Убийство русского посла. По мотивам Шерлока Холмса

"Убийца в черном", "Резня в Уэлл стрит", "Ночь длинных ножей", заголовки газет хлестали по ушам детектива размашистыми криками зазывал.

- и вот из таких зазывал, Холмс строит себе шпионскую гвардию, умно, ничего не скажешь - подумал про себя Лестрейд

На Бейкер Стрит 221б куда направлялся сыщик царило оживление. Репортеры досаждали Миссис Хадсон вопросами, задававшимися в узкое подглядывательное окошко двери:

- Где Холмс? Почему его не видно? Куда подевался Ватсон?

В ответ она лишь говорила:

- их нет дома, они расследуют новое дело

- не врите, мы видели тень Холмса на втором этаже, с трубкой

- Холмс уже который год не курит

- не врите, неужели Ватсон начал курить?

- расступитесь, ко мне идет посетитель

Толпа журналистов дежурившая у дома сыщиков расступилась.
- кто это? откуда? мадам... ваше имя...

Но Лестрейд не сдавался. Он включил всю женственность, на которую мог его дряхлеющий и недополучающий тестостерона организм и продефилировал к двери 221б.

- миссис Хадсон, я мадам Хаузенберг, хотела поговорить насчет аренды помещений

За спиной послышались смешки.

- ого, кажется, к клубе трансвеститов случилось нечто ужасное,

- они не поделили женскую одежду

- не смогли натянуть бюстгалтер, и натянули бухгалтера -)))

- уа-ха-ха-ха

Миссис Хадсон приоткрывашая дверь ровно настолько чтобы втянуть внутрь явно не похудевшего Лестрейда сама была на волоске от счастья и упадка от смеха.

- у-ха-ха-ха, мадам Хаузенберг, как поживает ваш кузен Лестрейд?

Из-за закрывшейся перед носом двери послышались возгласы:

- Лестрейд? Она сказала Лестрейд?

- где Холмс? почему он не берет трубку и не отвечает на смс?

Миссис Хадсон не успела ответить.

- Лестрейд, ваш наряд займет достойное место в Кунсткамере, браво, вы превзошли себя!

- Холмс, почему, почему молчали и не выходили на связь?

- потому что  я раскрыл дело, Лестрейд, убийца второй секретарь посольства Украины, внук унаунсиста, его деда репрессировали в 30-х, за дело, он воевал в Викинге, а вот его семью сослали в Казахстан просто на всякий случай

- как? не выходя из дома вы уже решили, что это он?

- почитайте подшивки газет, русский посол два месяца назад назвал их фашистскими ящурами, требующими достойного наказания, и еще прошелся по их потомкам, дескать, дегенераты

- и это напечатали в газетах?

- нет, это он написал в своем ФБ, а The Sun опубликовало, вы же знаете этих газетчиков

- но откуда вы нашли второго секретаря?

- элементарно, Лестрейд, снова ФБ, Google и его оптимизированный поисковый движок, позволяющий рыться в удаленных страницах

Холмс спустился в прихожую и помог снять пальто с Лестрейда, который тот никак не мог скинуть из-за его маленького размера и ширины своих плеч.

- право, Лестрейд, в следующий раз обратитесь в Большой, он как раз на гастролях у нас, вам выдадут пальто настоящего русского шпиона

- а где Ватсон, Холмс?

- в своей комнате, мы уже вторую неделю не общаемся?

- в разладе?

Миссис Хадсон глубоко вздохнула. По ее лицу пробежала черная кошка, отделившая эмоции гнева от любви к обитателям квартиры.

- не спрашивайте, Лестрейд, Ватсон пьет, он в печали

- так в чем же дело?

- две недели назад Холмс просматривая российское телевидение был в восторге от того, как промывают мозги людям

- а Ватсон?

- Ватсон возмутился омерзительности лжи, они начали спорить за Украину и....

- и?

- и я сказал, что поддерживаю Россию, Крым должен был быть их еще с давних времен

- а Ватсон?

- а что Ватсон? Вы не знали? Его прадед воевал в Крыму под Балаклавой, тот самый марш легкой кавалерии на батареи противника...

- чудовищно, Холмс, это просто чудовищно, неужели вы...

- идите лесом, Лестрейд, вы не знаете всю чудовищность положения России, этот гигант должен пробудиться от спячки?

- зачем? какого черта, Холмс? им не живется мирно, как Австрии или Чехии или Венгрии?

- Россия - не Венгрия!

- вы идиот!

