страна заборов. – пробормотал Костя.
¬– И не говори. – поддержал Каинов.
По периметру, ограждение патрулировали пастухи. К стене уже пристраивали башни, и скоро божья обитель окончательно превратится в неприступную крепость.
– Говори, не говори, вариантов не много. – прошептал Константин. – Как через стену перелезем?
– Телогрейку набросим на колючку и перескочим.
– Получится? – засомневался Авелев.
– Да ладно, братан, у зэков же, получается? – настаивал Каинов.
– У тех вон не получилось. – с дрожью заметил Костя, махнув подбородком в сторону крестов.
Большую часть поля занимали деревянные столбы с распятыми телами. Так пастухи расправлялись с людским стадом, пытающимся проникнуть в храм. Убить нельзя, но можно остановить. Правда, паломников меньше не становилось.
– Да брось, братан, сравнил этих немощных с нами!
Авелев вздохнул. С этой фразы всегда начинались неприятности.
– Ты первый дежуришь. – как ни в чем не бывало, сказал Даниил. – Разбудишь меня в два тридцать.
Костя не ответил. Спорить не о чем, Даньку не переубедишь. Значит с рассветом на штурм. Он перевел взгляд на кресты. Сколько они там весят? Они хотят есть? Конечно, хотят. Несмотря на бессмертие, люди продолжали страдать от голода, холода и боли.
Авелев снова вздохнул. Не хочется присоединяться к тем мученикам, распятым на столбах. А вот Даниилу, словно было на все плевать. Он аккуратно расстелил спальный мешок и забрался внутрь. Подвинул к себе рюкзак и обхватив его, прижал к груди.
– Спокойной ночи. – с ухмылкой заметил он.
– Конечно. – протянул Костя, стараясь не смотреть на кресты.
Затея нравилась ему все меньше и меньше. Если честно, он не верил в конец света и всякую другую ерунду. А история с раем, казалась злым розыгрышем. Даже крылатые ангелы на видео записи воспринимались не более, чем модные спецэффекты.
В лагере пастухов завыли собаки.
Надо возвращаться домой. Шансов пробраться в церковь никаких. Константин оглянулся. Даниил уже сопел, обняв рюкзак. Ничего. Пусть пока дрыхнет.
Авелев сел, прислонившись спиной к дереву. Через ограждение с охраной, так просто не пробраться. Тем более собаки. Данька их недолюбливает. Может, удастся его убедить подождать до рассвета. При дневном свете забор, наверняка, выглядит еще внушительнее. В итоге они позавтракают холодной тушенкой и никуда не пойдут, а соберутся и потопают домой. Потом еще будут вспоминать необычное путешествие.
Успокоившись, Константин сам не заметил, как уснул. Он даже успел увидеть сон. Повлияли столбы с распятыми людьми. Снились кадры из какого-то исторического фильма. Изможденный Христос устало смотрел на толпу, ожидая удара копьем. Вот только смертельное оружие сжимали руки Константина.
– Или ты его или он тебя! – сказал центурион.
– Нет! – испугался Авелев.
– Встань, скотина!
Костя не понял, что происходит. Голгофа растворилась в кровавой дымке, а рот наполнился соленой жидкостью.
От второго удара голова врезалась в ствол. Константин ошалело разглядывал, зачем центурион его бьет. Закрывая голову руками, он отполз, но удар ботинка догнал его, свалив на землю.
– Вставай, гнида. Пристрелю!
Сон развеялся окончательно. Авелев наконец-то сообразил, где находится и постарался быстрее подняться. Бок болел. Из носа и рассеченных губ сочилась кровь, и хотя раны мгновенно затягивались, мешкать не стоило. Нападавший не шутил.
Выпрямившись, Константин разглядел своего мучителя. Размытое пятно приобрело законченные очертания, превратившись в высокого мужчину. На невыразительном лице, под тяжелыми надбровными дугами застыли черные глаза. Они вперились в жертву с голодной жадностью. Лицо перекорежила кривая ухмылка.
