Легенда о Финисте. Глава 27

Глава 27. Враг у ворот

После смерти царя Людомира по его распоряжению ещё два дня старшим военачальником оставался Адмирал Твердослав, а обороной крепости руководил оставленный Людомиром «на хозяйстве» волхв - кузнец Зараслав. Такой порядок соответствовал условиям чрезвычайного военного времени и не вызывал возражений со стороны воинской знати. После известия о гибели Твердослава и о прорыве речной блокады-обороны в крепости собрали срочный Военный совет всех высших военачальников и жрецов. Нужно было провести выборы нового царя, помазанника Божия. В условиях боевых действий выборы царя было решено провести из присутствующих сейчас в городе каганов и князей. Из девяти сыновей Людомира и Зареславы после нашествия каннибалов в живых осталось только трое, остальные пали при защите своих крепостей или при отступлении в Яр-город. Из выживших один сын был посланником Яр-града в Тайноморье и очно в голосовании участвовать не мог. Двое младших братьев царя тоже входили в Военный совет, старший Бореслав Всеславович руководил кадетским корпусом, другой – Ратибор Всеславович – школой боевых пловцов «тайменей» и «водяных». Старейшим в совете был бывший Аратский царь, а теперь почётный волхв-авгур Борисей Яртурович. По установленной древней традиции именно старейший должен был открывать траурный совет. Дорога была каждая оперативная минута, поэтому траурные церемонии сократили до минимума. После прочтения поминальной молитвы  Авгур коротко повторил то, что было известно всем присутствующим: Десять легионов агрессивных канибалов Молоха и Азразила из Манского лагеря и ещё четыре легиона неандерталоидов, прорвавшихся из устья Базы, пытались до ночи закончить переправу Быстронесущего, чтобы высадиться на левый берег и осадить главный аратский город-крепость Яр-град. Если бы им не мешали сейчас разрозненные по Левому берегу на байдах и шлюпках и ещё не погибшие в кровопролитном сражении разрозненные пираты остатков аратской эскадры Твердослава, «таймени» и «водяные», к концу восьмого дня каннибалы теоретически могли бы осадить город. К середине дня стало ясно, что силами эскадры Твердослава сплавные лавины каннибалов, увы, не удержать. Остатки речной флотилии, охраняющей город, решили беречь для обороны города-крепости и завести в охранный, закрытый укрепленными вратами водного рва, опоясывающего город с запада расширенной и углубленной реки Кача даже ту часть, что находилась на причале Посадского острова вместе со всеми гражданскими и рыбацкими судами. Посадский и другие острова решили охранять только летучими отрядами гусар и пиратов на рыбацких лодках из-за угрозы потери гарнизонов, которые отвели за крепостные стены. Собрали лёгкую пиратскую эскадру на рыбацкие лодки для уничтожения ещё не высадившихся на берег обезьян. Глубина вырытого рва-затона, защищающего стены, была 9 – 11 метров, а ширина около двухсот. Длина рва-затона была почти четыре километра, и вся флотилия была сосредоточена сейчас там, под городскими стенами. Благодаря нескольким имеющимся дамбам высоту воды во рве можно было регулировать. Был дополнительный подземный пещерный док-затон туннельного типа, куда можно было укрыть часть кораблей, где их можно было ремонтировать и строить новые, а в случае опасности спрятать от врагов. Вход в док-затон закрывался огромной скалой, сдвигающейся по специальным рельсам и тщательно закрывающей туннельный вход.
Однако возникло непредвиденное никем обстоятельство – на  Военный совет попросился иностранный царевич Лель Сладкоголосый. Помня свой провал с царём Людомиром и зная, что на Совете почти все участники просветлённые, Асмодей, чтобы скрыть свою потаённую сущность, теперь надел специальный, экранизирующий энергетику, генерирующий дезориентирующее положительное энергополе позолоченный доспех и шлем с удлинённым козырьком, чтобы глаза находились в глубокой тени. При этом от просветлённых ему категорически необходимо было скрывать свой пронзительный взгляд и не смотреть им в глаза, т.к. они могли увидеть и опознать его потаённую сущность в глубине взгляда. Естественно, Тёмные могли пользоваться подобной защитой только с разрешения Высших. Итак, спрятавшийся внутри «защитного» доспеха царевич Лель с шумом и гвалтом, неуместным на траурном мероприятии, бурно жестикулируя и размахивая руками в боевых крагах, потребовал, чтобы его визитный корабль, каравеллу военного класса, срочно выпустили из гавани навстречу нападающим каннибалам, путь они отведают остроту его меча!
