Космос смеется

Люди труднее всего прощают то плохое, что они о нас сказали.
 

Космос смеётся.

Она опустилась на стул. Кожаное сиденье протестующе выдохнуло. Майя поставила локти на колени и уронила на ладони тяжелую голову. Усталость упала на плечи, глаза закрывались.
Из палаты не доносилось ни звука. Впрочем, она не хотела бы, чтобы сейчас что-то нарушило эту тишину. После. Потом выйдет кто-нибудь и скажет в который раз, что опасность миновала, все поправимо, все позади…
Шея затекла. Пришлось откинуться назад, затылка коснулся холод бетонной стены.
Тогда тоже было холодно. Снег шел, закрывая лед. Нога поехала в сторону, и Майя упала набок. Телефон вывалился из кармана, панель треснула, но не отвалилась.
Испугаться она не успела, и больно не было. Лежала и смотрела на ногу в черном ботинке. Нос у ботинка оказался острым, хотя мода на них давно прошла. Но потом это уже не имело никакого значения, потому что без этих своих ботинок его невозможно было представить. Рука теплая и сухая, а влажные ладони она ненавидела. И барахтаться в снегу было совсем не стыдно.
Слишком просто все вышло и легко.
«Какой еще диабэт? Жрать надо мэньше!» - сказал вечером дядя Артур.
Она тогда рыдала в подушку весь вечер.
Несправедливо. Жестоко. 
Со временем она узнала, что медицинская форма бывает разного цвета: белая, голубая, светло-зеленая, розовая, с разноцветным кантом… Наверняка, никто не видел такого разнообразия халатов, курток и брюк, как она…

1.
Машина была та же, неприметный серый Опель, одна из миллионов обычных машин, даже стекла не тонированные. Майя села в салон, пропитанный табаком и кофе. Но запах ей нравился - такой непривычный, забытый, сильный, отдавал грехом. Человек за рулем не внушал доверия, но тоже притягивал. Глаза голубые, острые, с подпухшими веками, руки тонкие, гладкие, с обработанными ногтями, на воротнике коричневое пятно.
Почему она всегда обращала внимание на мелкие детали… Именно они оставались в памяти - мелкие, яркие кусочки. А вот куски не застревали.
- Замерзли?
- Я? Нет…
- Хотите кофе?
Кофе… Настоящий, молотый, крепкий, сладкий черный кофе?! Такой вредный для давления и повышающий сахар… Вызывающий язву желудка… Ухудшающий цвет лица… Портящий цвет зубов…
Да! Да! ДА!
- Да. Если можно…
Стальной термос в мужской руке. Жар от пластикового стакана. И густой запах предстоящего удовольствия. И прежде, чем она успела подумать, слова уже слетели с пересохших губ:
- У вас не будет сигареты?
Сигарета нашлась, и время тут же остановилось, и впервые за… да какая разница за сколько гребанных лет, Майя ушла в счастье целиком.
- Приехали, - спокойный негромкий голос заставил ее подпрыгнуть.

2.
- Значит, вы согласны?
- Да.
А разве у нее есть выбор?
- Но вы понимаете, что никогда не вернетесь?
- Да.
- Никогда не встретитесь с близкими.
- Да.
- Ваша жизнь никогда не станет прежней.
Майя кивнула. Да понятно все, хватит этой болтовни. Но, видимо, человек в сером костюме считал иначе. Его она не разглядывала, первого впечатления хватило, чтобы обозначить его серым пятном, и оставить плавать в окружающем ее воздухе.
- Я понимаю и я – согласна, - сказала она, желая поломать этот глупый диалог.
- Ваш муж – очень важен для нас. Он редкий специалист…
- Я знаю, - отрезала Майя и встала.