– Штаны снимай. – приказал он.
– Зачем? – не понял Авелев.
Удара разглядеть он не успел, но в голове зашумело. Пастух не привык к возражениям бессловесных баранов.
– Не снимешь, я их с тебя срежу вместе с кожей.
От дикого вопля за спиной, Костя даже присел. Над его головой пролетел рюкзак.
Мучитель взмахнул руками, защищаясь от опасности, и не удержавшись на ногах повалился назад.
Вслед за рюкзаком выскочил Даня с увесистой дубинкой. Пробежав мимо Авелева, он размахнулся, собираясь нанести контрольный удар, но остановился.
– В отрубе. – просопел Каинов. – Башкой об камень ударился.
Константин, тяжело дыша, оглядывался по сторонам. Пытаясь понять, откуда взялся мучитель и что происходит. Прийти в себя он не успел, в лагере пастухов заревела сирена, и включились ослепительные прожектора. Заревели моторы невидимой техники.
– Что творится? – не выдержал Авелев.
Даниил пожал плечами. В лесу, за их спинами нарастал беспорядочный шум, словно катила неудержимая волна, крушащая все на своем пути. Гул приближался.
– Бежим! – не выдержал Костя.
Грохот подобрался совсем близко, превратившись в треск и топот. Из-за деревьев повалили люди.
Увидев Даниила, бежавший впереди толстяк, крикнул:
– Каждому место в раю. Все по-честному!
Он даже не снизил скорость, словно дикий вопль только прибавил ему сил. Выскочив на поле, паломник припустил к ограждению. Толпа не отставала и не редела. Народу прибавлялось.
– Давай вернемся! – закричал Константин, пытаясь переорать шум.
– Как? – отозвался Каинов.
На опушке действительно не осталось свободного места. Человеческий поток увлек друзей, не давая возможности вырваться. Двигаться против течения или хотя бы перпендикулярно было невозможно. Безумная гурьба яростно неслась к своей цели, не разбирая дороги.
Авелев отчаянно хватался за Даниила, чтобы не потеряться в бурлящем потоке. Люди напирали, непрестанно вопя «По-честному!»
Через вал мокрых от пота спин, не было видно ни забора с колючей проволокой, ни даже недостроенных башен, но Костя чувствовал, что они приближаются. Гул оглушал хаосом звуков, а когда человеческое стадо достигло ограждения, к шуму добавился лай собак, автоматные трели и рев моторов. Нападавшие взревели и отчаянно бросились на пастухов.
Над церковью, разгоняя утренний мрак, загорелось сияние.
Паломники и пастухи замерли.
Свечение вспыхнуло, преобразившись в цифры. А громогласный голос сотряс поляну:
– Осталось тысяча мест. Вам придется постараться, чтобы оказаться в числе избранных. Смерть возвращается, пусть победят лучшие.
Сверкание поблекло, растворившись в предрассветной тьме. Остались только полупрозрачные золотые цифры. Единица и три нуля.
Над полем стояла страшная тишина. Длительная, мучительная. Люди пытались переварить услышанное, но как всегда не поверили.
– Каждому место в раю! – завопил, вроде бы, тот же толстяк.
Нападавшие взвыли и бросились в атаку. Пастухи ответили массированной стрельбой, но вместо безразличия бессмертных, поле огласили вопли боли и ужаса.
Толпа пошла волной. Сзади давили с еще большим напором, а спереди пытались отхлынуть в обратную сторону. Буквально за несколько секунд строй паломников превратился в вал из спутанных человеческих тел. Пастухи сориентировались быстрее, они давно готовились к генеральному штурму и спланировали оборонительную тактику. В нескольких метрах от Даниила не сбавляя скорости, сминая и подбрасывая людей, через толпу пронесся комбайн. Сборочный барабан сбивал паломников, затаскивая в недра машины. Внутри, надрываясь от предельной мощности, стучали молотильные жернова, перемалывая нападавших.
