Mundus alter

Так сказал о Венеции Петрарка: дескать, mundus alter -- "другой мир". Об этом я прочитал у Петра Вайля в "Гении места". Искать первоисточник не стал -- вдруг этот Петрарка ссылается там на ещё более мощный авторитет, а тот... и так далее. Ушёл в параллель -- почитал Бродского "Fondamenta degli incurabili (Набережная Неисцелимых)". И -- Муратова "Образы Италии". И всё это я сделал только после того, как провел в Венеции три, слившихся в безвременное пространство, дня. Мне хотелось чистых, девственных, не опосредованных ничьими подсказками и мнениями, впечатлений. Я боялся, что чужая путеводная нить помешает главному -- ощущению перехватывающей дыхание свободы восприятия этого города-идеи.
К тому же мне хватало и своих стереотипных предубеждений -- таких милых сердцу обывателя сетований на сырость, отсутствие привычной урбанистической инфраструктуры и вообще на полную невозможность найти нужный адрес, не заблудившись в венецианских улицах хотя бы с десяток раз.

Отсутствие транспорта и привычной маркировки улиц спасает Венецию от полной музеизации. Во всяком другом городе турист бесстрашно садится в такси, добираясь до любых углов. Здесь он жмется к Сан-Марко, боясь - и не без оснований - запутаться в лабиринтах улочек, меняющих на каждом перекрестке названия, утыкающихся без ограждения в каналы, с домами замысловатой старинной нумерации: 2430, а рядом - 690.
Оттого Венеция не устает раскрываться тому, кто ей верен, и особенно тогда, когда овладеваешь техникой ходьбы по кальи - то, что венецианцы называют "ходить по подкладке": ныряя в арки, срезая углы, сопрягая вапоретто с трагетто - переправой в общественной гондоле. (Петр Вайль "Гений места")

Хозяйка апартаментов определила место встречи, а я -- время. Поэтому со временем всё было хорошо с того момента, как мой самолёт точно по расписанию приземлился в аэропорту Марко Поло, а вот с местом -- хуже. Campo San Luca (meeting point), как было обозначено в письме, не далась мне ни с первого раза, ни с какого. Эта кампа (площадь по-венециански) Святого Луки сама вышла попрощаться со мной, когда я ошибся поворотом, спеша на вапоретто в последнее утро в Венеции. В этот момент моё влюблённое сердце вместило ещё немного любви к этому невероятному городу.

Надо быть снобом, чтобы не полюбить Венецию, после того как ее полюбили и красноречиво признались в этом сотни достойных людей: только в русской традиции тут Блок, Кузмин, Ходасевич, Ахматова, Пастернак, Муратов, Мандельштам, Дягилев, Стравинский, Бродский, Лосев. (Петр Вайль "Гений места")

Ну да, полюбить Венецию как раз проще всего -- чья душа не затрепещет признательно от постепенно приходящего понимания, что в городе нет машин и иных средств передвижения, кроме водных. А на самые банальные светофоры (изредка попадающиеся на перекрёстке каналов) смотришь с чувством нежного умиления, ещё больше усиливающегося от того, что все плав. средства как-то очень естественно и весело посылают эти ограничители свободы творческих натур венецианцев в полный игнор.
А любить венецианскую фирменную праздность так же легко, как и свободу. Праздность пронизывает воздух Венеции и растекается по узким улочкам и ленивым водам каналов с медленно скользящими чёрными силуэтами гондол. Праздность неотъемлемая составляющая красоты Венеции. А красоты здесь так много, что она заменяет воздух. Здесь, действительно, дышишь красотой...

...райское изобилие красот настраивает на меланхолический лад, потому что для земной жизни это явный перебор.
Ветхие палаццо - сами произведения живописи. Это заметно не сразу. Сначала в глаза бросается образцовая венецианская графика: окна, арки, колонны, порталы. Все удвоено водой, но не только за эффект удвоения Венеция должна быть благодарна лагуне. Вода - уникальный фон, на котором неожиданными цветами и светотенями проступает портрет Венеции. Не картина, а волшебный фонарь, ведь фон - живой, изменчивый, подвижный. Влага раскрасила и стены палаццо. В этом парадоксальном городе первые этажи, где нельзя жить от сырости, выглядят самыми ухоженными: они вымыты волнами до белизны бауты. А выше, где плещутся занавеси, мерцает свет, проплывают силуэты - прихотливые пятна всех оттенков, от черного до розового, зеленые вкрапления мха, рыжие зияния опавшей штукатурки, и под красной черепицей салатовые проблески травы. Такой бьющей буквально не из чего живописностью, быть может, объясняется, почему город почти без деревьев и цветов породил великую школу колористов.  (Петр Вайль "Гений места")

Действительно, я не сразу заметил почти полное отсутствие полноценной зелени в узких улочках сестиери Сан-Поло, где провел первый вечер, просто гуляя и привыкая к городу. Привычные критерии городского "благоустройства" здесь не работали. Правда, розы, тую, смоковницу и преимущественно огненно красную герань в всегда как-то неожиданно попадающихся крошечных зарешёченных итальянских двориках -- я замечал и радовался им с удовольствием.

Говорят, что самый лучший план -- это отсутствие всяких планов. Я пошёл на компромисс -- наметил маршрут прогулок по Венеции, с несколькими обязательными точками, а всё остальное -- как получится. Получилось хорошо -- поиски нужной церкви или музея в Венеции оказались не менее увлекательными и интересными, чем само их посещение.
Как хорошо получилось -- придётся рассказать чуть позже. Мои фото ещё не разобраны, мысли не собраны, а вещи, наоборот, упакованы, и всё готово к старту домой. Три города за 10 дней, может, и не слишком внушает, но если один из них mundus alter -- надо отнестись к теме, как можно более ответственно и серьёзно. "Но не слишком!" (c).