Погружение

    Макс сидел у полуразрушенной стены дома.  Было как всегда холодно.  «Сколько же времени прошло?».  У него опять сильно болела голова.  Туман застилал всю улицу. Вправо и влево дома скрывались в вязкой молочной дымке, размывая свои очертания и цвета.  Даже противоположную сторону улицы было не разглядеть.  Где-то недалеко скрипела металлическая калитка или качели, раскачиваемые ветром.  Тонкий такой скрип.  То тихий, то пронизывающий до костей.
    Макс не хотел никуда идти.  В прошлый раз, когда он пошёл проверять странный булькающий звук – было очень плохо.  Это был один из первых дней в Городе.  Тогда он ещё многого не знал.  Сейчас бы он при малейшем странном звуке искал укрытие, а не беспечно шёл на поиски его источника.  В такие моменты сильно болела голова.  Макс привык прислушиваться к этой боли, как к сигналу – «Беги!».  Боль в голове была и сейчас.  Скрытая, тихая, крадущаяся из глубины, но она присутствовала…
    Вдруг слева появился новый звук.  Странное похлопывание или стук.  Макс сжался, закутавшись поплотнее в куртку.  Как в детстве он прятался под одеялом, когда в спальне выключали свет.  Но теперь действительно было чего бояться.  Изо всех сил он вдавил себя спиной в стену, словно она могла раскрыться и спрятать его.  Бежать смысла не было.  Это Макс уже пробовал.
    Он невольно начал прислушиваться.  Звук приближался и становился всё чётче.  Было похоже на шаги.  Точно, кто-то шагал по улице, то мерно топая по асфальтированному тротуару, то резко соскакивая на мостовую, которая была вымощена старым камнем.  «Жаль нельзя закрыть глаза» - снова подумал Макс.  Что бы не происходило, нельзя было закрыть глаза.  Это было одним из первых и одним из самых кошмарных его открытий.
    Туман начал пропускать очертание шедшего по улице.  Сначала это было бесформенное тёмное пятно.  Затем стало видно две тоненькие ножки. И наконец появилась фигура.  Это была девочка.  Лет семи или восьми.  Она задумчиво шагала по улице.  В руках у неё была тоненькая ветка от какого-то куста.  Такими часто играют дети помладше, представляя у себя в руках либо волшебный меч, либо шпагу мушкетёра.   Сверху кремово-розового платья у неё была короткая тёмно-синяя кофточка.  За спиной на одно плечо был одет рюкзак в форме игрушки – плюшевого медвежонка.  Он не был похож на яркую плюшевую игрушку.  Скорее на старинного коричневого медведя, который достаётся внучке от бабушки или даже прабабушки.  Рюкзак беспечно качался на плече девочки, показывая из-за её спины то правые лапу-руку и лапу-ногу, то почти всего медвежонка.  В эти моменты чёрные пуговицы-глаза медвежонка немного переливались и выглядели словно живые.  Кажется, у Макса тоже был когда-то такой.
    Она шла по тротуару, что-то обдумывая про себя и размахивая палочкой из стороны в сторону.  Затем соскакивала с бордюра на дорогу и как будто считала камни мостовой, по которым успела пройти.  Затем опять запрыгивала на тротуар.
    Максим сидел в полном напряжении и следил за девочкой.  Неожиданно очень сильно захотелось чихнуть.  Он старался сдержатся, но не смог и попытался приглушить звук рукавом.
    - Ой, кто там? – резко остановилась девочка, и начала вглядываться в фигуру Максима. – Чего молчишь?
    Максим не отвечал.  Девочка подошла поближе.  Увидев, что парень смотрит на неё, она расслабилась и спокойно подошла к месту, где он сидел.
    – Фуу, ну и напугал ты меня! Чего молчишь-то? – спросила она наивным голосом и с ноткой укора.
    Максим шмыгнул носом и закашлялся.
    – Ты давно тут сидишь?
    – Не.. не з.. не знаю, – откашлявшись просипел Максим.
    – А чего такой перепуганный? – так же с укором спросила девочка.
    – А ты кто вообще?! – не выдержал и чуть ли не закричал Максим.
    – Ой-ой, какие мы нервные!  Мама говорит, что нельзя быть таким нервным. Можно заболеть и умереть! – с умным видом произнесла девочка.
    – Очень смешно, – иронично ответил Максим.
    – А что ты здесь делаешь? – рассматривая Максима спросила девочка.