Проехав по дуге, комбайн развернулся и, на полном ходу, понесся обратно. Оставляя за собой свободную от паломников колею.
Каинов схватил Костю за руку, и они побежали, перепрыгивая валявшиеся на земле тела. Пули вились над полем, как рой мошкары. Так же кусали людей, пили кровь и набухшие падали в покрасневшую траву. Стреляли все, и паломники и пастухи. От шума выстрелов, воплей, запахов крови, пота и страха терялась ориентация в пространстве. Авелев уже не понимал куда бежит  и зачем, только гудение надрывающегося комбайна за спиной стимулировало двигаться дальше.
Костя оглянулся.
– Не успеем!
Даниил хотел по обыкновению поспорить, но не хватило времени, железные грабли подобрались слишком близко. Жернова уже не крутились, забитые изуродованными телами, а только вздрагивали, будто в предвкушении новой жертвы.
– Прыгай в ковш.
Костя не успел возразить, а Даниил не выпуская руку друга, уже прыгнул на комбайн. Они завалились на бок, ударившись об железную решетку сборочного механизма. Комбайн газанул, из трубы вылетела черная туча дыма. На максимальной скорости, дребезжа сеялкой, машина ринулась вперед. Подскочила на валу из человеческих тел, накренилась, и боком протаранила стену. Часть укрепления рухнула, а в образовавшуюся брешь хлынул поток нападавших.
Друзья выбрались из ковша и заползли под искореженный гофрированный лист железа, оторванный от стены. Сами того не желая, они приблизились к цели, попав за ограждение.
У входа в церковь началась бойня. Чтобы не слышать жутких звуков боя, Авелев закрыл уши руками, прижавшись лбом к холодному железу забора. Каинов периодически выглядывал  наружу, шёпотом комментируя:
– Семьсот пятьдесят девять. Свалка страшная.
– Шестьсот тридцать. Уже не поймешь, где кто.
– Пять сотен ровно. Юбилейчик.
Так всегда, чем хуже ситуация, тем больше дурацких шуток вырывается из Данькиного рта. Костя не слушал. Внутренности перевернулись, и чем меньше оставалось мест в раю, тем страшнее становилось. Мысли о том, что надо вернуться, казались глупыми и нелепыми, а невыносимый ужас перед концом света толкал вперед. Надо бежать, пытаться, пробиться, отвоевать себе место.
– Триста девяносто. Уже непонятно кто в кого стреляет, – невозмутимо продолжал Каинов.
Авелев по-прежнему не отвечал. В нем боролись страх перед грядущим апокалипсисом и ужас от неожиданной смерти прямо тут и сейчас, от рук обезумевших людей.
– Сто сорок. Ты знаешь, народу поменьше стало. – заметил Даниил.
Костя подполз поближе и высунулся из укрытия. Оставшиеся в живых паломники бились у входа в церковь. У пастухов закончились патроны и вход шли ножи, палки, кулаки, даже зубы.
– Все удачно складывается. Осталось только дождаться пока они перебьют друг друга. – оптимистично заметил Каинов.
– Сомневаюсь. – не поверил Авелев.
– Вечно ты все портишь. – сплюнул Даниил. – У тебя есть другие предложения?
– Выползти за стену и сбежать.
– Зачем? – не понял Каинов. – Мы же почти выиграли!
– Мы почти умерли. – пробормотал Авелев.
– Если сбежим. Точно умрем. Сгорим в гиене огненной. – зловеще пообещал Даниил.
– Перестань. Ты сам в это не веришь.
– Братан, мы дошли до последнего уровня. Осталось только получить приз!
Константин не знал, что ответить. Высунувшись, он взглянул на церковь. Последние дерущиеся валялись в грязи, цепляясь друг за друга.
– Мы не успеем.
– Почему? – удивился Даня.
