пустопорожнее

пустопорожнее

ну-коси, соберу странички и будить
у миня цельный расказ о челиковской судьбинушке.

«заверните в слова
мне вон ту мыслишку,
пожалуйста, будьте так
любезны, не сочтите за труд»

пылинки в солнечном луче напоминали о звездах, поймать во

внимание которые не представлялось возможным из-за их

удаленности. впрочем, болтай не болтай, тряси не тряси - все

одно - висит груша нельзя скушать, как бы слюнки не текли,

патаму как зиленая она была . как и ента жисть обчественная,

самохвальная, благоустроенная по высшим стандартам евролазания,

стадомыслия, и ничуть не огорчительная. челик искал в обобщениях

правду, забывая при том, что нет ее тамо да и никоды и не было.

рождались государства, умирали империи, пресыщались глупцы

властью, наслаждались чины безнаказанностью, цывилизации

процветали. да и фиг с ним, шо попридушили как-тось алигархушку,

и поплакать-то типеря некому по нему, как иудушку придушили и

шарфик положили, чого-й-то деетси на белом свете, богатеньким-то

кудысь податьси-то.

равнодушны чинуши
к чаяниям народным,
власть исключительно
тока для себя любимых.

лихие ляжки ляжков и прочего сброда укропского бежали,

подрыгивая от перенапряжения высокоинтеллектуальных,

национальных супер особенностей хозяйских.

оне хочуть быть -
пусть будуть, оне
хочуть жыть - пущай
живуть, оне - енто оне

но низьзя сичас операций никаких производить по смену

руководствуюсчего составу нужных правителей, патаму как фсе

упадеть и разобьетси вдрызг низаметно.

ринг рифм,
фирм, митр,
миг лиг, фиг,
лир, ритм бит

воспитание дитенка процесс творческий и результативный:

бить или не бить - вот в чем вопрос. идем-с к выводу, что бить -

енто не культурно будить. надоть бы запереть енту буратину, в

чулан, и пущай тамо с мышками обсчаитси, жилательно, с летучими,

вострозубыми, оне-тось евонного точно воспитають, как оно тогось

востребуитси. и пущай известность к одному дэбильному недоумку

пришла через умение ходить с рулем по дорогам, изображая шофера,

к другому - посредством отрезания головы свому собутыльнику -

законом мерность прослживалась фсеж. кншно, под землей ента

жисть приобретала удивительные техноформы, целью которых было

уничтожение жисти.

зондирующий образ пытался подружиться с местными, втереться в

доверие, так сказать, однакоси те на контакт не шли пачаму то.

новый сериал про жисть и смерть алигархушек в вонючей стране чхи

проявлен был в мыслеуловителях ужо четырехнедельным. кншно,

тывылизионныя факты задрачивали чуть-чуть, кыношныя - оглупляли,

естесствено, а рыальности грусть незаметно капала слезинками

печали.

"Ибо всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей

и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего."

мир с ихней точкой фсе обезличивает, фсех обманываеть,

одурачивает, блазнить, отнимаеть веру и безнадежных ненавидит.


человек не понимал, что Бог - это жизнь вокруг и внутри него,
поэтому впадал в ересь. его фантазия питала иллюзию, здравый
смысл предлагал диспозицию, логика отвергала разумные доводы и
надеялся он, как обычно, на авось. давно написанные слова точно
отображали суть явления:"Solitudinem faciunt, pacem appelant "-
они создают пустыню и называют это миром". реал, кншно, неизмеримо
больше виртуала, который являет его жалкое подобие. чрезвычайно опасен
был он неосведомленным челикам. игры реала, организованные приятственно-
назидательно, тешили толпу. а чо, жить дорого, умирать дорого, и
кудысь исчо податьси бедным челикам? эх, да кабы реки, да молочные,
да берега бы да кисельные, да скатерть бы, самобраночку, тодысь и
пошла бы жисть припеваюче. тывылизионныя факты малость задрачивали,
кыношныя - оглупляли, а рыальности грусть незаметно капала со слезинками
печали. обобщения, кншно, имели свои границы, переходя которые, челик попадал
в мир нелогичный, непонятный, лживый, беспринципный, деформирующий и
агрессивный. и претензии к словам бесполезно было предъявлять - скользкие
они, аморфные, жалкие они и вофсе не престижные. и седня ты пока исчо нажимаешь
на клавиши, а завтре тибя ужо нету, быдто никода и не было, так шо - не торопись
жить. пущай оттенки слова по-другому высвечивали тот или иной образ, заставляли
оне осуществитьси твою давнишнюю мечту быть, стать единым со творцом.