3.
Койка жесткая и воздух как неживой. Кожа на руках сразу стала сухой. И тишина, словно вата.
Но Майя умеет развлекаться в такой пустоте. Даже глаза закрывать не стоило, чтобы оказаться в другом месте и времени.
Так у нее появился ёжик – преданный друг.
Этот ёжик был надежнее некуда. Он жил в стволе дерева. То есть для всех это так и было, но на самом деле он еще тот пройдоха. Под деревом находился подвал, а в дереве хозяин оборудовал комнаты. У него была плетеная мебель и даже баня. Все жители леса приходили сюда и меняли свои приношения на его советы. А сколько всего этот ёжик знал!
И сколько раз он говорил ей правильные вещи.
Оказаться в его дереве всегда становилось радостью для Майи. А это случалось, увы, не так часто…
Так что пустота пришлась кстати. Спасибо пустоте.
На этот раз ёж сидел на своей кровати, перина которой набивалась им собственноручно из гусиных перьев прилетевших зимовать на озеро птиц. Утки приходили и приносили перья, а взамен получали зерно…
Майя села в кресло-качалку из лозы, и удовольствие переполнило ее.
- А ты уверена в том, что делаешь? – спросил ёж.
- Ну… ему помогут. Он может вылечиться.
- Может.
Ежик сложил лапки на животике и прищурился.
- А как же - ты?
- Я?
- Да.
- Я буду рядом.
- Ты всегда будешь рядом.
- Где же еще мне быть?
Ну вот, он привел ее туда, куда она отказывалась приходить. Время пришло.
- А зачем ты рядом?
Зачем… А действительно – зачем? Перед ежиком не имело смысла скрываться.
- Зачем ТЫ рядом, когда он вылечиться?
Кресло укачивало её как ребенка, убаюкивало, успокаивало. Мысли свободно плавали от картинки к картинке.
День рождения, круглая дата. Майя за пять часов успела приготовить стол. Так получилось, что сначала он не хотел принимать гостей,но потом передумал. В последствие выяснилось, что еды оказалось недостаточно, не в смысле количества, а отсутствие разнообразия закусок не удовлетворило его изысканный вкус. После оказалось, что ее волнение перед разрезанием запеченной в духовке курицы выглядело не красиво и не эстетично. И далее она и вовсе смотрелась не привлекательно, когда из глаз покатились слезы.
Зачем…
Какое оно трудное это зачем. Хотя…
Обратно еще никто не возвращался.
Ёж прав, ей стоило решить, чем заняться, когда она станет ему не нужна.

4.
- У вас есть какие-нибудь пожелания? Может цвет каюты хотели бы другой? Часы посещения бассейна устраивают вас? Или внести изменения в рацион?
У Майи спрашивали.
Стены в каюте розовые.
На завтрак – зеленый чай и тосты из отрубей. Обед – тушеные овощи и говяжья печенка в томатном соусе. В полдник – морковный сок, а на ужин – рисовая молочная каша.
- Ваш муж сказал, что вы согласны. Но, может, все же вы захотите что-то изменить?
Майя улыбалась и думала, что же сейчас отражается у нее на лице. Судя по реакции говорящего, выражение, видимо, оказалось правильным, таким, какое и бывает у счастливой женщины, о которой заботиться любящий муж.
Никогда у нее не было ничего розового.
- Скажите, сколько времени еще осталось?
- О, не волнуйтесь, мы прошли половину пути.
- Я бы хотела … журналы…
- Журналы? Назовите, какие журналы вы хотели бы получать?
Внутри все сжалось. Ничего муж не говорил, но лицо застывало, как маска, и она понимала, что он разочарован. Ею. Разочаровывался он, когда на ногтях у Майи появился серый маникюр (об этом она узнала из какой-то женской передачи и решилась попробовать). Когда она вначале их отношений надевала красное белье (а он не любил красного цвета). А еще его настроение портилось, когда на глаза попадался женский журнал в яркой обложке.
- Да. Журнал… «Космополитен»!
И Майя резко выдохнула воздух.
- Еще что-то?
- Да!
- Я хочу зеленую каюту. Кофе по утрам. Бифштекс с кровью. Апельсиновый сок. И … у вас есть тренажерный зал?

5.
Оно накапливалось в виде слез.
Можно долго работать, жить и улыбаться, но потом оно прорывалось и текло ручьями. Стекало по щекам, подбородку, шее и дальше – на простыню. Но проходило какое-то время и темные мокрые пятна испарялись. Только на коже оставался стягивающий след и голова болела.
Появление этого Майя не могла угадать, забывала о нем в свете бегущих дней.
Однажды муж сказал, когда они только начали встречаться:
- Если бы ты заболела… Если бы с тобой что-то случилось, я бы забрал тебя к себе и ухаживал за тобой.
Со здоровой Майей было куда сложнее.
Майя имела море друзей, массу увлечений и миллион начинаний. Мало того, она еще и активно его во все это втягивала. Особенно тяжело ему давались новый гардероб и театр. А еще он любил говорить: «Вот все думаю, когда же ты меня бросишь…» Или: «Вот интересно, кто из нас умрет первым…»
Он знал что говорить.
Друзья отдалялись. Количество увлечений стремительно сокращалось.  Начинания исчезали.
На их место пришло другое.
Встать в семь часов и приготовить полезную овсянку. Поставить замачивать длиннозернистый рис. Убрать горку коричневого «горошка» Томаса, почему-то всегда рядом с лотком. Почистить, отпарить костюм и помочь его надеть. Остаться одной и тщательно пылесосить в трех комнатах кошачью шерсть. Перебрать белье по цвету и виду ткани и стирать, точно подбирая режим. Получить сообщение и готовить обед к его приходу. Встретить, обнять, расспросить, с кем и чем пришлось иметь дело сегодня. Вытащить из машины белье и развесить на балконе. Двигаться по квартире тихо и вывести погулять Томаса, пока он расслабляется за «Диаболо». Вернуться и начать готовить богатый витаминами и клетчаткой ужин. Войти в спальню, увидеть какое у него во сне трогательное лицо, постоять, затаив дыхание, и вернуться на кухню, взбивать картофельное пюре.
А потом, вечером, прижаться носом к волосам на его затылке, втянуть носом его нежный, как у ребенка, запах и знать, что он рядом, но сегодня устал. Как вчера, как неделю, как месяц назад….
Поначалу Майя и сама удивлялась, откуда же оно берется. А спустя некоторое время стала списывать все на «женские» дни.