– Двадцать мест осталось.
– Как? Только что больше сотни было.
Каинов вскочил. Защитников больше не осталось. Израненные остатки паломников, поддерживая друг друга проходили в церковь.
– Бежим! – Даня вцепился в Константина. – Быстрее!
Автоматная очередь заставила их упасть в траву.
Каинов  оглянулся и увидел в проёме забора мучителя из леса. Из дула автомата вилась струйка сизого дыма.
Вскочив, друзья помчались к церкви.
Мучитель несколько раз вжал на курок, и не услышав выстрелов, бросил автомат. Выхватив из-за спины топор, он ринулся за ними.
Добежав до храма друзья ворвались в дверной проем и упали на плиточный пол.
Подумать только, пережить страшную бойню, для того, чтобы решать, кто останется в адском пекле и умрет, а кто попадет в райские кущи.
Молчание затягивалось.
– Не пойдешь? – спросил Авелев, не глядя на друга.
– Один, нет.
– Вдвоем нельзя. – напомнил архангел.
– Тогда мы не пойдем вообще! – крикнул Каинов. – Будем сидеть здесь вечно.
Константин нехотя кивнул. Лучше уж остаться вместе, чем уйти одному. После такого предательства и рай станет адом.
Даниил улыбнулся и положил другу руку на плечо.
– Я это предвидел. – подходя, сообщил архангел. – Такие товарищеские узы, видно даже с небес.
– Братские. – гордо поправил Каинов.
– Конечно. – согласился крылатый страж. – Я предлагаю вам убедиться в крепости вашей дружбы.
Даня скривился, но не смог сдержаться:
– Как это можно проверить?
– Как и все в этом мире, временем.
Архангел прислонил меч к стене и извлек, из висевшего за спиной футляра, трубу.
– Вы сможете увидеть своё будущее.
– Какое? – взволнованно уточнил Константин.
– В котором нет выбора, и вы не попадете в рай.
Даниил фыркнул:
– Интригующе звучит, посмотрим, братан!
Авелев кивнул.
– Я знал, что вам понравится. – обрадовался крылатый страж. – Всегда интересно узнать, что было бы, если.
Он поднял трубу и смешно надув щеки, дунул. Никаких звуков не последовало.
– Не работает? – язвительно поинтересовался Даниил.
Архангел не ответил, только улыбнулся.
В церкви потемнело. В тени за колоннами, закопошились черные сгустки. Яркий проход в алтарь погас, а рассеянный перламутровый блеск, отдавал багровым.
Константин моргнул несколько раз. Пытаясь привыкнуть к новому освещению.
Свет совсем померк, храм погрузился во тьму. Став нереальным, будто и не существовал никогда. Авелев даже успел подумать, что это дурацкий сон и с облегчением вздохнул.
Вспыхнул огненный меч, осветив часть стены с пожелтевшей штукатуркой
Темнота начала редеть.  Из серой предрассветной хмари появилась аллея с облезшими деревьями и асфальт, залитый огромной лужей. На поверхности воды, по радужной бензиновой пленке, плавали ржавые листья. На облупившейся коричневой скамейке сидел, закинув ногу на ногу, Данька что-то усердно вбивая в телефон.
Константин пошарил рукой в темноте, пытаясь нащупать стоящего рядом друга, но ничего не нашел.
Даже, еще недавно сверкавший, огненный меч бесследно исчез.
Авелев скривился, как от зубной боли, стараясь не растерять остатки стойкости. К Даниилу, поддав ногой пустую пластиковую бутылку, подошел он сам. Почти такой же, слегка небритый, слегка помятый. Длинный и нескладный. Только волосы чуть длиннее, почти до плеч.
– Ну как? – спросил Константин.
Каинов покачал головой.
– Опять. – Авелев вздохнул. – Со второго раза все защищают. Зачем им возиться с твоим дипломом, не понимаю. Может денег дать?
– Скидывались. – уставившись в телефон, сообщил Даниил.