"дибилоиды объединяйтесь",
"вся власть дибилоидам",
"седни ты засранец, зато
завтре - крутой дибилоид"

третьесортная страна хавала третьесортное образование, хавала третьесортную
медицину, хавала третьесортные продукты, хавала. хавала... грят, ужо пипец правящей хунте
пришел, ну, билин, заваруха началаси. алигархушки, а компашку-то вашу ужо - того. тягни
бока фсякия, навальные, с яйцами прибитыми, обкормыши суицидные и дюже чрезвычайные.
и в лесополосе повесили висельника-мученика, иудушку доморощенного, билин, осину
испоганили, проклятые. сосуд ихний был переполнен гневом, через края плескался он,
разрушитель бездумный и, как капли яда смертельного, выжигал жисть в падении.

да тута прям мастер с классом, но мысля - она и есть мысля, всего лишь, и фиг евонного
знаить, шо жи енто такое могеть в ней пребывать. да всиго-то и надоть, шобы снежные
полюса сомкнулись на ентом экваторе, тодысь, после ентого, челикам вофсе тута делать нечего
будеть. ведь прастой расчетец в следуюсчем заключаитси: живуть, согласно статистике, мало,
но жилають, ваще, просто жыть. хочуть и здеся, и сейчас, а не тама и потома. было-не было, вишь,
можит быть, и тока вот не надоть мине, впрочим, да и хрена с има, скупердяи с большой дороги.
пишуть про правду какую-тось, хрены отмороженныя, так ни хрена и не сказанув, лишь степенно
обмишуриваютси. ничо в голове бестолковой не укладываетси, забываюси ужо через два слова,
чого-й-то тамо було до того. но помню тока, шо было оченно давно, може то и ни со мною было,
може исчо с кем-то было. оживить картинку воспоминаний, вновь оказаться в счастливом мгновении,
ощутить великолепие происходящего вокруг было не по силам начинающему путешественнику во времени.
и чого-й-то на ентой планете осталось мало людей, настоящих, добротных и порядочных. все как-тось
оне перемешались с челиками, а кое-где,и с наносущностями - видно поток времени таков.


почему-то в жизни все так сложно устроено, что нет никакой возможности понять,
для чего, зачем и с какого фига события происходят именно так, как они происходят?
шобы судить надоть совесть иметь, а ежели нету еенной, то суди ни суди, ряди ни
ряди, фсе одно будит мимо справедливости. пирамида власти всихда строилась на
компромате, на коррупции, на подлости всей мерзости натуры. знамо дело, страшно бабахнуло,
то ли исчо будить, в психологической войне оченно убедительный аргумент агрессора, прям, как ядерный взрыв. без корней

оставили людишек, как сорняки повывели с культурной грядки для урожайности. и что, интересно знать, знаешь ты такого, о

чем бы я не знал и не смог бы догадаться, скажи прямо, не лукавь опрометчиво. говорили о мире - готовились к войне,

говорили о доброте, а несли зло и разрушение, говорили о стабильности и смысле, но были бессмысленны сами и жестоки,

уничтожали жизнь, сеяли смерть, учили ненависти. слов нахватавшись, один другому пакости творит, изблевав, по сути,

нутро, угоднически сюсюкая. дважды два - четыре, а шо будить, ежели два - енто политиканы, а дважды или трижды - мордой

абасфальт? алигарха, алигарха, хто ты есть, выходи, и на белый свет ты глянь,
но людишек не губи, старый змей, деток малых их не пугай, а иначе оторвуть причендалы тибе.

