Здрастидобрый день

"Коллеги, нет в медицине  другой такой нужной, проникновенной и  всепоглощающей науки,  как гинекология.
Вы думаете она о болезнях и как их лечить? Ошибаетесь друзья, произнесите:« Gyne», не правда ли, слово начинается и... оно бесконечно!
А теперь  переведите  его по всем правилам медицинской науки и вы получите удивительное - «Изучайте женщину»! Ну, где, скажите, где еще, какая-либо наука учит этому!"

Студентки замерли мартышками перед удавом, впитывая каждое слово,  фиксируя  жесты,  движение последнего сустава   пальца преподавателя.
А Соломон Яковлевич  плыл  по аудитории фрегатом с поднятыми  парусами, пролетая от одного девичьего островка к другому.
 Манерно опускал мягкую ладонь на голову нечаянной избранницы и, вдруг,  приобняв  за плечи,  приближался  лицом близко.
Аудитория разом «грохнула» раскатисто, по-мужицки, когда увлекшись, лектор ухватился за руку субтильного Васьки Предметова и натурально, с трепетным обожанием, поцеловал его пальцы.
               
                ***

- Здрастидобрый день!- скороговоркой  произнес Соломон Яковлевич. Студенты затаили дыхание. Неужели будет вести практику!?
В институте «всплывали» истории об искусстве доцента проводить практические занятия. Но они были далеко не первой свежести и казались обычными байками, выдуманными злыми завистниками.

- Итак, идемте к ложу,- заявил преподаватель, сунул пару  резиновых перчаток в карман и увлек за собой студентов.
Маленького роста, располневший пятидесятилетний мужичок,  смешно семенил коротенькими ногами и странно взмахивал обеими  руками  одновременно вслед движению  правой ноги.  Круглое  личико застыло в кукольной улыбке, выбеленная кожа,  без единой морщинки, блестела в лучах утреннего солнца, а глаза под длинными ресницами сверкали пуговками пушистой игрушки.

-Вот,- остановился доцент, указывая на дверь кабинета.
Толпа студентов тормознула, а зазевавшаяся  староста группы, ткнулась  пышной грудью  в крепкий затылок преподавателя.
Соломон тут же развернулся и с милой улыбкой утонул  лицом в Люськиных мягкостях.

- Святая святых, смотровой кабинет, -  доцент кивнул на дверь.
Комната как комната, с атрибутами, согласно назначению. Яркий свет лампы, кафель, столик, кушетка  и кресло.
-Ну, вот,- произнес Соломон Яковлевич,  растворив  дверь,- входите...

В кабинете стояла женщина в больничной рубашке. И как  ни уродливо выглядел дешевый ситец с выцветшими, застиранными цветочками,  в этом убогом уборе она совершенно не утратила  красоты, стати  и вальяжности.
Правильное лицо, греческий нос, глаза, брови, тонкая шея, изящные руки, пальцы,  выточенные природным скульптором,- неотразимо красивы!

- Вы готовы, милочка? – молвил Соломон .
-Да,- тихим голосом  ответила  женщина, одним движением смахнув с себя рубашку.

Фигура, кожа, линии, обводы...
Обворожительная, изящная во всем, даже в неуклюжем  восхождении на кресло. Эталон красоты, золотое сечение!

- Итак,- как и положено преподавателю, доцент обратил  взор к аудитории, возложив   левую кисть на великолепное колено прелестницы,  и продолжая беседу, не спеша, скользил  по внутренней поверхности бедра, медленно приближаясь, к слегка подрагивающей коже живота,  где наконец, остановился, и  до того совершенно некрасивые пальцы его, вдруг обрели  изящество и великолепие.
Они разметались веером  и почти невидимыми движениями, нежно поглаживали бархатную кожу красавицы, от чего она завибрировала, и легкая, еле заметная    волна  пробежала от его руки,   до шеи обследуемой.

- Никогда, никогда не делайте женщине больно, будьте внимательными и предупредительными, разговаривайте и задавайте правильно вопросы, дабы не оскорбить и не обидеть .
При этом правая кисть Соломона приняла  характерную для его профессии  форму  и приступила….
 Женщина вздрогнула, чуть приподнялась на кресле и трепетно вздохнула.

-Деликатность прежде всего. Перед вами не просто  пациент, здесь тонкий инструмент подобный физгармонии, арфе, флейте и вы должны  исследовать его, настроить, отладить.
И действительно, руки Соломона производили мягкие, осторожные, профессиональные   движения, словно касались  прекрасного инструмента, и  уже никак нельзя было не представить, что это и есть умелая игра мультиинструменталиста.

Казалось, вот, он пальцем правой руки коснулся черной клавиши, вдруг нежно задел  за белую и,  чуть подправляя мелодию басов, левой  уже перебирал струны  и разыгрывал чудную мелодию под которую «милочка» начала томно вздыхать и двигаться в кресле.
И лишь студенты   представили в руках доцента многоголосую флейту, как тут же, железные подставки под ногами прелестницы,  призывно зашелестели звуком  музыкальных тарелок в унисон с её  сладострастными  стонами.

В толпе студентов вдруг послышался грубый шорох. 
Длинноногая, пышная Люська закатила глаза и с протяжным стоном завалилась на кушетку; вцепилась в её кожаные края пальцами, до скрипа в суставах свела бедра, выгнулась дугой и вскрикнула.
Доцент сунул ей под нос нашатыря и профессионально заявил: « Бывает»...

- И последнее: в экстренных случаях, либо когда пациентка не известна вам,  используйте перчатки.
Соломон  Яковлевич извлёк из кармана заготовленную резиновую пару и уложил её на стол.