– Чего делать думаешь?
Костя присел на скамейку.
Каинов оторвался от телефона, с хитрой улыбкой посмотрев на друга.
– В шоу бизнес пойду.
– Куда? – обалдел Авелев.
– Брат троюродный на клавишах играет. Говорит им нужен помощник администратора.
– А диплом?
– Да шли бы они лесом, со своим дипломом. – отмахнулся Даня. – Заработаю денег, куплю.
– А я на работу устроился… - раздался приглушенный голос Константина.
Снова начало темнеть. Скамейка с деревьями помутнела, растворившись в чернильной мгле.
Мгновение спустя, из черноты проступила небольшая комната с красным ковром на стене. На длинной кровати, с потрескавшейся лакированной спинкой, барахтались два голых тела.
Авелев поднялся с пола, с трудом удерживая равновесие. К горлу подкатывала тошнота. Стараясь шустрее перебирать негнущимися ногами, он побежал в туалет.
Когда спазмы закончились, Костя прислонился головой к стене. Он не мог понять, от чего его рвало. Из-за невероятного количества выпитой вчера вечером водки или от омерзения. Предательство свернулось кольцами в животе и продолжало мутить внутренности.
– Как он мог? – прошептал Авелев. – Ведь…
Слова не находились.
Дверь распахнулась и в туалет вошел совершенно голый Каинов. Присел рядом на корточки. В совмещенных санузлах тоже есть свои преимущества. Он смотрел на пол, ковыряя затирку между плиток, тошнотворного зеленого цвета.
– Не знаю, как так получилось. – пробормотал он. – Как-то само собой. У тебя же с ней ничего не было?
– Могло быть. – тихо ответил Константин.
– Извини, как-то закрутилось. Перебрали вчера. Ты отрубился. Мы курили на балконе, болтали о том, о сем. Даже не пойму.
Даниил посмотрел на друга.
– Так даже лучше. На фига тебе баба, которая кидается на всех подряд.
Он хлопнул Авелева по плечу, и вышел.
Туалетная комната растворилась во мраке. Почернела и исчезла. Вместо нее появилась другая квартира, более ухоженная.
Константин ходил кругами, пытаясь чем-нибудь занять руки.
– Соберись тряпка! – зло крикнул он в зеркало.
Отражение не ответило.
Авелев присел, сжав голову руками.
– Никогда еще так страшно не было. – прошептал он.
От звонка телефона, Костю передернуло. Чуть не выронив мобильник, он поднял его к уху.
– Да. Да? Да! Я люблю тебя! Да! И его люблю! Вас обоих! Да! Конечно, жду!
Авелев нажал на кнопку с красной трубкой и долго смотрел на свое отражение.
– Вот и все! – наконец проговорил он. – А ты боялся!
Улыбнувшись, он провел пальцем по экрану телефона. Длинные гудки почти сразу оборвались.
– Данька! Я отцом стал! Да! Спасибо. Я ща за коньяком сгоняю, приезжай.
Костя стукнул по стене у зеркала.
– Как не можешь? Какая Клавдия? Ты чего, братан?
Авелев забарабанил костяшками пальцев по хрустящим обоям.
– Ага. Спасибо.
Он снова нажал отмену вызова, съехав по стене.
– Зато у меня здоровый сын.
Прихожая поплыла, пропав в темноте, и появилась вновь, только с другими обоями. На тумбочке лежал ворох бумаг. Квитанции, бесплатная газета, автобусный талончик.
Константин, почесывая редкую бороду, прохаживался мимо зеркала.
– Я все понимаю, Даня. На хрена ты пьяный за руль садился? Блин, где я тебе сейчас найду тридцать пять штук. Да! Жена с меня шкуру спустит. Что значит займи? У кого? Братан, ты с ума сошел. Какой сосед?
Авелев вздохнул.