экшен был драйвовый, тупизне и дибилизму последнего времени тута просто не место. да и хрена с има, жальчее быват,

кодысь не могуть по-другому, а тута, марфута - я тута. ни уму, ни сердцу, в печенках сидят, горлом берут, задом вертять.

плохие артисты, плохие политики, плохие домохозяйки, требуетси срочный потоп. да ужо, никодысь ни думал, что закопанный

талант в притче о талантах являет собой веру.

фантастическое ощущение, так не быват, промыслительная догадка, выползающая виртуальность,
ясность мысли всепроникающая и все освещающая, мурашки по коже холодком обозначились неоднозначно.
надоть в кажном доме пультик для голосования завесть, ежели чо тамо нать, кнопочку нажал и выбрал чо хошь.
привычное, понятное, доступное, желанное необходимы и поэтому становились питательной средой, удачно
паразитировавших в ней. фразы обстоятельств безнадегой окутывали и беспричинно удручали своей безысходностью,
токо отчаяние смогло сподвигнуть на последние трепыхания. возникшее было сочетание двух слов заиграло новыми
смыслами, не подвластными человечьему пониманию. интерес, интерес выходи на букву "с", если душа - бессмертна
и находится вне времени, то для чего же ей временное земное жилище? и, тодысь ужо, почему люди выше ангелов?

день пролетел, пропыхтел, продудел, в кучку собраться мыслишкам не позволил:"я вам чучу отчубучу",
- резонерствует поди, скаженный да и ладноть, шо ужо есть. утрата доверия болезненно пульсировала,
впрочем, давала свободу независимости в осуждениях и нежелание воспользоваться благостями.

права заявляли,
прынцыпы противоречили,
декларации протестовывали,
обязательства фукали и пукали

собрать воедино просто невозможно - образы то появлялись, то исчезали: унылость и тоскливость воссозданы стандартным

набором для глупышей, в серых красках выцветшего вневременнго подпространства.

слов, кнно, много, но события-то происходят
и без них, о, реал, ты жесток, не милосерден, не дай
утонуть в словах. в поиске смысла, который никогда не
начинался и который, казалось бы, никогда не закончится.
впрочем, фсе вранье, фсему приходит конец, а этому поиску
тем паче многократно. вот так вот, на смену жизненных
впечатлений приходят мыслишки о жисти в ентом привременном
потоке, оттеснив скудоумные рассуждения за ненадобностью.

- а не спеть ли нам песенку
про 33 коровы, дорогая черепаха.
- нет, уважаемый, споем седни про
завтрашний поход, будь он не ладен

бучусик обскормыженный, благородство энтропийное мыслями
беззащитными обозначь, укроп просушенный, повешенный пообветритьси.
а шо вот, ежели наша политическая элита на чужого дядю робить, енто
харашо или плохо будить? и, грят, ужо качалиси, ветерком колыхаемые,
трупики полицайския. аднакоси, не учит енто время-времечко ничему
хорошему. вот опьять, грят, в дальней лесополосе повесили висельника,
иудушку доморощенного, осину испоганил токо. кншно, хунта, сочтены
твои часики, и подвесять такжи за ногу твоих представителей майданутых.
жил-был как-то некто, можит дажи оченно значительный, а потома кирдык
подошол к евонному - и ваши ужо не пляшуть коленками навыворот.
интерпретация фактов никоим образом не повлияла на мотивацию и
направленность установок при выполнении приказа. прастой расчетец в
следуюсчем и заключалси: живуть, мол, согласно статистике, мало, но
жилають, ваще, просто жыть. а как оно тамо было на самом деле - нихто и
не догадывалси, тока позвякивание колокольцев свидетельствало - ужо пора.
доходяги цеплялись за жисть, не хотелось помирать им, но добивала их жисть,
медленно, но верно. ты был, но тебя нет, память напоминает, что ты был, ум
противоречит. чуйство двигало остальной организьм, подчиняя превосходнейше
подсобные органы продуктивно.

