Поспели вишни в саду у дяди Вани...

Трое бывших командированных возвращались домой. Мотовоз размеренно постукивал на стыках одноколейки, проложенной среди бескрайней казахстанской степи. Будто мираж, всё дальше в прошлое уплывал испытательный полигон со всеми своими постройками барачного типа, аккуратно подметёнными дорожками, выкрашенными бордюрами, кинохитами про Чапаева и Щорса, неоднократно демонстрировавшимися в красном уголке.
Вообще-то всего их, командированных, было четверо. Но Лёшка Кастырин, уехал накануне, на сутки раньше. Совсем занемог парень. Озверел среди песков и степей, среди ковыли и перекати-поля, верблюжьей колючки и колючки проволочной. По семье соскучился, почти одичал. Шутка ли! Без малого полтора года – ничего себе командировочка! Легче в космос слетать. Осточертело всё – и климат этот среднеазиатский и бесконечные опыты с испытаниями и все-превсе нехитрые развлечения – картишки, нарды и телевизор с единственным телеканалом. И застолья с выпивкой осточертели, то бесшабашно весёлые с шутками, песнями и розыгрышами, то угрюмые и тоскливые… До нервного тика, до коликов и головокружения хотелось уже городской суеты и элементарных благ цивилизации. Бабу хотелось, в конце концов – нормальную русскую, хоть какую-нибудь завалящую… В метро проехаться или на троллейбусе, на дома выше двух этажей посмотреть, на прохожих. Туда, где даже деревья есть, и реки, и много ещё всякого... Хотелось до чертей!
Закончили и оформили всё ещё с вечера, получили полный расчет, но мотовоз ушёл. Опоздали немного, а он раз в сутки – туда, и раз в сутки – обратно. И тут начальник полигона на «уазике». И всего одно место свободное в собачнике. Лёшка взмолился:
- Мужики! Отпустите, без обид! Не могу я больше в этой полупустыне проклятущей! А так – на целые сутки раньше дома буду! Может, и больше сэкономлю, если повезёт.
- Одному-то не скучно будет? Четверо суток до Москвы! – ответили мужики, - Ну, если припёрло, поезжай. Нам не жалко, только, смотри, не изнасилуй кого-нибудь по дороге…   
Хоть и надоели уже друг дружке, а всё же в компании веселее… Вот и станция Кудыркум – посёлок сельского типа, плюс крохотный военный городок в пять двухэтажных домов. Население меньше пятисот душ. Поначалу командированные совершали сюда наезды, но потом надоело. Достопримечательностей в Кудыркуме было ровно три. Первая – торговая площадь с местным сельпо, военторгом и махоньким рынком. Вторая – поселковый клуб с бильярдом и танцами два раза в неделю. Третья и главная – привокзальный кабак. А мотовоз, гад, вечером сюда, утром – обратно. Ночевать негде. Сначала пробовали проситься к кому-нибудь из полигоновских, но неловко как-то. А на постоялом дворе у Карима – вонища, клопы и, при этом, цены как в «Хилтоне». Да и ради чего? Свободных совершеннолетних женщин днём с огнём не найдёшь, а пить и в общежитии за колючкой можно – всё рядом и стол и кровать. Очень удобно, кстати…
Возле окошечка кассы расписание. О, проклятье! Поезд Оренбургский – по нечётным, а сегодня двадцать второе… Повезло Лёшке! Он говорил, что если на оренбургский успеет, то оттуда в Москву самолётом полетит, больше суток сэкономит. А следующий поезд под утро, зато на одну пересадку меньше. Билеты, само собой, за час до отправления… Что делать? Ответ один. Вещички – в камеру хранения, сами – в кабак время коротать.
Заказали поесть, попить. Что-то аборигены местные с подозрением смотрят. Первый раз славянские рожи увидели, что ли? Швейцар пускать не хотел ни с того ни с сего. Говорил, закрываемся скоро. Какой «скоро» - ещё только восемь вечера. Вон какой-то важный казах подходит, заведующий наверное:
- Здравствуйте! А водка нету. Йок. Кончился, завтра подвезут.
- Саламалейкум! Ты чего, Чингис-Хан, очумел? Как это нету? Всегда была, а теперь – йок? Вон, земаны твои, фужерами лакают. Давай неси араку! А если нету, то вам же хуже, в магазин сгоняем, там дешевле.
- Привносить спиртное нельзя, - упирается негостеприимный хозяин.
- А мы прикатим. Или волоком… Да, в чём дело-то?! По глазам твоим бесстыжим видно, что есть водка. И коньяк есть и вино. Что, не так, что ли?