– Дань, у меня семья. Я не могу обеспечивать все твои похождения, мне сына кормить надо. Да? А ты не задумывался, сколько ты мне должен? Нет? А ты задумайся! Я? Иди к черту!
Костя резко опустил телефон, чуть не ударив его об тумбочку.
Отражение в зеркале поблекло и исчезло вместе с прихожей.
С серого неба валил снег. Жирные снежинки не кружились, а падали, собираясь в сугроб на капюшоне. Вокруг плакали полузнакомые женщины. Курили в сторонке бледные мужчины.
Костя стоял особняком, бездумно уставившись на черную дверь подъезда.
– Ты его друг? – спросил подошедший мужик. – Глотнешь?
Он протянул металлическую фляжку, из которой пахло коньяком.
Авелев выпил.
– Жалко, такой молодой. – протянул мужик. – Давно его знал?
Константин кивнул.
– А я не очень, но парень он классный. Говорят, мотор не выдержал…
Черная дверь распахнулась.
– Проходите, можете попрощаться!
Процессия потянулась внутрь морга. Авелев брел вместе со всеми.
В маленькой душной комнате, с характерным запахом формальдегида, стоял простенький гроб. В черном костюме, непохожий на себя, бледный и опухший, лежал Каинов.
– Можете подойти, попрощаться. – проговорил сухой, незнакомый голос.
– Я не хочу! – заорал Авелев, схватившись за голову.
Его согнуло пополам, в глазах потемнело. Он уже не понимал, где находится, куда надо идти, о чем думать, чего хотеть. Все желания растворились в заползшей под веки темноте.
Дождавшись, когда прекратит колотиться сердце, он открыл глаза и огляделся.
В церкви горели свечи. Даниил стоял рядом, с окаменевшим лицом, уставившись на алтарь.
Архангел застыл, опустив блестящую трубу.
Костя мотнул головой.
– Это не правда. Я не хочу. – твердил он.
– Одного желания тут мало. – грустно заметил крылатый страж.
– Не верю. – проговорил Каинов.
– Ты должен идти. – закричал Константин. – Это твой шанс!
– Хватит. – вспылил Даня. – Ты бы лучше…
– Иди, пожалуйста.
– Не нужно мне твое благородство!
– Это не благородство…
– Конечно. – прошипел Каинов. – Откуда ему у тебя взяться.
– Иди.
– Сам иди.
– Упрямый придурок. – разозлился Костя. – Хоть раз меня послушай.
– Про что? Про сынишку засранца? Не надо, наслушался!
Авелев сжал кулаки и зажмурился.
– Ну и пошел ты, жалкий эгоист. Ты только себя и слушаешь, на остальных-то тебе плевать! Оставайся здесь, а я пойду.
– Вали, подкаблучник!
Константин сделал шаг к сияющим алтарным вратам.
– Здравый выбор. – улыбнулся архангел.
– Лучший выбор. – прошептал Каинов.
Авелев подошел к алтарю и остановился. Провал в неизвестность сиял. Он повернулся, облизав пересохшие губы. Даня стоял задрав подбородок, но в глазах трепетали слезы.
Костя замер, вглядываясь в друга.
– Ты специально. – сказал он. – Нарочно меня вывел.
Каинов молчал.
– Ты же… - Авелев не знал, как сказать. – Зачем?
– Тебе там самое место. – вздохнув, ответил Даниил. – Ну сам подумай, что мне делать в раю? Я же там со скуки подохну.
– Что это значит? – удивился архангел. – В раю не умирают!
– Только мучаются от вечной тоски. – мрачно сказал Каинов.
– Почему ты всегда решаешь за меня! – завопил Костя.
Вспомнилось далекое детство. Они играли во дворе, лопали на земле белые плоды Снежноягодника. Рвали полные ладоши, бросали и, хохоча, топтали.
Соседские мальчишки подошли незаметно. Костя их не видел, продолжая скакать по белым ягодам, а вот Даня все понял. Не смотря на свою бесшабашность, он всегда был очень взрослым.