- лучше звоните в Скотланд Ярд, в Хитроу зарегистрировался Ковальски, это и есть тот второй секретарь посольства Украины.

Через полчаса беседы у камина за политику и пары бокалов Гленморанж в гостиную ввалился Ватсон.

- а-а-а, Лестрейд, вот вы где, а я вас всюду искал, икк-, хотел...

- он искал вас на дне бутылки, Лестрейд, сейчас его понесет...

- кто здесь? кто тут вякает еще кроме меня? не обращайте внимание, Лестрейд, здесь кроме нас никого нет... в общем хотел разделить с вами, ик-к-к, печаль, у меня больше не-е-е-т друга... нет, нет и еще раз нет.

Ватсон продефилировал к камину, выплеснул из бокала остатки виски. Пламя полыхнуло и задело пояс халата в котором был обернут Ватсон. По нему пошла небольшая огненная волна. Волнишка. Ее никто не заметил кроме Холмса. Огонь еще не разошелся, но крепко ухватился, прячась от сквозняка из форточки, которую предусмотрительно открыла Миссис Х. Огонек шел вверх. Ватсон вещал.

- Мой дед, потом великих В-а-а-тсонов служивших за Ее Величество АНГЛИЮ со времен эпохи Вильгельма Завоевателя! Они участвовали во всех сражениях за Англию. Во всех. Азенкур помните Азенкур, Лестрейд?

- канеш (вопрошая Холмса в недоумении)...

- При Азенкуре мой пра-пра-пра-пра....

- пращур - колко подметил Холмс

- чу-у-у- я слышу Вампирский дух... изыди, дьявол!!!

Ватсон начал потрясать англиканским крестом над собой.

- мой пра-пра-в великом десятом поколении был лучником, вы знаете что такое длинный лук, Лестрейд? Это вам не ваша пукалка 9-го калибра, не Глок, не Вальтер ППК, не ***ня короче... Длинный лук в те времена это все равно что вертолет Апачи сметает любую пехоту и даже может танк ебнуть! Длинный лук! Вот что это такое!!!

- миссис Хадсон, принести нам еще виски, кажется рассказ будет долгим и мрачным....


Монолог Ватсона


Вы нихуя не знаете про великих английских лучников. Откуда, например, знак V? Виктория? Столь любимый многими из вас? Откуда нахуй, скажите? Лестрейд? Неграмотные и необразованные болваны вроде Холмса думают, что они знают все, черпая информацию с дешевеньких сайтов и неведомых теорий заговора. Откуда, вы знаете, Лестрейд, откуда пошел знак V? Два пальца поднятые вверх и показанные внутренней частью к собеседнику? Указательный и средний! Это вам не дешевый FUCK. Это V - а значит Виктория. Чертова победа!

В те времена, обучение стрельбы из длинного лука Longbow занимало долгое время. Сам лук был очень дорогой в производстве. Умение стрельбы был еще более дорогим навыком. Только зажиточные крестьяне могли позволить себе такое оружие. Это была элита пехоты. Им платили за службу звонкой монетой (пробуя англиканский крест на зуб). Это не хухры-мухры! Это, блять, великий БРИТАНСКИЙ ДЛИННЫЙ ЛУК. БЛЯ!

Так вот. Лучники были элитой пехоты. К ним относились с уважением как свои, так и враги. Они могли проткнуть человека на вылет с расстояния 100-200 метров и убить нах на расстоянии в 300 и более. Даже одетых в кольчугу и латы. Это вам не хрень собачья. А теперь представьте что могли сделать 100, 200 или 300 лучников? Это песец! Полный! Враг еще не подошел, а уже терпит поражение. Мораль от вида стрелы пронзившей глаза, рты, шеи и жопы твоих однополчан. Это выводит из себя. Дикие оры, крики, жалобы и скулеж. Вот что такое Longbow для противника.

И их уважали. Свои и чужие. НО! Есть одно маленькое факинг НО! Когда их брали в плен враги, их из уважения к касте не убивали, им просто отрезали два пальца которыми они натягивали тетиву. Часто на обоих пальцах. Ибо настоящий лучник должен был уметь стрелть с обоих рук. И ВООТ! Ключевой момент в этой истории!!! Им отрубали два пальца!!! Два! Вы слышите, Лестрейд, ДВА (показывает ему знак Виктори) ДВА пальца. Вот этих! Блять! Им их отрезали и освобождали. Честь. Средневековая честь. Это не нож в спину братскому народу. Это честь крестьян равная чести Рыцарей. Их отпускали. Без пальцев.

