Глава 26 книга 2 Мейлах в октябре

         « БРОНЯ КРЕПКА И ТАНКИ НАШИ БЫСТРЫ»

  Нужно относиться к тёще
И добрей и проще.   
    
 Пока Мейлах отсутствовал в родном городе,  казалось бы, тихом, спокойном в нём иногда происходили события, которые вырывались наружу, как вулкан, и будоражили общественное мнение, бытующее на кухне, в подворотне  дома или в пьяной компании. Каждый из комментаторов события считал себя, и только себя самым осведомлённым, а свободный пересказ случившегося зачастую был далёк от реальности.

В этот августовский день город развеселил действительный случай, который происходил в центре города на глазах у сотен людей. Один молодой мужчина, мягко говоря, недолюбливающий свою тёщу выпил по случаю протестных волнений, происходящих в Гондурасе, с целью их поддержки.

Потом, когда его мозги от водки мутно «просветлились», он решил навести порядок у себя дома. Его задача усложнялась тем, что никто пока не знает как наводить порядок в доме, если там, как лихая скула, прижилась тёща. Её возрастные характеристики со слов зятя, были таковы:

- Она была «старая», для того чтобы помогать молодой семье по хозяйству и в самой скандальной силе, чтобы мешать ей в этом. В общем – слово за слово, за которым никто из них в карман не лез, и все они находились на поверхности семейной жизни.

 Учитывая, что переговорить тёщу, если она этого не захочет – никому не удавалось, не удалось это и нашему герою. Мысль, как справиться с этой неуёмной говоруньей пришла сразу в нужное место в голове – в центр управления по борьбе с тёщей. Ранее наш Василий был танкистом.

 Технику изучил хорошо и знал, где она хранится в воинской части, в которой он ранее служил. Проникновение в парк хранения боевой техники в субботний день не вызывало никаких затруднений. Покурив с часовым, он проследовал в военный городок, не спеша выбрал себе понравившийся танк и, открыв крышку люка, ловко погрузился в бронированного монстра.

 Как это ни странно, танк, не заводившийся во время предыдущих учений, завёлся с вполоборота и, выпустив облако чёрного дыма, сердито рыча и лязгая гусеницами, стал медленно выруливать на выход, к проходной военного городка. Удивлённые военнослужащие смотрели на маневры грозной машины и не могли понять, когда  это успели объявить очередные учения в субботний банный день и почему из танка торчит голова не военнослужащего в танковом шлемофоне, а Васина пьяная физиономия в серой кепке набекрень.

 В общем, пока дежурный по части разобрался, танк выехал за проходную. Как известно, у нас  дежурный караул на выходе из части стережёт проходную, чтобы телефон не спёрли, или не прошли посторонние в  военторговский магазин, а про танк даже никто не подумал – кому он нужен? В воинской части объявили тревогу. Командир в это время находился не в штабе полка, а в бане,  в парной, на верхней полке. Был он вместе с замполитом.

Первый лежал, а второй поддавал пар и усердно хлопал веником по животу своего начальника до неприличия упитанного.   Забежавший в баню, вестовой сбивчиво рассказал, что произошло. Взволнованный командир части так заторопился, что, забыв надеть форму, в одних трусах бегал среди подчинённых и орал, что танк мог быть с боекомплектом и неизвестно, что задумал диверсант, угнавший танк.

 В срочном порядке завели бронетранспортёр, прицепили к нему противотанковую пушку и, погрузив в транспортёр ящик снарядов, поехали догонять укатившийся неизвестно куда танк. Вывернутые гусеницами из мостовой булыжники указывали путь следования боевой машины под управлением народного мстителя.

 Он не собирался совершать каких - либо антигосударственных военных действий, он хотел раздавить надоевший ему стратегический объект – тёщину хату, как логово заклятого близкого родственника и врага! Её давить он не собирался – если успеет выскочить, то её счастье, а не успеет, так:

-  Господи, прими эту сволочную душу не сопротивляясь. Пристрой её,  где нибудь в тихое место, подальше от себя, а то она и тебе не даст покоя. Может она с чертями не такая гадкая… Узри ей достойное место и устрой Господи, только не возвращай обратно, – обращаясь к Богу шептал Василий, воспитанный как атеист, но в критических ситуациях даже секретари обкомов перед Богом хотят показаться верующими…

Боевая машина шевелила гусеницами сначала по улице Володарского, затем благополучно переехала мост через реку и, стараясь не нарушать существующие правила движения, выехала на центральную улицу Ленина. У косого мостика, где располагалась пивная Мышалова, Василий притормозил, с намерением выйти попить свежего бочкового «Жигулёвского».

 Поднявшись из переднего люка на броню корпуса танка, он поглядел, назад, обозревая вывернутые бордюры по пути следования, и заметил, что из-за поворота выезжает бронетранспортёр с буксируемой пушкой.
- «Кажется, будет не до пива», – подумал Василий, запрыгнул на сиденье механика-водителя, задраив люк, попытался вести боевую машину дальше, к выполнению задуманного, пока не стали стрелять на поражение.

Командир части, находящийся в бронетранспортёре, принял решение бить из пушки по гусеницам танка, как только тот выкатит на загородную трассу к деревне, где жила «проклятая» Васина тёща, но тут случай помог всё решить без боевых действий.

 Дело в том, что танк до этого поставили на техническое  обслуживание для замены охлаждающей жидкости. Старую жидкость слили, начали заливать новую, но тут обед подошёл по времени. Пообедав, забыли, что нужно долить уровень. Так и стоял он, не готовый к боевым действиям.