– Ты чего мои топчешь? – взвизгнул он, и толкнул Авелева.
Костя запнулся, и полетел в грязную лужу. Вскочил, размазывая по одежде жирные пятна, и обиженно посмотрел на друга. Не сказав ни слова, глотая злые слезы, он побежал домой.
Авелев хорошо помнил, как ругал Каинова, которого в это время жестоко били соседские мальчишки.
– Я не пойду. – тихо сказал Авелев и вернулся ко входу.
Архангел устало обернулся к Каинову.
– Ты тоже?
Даниил кивнул.
Крылатый страж передернул плечами.
– Даже обидно. – пробормотал он. – Что же, ваше право.
Он щелкнул пальцами, и в конце зала заскрипели входные ворота.
Мучитель влетел в церковь, сжимая в руке длинный зазубренный нож. Он сбавил скорость, и перехватив тесак поудобнее, медленно пошел на ребят.
Каинов продолжал стоять с гордо поднятой головой, по губам гуляла победоносная улыбка. Авелев нервно оглядывался, но в пустом храме не было ничего, чем можно было бы защититься.
– Вам не туда! – остановил вошедшего архангел.
Мучитель дернул головой, неторопливо повернувшись в сторону крылатого стража. Плечи напряглись, полусогнутые ноги приготовились к прыжку.
– Не вздумай! – загрохотал архангел.
Его голос сотряс стены храма. Входная дверь захлопнулась. Погасли свечи.
– Иди в алтарь, раб божий!
Мучитель опустил глаза, и спрятав нож, не произнеся ни слова, скрылся под иконостасом.
Сияние погасло.
Исчезли иконы и золотая отделка.
Стены потемнели, пожелтели, покрывшись сырыми разводами.
Половая плитка рассыпалась потрескавшимися осколками, местами превратившись в пыль.
Иконостас треснул, обвалившись ворохом гнилых досок. Зияя темными провалами рам в мрачную черноту пустой алтарной комнаты.
Архангел печально посмотрел на ребят.
– Вот и все! – он вздохнул. – Я так на вас рассчитывал.
– Обойдетесь. – измученно пробормотал Константин.
– У вас и без нас праведников хватает. – съязвил Даниил.
– Праведников? – деланно удивился крылатый страж. – Конечно, нет. Цель была совсем другая.
Авелев сделал шаг вперед.
– Какая?
– Боюсь, у меня нет времени.
Архангел расправил крылья. Сделал два широких взмаха, но не взлетел. Задрав лицо к полуразрушенной крыши, он долго смотрел в светлое небо и вздохнул.
– Не люблю проигрывать. Вот всегда ведь так. Не стоило с ним спорить.
– С кем? – не выдержал Каинов.
– С ним. – сморщив губы, закивал крылатый страж.
– Что за спор-то хоть?
– Он сказал, что вы в рай не пойдете, а я не поверил.
– Вот значит, как. – протянул Даня. – И что проиграли?
– Правду. – расстроился архангел. – Он это очень любит.
– Конца света не будет? – с надеждой спросил Костя.
Крылатый страж замотал головой.
– Мы проводим розыгрыш миллиона мест уже не первый раз. Это самый удобный способ быстро набрать необходимый материал. – архангел поднял вверх палец. – Туда, попадают самые наглые и решительные. Такие, которые ни перед чем не остановятся и добьются своего.
– А как же подставь другую щеку? – удивился Авелев.
Каинов махнул рукой, и присев на корточки, прислонился спиной к стене.
Крылатый страж улыбнулся.
– Сначала, мы открыто призывали в небесное воинство самых смелых и решительных. Поэтому, таковыми прикидывались все. Никто ничего не делал. Каждый мнил себя героем и искал противников. Сначала достойных, потом стоящих, затем заслуживающих внимания, и наконец, просто любых.
– Перебили друг друга. – со скучающим видом, протянул Даня.