6.
- Что вы умеете делать?
- Я…
Майя смешалась.
Заботы и тревоги, умения и навыки – уют, питание, сглаживание конфликтов… отошли и растаяли.
В детстве Майя часто угадывала что будет. Взрослые говорили о чем-то на кухне, и слов было не разобрать, но еще до того, как в комнате появился дядя Артур, она знала, что в школу сегодня не пойдет. Потом Майя узнала, что школу закрыли на карантин из-за гриппа.
Или летом она сидела на качелях, а потом обернулась и увидела, как в ведро с водой падает воробей. Из ведра летели брызги, но выбраться сам воробей не мог. Майя стала звать дядю Артура, который, казалось, шел целую вечность.
А однажды ей стало очень плохо. Нет, она не заболела, но что с ней такое, сказать не могла. Родители подумали, что на девочку так повлияли месячные, и в школу она не пошла. А на следующий день узнала, что Денис из параллельного класса повесился. Он хромал, и все смеялись над ним…
Почему ей вспомнилось об этом сейчас? Или нет, не так, отчего не вспоминала этого, отчего больше подобного не чувствовала?
- Я … должна ответить прямо сейчас?
- О, нет! Если хотите, мы оставим вам анкету и заберем ее завтра.

7.
Стол коричневый, гладкий. На нем белый листок, в крупной клетке бегут синие буквы. Они ей знакомы.
«Майя!
Если ты читаешь это, значит все вышло так, как и было задумано. Я не мог сказать тебе об этом раньше. Все эти годы ты терпела мой непростой характер. Ты старалась быть отличной хозяйкой, другом мне и ухаживала за мной как мать…
Так вот, твои усилия пропали даром. Смысла в них я не вижу никакого…
Когда мы встретились, ты была очень юной, в тебе кипела жизнь. Со временем ты изменилась, настолько, что от девушки, которую я встретил, ничего не осталось…
Зачем я это пишу? Хочу, чтобы ты поняла, наконец, что ничем не обязана мне…
Жизнь  которую ты выбрала, иная, не такая, которую ты вела раньше. Она – в прошлом. Всё – в прошлом. И МЫ в прошлом…»
На этом страница заканчивалась. Чтобы ни было на другой стороне листка, мысль ясна.
Внутри все заметалось и … затихло. Майя рванулась вперед, стул упал.
Итак, он сделал это.

8.
Жизнь на борту поначалу представилась Майе неинтересной и временной, но по мере того, как проходили дни, а занятия она себе так и не нашла, окружающая действительность поневоле заставила проявить интерес. Невозможно все время рассматривать однотонные стены и ковырять вилкой салат. И беседовать с воображаемым ежом, не рискуя оставить реальность однажды навсегда. И заставлять себя пребывать в полусне тоже.
По коридорам люди не гуляли. Если им требовалось общение, они собирались в светлой комнате, образовывали кучки и начинали шуметь.
Майя в этот гул не вслушивалась.
Она рассматривала одежду, движения рук. А иногда даже присоединялась к какой-либо группе, кивала и вставляла односложные универсальные реплики…
В один из дней случился какой-то праздник.
В этот день Майя стояла рядом с мусоркой. Потом Майя не резала вместе с другими женами салат. Майя неподобающе оделась. И отвечала Майя вызывающе. Из-за Майи их скоро никуда не станут приглашать. Не может Майя влиться в круг образованных людей. У Майи ум двадцатилетней. Майя застыла в своем развитии…


9.
Шум в ушах усиливался. Веки с трудом поднялись. Майя лежала в кровати, в комнате с зелеными стенами. Постель белая без единого пятнышка, ее белье тоже. Окон нет совсем…
Губы сухие и горят.
- Где я? Что случилось? –  слышит Майя свой шепот. - Где мой муж? Как он?
Где-то там вдалеке хлопает дверь. Два голоса – молодых, звонких.
- Бедная… Что с ней произошло?
- Сразу видно - ты новенькая. Муж у нее был какой-то астрофизик. Бросил ее. Вот и крыша съехала. Все ей кажется, что она на космическом корабле летит. К светлому будущему.
 


Голова стукнулась о стену. Черт, сколько же она проспала? Интересно, который час… Наверное, сейчас обед.
Господи, как хочется пить!
В коридорах ни души.
Сейчас бы кофе…