Восторг

                Ученик - своему Учителю.
Большой салатовый кузнечик выпрыгнул высоко из травы. Необъятное поле обрызгано синим цветом колокольчиков. Сашка шел, не разбирая дороги, и улыбался.
- В это просто невозможно поверить! Я не верю, что это было сейчас… со мной.… Не верю! Господи великий и всемогущий, неужели ты открыл мне свою самую страшную тайну! Она любит меня! Ее холодные пальцы, дыхание… А какие у нее были глаза! Боже, какие у нее глаза! Почему я так рыдал? Почему она так плакала? Почему ее горячие слезы так сладостны мне? Ее волосы, ее губы… Я же мог просто умереть от их прикосновения! Боже, а может, я все сделал не так? Зачем я плакал от восторга и счастья? Зачем я показал, что счастлив? Разве мужчина должен… Нет, вздор! Да, да, он должен плакать от счастья, от ее прикосновений, от ее глаз. Невыносимое счастье распирает меня. Я так счастлив, что сейчас лопну от восхищения и восторга. Лопну как воздушный шар, и родится тысяча маленьких шаров, и станут все раздуваться от переполняющего их счастья, и снова лопнут… И из каждого родится еще по тысяче шаров и они будут раздуваться от любви и счастья и лопнут… И весь мир будет наполнен этими шарами счастья, и весь мир будет наполнен моей любовью к ней! Господи, и весь мир будет – Любовь! – Сашка упал на колени и стал вслух читать «Отче наш», и кланялся, и крестился, и по его щекам бежали слезы.
На веранде старой дачи стоял длинный дубовый стол со скатертью и пыхтящим самоваром. На перилах, поджав передние лапы, спал персидский, весь в клокастых вихрах шерсти, кот. Из соседнего открытого окна сквозняком вытянуло белую занавеску, и она трепетала под ласковым летним ветром, словно прощалась с кем-то.