Полное поражение

     Подполковника военно-морских сил Армии Обороны Израиля "ЦАХАЛ", звонком от командующего дивизионом подводных лодок вызвали прямо с семейного торжества. Отмечалась Бар-Мицва у его младшего сына. Но... служба есть служба, и потому, встав и вежливо откланявшись своим близким и гостям и принеся искренние извинения, офицеру пришлось срочно уехать в штаб. Служебный “рено”, мерно гудя мощным мотором, рассекал вечерний город, словно серебристая морская птица, пикирующая в залив за вожделенной рыбёшкой. На закате солнца, когда зажигаются внутри и снаружи садов огни, создаётся неповторимое светопредставление, возникающее только здесь, в средиземноморской Хайфе. В порту машина сразу же свернула к отдельной, удалённой от прочих группе пирсов и скрытому в пальмовых зарослях серому приземистому зданию штаба подводных сил ВМС. Подполковник поспешно прошёл по коридору, не смотря на двери: кабинет начальника был ему знаком «кожей».

– Проходи, Ави, присаживайся и приготовься внимательно слушать, так как в секретный поход пойдёшь прямо выйдя из моего кабинета, не заезжая домой. Не волнуйся - я, как всегда,  твоим позвоню сам.

В углу сидел импозантный мужчина в вязаной кипе. На столе лежала белая флотская фуражка, а офицер как-то странно периодически косил глаза в сторону собственного левого плеча.

– Знакомьтесь: Моше, это подполковник Ави Спектор, командир подводной лодки «Ткума», класса…


– Возрождение! – перебил хозяина кабинета его загадочный гость.


– Переводится как “Возрождение”. И, скажу я вам, пожалуй, не случайно, что именно эта подводная лодка носит такое многозначительное имя. Очень подходит для нашего нынешнего боевого задания. - В установившуюся неловкую паузу он вытащил из футляра трубку и быстро набил её табаком «Герцеговина Флор». При этом частенько вновь и вновь странно посматривал на собственное левое плечо. Командир дивизиона откашлялся в кулак и продолжил: -Я замечу, что «Ткума» относится к самым нашим современным подводным лодкам класса «Дольфин». - Попыхивая своей трубкой, Моше улыбнулся и неожиданно мягко произнёс: - Спасибо, я знаком с их техническими характеристиками, господин командующий.

Он поднялся во весь свой огромный рост и протянул подполковнику Ави большую шершавую ладонь морского волка.

– Офицер по выполнению спецзаданий.

Куртка его при этом разошлась, и Ави успел заметить знаки различия Бригадного Генерала.
  Свежий бриз с завидным упорством теребил бушлаты моряков, работающих на раскачиваемой набегающими волнами палубе «Ткумы», уходящей в море. В утопающей в вечерних огнях 300-тысячной Хайфе, растянувшейся вдоль побережья Средиземного моря фосфоресцирующей змеёй, текла спокойная и размеренная жизнь, как, впрочем, и во всей этой маленькой стране. А лодка, как всегда, шла в неизвестность, но на сей раз командный состав знал, что поход будет очень долгим и чрезвычайно важным…
   …Крупный город Тегеран, столица Исламской Республики Иран,  расположен на Иранском плоскогорье, в южных предгорьях Эльбруса, у подножия горы Демавенд. Отсюда и название города, которое само говорит, где он находится, так как происходит от персидского «конец горного склона». Новый город (Северный Тегеран) начал строиться в 30-х гг. XX века. Эта часть Тегерана очень похожа на многие современные европейские города. В одном из таких фешенебельных дворцов модернистского типа расположены апартаменты президента.

   Утром, когда ярко-синее небо Тегерана уже сверкало под восходящими лучами летнего солнца, в тихих покоях резиденции президента только что сменилась охрана, состоящая из солдат корпуса стражей исламской революции. Заступившие на пост замерли с каменными лицами и стояли не шелохнувшись.
 Согласно принятому придворному этикету, уходящему корнями в эпоху великих персидских царей, даже волос на головах охранников не имел права на движение от налетевшего ветерка. Тишина, вековое величие, золочёные вензеля, тяжёлые шторы на окнах - у стороннего наблюдателя создавалось впечатление, что колесница Кира находится где-то тут, неподалёку, возможно, что прямо за ближайшим углом.