ну пойте, пойте, соловушки национальные, славьте колонию вашу разлюбезную
за морем-акияном, клетку просторную, золоченую. и вроде бы одной
топографической картой пользовались, в одних школах учились, но почему-то
в разных местах оказались.

ты енто того, ну как его, ну
того самого, ну сам знаешь,
поди, ты енто не чухрай тут,
сам понимашь, ну, гляди

ну шо, ну шо, опьять абманули, обесчались умопомрачение и на тибе.

заколдобины стоеростовые,
раскоряжились, расфуфырились,
распирает их лень дурманная,
дурь особая, придурь злобная

вот и наступили, наконец, благословенные времена, кодысь у кажного появиласи
своя собственная атомная ракета. делитси енто вам не телитси, на живых и мертвых
поделимси кучно, взращивая гроздья гнева праведного. и будут оне культивировать
ентот сладкий фрукт свабоды, и принесут к нему чаяния своих сердец, и в едином
порыве выдохнут:"только ты, только ты наш повелитель", и упадет, и разобьется он,
и ента нежная сладость дурманом войдет в неокрепшие души.

предел в придел
перетекал, журча,
как будто ничего
и не случилось

собрать толпу позволил интэрэс, неважно чей иль чьих, увы, фсе было как всигда.
откель ноги растут, приглядись, славное прошлое, настоящее, будущее, навсегда.
челика так и подмывало пуститься во все тяжкие, но предыдущие удары судьбы
напоминали о себе шишками и ссадинами, сдерживая и укорачивая строптивого.
не, братан, херовая ента планетка, неча нам тута ловить, давай-кось ломанем
подале отседова, хошь бы и за тыщу световых лет.






хр 5

вы - мечтатели,
созерцатели, отмечатели, от
печати вы иль от дурости, иль от
старости-безысходности замечательны,
снисходительны, обаятельны, обязательны.

чайки голодные над озером замершим галдят пронзительно.
зачем торопились за южным ветром, спешили, гонимые предвечным чувством?

надоть было того, как евонного, простроить отдельную государству
хде-нить на отдельной территории, да хрена с ими, и пущай енто будить, 
хошь, луна, впрочим, совсим енто будить ни новая идея. да уш, землянам ентим
и позавидовать не в чем, тем паче накануне великих ядерных исторических событий.
будь оне инопланетяне, ихних бы исчо моно было как-тось понять, но оне жи
смердящиеся вонючия чхи, вот вам и абзац политиканский в раскладе, как есть.
сосуд был переполнен гневом, через край выплескивался он, разрушитель
бездумный, каплями яда смертельного уничтожал, выжигали жисть в падении своем.
реакция  на событие была подобна раскручивающейся спирали пружинки, которую
неосторожно вытащили из механизмы и дали возможность прокрутиться, как хошь.
кншно, во всем должен быть смысл, даже там, где, казалось бы, его и нет в помине,
на то и память дана нам, и логика, и фантазия, и способности разные. цывилизация
соцыальных прожектов оглупленным зомби шанс, какой-никакой, давала оттянутьси,
культивируя лицемерие, жестокосердие и двойные стандарты. а знаиш шо, товарисч,
давай-кось улетим куды-нибудь, ваще, и пущай енто будить время освоения
спутников юпитера, ну на какую-нить тамо оченно искуственную планеточку. ведь
тока парение в скольжении облачном смогеть возвысить палубно, окрылив до
невозможности лубочной. весь груз бот вниз тянул, туда, ближе к точке сингулярности,
схлопывания горизонта событий. не определить мотив поведения, исходя из представлений
общих, фсе оченно нипанятна будить. да и сказать, шо мысли были поварами ресторанчика
и готовили словечки, жарили-парили, подавали под разными соусами - будеть не оченно
точно. неопределенности надоть, кншно, поболее, шобы того, не узнали бы сибя,
распрекрасненьких, и шобы потома не обижалиси за свою бездарность.