При этом Лель несколько раз умудрился, якобы ненароком, упрекнуть и оскорбить воинство, говоря, что он не будет как трус или крыса дожидаться в крепости, пока его живьём сожрут сыроядцы,  –  лучше пасть в честном бою и покрыть своё имя неувядающей Славой и Хвалой! Младший сын Людомира Мирослав, попавшись на эту искусно заброшенную блесну провокации ложного геройства и тщеславия, тоже присоединился поддержать Леля в его благородном «порыве» выйти навстречу неандертальцам. Остальные военачальники на провокацию не поддались, справедливо полагая, что задача сохранения войска и населения важнее, чем проявление показного геройства, и за крепостными стенами  может быть выполнена значительно успешнее.
По данному актуальному вопросу мнения Совета разделились. В связи с тем, что ждать не было ни минуты времени, решили сейчас не проводить избрание царя, а провести только выборы общего военачальника – полководца, Полкана. Выборы царя решили провести, когда позволит военная обстановка. Авгур предложил избрать временно Полканом Войска старшего из братьев Людомира Борислава Всеславвича  – командира кадетского (ка + детского = кровь детская) корпуса, как наиболее опытного полководца, а флотилией командировать назначить младшего брата – Ратибора Всеславвича, которому присвоить внеочередное воинское звание адмирала и поручить срочно возглавить оборону города со стороны Реки. Сыновей – Доброслава Людомировича назначили помощником Полкана, а младшего –  Мирослава Людомировича – Вице-адмиралом флотилии. Провокация Асмодея частично удалась, и Советом было решено образовать эскадру для боя с неандерталоидами на Реке под командованием вице–адмирала Ратибора, хотя изначально было ясно, что эскадра обречена на погибель. Но ведь нет любви выше, чем положить живот свой за други своя!
Также Лелю с его матросами было разрешено участвовать в обороне города со стороны Реки, совместно с аратской флотилией, и он с показным энтузиазмом  побежал готовить свои корабли. Лель со своей командой «рвался» выйти навстречу сплавной лавине своих же подчинённых ему обезьяньих воинов и скорее вступить в бой.
Навстречу неандерталоидам из закрытых цепями врат затона решено было отправить ещё шестнадцать аратских боевых речных галер – примерно треть оставшегося у города плавсостава.
Четырнадцать легионов обезьян, прорвав речные блокады, со скоростью течения Быстронесущего приближались к Яр-граду. Восемь ближайших часов боя могли стать решающими в этой войне. Первые брёвна с неандерталоидами уже начали причаливать к левому берегу Реки. Пока их было не очень много, оцепившие побережье Реки примерно на шесть километров вверх от города заградотряды  аратского, пешего оцепления при помощи луков, копий и ручных гранат на первом этапе успешно топили и уничтожали авангард. Четыре эскадрона боевых лосей со всадниками – тяжёлая летучая кавалерия –  курсировали по мостовой вдоль берега и помогали стрельцам быстро ликвидировать прорывы противника, а также успешно преследовать прорвавшихся. Пешему ратнику трудно было догнать гигантских обезьян, прыжок которых на бегу мог достигать десяти метров.
Вице-адмирал прекрасно понимал, что его эскадра не сможет полностью остановить страшное нашествие, но может уничтожить существенную часть вражеского войска на воде, где обезьяны были более уязвимы, чем на суше. Благодаря самоотверженным действиям первого десанта геройски погибших Людомира и Твердослава со товарищи численное отношение с неандерталоидами снизилось до одного к двадцати, т.е. больше половины своего войска обезьяны уже потеряли. Мобилизационная численность аратского войска, командование над которым принял новый Полкан Борислав, была около семи тысяч ратников с учётом присоединившихся остатков гарнизонов разорённых крепостей и посёлков. Ополченцев для охраны городских стен удалось собрать дополнительно около пятнадцати тысяч. Это были старики, женщины и дети старше десяти лет, способные держать оружие или помогать при защите крепостных бастионов. Сражение готовилось не на жизнь, а на смерть, каждым из аратов вкладывалась в него своя посильная лепта.
За пять дней, которые даровала погибшая Людомирова дружина городу, араты успели подготовится к длительной осаде. Все пригородные посады, деревушки, посёлки и поселения были эвакуированы за городские стены, а здания и дома подготовлены к уничтожению огнём, как только там появится враг. В тайный подземный город, который и был их главной сакральной тайной, был загнан весь скот и вся домашняя птица, убран и складирован весь урожай и сельхозинвентарь.