   Махмуд Ахмадинеджад резким волевым усилием отбросил прочь такие приятные остатки сладкого сна, не желавшие покидать пробудившееся сознание. Сегодняшняя наложница один к одному походила на Лейлу, ту самую, из тысячи и одной ночи, и рассказывала, и пела, и услаждала, да и исчезла к утру, как растаявшая сказка, правда, оставив в воздухе приятный букет ароматных французских духов. Шайтан их знает, этих неверных, европейских производителей, но милосердный Аллах простит своего верного слугу, потому и можно вволю попользоваться благами этой гнилой Западной цивилизации. И вообще, зачем ждать встречи с обещанными гуриями в райском саду, хотя и это, разумеется, произойдёт! Но зачем же ждать так долго, когда можно сымитировать себе всё такое же, причём прямо сейчас, ещё в мире этом? О, Аллах! Так же можно и утренний намаз проспать, если профилософствовать в постели, из которой вылезать так не хочется, но вон, муэдзин уже откашлялся в развешенных на минарете динамиках... Фанатичный мусульманин, как был – в чём мать родила, - выскочил из тёплой
мягкой постели гибким прыжком барса и с ходу бухнулся на пол, прикрытый мягким, толстым и пушистым персидским ковром, причём сразу в положенную позу: на колени, тощим органом, предназначенным для правительственных заседаний, точно кверху! Впереди предстояло, не слабо стукаясь сквозь ковёр лбом, произнести священный текст, заученный наизусть с младых ногтей. Впрочем, они-то у него и сейчас были, как тогда, немытыми и обкусанными.

   Он был настолько увлечён предстоящим действом, что, как и положено настоящему мусульманину, не обращал при этом вокруг совершенно никакого внимания, а зря! При желании, прищурившись, как он это делал, выступая на военных парадах перед толпами беснующейся шиитской черни, можно было заметить прелюбопытнейший факт. На подоконнике центрального окна спальни, у самого края, сидел вроде бы типичный комар, поворачивая из стороны в сторону своими фасетчатыми, непропорционально большими глазами. Он явно что-то напряжённо искал и наконец сконцентрировался на двух худющих «булках» существа, громко бьющего лбом об пол поклоны. Неприглядное отверстие между этими самыми «булками» и была та самая цель, которая была заложена в памяти, будучи описанной на языке двоичного кода. После получения совпадения цифрового образа с ещё не мытым оригиналом из-под левого крыла комара была выстелена крохотная гирлянда белых бусинок-яичек, каждое из которых было оборудовано собственным микродвигателем и упаковано мощным элементом пластида. После того как гирлянда попала точно в цель, исчезнув внутри, за ней уверенно нырнул и сам комар, снимая процесс расхождения яичек внутри, по крупным кровеносным сосудам, на бортовую микровидеокамеру. А сам знаменитый на весь мир хозяин «булок» меж тем мастерски довёл положенный намаз до логического конца, оделся, разумеется, не побрившись и выбрав, как положено по имиджу, мятую, пахнущую потом рубашку, отправился заниматься своим любимым и самым важным в жизни делом – круглосуточным уничтожением «сионистского образования»…

   …Ночная Атлантика... прямо посреди неё всплыла буксируемая антенна подводной лодки, освещаемая серебристой дорожкой удивлённой луны. Сама лодка, в скрытном режиме радиомолчания, продолжала скользить на предельно допустимой глубине, удаляясь от Европы и приближаясь к американскому континенту с немалой скоростью - в 26 узлов. Через несколько минут на геостационарной орбите над этой точкой Атлантики завис очередной спутник израильской разведки «Офек». За доли секунды сжатые в импульс миллионы бит инструкции были переданы со спутника на буксируемую по штормящим морским валам антенну. Ещё через несколько мгновений антенна была втянута в корпус, и «Ткума» резко изменила курс, стараясь уклониться от возможной слежки в бескрайних океанских просторах…