– Конечно. – согласился архангел. – Мало того, что крутыми могут быть не все. Так их еще кому-то надо обслуживать. Кормить, убирать, изобретать, развлекать.
– Хотите сказать, что мы обслуживающий персонал для быдла? – не поверил Авелев.
– А что вы хотели? – не понял крылатый страж.
– Чтобы лучшими были честные, благородные, мудрые! – выкрикнул Костя.
Каинов закашлялся, зажимая рот рукой.
– Молодой человек. – укоризненно проговорил архангел. – Вы же уже не ребенок. Побеждают не честные и благородные. Вот возьмем первостепенный процесс, оплодотворение яйцеклетки. Какой сперматозоид первым достигает цели?
– Да уж не самый мудрый. – ухмыляясь ответил Даниил.
– Что, значит этот мир принадлежит подонкам? – сорвался на крик Константин.
– Оглянись. – пробормотал Каинов.
– Но зачем они вам нужны? Почему?
– Душа идеальный вирус. – серьезно сообщил крылатый страж. – Легко занимает биологический организм и, не разрушая, порабощает.
Отстраненно ковыряющий стену Даня, отвлекся от своего занятия.
– Нам нужны новые воины. Смелые, наглые, решительные, способные добиться цели любой ценой.
– Зачем? – дрожащим голосом спросил Авелев.
– Вселенная бесконечна, мы должны захватывать новые территории. – пояснил архангел.
– Бред. – не выдержал Костя.
– Не надо так категорично. – встрял Каинов. – Мне его теория нравится. Похожа на правду.
– Ты в это веришь? – удивился Авелев.
– Конечно. Почему нет? Звучит реалистичнее, чем возлюби ближнего своего.
– Это понапридумывали люди. – заметил крылатый страж. – Оказалось, что так легче всего держать в повиновении обслуживающий персонал. Немного надежды, веры в лучшее будущее, чуточку страха, и готово.
– Не верю. – протянул Константин.
– Неважно. – не стал спорить архангел. – Убеждать вас, я ни в чем не собираюсь. Это не имеет никакого значения, потому что ничего не изменится. Побеждать будут смелые и наглые!
– А как же видео с церковью, паломники и пастухи? – поинтересовался Даниил.
Архангел улыбнулся.
– Я же говорил, мы делаем это не в первый раз. С видео проще всего. – он потер висок. – Неизвестный компьютерный вирус уже уничтожил почти все копии. С остальными разберутся спецслужбы.
– А люди? – простонал Костя.
– Забудут. – уверенно сказал крылатый страж. – Скоро начнется глобальная война, наводнение или извержение вулкана. Вам будет чем заняться, а потом, вы сами себя убедите, что все произошедшее лишь кошмар. Страшный сон, и все снова будет, как всегда.
– Не правда. – упрямо возразил Авелев.
Каинов промолчал.
– Выбор ваш. – сказал архангел. – Выбор всегда есть. Вы сегодня уже свой сделали. Можете и дальше оставаться обслуживающим персоналом и верить в лучшее будущее. Еще что-нибудь спросить хотите?
– Почему мы? – спросил Константин.
– Фамилии у вас забавные.
– Ад есть? – серьезно спросил Даниил.
– Конечно. – обрадовался крылатый страж. – И вы, в нем!
Взмахнув выросшими крыльями, он оторвался от пола, разметал гнилые доска потолочного перекрытия и взмыл в голубое небо.
– Я бы сейчас поспал. – зевая прокомментировал Каинов.
– Я теперь вообще не усну. – щурясь ответил Авелев.
Он присел рядом с другом, облокотился о стену и смотрел на пустой иконостас.
– Да ладно. – ухмыльнулся Даня. – На земле на миллион подонков меньше, жить будет лучше, сам подумай.
¬– Думай, не думай, вариантов не много. Остается только гордо сдохнуть.
– Нет, братан, у тебя есть выбор.