    – А ты что здесь делаешь? – в ответ спросил Максим.
    – Э нет, я первая спросила, так что ты первый отвечай.
    – Что за «детский сад» ?!
    – Ну и я тогда не буду говорить, – надула губки девочка.
    – Я не знаю, что я здесь делаю, – признался Макс.
    – Вот, а с виду такой неразговорчивый. А я знаю. Ну в смысле, и про тебя знаю и про себя.
    Максим напрягся и попытался встать. Ноги всё ещё слушались плохо. После последнего «затмения».
    – И что же ты здесь делаешь. Нет, лучше сначала про меня скажи, что я… – Макс застонал от боли в ногах, но поднялся.
    – Может помочь тебе? – спросила девочка.  И сделала шаг к Максиму.
    – Нет-нет! – вскрикнул Макс. – Не походи ко мне.  В смысле, давай сначала расскажи, – более извиняющим тоном добавил он.
    Девочка пожала плечами и ответила:
    – Ты здесь потому что запутался.
    – Запутался?!
    – Ну да, потерялся.  Запутался.  В общем не знаешь где выход и куда идти.  Как-то так.
    – Очень точно подмечено. Самый бесполезный ответ для меня.  А ты здесь чего тогда?
    – А я, это, помочь тебе должна.
    Макс поднял глаза и с удивлением посмотрел на девочку.
    – Ну я не сразу это знала, – извиняющее сказала она. – Вот увидела тебя и как-то поняла, что должна тебе помочь.
    – А что ты про меня знаешь вообще?!  Про это место.  Про «сеансы» ?! – снова чуть не закричал Макс.
    – Какие-такие – «се-ан-сы» ? - постаралась правильно повторить девочка за Максимом новое для неё слово.
    – «Сеансы», «затмения», «темнота», блин!  Не знаю как её называть.
    – А-а, «темнота», про неё знаю… – заулыбалась девочка.  – Сейчас как раз один будет, «се-анс».
    Предательски подступила ноющая боль в затылке.  Скрип металлической калитки, или что там было, стал пронзительно звонким.  Темнота.
    Макс уже стоял одной ногой на колене и опёрся правой рукой на стену чтобы встать.  Он попытался зажмурится.  Нет, глаза были открыты.  Но вокруг была сплошная тьма.  По коже пробежали мурашки.  Вдалеке послышался рваный крик и стон.  Скорее даже затяжной вой.  Прямо в ухо пыхнуло теплом чужое дыхание:
    – Ну что, помогать тебе или сам дальше будешь здесь сидеть? – сказала прямо в ухо девочка, незаметно в темноте наклонившись справа от Максима.
    Макс начал шарить руками в пустоте.  Левая наткнулась на что-то мягкое.  Он обхватил рукав кофты, и чуть ли не плача проскулил:
    – Помогать, помоги, скорее... – ноги подкосились, и он почти стал перед девочкой на колени.  Ничего не было видно, но он не отпускал её рукав.
    – Ну, чего тянешь меня?! Расселся тут! – с укором сказала девочка из пустоты.
    Послышался щелчок пальцами.  В темноте появился маленький огонёк.  Он висел над ладонью девочки.  Пляска языков пламени отражалась в её глазах.
    – Это чтобы ты не потерялся, – сказала девочка. – А теперь побежали!  Можешь бежать?!
    – Могу, могу, могу… – опираясь на руку девочки, протараторил Макс, вставая на ноги.  И они побежали.  Вой всё нарастал.  Сзади стало слышно, как чьи-то когти в безумной погоне скребут по мостовой.  В прошлый раз Макс почти попался.  Спасла только глубокая яма, в которую он провалился по пути.  И на дне ямы была небольшая ниша с толстыми металлическими прутьями.  Он протиснулся через них и вжался в противоположную стену.  То, что гналось за ним, через прутья видимо не пролезало.  Макс всё ещё слышал в ушах булькающий звук и шарканье по бетону огромной лапы.
    – В здание, давай туда, – выкрикнула девочка, и дёрнула Максима влево, вслед за огоньком.  Ни здания, ни улицы Макс не видел.  Только темнота и огонёк.  Промелькнул дверной проём, лестница, десять или одиннадцать этажей.  Он уже еле дышал.  А девочка всё тащила его за собой.  До третьего класса он жил в такой же «16-ти этажке».  Узкие пролёты боковой пожарной лестницы он тогда преодолевал играючи.  Сейчас это уже не было такой простой задачкой.  Они выбежали куда-то на улицу или на широкий балкон.  Дома в Городе редко были целыми.  Поэтому в любом из домов мог отсутствовать как кусок стены, так и несколько верхних этажей.  Девочка резко остановилась, и Макс чуть не врезался в неё.  Она оттолкнула его влево и прижала к стене:
    – Не шевелись, а то упадёшь, – прошептала она ему прямо в ухо.