одеть мысль в слова, не броско и со вкусом, ненавязчиво предлагали баннеры над
лавчоночками по сторонам широкой пыльной  дороги, уходящей в пустыню.

проздравляю с др,
жилаю штобы, и, ваще,
ты исчо такой молодой, енто
тибе ужо старенький челик пышит

пройдись босиком по травке, по стерне, попыли чуток по дороге, по камешкам мелким, колючим,
ясным теплым солнечным днем, увидь аистов в гнезде, напейся прозрачной водой из колодца.
не, не зря енти людишки энти слова понавыдумывали. напишешь, эдак, пару строчек и сидишь,
крутишь так и сяк: то ли ты их написал, то ли кто другой нашкрябал, в жисть
не разберешься, а все потому, что слова, они вот такие вот.

проанализировав анализы датчиков вневременного канала, заключили, шо дерьма оченно много,
и ужо воняеть потихоньку, и пора ужо отпустить бедного путешественника во времени. моно,
было, кншно, и иронично, моно, ваще, ни как, но ужо дележ-то с лишком пошол на попятках.






хр 6

пишуть, пишуть всяко разное, читаешь и одуреваешь втихую, грамотные,
вроде бы, но въедливые, аднака, аки гнус, нету от их никакого спасения.
словесами биться, доказывать правду ложью, служить мамоне, выслуживаясь,
любить только себя в бесконечности - об ентом оне, кншно, забывають. а надоть
бы, надоть, оживить картинку воспоминаний и вновь оказаться в счастливом
мгновении, ощутив великолепие происходящего вокруг, но, увы, енто было
ужо не по силам начинающему путешественнику во времени. ведь живое - оно
фсяким-разным бываеть: моральным, безнравственным, нравственным, аморальным
али индеферентным. поймал кураж и по фигу, что тамо противники делають, патаму
как оне фсе равно проиграють, аднозначно.

пачиму должин
тибя слушать? патаму
што ты старый али патаму
што ты вумный, скажи - не томи

ара был веселый, говорил, дурачась, ереси ежиковые, жмот,
захотел и йогурт купил ломовой мне невзначай, о, простота,
рад свиданию, твои ушки фильтруют хреноватенькие ценности,
челики шепоточком: "щас ь ышо ъ", - энти юмористы ярмарочные.

слова. вас меньше, чем песка
в пустынях. и меньше вас, чем
капель в океане. тогда зачем вы
мучаете меня, слова, слова пустые

фразы обстоятельств безнадегой окутывали и беспричинно удручали своей
безысходностью, только отчаяние могло сподвигнуть на последние трепыхания.
трудно поменяться местами с покойником, и быдто бы ты прожил чужую жисть,
а название дал как своей. но измени масштаб, разрули ситуацию, за пределы
картинки выскочи, ощути новизну.

не был,
не участвовал,
не привлекался, не
имею, не состоял, не вызывал

проще всего было вселяться в исторически-достоверных персонажей, а не
литературно-вымышленных. кто ты, человек? пачиму ты такой будишь? пошто
интэрес у тибя не более, нежели помечтаетси? как зовуть тибя? память связывала
представления, создавала логики восприятия,  имена были ужо не нужны, события
перемешивались. но если усилия тщетны, есть ли смысл барахтаться и производить
пену вокруг себя только лишь для того, чтобы выглядеть чистенькими, не замызганными?
зачем доверять человеку? он слабый, немощный, непостоянный,  а будущее хрупкое и
искрящееся, он ищет чего-то нового, а мир старый. ихнее поведение было, билин,
быдто и помирать не нать, бла-бла-бла, едре-нать мать, чхи однем словом абазначимы.
обманчивая пустота тишины вмещала в себя и отверженность, и замкнутость, и растерянность,
и абсолют нежелания мириться с этим положением вещей. а поделить мир на составные части,
как в игрушке-матрешке фигурки, было плодотворной идеей, но не более. подслушанное, как и
подсмотренное, обладало удивительной силой буровить печенку, проявляя следы желчи во
всем своем великолепии, преобразуя до неузнаваемости личность. троллили по-полной,
по живому резали, кусочки отрезая у неготового, шобы понял, скотина, хто он есть на деле,
без украшательства. отбойным молотком сбивали старые плитки с фасада здания. работали
по плану и особо не напрягались. обветшавшее старое должно было уступить место новому
и красивому. "всему свое время - время собирать камни." приобщають - не приобщаються,
норовят фсе взбрыкнуть самопохвально, ездануть в прискок да подпрыгивая.

