Лепса и Шарма. Как развиваются межличностные конфл

Лепса и Шарма. Как развиваются
межличностные конфликты в миссии.


           Случайно нашел в своем электронном архиве групповое фото с коллегами-полицейскими в Косово. Фотография моментально освежила в памяти историю о том, как в миссии ООН может реализовываться на практике или наоборот, нарушаться негласный принцип, принятый для всех миротворцев. Он звучит так: «Мы прибываем на пост конфликтную территорию для того, чтобы помогать аборигенам решать их проблемы, а не создавать на пустом месте свои. Поэтому, будь всегда дипломатом, избегай конфликтов с сослуживцами насколько это возможно».
          Хороший подход, грамотный. Лично мне за полтора года службы в автономии, фактически, не пришлось с кем-то принципиально спорить или тем паче, конфликтовать. Если не считать одного вредного немца, занимавшего должность начальника отдела внутренних расследований и предвзято относившегося ко всем славянам.
          Однако, со стороны я все же понаблюдал, как выглядит «интернациональный» конфликт, затеянный двумя коллегами-полицейскими. Потом еще и консультировал пострадавшую в нем мадам, сотрудницу полиции из Индии. До сих пор помню ее непривычное для славянского уха имя – Лепса. Не знаю, за какие заслуги, но она быстро продвигалась по служебной лестнице в миссии.
         Я работал под ее началом около трех недель. Мадам получила должность начальника дежурной смены  на станции. Потом, очень недолго, Лепса выполняла обязанности начальника штаба (operation officer). Далее ушла командиром станции, кажется, в городок Подуево, а закончила свою первую миссию заместителем командира Приштинского региона. Такая вот успешная карьеристка из солнечной Индии. Не каждый мужчина-полицейский мог похвастать подобными результатами в службе.
         А еще на станции у нас было «землячество» бангладешцев, в составе  пяти или шести человек. Индусы и бангладешцы по своим корням, языку и культуре, осмелюсь утверждать, очень схожи. Почти как русские и украинцы. Хотя, на полицейской станции они не особо дружили-общались. Скорее наоборот. Вражды между ними не было, но  служебная или национальная ревность скрыто присутствовала. Одного из «бангладегов », тоже занимавшего должность начальника дежурной смены (всего их три, по восемь часов каждая), звали Шарма.
         Шарма, не смотря на свое азиатское происхождение, в Косово здорово «подсел» на ракию. Я всегда удивлялся, как люди, позиционировавшие себя «истинными мусульманами», могут «хлестать» стаканами спиртное. Как-то рассказывал Шарме о своей вечеринке с индусами, когда мы вдоволь попили пива и красного вина. Мужик искренне обиделся, даже слегка возмутился, типа, «а чего ты меня не пригласил? Я тоже люблю выпить, поговорить, посидеть в хорошей кампании!»
        Короче, пристрастие Шармы к алкоголю, его позиция «тим лидера», завышенные служебные  амбиции парня не могли не привести к тому, что в один прекрасный день он появился «под градусом» на полицейской станции. По всем служебным инструкциям запахло «большим залетом».
        Я в это время был дежурным офицером на рации и телефонах, Лепса выполняла свои обязанности старшей смены.
        Мадам в форме отвечала, практически, за все происходящее в контексте работы полицейских патрулей в зоне ответственности нашей станции в ходе всех восьми часов службы, а именно: 
-соблюдение схемы дислокации нарядов и маршрутов патрулирования,
-обеспечение личного состава смены средствами защиты и табельным оружием,
-составление сводки происшествий за текущие  сутки,
-реагирование на тревожные вызовы,
-проверка несения службы патрулями и нарядами.
        Весь объем работы лежал на хрупкой даме небольшого росточка, решившей ни в чем не уступать коллегам – мужчинам. Феминизм, знаете ли, да-с…
        Нервничать в тот день ей пришлось по одной простой причине. Шел четвертый час вечерней смены, а одной патрульной машины все не было. «Братец» Шарма, коллега, тим-лидер, сменившись с дежурства, решил использовать служебное авто для личных поездок по округе.
        В принципе, если сильно не наглеть и задержать машинку на тридцать-сорок минут, предварительно уведомив старшего офицера в новой смене, кому передаешь бразды правления, то можно, слегка, покататься в свое удовольствие, решая личные вопросы. Но не три же часа с лишним!
        Я вызываю Шарму на связь. Он или не отвечает, или отделывается короткими репликами, что мол, скоро буду. Лады.
- Лепса, тебе помочь в случае появления Шармы на станции? Думаю, у вас намечается совсем не простой разговор, - прощупываю осторожно почву.
- Не надо, Маркус. Это мое дело. Сама во всем разберусь.