    Огонёк рванулся от него в другую сторону, вправо от двери, которую они прошли последней.  В свете огонька он снова увидел яркие глаза девочки.  Огонь на секунду осветил её лицо и указательный палец прижатый к губам: – Тссс…
    Что-то большое и тяжёлое бежало по лестнице.  На поворотах оно с силой билось о стены лестничных проёмов.  Глухое эхо ударов отдавалось в спину Максиму, который стоял прижавшись к стене. «Где мы? Крыша или просто широкий балкон?» – лихорадочно пытался сообразить Макс.  «Где-то на улице».  Ветер тронул его щёку.  Что-то большое – приближалось. На этаж ниже оно остановилось и начало принюхиваться. Через минуту что-то просунулось через дверной проём, справа от Макса. «Оно знает где я. Оно знает!» Он почти ощутил липкое дыхание на щеке.
    – Ты смотри какая умная гадина! – насмешливый детский голос и щелчок пальцев.
    Макс в оцепенении не мог повернуть голову.  Но глаза закрыть он не мог.  Справа мелькнул маленький огонёк.  Он услышал звук словно девочка набирает в лёгкие воздуха, как это делают дети, перед тем, чтобы задуть свечи на праздничном торте. Нечто огромное рывком отпрянуло от Макса, и видимо, повернулось к девочке. Но было уже поздно. Лёгкий звук выдоха и огромный конус огня вырвался откуда-то справа и полностью охватил огромное серо-зелёное слизкое тело существа, две массивные лапы и край обрушенного балкона. Существо машинально попятилось от источника огня и шагнуло в пустоту. Груда горящей плоти и кусков отколотого бетона скрылась за краем обрушенного балкона. Лишь лёгкое зарево окрашивало край, за которым скрывалась смертельная высота.
    Из темноты послышался вздох облегчения:
    – Я думала эта туша «на всех парах» выбежит из дверей и шмякнется вниз. Хм. Ну и так годится.
    Резко стало светло.  Глаза заболели.  Закрыть их нельзя, поэтому приходится терпеть пока они привыкнут к свету.  Они стояли на краю балкона полуразрушенной высотки.  Опять появился туман.  Зато стих ветер.  Макс хотел отойти от стены и пойти к двери, но увидел, что перед ним всего сантиметров тридцать пола, а дальше – молочная бездна высоты, застеленной туманом.  Он повернул голову.  С другой стороны выломанной двери на балконе стояла девочка.  Она так же стояла спиной к стене.  Перед ней пол балкона было ещё Уже.  Чтобы плотнее прижаться к стене она сняла со спины рюкзак в форме медведя и держала в левой руке.  В воздухе ещё остался лёгкий запах чего-то горелого.
    – Ты теперь всё время будешь со мной? – с надеждой спросил Макс.
    – Всё время? – удивлённо ответила девочка. – Это сколько?
    – Я не знаю. Но ты же помочь мне пришла?
    – Ну да, я шла-шла, и вот – пришла.
    – А откуда ты шла?
    – Да просто шла. Не знаю, – нахмурилась девочка. – Давай так.  Следующая «темнота» будет очень скоро, потом ещё, а потом может меня уже не будет.
    – А что будет?! – у Максима начали трястись ноги.  Он попытался приставным шагом пройти вдоль стены, в сторону двери.
    – Один сплошной «се-анс». Как-то так, – совсем без эмоций сказала девочка и, повернувшись к Максу, зашагала почти по краю балкона к двери.
    Они вышли из здания разрушенной высотки на мостовую.
    – Куда теперь? – спросил Макс.
    – Я откуда знаю? – пожала плечами девочка.
    – Ну ты же помочь пришла? – взмолился Макс.
    – Нет, я увидела тебя и поняла, что тебе помочь надо. А куда идти – это ты должен знать. Тем более времени всё меньше. Ты же должен знать зачем ты здесь?
    Лёгкий порыв ветра пронёс по мостовой коричневый завядший лист. Через минуту ветер стал сильнее и уже нёс несколько таких же унылых листьев. – Ну вот, начинается.  Я же говорила, – снова как маленькая учительница, сказала девочка.