сверчок-таракашка
за печкой головушкой
потрескивает, поплевывает,
коленца выделывает, кукиши показывает

кншно, моно было и шило на мыло, аднакоси, ужо молниями швырятьси не обучены будим-с,
поентому  сидим тиха, как мыша в закромах и не хрумам. и когда открывается новый смысл
в притчах, становилось не по себе: "и как это раньше-то не удавалось увидеть столь
очевидное-невероятное".

переосмысленное недомыслие
промыслительно замыслило
домыслить, наконец, умысел
и поставить на конец точку.

компаратор сработал, дал волю чувствам, они замерли слезами на глазах, комом в горле,
великодушные. патент не потребовался, проще придумать было нельзя, виртуальность плавно
перетекала в реальность, доставляя удовольствие. при том, откуда они появлялись, никто
из людей толком не знал. некоторые из них считали, что из будущего, хотя, вполне возможно,
что и из прошлого. носить человеческие тела у людей в то время вышло из моды, поэтому-то
разбрелись они в разных образах по отдаленным уголкам вселенной. жисть продолжалась, но уже
без них, впрочем, им не было до нее никакого дела, так как там фсе было по другому, все
было иначе. но чтобы мир вокруг стал лучше, попробуй, для начала, победить себя, то плохое
внутри себя, а потом, с чистой совестью, принимайся и за других, только не  путай порядок
действий. был у миня склад с мыслеформами, утащили, растащили, украли, с концами ушел, как
огуречик на тот конечик. челик делал доступной другим  одному ему известную теорию получения
всего объема инфы, исходя, всего лишь, из ее названия, потому что верил в чудесные превращения
знаков, символов, иероглифов, как таковых, самих по себе. охолонуло невзначай, оставив
призрачную надежду быть, понеся ущербность флагом, колышущимся по ветру представлений. зацепить
словом, как крючком, и сбросить с коня рыцаря благородного, за идею свою с мельницами
сражающегося храбро, в латы блестящие облаченного, и прирезать, аки барана жертвенного.






хр 7

мысли приходили в голову внезапно. всего лишь слово, один полунамек на взгляд,
одно самое малое трепыхание приводили в движение весь накручено-взвинченный
механизм подавления инакомыслия. они располагались хаотически во глубине ночи,
завороженно исследуя ее запечатленные дары. я не знаю, как устроена эта жизнь,
но догадываюсь, что существующая высшая справедливость обустраивает ее по своим
неисповедимым законам. "вам может показаться странным, но я еще недавно жил!"
странно, что читая твои строчки, вспоминаю тебя живым, умным, проницательным,
грустным. обрывки воспоминаний осенними листьями проплывали мимо в холодной и
прозрачной мимолетности временного потока, увлекая за собой, погружая в прошлое,
заставляя все заново пережить.

"шедеврально, колоссально,
абалденно," - чувачок, слышь, подвинься,
чо губки раскатал, перламутровый, закрой
хлебало, а то вон муха залетит невзначай.