- Напьётесь, дебош начнёте. Знаем вас! Участковый заперетил вам спиртное подавать. И начальника заперетил!
Мужики возмутились до крайности:
- Не Америка тут тебе и не сухой закон! Знаешь, как это называется? Дискриминация населения по этнической принадлежности! А это дело политическое, сам понимаешь! Статья уголовного кодекса! Неси книгу отзывов!!! Отзовёмся и предложим! Такого понапишем!.. Да ладно, в самом деле. Давай дружить! Ну, не будем мы дебоширить, спокойно посидим, а то поезд нескоро… И есть охота. И вообще, с чего вдруг такая забота о нашем моральном облике? Всегда же всё нормально было.
- Твоя такой умный слова говоришь, а простой вещь не понимайш. Всегда нормалино, а вчера – не очень нормалино… То есть, очень не нормалино, - уклончиво ответил заведующий, - Ладно уж, но если что, сразу участковый вызывать будем и начальника звонить…
Подтянулся оркестр: барабаны, клавиши и местная мандолина – домбра, или как её там... Солистка – Лэйла симпатичная казашка, этакая Роза Рымбаева.   
Что же случилось вчера? Нет, ну просто любопытно! И, как назло ни одной знакомой физиономии. У кого бы выспросить? Впрочем, ждать долго не пришлось. Едва опрокинули по третьей, появился Макухин, помощник главного инженера полигона:
- Здор;во, мужики! Уезжаете? Плеснёте капельку, пока принесут? А где Лёшка? – привычно затараторил Макухин.
- Слишком много вопросов за столь короткий промежуток времени, сэр. По-порядку: во-первых, плеснём. Во-вторых, уезжаем. В-третьих, где Лёшка – не знаем. Наверное, в поезде. А ты вчера вечером здесь был?
- Ну да, был, конечно! Жена-то ещё нескоро приедет… Что я, сам буду жрать готовить?
- Это понятно. А что, здесь что-то случилось вчера?…
- А вы не знаете?! Ха! Вам Лёшка не рассказывал, что ли? А! Говорите, вроде уехал он… Ну, тогда слушайте. Во, комедь была! – Макухин хихикнул, плеснул себе добавки, наскоро закусил и с набитым ртом начал повествование.
С его слов выходило, что Лёшка Кастырин, накануне вечером, на оренбургский не успел. Что-то случилось с машиной, вроде бы движок закипел. А, следовательно, путь его никак не мог пролегать мимо вот этого самого вокзального кабака.
Лёшку звали за свой столик знакомые ребята с полигона, но он заартачился, заявил, что надоели все. Сидел один, пытался заказать что-то эксклюзивное – местное блюдо какое-нибудь. Шумел, что хочет напоследок отведать шедевры казахской кухни, долго пререкался с шеф-поваром и заведующим. Потом гурман немного успокоился, посидел, выпил. В общем, затаился на время… Появились музыканты, запиликали стандартный свой репертуар – в основном, жалкие пародии на отечественные шлягеры с ярко выраженным азиатским акцентом. И вдруг, после первого перерыва, прогремел хит сезона – «Поспели вишни в саду у дяди Вани…»! Вот тут-то оно и началось. Задремавший было над тарелкой с салатом Лёшка, встрепенулся и пустился в пляс на пятачке перед эстрадой. Но песня быстро закончилась и наш герой слегка расстроился. Однако, заказав, и выпив очередную порцию, направился на переговоры с оркестром. Переговоры прошли успешно, и из мощных динамиков вновь прогремело: «…А дядя Ваня с тётей Груней нынче в бане. А мы под вечер погулять, как будто вышли…». И ещё раз: «.. А ты, Григорий, не ругайся! А ты, Петька, не кричи! А ты с кошёлками не лезь поперёд всех!...». А потом ещё… Но, пока Кастырин освежался в туалете, ансамбль музыкантов начал было навёрстывать упущенное из своего  традиционного репертуара… Однако, пробудившегося меломана было уже не остановить! Он, опрокинув по пути пару стульев, ринулся на сцену. Схватил домру за гриф, нажал сразу все клавиши на синтезаторе. Динамики противно взвыли, мелодия закончилась нестройным постукиванием ударных. А тут ещё кто-то из полигоновских подначил Кастырина: «Да ты не мучайся, Лёха, заплати им сразу! Пусть одного Дядю Ваню тебе до утра гоняют!». Лёшка повернулся к залу и благодарно поклонился, потом выхватил из кармана пачку мятых купюр, половину разметав по сцене и танцевальному пятачку… «Для нашего московского гостя!» - в очередной раз пробубнил в микрофон руководитель