    – Нет-нет-не-е-ет… – застонал Максим. Боль в затылке резко проявилась и забила все ощущения.
    Теперь по мостовой несло целое облако листьев. Ветер уже дул очень сильно, и что-то «не то» было с листьями…
    Темнота…
    – Что мне делать?! – постарался перекричать ветер и шум листьев Макс.
    – Если не знаешь зачем ты здесь – найди выход! Ты знаешь где он! – послышалось со стороны где стояла девочка, когда ещё был свет.
    – Откуда я знаю зачем я здесь?  Я даже не знаю где я.  Тем более, как отсюда выбраться! Где я?! – завопил изо всех сил Макс.
    – Ты – здесь! И вроде как, никуда не уходил, – шёпотом сказала девочка. Но Макс услышал каждое слово, словно они прозвучали прямо у него в голове.
    – Я долго не смогу защищать тебя от них. Даю тебе секунд десять.
    Вой ветра набирал силу. Один лист пролетел мимо Макса и задел его щёку. Он почувствовал, как по щеке потекло что-то тёплое и густое.
    Щелчок пальцев и снова во тьме появился маленький огонёк.
    –Девять!
    Огонёк прыгнул перед Максом, став между ним и тем местом откуда несло листья.
    – Восемь! Ты там замёрз, что ли? – выкрикнула девочка.
    – Семь!
    Мягкое дуновение и огромный конус огня выхватил из темноты поток «листьев», которые тучей неслись к ним.  Огонь начал сжигать их, и поток пепла ударил Максиму в лицо.
    – Шесть!
    Макс очнулся от оцепенения и начал лихорадочно оглядываться по сторонам.
    «Я здесь и никуда не уходил».  «Я здесь!»
    – Пять! Скорее или будет поздно!
    За листьями появилось что-то большое.  Оно формировалось из тучи листвы и, кажется, уже стояло перед ними.  Высотой метров пять не меньше.
    – Четыре!
    Девочка сбросила рюкзак с плеча и, раскрутив в руке, запустила по направлению к фигуре.  В полёте рюкзак начал гореть и, словно огненный шар, врезался в тёмную фигуру.
    –Три!
    «Я здесь!»
    «Значит меня здесь нет, я не здесь.»
    Рука Максима ощутила что-то холодное и твёрдое.  Хотя он всё ещё продолжал стоять на улице.  Ощутила где-то не здесь.  Где-то, где он на самом деле находился.
    – Вроде как у тебя получается! – выкрикнула девочка.
    На месте взрыва рюкзака появился огромный медведь. Шкура его горела. Вместо глаз были два огромных угля.  Он вцепился в фигуру из листьев и начал отрывать от неё кусок за куском.
    –Два!  Поторапливайся!
    «Я выхожу! Меня здесь нет! Это не сон! Но и не явь!»
    Последнее что Макс увидел это волна огня, которая начала закручиваться в шар вокруг девочки.
    –Один!

    Рывок и он резко встал на металлическом операционном столе.  Препараты уже закончились в капельнице.  В это раз «погружение» было самым длительным.  На мониторе висело несколько всплывших окон, сигнализирующих что было около десяти состояний, близких к летальному исходу, но он выбрался. 
    На втором мониторе было около пятнадцати не отвеченных сообщений от Доктора.  «Макс, ты там?»,  «Макс, не вздумай опять идти в погружение!»,  «Макс, ответь!», «Макс, если ты там помрёшь, то эвакуационную бригаду я смогу собрать не ранее 20 часов!  Ты столько без «аптечки» не протянешь!»
    Курсор ответа тускло мигал зелёным: «Всё в порядке, Док.  Извини, но я должен был попробовать пока не сдох генератор.  Ты ведь сам сказал, что обеспечение энергией лаборатории – под вопросом на ближайшие недели или даже месяцы.  Это был последний мой шанс.  Выдвигаюсь к дальней точке эвакуации.  Предварительный отчёт по последнему «погружению»: найден способ продержаться дольше в «системе», почти получилось передать «задание» моей проекции и определить возможность его выполнения.  Подробности после эвакуации, так как модуль шифрования сообщений подключить не получилось.  Конец связи.»
    Макс огляделся вокруг.  Вроде бы все инструкции выполнил.  Лишь одна мысль промелькнула у него в голове: «Чёрт возьми!  Дольше ещё никто не продержался…» И он вышел из лаб-модуля.