из всего статистически-выверенного тебе достанется только твое уникальное,
дозированное, необходимое, чтобы ты, наконец, понял, что такое есть жизнь.
вот если вдуматься, но кто будет заниматься занятием, достойным, разве что,
лолов юзерковатых, гуглятиной пропитанных. и почему-то, претензии к жизни
искусственно подогревались извне, заставляя забыть про суть. личности, как
шары на биллиардном столе, сталкивались, ударялись, причем, некоторые попадали в лузу.
интровертирующий экстраверт, или, может быть, экстравертирующий интроверт, что гадать,
что делить да классифицировать, все равно, коси - не коси, носи - не носи. скользящий
взгляд по поверхности явления и не могущий заглянуть во внутрь, ибо не дано, как той
корове бодливой. так что же остается, как не слюной брызгать и едкой желчью распаляться.
болезни на то и существуют, чтобы иметь возможность измениться себя, начать с нуля,
переосмыслить, так сказать, движения души. нравственные аспекты личного пользования
складывались в корзинку обчественного мнения быдто бы грязное белье, ожидаюсчее
постирушек с применением хымии. будучи кирпичом каменным и выставляя енту клавиатуру
придставлений, приводимси в кроманьелизацию обчества. желеобразное, колыхающееся,
со множеством присосок-щупальцев, впитывающих полезное для себя, любимого, из того,
что вокруг, оно было исчо и телекомуникабельным.

скока фактов не зацепило внимания не счесть, лишь тока долбежник трели свои выводит,
уснуть не давая. мысли-долгожители уважали в словах крепость, прочность, ладность,
уместность и, прямым текстом, без обиняков, указывали на созидателя и сотворителя сих
востребованных и необходимых жизненных субстанций. "тяп-ляп, кое-как, примитивщики" -
так называли иногда люди из будущего челиков, потому что не видели практического
применения их способностей в своем прагматичном и сером мире. какое событие в жизни
человека наиболее важное? рождение, смерть, младенчество, старость, детство, взросление?
для одного - одно, для другого - другое, для третьего - третье, каждому - свое, для
каждого - своя судьба уготована. ну и чем один избиратель лучше другого? тем, что один
похитрее и способен вокруг пальца обвести? или тем, что за свою выгоду готов глотку
разорвать? а может тем, что плевать он хотел на всех?

укладывались в схему герои, как спички в коробку, как паззлы в картинку, как прокладки
в кран-буксу, как строчки команд в программу. идеи были из мира животных, растений и
грибов: кто-то их разводил, кто-то селекционировал и коллекционировал, а кому-то
досталась роль терминатора. пирамида власти всихда строилась на компромате, на коррупции,
на подлости всей мерзости натуры. кто-то чото грил, кому-то чото доказывал, но не переубедил.
заинтересованность в общении с себе подобными была выражена в редких поздравлениях с
праздниками и нежелании переходить тонкую, неуловимую грань и без того неглубоких
взаимоотношений. переубедить человека очень трудно, да и стоит ли вообще это делать,
если его личный опыт не вмещает в себя основополагающие истины, которые позволяют
чувствовать себя рыбкой в чистой водичке. свободен от обстоятельств и обязательств, свободен
от жисти и от смерти. человечество деградируеть, да и хрена с им, с ентим человечеством,
достойный челик всихда диградируеть, один ли или с кампанией сибе подобных, да пашли оне
фсе куды-нить на другие планеты. мир собственных похотей, взлелеиваемый и обожаемый,
грузил не по-детски тщедушных любителей приключений. тр-тр-тр-тр  - затрещали словечки
пустословия суетящегося и трэндящего, обласкали головушку пустозвонную и благомыслящую,
бр - жуть какая-то. мультик и музыка иногда дополняли друг друга, иногда противоречили
и конфликтовали, раздражая зрителя. глупые, бестолковые людишки, которым надоть повторять
все тысячу раз, не могуть и не хотять учиться на своих ошибках, выделываютьси, не задумываясь
о последствиях своих действий и своих поступков. лучше не будет, будет только хуже. смысл
потерялся. вокруг одна бессмыслица. она, тварюга, крутить-вертить как ей хочется. не к добру енто.

слова древней молитвы напоминали об искушениях и лукавстве, но проще было, не вникая в суть,
плыть по течению. соотнести свое понимание с вечными проблемами, подкорректировать недопонимание,
быть человеком думающим и рассуждающим, обосновывая суждения свои на мудрости было не по силам.
увидеть и осознать, восхититься и напитаться, взять с собою на долгую память, как сувенир.
стоко слов знашь, куды тибе с таким богатством. моно ужо было податьси в полотеры али в
струментальщики. какие-никакие.