И вот. Вот блять! В этом вся соль! Когда лучники возвращались домой, когда их блять, жены, дети, любовницы, шлюхи и инквизиторы ждали их обратно. Они шли строевым ходом и нельзя было издалека отличить идут это поверженные и побежденные или идут это победители. И ВОТ ТОГДА ОНИ СУКА ПОДНИМАЛИ ДВА ПАЛЬЦА ВВЕРХ И ПОКАЗЫВАЛИ ВИКТОРИ.

Нам их не отрезали! МЫ победили! Вернулись целыми и невредимыми!

Вот нахуй! Лучшая история в этой говенной жизни.


Монолог Ватсона. Балаклава


Вы знаете, что такое картечь? Вы знаете, что такое шквал огня из орудий в упор по живым людям? В сражении под Балаклавой русские орудийные расчеты мешали замыслу англичан. Они мешали и мешали, черт побери. Это все равно что перекрестный обстрел из-за дувала в каком-нибудь афганском кишлаке. Я видел эту кровь. Спекшаяся кровь, которую там еще оставили русские ребята. Я прижимался к ней. Из меня также текла кровь. И это кровь смешалась. Кровь афганцев, кровь русских, кровь англичан. Это кровь солдат и тех, кто воевал за свою родину. Она спеклась. Мы спеклись. Мы все забыли, что это такое.

А фитилек уже подбирался к колену.

Так во-о-от (наливая себе еще бокал).

Мы пошли на орудия. Молча, сжимая задницы в зубах. Мы пошли. Сначала мерно и медленно, потом быстрей и быстрей. Чтобы страх не одолел нас, надо было лететь, опережая его. Мы шли. Галоп, рысца, аллюр - все это хрень. Мы летели на них как волна. Мы летели на них даже когда дали первый залп. Мы летели, слившись воедино, даже когда каждого второго из нас уже не было в живых. Мы летели на орудия и видели ошалевших от ярости и мельтешащих от орудия к орудию офицеров. Мы видели их удивление. И мы видели в их глазах уважение. Уважение к пренебрежению к смерти.

И мы нахлынули на них. И начали рубить. Это была славная рубка. Мы растерзали эти расчеты в клочья. Вместе с их орудиями. Они были не из слабых. Не из тех кто убегает ссылаясь на потери. Это были из тех, чьи потомки потом также насмерть рубились в гражданской войне на Перекопе, те кто был в Бресте, под Москвой, в Сталинграде, на Курске и на подводной лодке тоже.

Мы дали друг другу знать, что мы воины. Остальное хрень. Остальное политика. Не все вернулись с Крыма. Не все. Солдаты. Не те, кто может упиваться кровью, а те, кто ее проливают....

Ватсон сник, облокотившись об камин и замолчал. После долго паузы он продолжил.

Мой дед рассказывал историю про своего деда. Он был одним из немногих уцелевших. Он рассказывал как на полном скаку отрубил руку человеку, который тянул факел к фитилю. Он выполнял свой долг до конца. Даже когда стрелять было бессмысленно. Он тянул свою руку. И ее отрубили. Не руку дружбы, а руку смерти. И поэтому Холмс, никогда не рубите руку дружбы. Ни руки людей, ни стран, ни наций. Больше никогда.


Монолог Ватсона. WWII


Мой дед воевал во второй мировой. Он прошел пустыни Ливии, Туниса, Египта. Он прошел Грецию, Нормандию, Бельгию, Голландию. В Греции он попал в плен. Сбежал. Местный рыбак, видимо потомок кого-то из тех 300 спартанцев приютил его. Кормил и на лодке переправил его в Югославию, в партизанский отряд, который возглавляли потомки тех, кто когда-то покорил полмира вместе с Александром Македонским.

В этом отряде он воевал плечом к плечу с украинцами, русскими, румынами, поляками и другими. Банда была разношерстной. Бывшие пленные, солдаты частей, дезертиры, предатели, изменники. Но всех их объединяло одно. Враг не должен чувствовать себя целым и невредимым. Он должен умирать. Это его долг. И они умирали. С нашей помощью.

С нами воевал один украинец. Видимо это один из тех, кого сейчас называют бандеровцами. Он рассказывал нам разные истории, но русским и остальным советским это никогда не нравилось. Он рассказывал нам, что в 30-е их деревню начали раскулачивать. Отнимать хлеб. Отбирать. Естественно не каждый был доволен этим. Кто-то бунтовал. Кто-то выходил с вилами, кто-то смиренно понимал, что так надо. Разные люди были. Разные были и НКВДшники. В одних селах объясняли и говорили, что они такие же как и мы. Крестьяне. Но так надо Стране. В других селах после их визита ничего не оставалось. Только закопанные наспех рвы, земля над которыми еще шевелилась. От ужаса содеянного или от оставшихся в живых людей.