В огромном тайном подземном городе были и овощехранилища, и хлевы для скотины, и птичники для домашней птицы, и конюшни для боевых лосей, и теплицы для зелени и овощей. Освещалось, охлаждалось, вентилировалось всё это хозяйство за счёт сжигания водорода и кислорода, полученных из воды методом химического электролизного разложения – лукоморских искусных технологий. Самотечные водные источники, канализация, тщательная нейтрализация фекальных вод при помощи  растений. Входы и выходы из подземелья располагались повсюду, со всех сторон и со всех уровней имелись многочисленные туннельные входы в подземелье, которые были временно засыпаны и замаскированы снаружи. На случай, если Яр-город будет захвачен каннибалами, у каждой семьи в подземном убежище были предусмотрены индивидуальные соты-ячейки для укрытия, где можно переждать лихолетье. Все туннельные входы имели возможность глухого блокирования каменными глыбами изнутри, но это было ещё не всё. Главным строго охраняемым секретом аратов была их давняя дружба и сотрудничество с не менее древним, чем они сами, великим народом исполинов. С момента строительства крепости Яра на громадном холме из красной глины в устье речушки Кача (Ка-ча – перевёрнутая «чаша крови»), которая  обтекала сопку, покрытую толстым двухсотметровым одеялом красной глины, похожую на опрокинутую чашу крови, – Красный Яр. Сейчас уже трудно сказать, кто поселился раньше – люди или исполины? Но родовое подземное гнездовище исполинов здесь было ещё в доледниковый период. Тогда это была их неприступная родовая крепость, а между двумя этими народами шла непримиримая почти трёхсоттысячелетняя война. Всего пять тысяч лет назад было заключено великое Вечное примирение, и исполины разрешили ариям поселиться на этом холме. Во время Великой войны исполины находили и уничтожали любые арийские поселения, о которых им становилось известно. Война шла не на жизнь, а на взаимное истребление. Пращуры ариев свои родовые гнёзда тогда прятали от исполинов в узких и глубоких скалистых пещерах, которые позволяли им с семьями укрыться от громадных врагов благодаря своим миниатюрным размерам. Охотничьи артели в 25 – 30 бойцов боевой готовности постоянно были на взводе и готовы были в любое время нанести смертельный удар по исполинам-одиночкам или даже по отдельному боевому звену противника, состоящему из трёх воинов. В летописи-истории этой бесконечной войны были известны случаи, когда в засаду карликов-ариев одновременно попадалось двенадцать воинов-исполинов. Легендарный вожак Ивашка – Медвежье ушко в сражении под Калиным мостом тогда вышел победителем в неравном поединке с двенадцатью чудами-юдами (ещё одно название мамонтов). Самое отвратительное в этой войне было то, что лилипуты банально поедали тела убитых в бою исполинов. Воины-мамонты в то время безраздельно царствовали на всей земной суше, а арии были вынуждены прятаться в своих потаённых норах, откуда и совершали свои коварные набеги на народ ящеров. Правда с лукоморским Северным народом у исполинов и тогда было вечное перемирие, они даже сотрудничали между собой, имели дипломатические отношения.  Однако дружбе мешало то, что лукоморцы тайно помогали ариям.
И вот теперь всё поменялось местами: дикие и злобные прожорливые в прошлом арии теперь сами стали едой для ещё более прожорливых каннибалов неандертальцев. Раньше неандертальцев колоссы как опасный военный фактор не воспринимали, слишком те были трусливы и фактически были падальщиками, питаясь протухшими остатками чужой охоты, да постоянно охотились на самих охотников, мечтая напасть на тех, когда они спали в изнеможении после тяжёлых охотничьих подвигов. Мамонтам, возможно, было выгодно вступить с неандертальцами в военный союз против ариев. Однако природно благородные сердца управляющих их народом Великих гигантов не позволили им пользоваться подлыми способами ведения войны, где «враг моего врага – мой друг». Когда пять тысяч лет назад древними было заключено Великое Вечное Перемирие, арии с согласия теперь мирных гигантов  стали строить свои поселения на гнёздах-ульях исполинов, которые по своей природной сути были гигантскими норными животными. Это позволяло объединить совместно оборонные способности обоих народов. Между ариями и ящерами (собственное тайное тотемное имя мамонтов) был заключён вечный союз о военном сотрудничестве и взаимопомощи в критических военных ситуациях.  Теперь это скорбное время снова пришло.
Послом исполинов на Военном совете выступал их полномочный представитель авгур-аватар Авангур, пять тысяч лет живший в подземном Ящер-граде в покоях царя исполинов – древнего и старого великого воина Исполита, которому уже исполнилось шесть тысяч лет. Авангур был гарантом исполнения взятых на себя ариями обязательств перед мамонтовым народом. Кормление гигантов-вегетарианцев требовало от людей больших усилий, но по-другому было нельзя – при выпасе мамонтов на поверхности сохранить тайну улья было бы невозможно. Всего в Красноярском улье жило-доживало свой мафусаилов век одиннадцать исполинов. Самому старому из них – великому воину царю Исполиту исполнилось более шести тысяч лет.
Уже тысяча лет, как в улье не было слышно радостного детского трубного лепета маленьких мамонтят… Департамент Матери Дивии снял их модели с производства. Древнему народу исполинов, средняя продолжительность жизни которых превышала пять тысяч лет, было с чем сравнивать, и они, многое повидавшие, лучше других знали, что за всё придётся платить, хочешь этого или нет, но время платить придёт, как пришло оно сегодня к аратам. Пришла беда – отворяй ворота.