 Если бы Василий знал об этом, то он выбрал бы танк более подготовленный. В общем, ему пришлось выхватить из парка тот, который стоял поближе к выезду из ворот и покатил… Ехал он бодро до пивной, а затем, перегревшийся двигатель  заглох и больше не завёлся.

Рахиль Менделевна в это время возвращалась с партийного собрания и не прозевала знаменательного события. Она смотрела с интересом на боевую технику и, пока не подоспели к танкисту превосходящие силы противника, комментировала происходящее:
– Что здесь происходит? Будут снимать фильм про войну или про любовь?

- Это Вася собрался тёщу давить! Он давно об этом мечтал! – сказал какой-то бодрячёк ухохатываясь от весёлой догадки.
– Молодой человек! А что вы собираетесь делать с этим танком, если он не поедет дальше? Так и оставите тёщу не размазанной по грядкам? Может быть, сдадим иго на металлолом Абраму Моисеевичу Нудельсону, который собирает трапки и металлы всякие, включая золото? Я с ним договорюсь.

 Он неплохо заплатит нам обоим, вам за героический поступок, а мине за поддержку героя в благородном сопротивлении тёще, будь она здоровенькая до самой смерти! – вклинилась в события разговором Рахиль Менделевна.

Василию было не до Рахили Менделевны. Он не глядя, послал её на букву, то есть по традиционному маршруту, по которому реально никто и никогда не ходил. Обиженная Рахиль Менделевна не стала драматизировать ситуацию и, наблюдая за дальнейшими действиями танкиста и вооружёнными противотанковой пушкой военными, заметила:

– Вот и делай добро людям… Никакой благодарности взамен.
Тем временем бронетранспортёр с пушкой подкатил вплотную к месту развернувшихся событий, из него выскочил раздетый по пояс человек и командирским голосом закричал в сторону Васи:
– Я, командир воинской части, полковник Недоумов, приказываю немедленно всем разойтись, а водителю танка покинуть машину, в противном случае будут приняты силовые меры.

Естественно, никто расходиться не собирался. Такое зрелище бывает не часто. Театр приезжал редко, а хлеба и зрелищ хотелось постоянно. Рахиль Менделевна тут же вступила в разговор с командиром:
– А как мы узнаем, что вы полковник? Может, вы шпион какой-то заграничный. Ни пилотки, ни гимнастёрки, ни пагонов нету. Только банные листки на спине. Таких полковников не бывает вообще! Если вы хотели представиться публике, то хотя бы на плечах нарисовали звёзды, а так… можно и маршалом Жуковым назваться, да кто ж вам поверит?

Полковник, ошарашенный таким заявлением говорливой женщины, только теперь заметил, что, действительно, на полковника он в таком виде не похож…
– Не рассуждать! Молчать! Смирно! Шагом марш! – решительным голосом произнёс глядя в глаза Рахили Менделевны полураздетый человек назвавшийся полковником.

- Ой, похоже, и взаправду, полковник! Так нормальный человек не командует – мелькнула у неё мысль.
Она, почувствовав силу команды военного человека, стала отодвигаться вглубь толпы зевак. Поддерживая за локоток, ей в этом помогал старый знакомый – подполковник Борзов, как всегда пыхтя папиросой, для стимулирующей подпитки непрерывного бронхиального кашля. Он отвёл её в сторону и раздражённо сказал:

– Ты что здесь митингуешь? Хочешь пойти по статье, как соучастница антисоветского безобразия? Смотри у меня! Мы ещё разберёмся, кто Мейлаха отправил за границу. Без твоего соучастия он не мог сбежать во вражескую страну.
 Рахиль Менделевна, на какое-то время прикусила язык, но тут же высунув его, наперевес дала отпор бдительному всесильному «особисту»:

– Послушайте Борзов, что я вам скажу по сикрету, как коммунист, коммунисту. Я вам про Мейлаха первая заявила, а вы не приняли меры. И вообще, если я антисоветская безобразница, то зачем вы трогали мои коленки? Они такие же антисоветские! Вы на серьёзной и ответственной службе работаете, а поступили морально невидержанным элементом. Государственный человек, а лезете к женщине в те места, которые предназначены простым, нормальным людям.

А вдруг я бы завербовала вас к сибе в кровать. Что бы вы тогда сказали своему верхниму командиру? Вражеская провокация? У вас же каждый вистрел на учёте даже в этом смысле… Скажите спасибо, что я не допустила вас ближе. Вот переписала бы инвентарный номер на вашем «этом самом» и могла бы доложить начальству. Ой, как бы вам влетело! Мине Мейлах инвентарный номер не ставил и я ничего не боюсь! В общем, если что такое, то по статье пойдём вместе.

– Вот форменная сволочь, – подумал Борзов и, отпустив её локоть, кряхтя и кашляя, пошёл наблюдать за арестом Василия, который в его картотеке в шпионах пока не числился, но нарывался…

Василия, расстроенного неудачей, группа людей в армейской форме выманила из танка и, перевязав ему за спиной руки брючным ремнём, под охраной автоматчиков повезла в военную прокуратуру.

Суд был не долгим. Срок тюремного заключения большим. Простые люди, те, которые имели похожих тёщ, ему сочувствовали, но большинство принимало это происшествие как забавный случай и охотно пересказывали всем известную историю в своём варианте, отдаляя его от достоверности элементами фантазии.

Самые  «достоверные»  тёщины проделки люди пересказывали шёпотом, уверяя собеседника,  что  Васина тёща ему уже  «все яйца обгрызла» и люди этому охотно верили, возмущались и поддакивали…