Этюды
Неторопливо порхает игла над пяльцами. Словно бабочка над цветочной поляной.
Опустится... взлетит...
Опустится...
Взлетит...
И, будто в замедленной съёмке, на полотне распускаются яркие цветы. Стежок за стежком собирает их в волшебный букет. Медленно-медленно творится волшебство. Здесь не соскребёшь краску и не положишь нужный тон заново. Каждый стежок оставляет след на полотне, и спрятать этот след почти невозможно. Разве только -- изменить узор...
Потому-то так осторожна вышивальщица.
Жаль только, что как и все женские занятия, не ценится искусство вышивки, почитаемое баловством, а не трудом созидания.
Мало у кого поднимется рука выкинуть даже заурядную картину писаную маслом. А бабушкины покрывала и скатерти, шитые и вязаные долгими вечерами с надеждой и любовью, без раздумий летят на свалку.
А потом мы спохватываемся...
30. 08. 2011г.
В НАЧАЛЕ БЫЛО...
В начале было Слово...
Слово всегда в начале всего -- творенья и разрушенья.
Мысль материальна -- кричат в голос все пророки и провидцы. А Слово есть изречённая мысль. И потому оно подобно пуле выпущенной в пространство, чаще всего безо всякой цели.
Отскакивая от твёрдых тел, оно рикошетом поражает всё текучее, пронзая, подобно пуле, мягкие ткани. Это только кажется, что слово брошенное на ветер растворяется без следа. Нет. Оно дробится на тысячи осколков и оседает на всём живом и мёртвом.
Осколки зеркала всегда останутся зеркалами. Сколько не руби свинцовую дробину, хоть в порошок сотри -- всё одно останется свинец. Так и слово останется словом.
Жизнь, подобно морю, всегда колеблется. Слово тоже колебание -- потому что звук. Вернее, несколько звуков. А звук колебание среды. Для человека земного эта среда -- воздух. И ни одно колебание воздуха не проходит бесследно. Оно слабеет, но не исчезает вовсе. И наше слово вернётся к нам.
Неслышное. Невидимое. И пронзит нашу душу, всколыхнув память.
И мы будем тщиться вспомнить это слово. Вспомнить событие предшествовавшее ему, этому Слову.
Но не сумеем.
1. 01. 2008г.
КТО МЫ?
Все мы частички Бога, пытающегося познать самого себя. И "козни Дьявола" не что иное как рассеянное внимание, отвлечение от своей сути.
Земля -- живое существо. И всё её населяющее ни что иное, как клетки её организма. Она является нашим божеством и пытается с нашей помощью осознать: Что Она есть? И на что способна?
Мы таковыми являемся по отношению к клеткам своего тела. Если принять подобное сравнение в качестве отправной точки, многое в нашей жизни встанет на свои места. Станут вполне понятными попытки отдельных людей соединяться в группы по им одним известным критериям.
Учёным пора бы от анализа в социологии перейти к синтезу. Чтобы вокруг ни твердили: человек существо стадное, как и любая другая клетка организма. Если клетку печени поместить в благоприятную среду -- она начнёт делиться, создавая хотя бы подобие органа. а оказавшись в неблагоприятных условиях, естественно, гибнет.
Так что, глядя на нынешнее состояние человечества, с огромной уверенностью можно сказать: у матушки Земли -- шизофрения.
А может что и похуже.
17. 03. 2007г.
* * *
Система... Всё упирается в систему. Хаос -- сфера эмоций -- живёт в любом из нас, и любые попытки упорядочить его приводят к взрывам.
Борьба Добра со Злом -- это борьба Хаоса с Порядком, но кто из них Зло, и кто Добро -- ещё не решено, поскольку эти понятия эмоциональны и, в силу этого, принадлежат миру Хаоса.
Отличие человека от остального живого мира -- право выбора.
Иногда думаю: Земля большой полигон для Вселенского Разума. Воплощаясь в тело человека, Он погружается в Хаос. Это то, чего нет в Его Вселенной. Даже бури на Солнце, кипение лавы в жерле вулкана можно объяснить математически. Эмоции в формулу не вписываются.
Как объяснить, например, любовь или ненависть к определённому человеку? Химически? Но ферменты у людей одинаковы, а взаимодействие их различно. Почему?
Объяснения нет.
8. 03. 2004г.
НЕБЕСНЫЙ БОЙ
Облачное войско широким фронтом движется над городом.
Чётко очерченные контуры отдельных облаков наслаиваются друг на друга и плавно перетекают друг в друга обретая новые, но столь же чёткие формы. И ты видишь метаморфозу вставшего на дыбы коня в дракона. А, несущийся по воздушному океану на всех парусах, корабль принимает облик нахохлившегося орла и вдруг ныряет вниз огромной белой акулой с плавником, соперничающим длиной и блеском с мечом великана.
Это лучи солнца, отыскавшие прореху в строю облачного войска, позолотили меч, уже изгибающийся и рвущийся на части.
Но вот останавливаются передние ряды, словно наткнувшись на стены невидимой крепости. А последующие продолжают напирать, теряя форму, вдавливаясь в своих предшественников.
И проливается первая кровь облачных воинов...
... На земле начинается дождь.
27.09. 2011г.
ИЗ ПРОШЛОГО
Центральный Автовокзал.
На лестнице ведущей на второй этаж сидит нищенка. Юбка задрана и открывает протез.
(Мой Бог! Сколько времени прошло с той сцены и только сейчас мелькнула мысль: а не был ли этот протез муляжом?)
Старуха, видно, постоялица -- хожу каждый день и вижу её постоянно. Она привычно протягивает руку. В другой руке мороженое. Этакое эскимо-гигант с орехом. По тем временам не дешёвое.
Я с утра выпила стакан чаю и съела ломтик хлеба. Четверть пачки маргарина, два яйца и полбуханки хлеба оставила дочерям на завтрак. Если сегодня продам хотя бы половину газет, можно будет купить молока и масла и сварить каши. Вид нищих меня бесит. Хотя прекрасно понимаю, что руки они протягивают по разным причинам. Но профессионала легко вычислить по поведению.
Эта -- профессионалка.
Как обычно, прохожу мимо протянутой руки, но старая тварь хватает меня за подол и требует денег.
-- Каждый день ходишь. Хоть бы копеечку дала, -- гнусит она.
Времени -- девятый час. Из дому я ушла в семь. Сколько пробуду в магазине -- не знаю. Ещё полтора часа на дорогу назад. Денег на товар наторговали мало.
А тут ещё эта...
Ярость захлёстывает синим пламенем. Бью попрошайку по руке, освобождая юбку и едва не кричу:
Если ты, погань, ещё раз прикоснёшься ко мне, то тебе придётся делать протез головы.
Старуха отшатывается, выпускает юбку и, дождавшись пока я поднимусь на площадку второго пролёта, начинает сыпать мне вслед проклятьями. Какая-то женщина делает мне укоряющее замечание. Я огрызаюсь:
-- У тебя денег много? Вот и подавай. А мне троих детей кормить надо. Им никто не подаёт. Наоборот, с них урвать пытаются.
Случай реальный.
Тогда, в 1998 году, после увольнения с работы (вынужденного), я только начинала торговать газетами. Начинала с нуля.
А на руках у меня было три несовершеннолетние дочери. Старшей -- шестнадцать, младшей -- шесть.
25. 02. 2006г.
Свидетельство о публикации №214052301177