отметая лишнее, оставляя нужное,
промышляя хваткое, выясняя нежное,
прогоняя мерзкое, заявляя важное,
подгоняя четкое, забывая прежнее

от безделья рождались и не тока такие шедевры, как вот ента неудовлетворенность промыслительная.






хр 8


гуляла фраза сама по себе, то есть по башке,
гуляла, гуляла и нагуляла мыслишку затрапезнейшего
вида, сквернодурнопахнущую. плоскость мерил плоского
мира плоско циркулировала, не броско, на вытяжку иссушала,
обезвоживая. вовлечение в сферу человеческих увлечений расставляло
силки свои, заставляло или быть человеком, или очеловечивать происходящее
вокруг. и чо тока енти твари, скажу, не творять-вытворяють. натворят, вытворют,
сотворют, затворяют, растворяют, протравляють и потворствують. чо будит, чо будит,
пипец, аднакоси, будить, стратеги, наполеончики образованные, обдираюсчие ближнего
обворожительно. благостное настроение улетучилось в один миг, кодысь демоноподобную
жесть увидел в ентой жизни. а жисть-то придлагала настоясчих цельных недочеловеков,
аднакоси, узурпированным хотелоси, фсеж, периформатировать их. лепшия други жертву очистительную шефу хотели принесть -

глупыша-несмышленыша, в надеге скорого отмщения.
кншно, чхи всихда были нидовольными, экие сволочи, хозяина оне, вишь, не любють.
и шоб ентому навальному яйца свои к брусчатке не приколотить в знак художественности
перфоманса. хорошо хоть вывели новаю породу людишков, алигархушки называютьси, так
и оне таперича в книжке охранной будуть, в заповедной. да и хрена с нима, жальчее
быват, коды не могуть по-другому, а тута, марфута - я тута. а нефиг шашками наголо
махать, фсе-то вас учить, троекратные, фсе-то бы вам, чувырлы, понтами обескураживать.
законтрапупились обрезанные не по размеру, шильдиками обвешались, слаженному цепному
передаточному механизьму воспротивились оголтело и пустопорожне усилилися. ну шо,
типеря, военные преступники, будим вас ограничивать в правах на долгую и счастливую
старость. на дыбы, надо бы, на дубы, дуболомов, боровичков-пузатиков, крючконосиков,
и просушить. наконец-то, наконец-то выписали лицензию на отстрел алигархушек, вот
радость-то нечаянная, типеря моно будить шкурки их просушить весело.

жизнь расположилась между
строчек: родился такой-то 
такого, умер - такого. но
кому-то вовсе не досталось

чо к ентой земле тяготением прикован, чо не летаю, аки сокил, не парю под облаками.
будто бы вам ничего не достается, ведь кажному по его недоверию, малодушию и по
отсутствию любви. привычное, понятное, доступное, желанное были необходимы и поэтому
становились питательной средой для челиков, удачно паразитировавших в ней. спымать суть,
не облажатьси ненароком - енто для ученичков перочинных быдто пальчиками по мониторчику
постучать будить. плод воображения при транспортировке треснул и стал гнездилищем доселе
неизвестных форм жизнедеятельности. больное воображение уродливо кривляло внутреннее
несогласие с предложенными обстоятельствами, порождая, ну, заодно уж и рекламируя, ентих
чудовищ монстра-социума. кншно, еволюционяры енти хочуть фсех перетоптать, как петушки
курочек, не любють оне енту властолюбивую верхушку с ихними нижелизжасчими пластами
выродков народцев.

осталось только понравившееся в слова перевести и решить, что может так оно и есть,
и нечего пузыри пускать понапрасну. выдели  одну мысль из многих,
дай ей, бедняжке, повитать в облаках, спусти с небес и, уже не
фантазируя, придави тяжелым сапогом рассудка.