ресторанного ВИА. И опять: «…А как заметят, то мы воздухом здесь дышим, - сказал с кошёлками соседский Петька…»… Полигоновские веселились от души – когда ещё такое представление посмотришь, но напряжение и недовольство в среде азиатской части почтеннейшей публики нарастали. После двенадцатого или пятнадцатого подряд «Дяди Вани» Лёшке стало скучно отплясывать в одиночестве, он схватил за руку солистку ВИА и, молча, потащил её на танцплощадку. Местные саксаулы попытались урезонить Кастырина, но московский гость попёр на рожон. Полигоновские вступились за соплеменника, началась небольшая потасовка. Прибыли патрульные и местный участковый. Все, кроме Лёшки, успокоились, а он ещё долго требовал музыки, торговался с заведующим по поводу счёта и допытывался у участкового: «Откуда ты взялся среди безлюдных песков, городовой? Ты на верблюде приехал?.. Точно не на верблюде?.. А на чем?! Как ты сюда попал? Где твой верблюд?! А ну, прокати на верблюде! Заплач;!!!»… Когда его под руки уводили из зала, музыканты в очередной раз на прощание грянули: «Мы скажем все: «Спасибо тёте Груне и дяде Ване и дяде Ване…» - кто-то из полигоновских подсуетился, напомнив оркестрантам, что оплачено… Как было дальше, Макухин не знал…
…Остальное рассказал уже в Москве сам Лёшка:
«Да… Попал я, братцы! Еле выпутался… Кстати, ещё даже и не знаю, чем кончится всё. Пробило же меня на «Дядю Ваню» проклятого. Я теперь эту песню вообще слушать не могу! Что в кутузку попал – ерунда. Меня этот Джавдет-участковый хотел в райцентр везти. Я говорю: «На чём повезёшь-то, если у тебя верблюда нет?» Дался мне этот верблюд! А он: «Такси возьму, а ты заплатишь!» Потом я к нему, вроде, приставал, чтобы свёл с нужными людьми, у которых можно верблюда купить или хотя бы ишака…
Ведь я же с собой все деньги взял, что за последний год скопил – сумма изрядная. Если бы знал… Да, надо было переводом отправить… И засветился где-то, а он ушлый, гад, видел. Хотя, как тут не засветиться…
Проспался я к утру, тут и участковый приходит. Говорит: «Ну и что? Протокол пишем и в район? Нанесение побоев, порча имущества, хулиганство, оскорбление сотрудника при исполнении. Имеются показания свидетелей… Или договариваться будем?» Я у него попить прошу, а он не даёт. Садист! А мне бы только на поезд и долой из этой прерии  осточертевшей. Я на всё был согласен, только бы скорее уехать. В общем, дал Джавдету «на лапу» и за билетом. На прямой поезд, естественно, опоздал, уехал дневным курганским. В купе стал потери подсчитывать. Вместе со взяткой вечерок мне где-то в три тысячи в пересчёте на зелёные американские рубли обошёлся. А я ведь, ещё сдуру, накануне жене позвонил. Похвастался, что восемь штук баксов в клювике везу. Ну, и зачем я с такими деньгами в дорогу попёрся?! Идиот!..
Впрочем, еду. То вздремну, то пивка попью, а сам всё думаю, как перед женой оправдаться. Убьёт меня моя милая, нежная, горячо любимая!.. А уже перед самой Москвой осенило. Есть у меня знакомый ювелир – Моисей Аронович. Я сразу к нему! Кстати, могу познакомить, мировой мужик! Он мою проблему моментом разрешил. Пошли мы с ним в один магазинчик и разных безделушек дешёвых импортных понакупили – цепочек, серёжек, браслетиков… С виду – точь-в-точь золото, а на самом деле – то ли анодированные, то ли ещё что-то. Он говорил, как называется, боюсь напутать. Потом Моисей у себя в мастерской малость поколдовал: где надо клейма проплавил, бирочки понацепил, пломбочки свинцовые присобачил… И заявился я к жене с подарками. Она растерялась сперва, а потом обрадовалась! Всех подруг обзвонила, перед родными похвасталась! До сих пор счастлива. Только её немного «жаба давит», что я такие деньжищи на украшения истратил. Она у меня вообще-то практичная. А я ей наплёл про инфляцию-девальвацию и что золото – лучшее вложение капитала… И вот теперь призадумался: «А как вскроется всё? Вдруг попадётся понимающий человечек или она что-нибудь переплавить соберётся? А может вообще желтизна эта стираться начнёт!?...»               
          
А вместо вишен теперь весёлый смех…
(Русская застольная)