Все было в то смутное время. Все. Как и везде, во всей истории цивилизации. Есть свои гниды, есть свои вожди, есть свои праведники. Никто от этого не застрахован. Никто. Ни одна нация. Ни одна страна. Даже один человек на протяжении истории своей говенной жизни может сыграть много ролей. И так не быть понятым до конца. Никем. Кроме Бога. Только он имеет право судить, когда людские законы не работают.

Неужели такие прописные истины надо еще кому-то объяснять, Лестрейд?

Так вот. Когда начался голод. Когда люди начали есть друг друга. Тот Украинец, по моему Степан. Пошел в лес. И начал войну. Свою собственную войну. Без идеологии, без ненависти. Он просто начал убивать тех, кто был причастен к убийству или смерти от голода его жены, его детей, его родителей. Он начал убивать. Без правых и левых. Без выяснения причастности или нет. Просто ярость. И таким образом он опустился до уровня тех, кто убил его близких. Очень быстро. В лесу люди дичают. Так же дичают они без человеческих законов. А еще они дичают в городах от идеологии и телевизора, но это отдельная история.

Степан воевал свою личную кровную войну, когда пришли гитлеровцы и обещали ему свободу, свободу его народу и всем остальным. Он принял их. Потому что это было то, что он добивался. Он принял их. И начала работать на них. Но. Все очень скоро кончается и скоро начинается. Эти были не лучше, если не хуже прежних. В их отряде скопилось куча отморозков, дезертиров разных национальностей. Кто сотрудничал от страха, кто от испуга, не все ли равно? Кто-то идейно, кто-то также из-за кровной вражды. Кто-то просто за паек был солдатом.

Но всех их объединила кровь. Их, как и до этого сплотили и вымазали. В крови собственного народа. И тогда он и другие его единомышленники начали войну против немцев. Снова. Свою кровную войну. Их преследовали, их предали, их разбили. Он уже не понимает, как оказался у них в отряде.

Его потом убили. На них вышел патруль карательного батальона. Он отстреливался до конца, прикрывая Напарника, который был сбежавшим из плена красноармейцем с обычным именем Иван Иванов. Он прикрыл его, когда тот побежал предупреждать своих. Прикрыл своей жизнью. И весь отряд в деревне заодно.

Вот такая вот хрень, господа.


Ватсон


- Ватсон, право, ваши истории изумительны, но порой они ничего не имеют общего с политикой. Это истории солдат. И все. Это не объясняет того, что мы прощаем их грехи, их резню, их "подвиги". Это всего лишь человеческие истории. Одна за другой.

- вы правы, Холмс, но ведь в этих историях, которые собираются по крупицам каждый для себя находит что-то общее с представлением о мире, согласовывает свою позицию с тем, что он знает, что пережила его семья, что пережили родственники и близкие и что говорит официальная история, что говорят мудрые люди и что говорят люди вообще, эти истории помогают нам не сойти с ума. Мы видим в них остатки человечности даже тогда, когда ее не должно быть при заданных условиях. Ведь когда вы на прошлой неделе помгли бабушке перейти дорогу, вы же не спрашивали какого цвета кружевные трусы у нее или кто она по национальности? Это бабушка и все тут. Это друг. Я ваш друг Лестрейд тоже. Вы же не отнимите у меня имущество, если я заболею?

- смотря чем, если фашизмом, то отберу с удовольствием, отберу и отъе....

- вот, вот, Лестрейд, как мы могли вообще уживаться все это время? как могли?

- Ватсон, вы идеалист, а я к моему сожалению глубокий практик, все эти движения вокруг идеалов, человечности сами по себе еще не принесли результата, кроме войн за идеалы

- ну тем более, тогда вдвойне надо доказывать и передавать эти идеалы, чтобы не было войны

- расскажите это семье Русского посла, которого зарубил топором второй секретарь украинского посольства, расскажите, а я послушаю, со стороны, кстати, Лестрейд, его арестовали?

- да

- отлично, теперь его ждет суд, обычный суд и тюремный срок. По закону! Ничего личного. Но только по закону! Финита ля комеди.

- браво, Холмс, вот мы и пришли к закону, ведь по закону нельзя отнимать чужое, а Крым это чужое, ведь так, Лестрейд?

- Ватсон, вы перегрелись, у вас халат уже горит...

Март 2014 года