Над пропастью в Корнише

Данное интервью Сэлинджер дал для "New York Times" 15 сентября 1980 года.
Джером Дэвид Сэлинджер сидит за своим обеденным столом. Я нахожусь в его особняке, в городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир. Его жена любезно приносит чайный сервиз, немного запылившийся от того, что его долгое время не использовали. И это понятно, ведь знаменитый американский писатель вёл затворнический образ жизни с начала 60-х годов. Мистер Сэлинджер выглядит хмуро и настроен скептично. Он не привык видеть журналистов в своем доме. Но по счастливому стечению обстоятельств я беру последнее, как позже выяснится, интервью у автора известного на весь мир романа "Над пропастью во ржи". Чай наконец разлит по кружкам, с причудливыми восточными узорами. Я узнаю вкус классического черного - Edvin. На столе - различные угощения и слабый свет, мягко падающий от старенькой люстры.

NYT: Над чем вы сейчас работаете? На чем сконцентрированы?
С: Я пишу для себя. Моей целью всегда было писать для себя лично. Я не ожидал, что писательское дело примет такой оборот. Я не хотел такой популярности. Я желал тихой славы. Как никогда захотелось рассказать о том, что было. Расставить все точки над "i". Это будет мое последнее интервью. А пишу я мини-рассказы. Порой в них появляются Глассы (герои повести "Выше стропила, плотники" и других рассказов), а вот к Холдену Колфилду возвращаться не хочу. Мы с ним пошли по разным дорогам...

NYT: Что для вас было самым большим несчастием?
С: Хм... - задумывается писатель, открывая новую желтую пачку сигарет с изображенным на ней одногорбым верблюдом.
-  Мне очень тяжело было видеть, как мои произведения раскупаются. Повторюсь, я не хотел этого никогда. В 1965 году в силу этого факта я наложил запрет на переиздание моих ранних сочинений и пресёк несколько попыток издать мои письма. Это было большое моральное потрясение, несчастье. Как эти издатели могли опубликовывать мои личные письма...У меня очень сложный характер, и не каждый человек мог меня понять. Мне легче было уйти в подполье, после всех этих скандалов...

NYT: Известно, что вы занимаетесь разнообразными духовными практиками. Расскажите пожалуйста, что сподвигло вас на их изучение?
С: Всякий творческий человек постоянно находится в стадии поиска. И лишь когда он постигает свою собственную истину, он успокаивается. Так и я. Я искал то, что мне близко. За этой высокой оградой я изучал буддизм, йогу, макробиотику, акупунктуру, Христианскую науку и другое. Времени у меня было предостаточно и я мог без посторонних глаз и ушей сосредоточиться на дзен-буддизме, мистицизме, медицине. Я менялся со временем. Был когда-то даже приверженцем нигилизма битников (улыбается). Не смотря на образ жизни, жизнь эту я очень люблю. Мне всё в ней интересно, всё влечет. Поэтому я и стремлюсь познать как можно больше в этом мире.

NYT: Мистер Сэлинджер, многих поклонников вашего творчества волнует один вопрос. Всё же, вы дадите разрешение на экранизацию вашего романа?
С: Нет. - говорит писатель, нервно поправляя манжету белой рубашки фирмы Эллис.
-И этот вопрос даже можно не обсуждать. Я уже говорил, что не хочу возвращаться к Холдену Колфилду. Этот мальчик уже давно вырос и стал нормальным человеком. Я не вижу смысла снимать фильм о его прошлом. Это обычная история, обычного американского подростка. Я никогда не понимал, чем он заслужил такую популярность...Каждый кто читает "Над пропастью во ржи" вправе снять свой фильм, в своей голове. И снять его так, как хочется именно ему одному. А здесь и разрешения никакого не надо. Мои герои будут жить на страницах книг. И вы, читатели, можете в любой момент с ними повидаться.