  …Сессия Генеральной Ассамблеи ООН... Проходила она, как всегда, не шатко не валко, царила привычная сонная атмосфера меж трибун с правительственными делегациями стран мира. О чём-то, по-своему, видимо, интересном, рассказывал Полномочный Посол в ООН Тринидад и Тобаго. В ряду кресел с делегацией Исламской Республики Иран царило непривычное спокойствие - дипломаты, во главе со своим сумасшедшим президентом, отсыпались, запасаясь на будущее нужным запасом энергии. Из внутренних глубин Ахмадинеджадского организма тем же путём, по которому неделю назад он туда попал, маленький упрямый комар, цепляясь ворсинками лапок, выбрался на поверхность. Согласно работающей программе, он повернулся брюшком к тому отверстию, из которого только что вылез и, приплясывая и подпрыгивая на месте, принялся лупцевать последней парой своих телескопических лапок по бугристому розовому краю. Глаза президента Махмуда Ахмадинеджада тут же распахнулись, оглядывая картину вокруг и судорожно стараясь понять, а, собственно, что происходит? Удивление на лице сменилось сперва некоторой сосредоточенной задумчивостью, а потом, всё в большей и большей степени, стали проступать настороженность и явное беспокойство. Глава государства принялся как-то странно елозить по своему мягкому роскошному креслу. Затем он начал сжимать тонкие костлявые коленки и, приподымаясь над креслом, резко на него падать, словно стремясь отогнать от себя что-то очень и очень надоедливое. Наконец, шепнув своему заму, что ему нужно «выйти», «большой любитель» евреев, сжимая свои тощие «булки», бегом отправился по коридору. Прошло три часа, но босс не появлялся. Несколько раз члены… иранской делегации искали своего шефа, но, учитывая огромность здания ООН, – безуспешно. Пришлось «вымести сор из избы» и обратиться к международной охране здания, которая стала планомерно прочёсывать этаж за этажом.

   Наконец напряжённые поиски, как и положено, увенчались успехом. В одной из кондиционированных кабинок мужского туалета для VIP персон, на 28 этаже, из-под запертой двери неслабо подтекало что-то, весьма дурно пахнущее, собственно, именно на этот запах, по правилу ассоциации, сотрудники службы безопасности ООН и обратили своё драгоценное внимание. Они мигом выломали дверь и замерли от удивления и ужаса. В золочёном унитазе, в целости и сохранности, в лужице белой пенящейся жидкости, самодовольно ухмыляясь, плавала его голова, знакомая всему миру по Гитлеровскому чубу и заросшим трёхдневной щетиной ввалившимся щекам. Но вот по стенам, сверкающим позолотой ручкам и мраморному смывному бачку были разбросаны мельчайшие кусочки, бывшие ранее телом и фрагментами одежды, которые теперь невозможно было собрать во что-либо целое для проведения криминалистической экспертизы. Воистину – рано или поздно, но в любом человеке становится видно, чем он является на самом деле…
  …А на чисто вымытом подоконнике туалета, едва перебирая лапками, сидел комар. Его встроенная в правую переднюю ножку микровидеокамера закончила съемку и бесшумно въехала в крошечный пластиковый пенал. Фасетчатые глаза, повернувшись по двум осям, без труда нашли направление в небо, крылья неслышно застрекотали, и крохотный охотник бесшумно взлетел…
Спустя 5 часов в заданной точке Атлантики всплыла, оставляя длинный пенный след, израильская подводная лодка класса «Дольфин». Офицер по выполнению спецзаданий, задумчиво покуривая набитую «Герцеговиной флор» трубку, прохаживался по капитанскому мостику, освещённому прожектором во тьме безлунной ночи. Он поправлял съехавшую на ухо залихватскую фуражку с замысловатой кокардой, из-под которой выступала вязаная кипа. Громкий писк заставил его повернуть седую голову в сторону собственного левого плеча. Там, в узком луче света, притопывал тонкими волосатыми лапками и подпрыгивал от нетерпения маленький электронный комар - продукт нескольких лет работы израильского концерна высоких технологий «Эльбит»…

1.10.2010