       Ради бога. Чувствуется, дочь далекой Индии не знает, пока, что такое разговаривать с мужчиной, когда он пребывает в нетрезвом состоянии.    Впрочем, это я уловил данный нюанс в ходе переговоров по рации. Шарма явно «бухой», судя по невнятному голосу.
       В свою очередь Лепса не ждет подобной «засады» и благодушно считает, что можно разобраться миролюбиво со своим коллегой,  чуть пристыдив его. Мол, не делай так больше, мой бангладешский «друг».
       Наивная девушка. Ну, встречайте, подарок, мадам…
       Наконец, где-то в начале восьмого вечера Шарма «нарисовался» на станции. Его кепи браво сдвинута на затылок. Походка вальяжная и слегка «штормовая». Он здоровается со мной в «дежурке» и я отчетливо чувствую запах перегара. Понятно, братан, снимал где-то стресс. Но зачем же в форме, при оружии и к тому же используя служебную машину, которой надо быть давным-давно в новом патруле второй смены?

       Шарма видит, что Лепсе не терпится с ним поговорить. Он оставляет «дежурку» и заходит в комнату инструктажа суточных нарядов.
Лепса: Ты где был столько времени? У меня три человека болтаются без дела, потому что у них нет машины…
Шарма: Да все нормально. Вон, тачка, стоит у входа на станцию.
Лепса:  Что нормально? ….О-о-о, да от тебя же алкоголем сильно пахнет!
     Глаза Лепсы постепенно из узких щелочек превращаются в круглые блюдца. От удивления ее челюсть отвисает.
     Но лучше б она не говорила про алкоголь. Разговор двух «тимов» мгновенно  переходит на повышенные тона.
Шарма: Да кто ты такая? У меня были дела и я абсолютно не пьян.
       Конечно. Кто ж сознается в том, что он выпивал, будучи в форме и при оружии? Это ж подследственное дело в миротворческой миссии ООН.
Лепса: Да ты посмотри на себя… Ты же еле на ногах стоишь!

      Далее пошел конкретный «базар» двух «матерых» миротворцев, но  в стиле всем вам известной русской культуры или традиции, когда «муж пришел домой поздно, пьяный и в помаде…»
Шарма: Не твое дело, дурра! Я трезвый. Машина у входа на станцию. Я пошел.
Лепса: Я - дура!!?? Ну, ты ответишь за свои слова!
     Еще минут пять горячий бангладешский парень и мадам из Индии поливают друг друга помоями, кружа в каком-то странном «танце» по всей комнате инструктажа нарядов, тыкая пальцем оппоненту в грудную клетку.  Хорошо, что никого нет рядом, кроме меня. Удивляюсь тому, что ребята ругаются исключительно на английском языке, не решаясь, почему-то перейти на свой, родной хинди или еще какое-то наречие, понятное и бангладегам и индусам? Наверное, меня, стесняются.

     Хорошо то, что хорошо заканчивается. «Межнациональный конфликт» прерывает Руди Рекомоно, филиппинец. Он был как раз из патрульного экипажа, которому не досталось машины по вине Шармы. Вбежав в комнату для инструктажа нарядов и быстро оценив ситуацию, Руди обхватил Шарму сзади и моментально поволок ко входу на станцию. Правильно, пора «бай-бай» после обильных возлияний и тупых «разборок».
      Лепса в запале что-то продолжает кричать вслед, размахивая руками и грозя пальцем, но уже без прежнего вдохновения.
      Лепса – слабая маленькая женщина, она мой начальник, причем, трезвый.  Все эти мысли быстро мелькают в голове.
- Лепса, заходи в дежурку, надо обсудить ситуацию.
      Мой тим-лидер понуро садится за соседний столик. Я наливаю даме минералки и держу паузу.
       У Лепсы поникшая голова, глаза чуть прикрыты. Понятно, она не ожидала, что на службе придется когда-то вступать в подобные конфликты. Причем, со своим же коллегой полицейским, а не с кем –то из враждующих аборигенов.
- Как ты считаешь, кто прав? – прерывает молчание Лепса.
- Конечно ты.
- Завтра надо доложить командиру станции. Это чрезвычайное происшествие и я не могу о нем умалчивать.
- Да, но сначала подумай, как ты преподнесешь случившееся.
      Примерно с пол-часа мы вдвоем обсуждаем дальнейшие действия. Я объясняю Лепсе, что Шарма, как минимум обязан извиниться перед ней. В противном случае, копия ее рапорта пойдет не только командиру станции, но и в отдел внутренних расследований. А подобные разбирательства дисциплинарных проступков чреваты репатриацией из миссии для виновника скандала.

     Мадам недоверчиво смотрит на меня. Не в традициях азиатских мужчин извиняться перед дамой, да к тому же в присутствии свидетеля, т.е. командира станции. Она сомневается, что хам пойдет на компромисс.
     Лепсу я встретил на следующий день вечером. Мой тим-лидер время провела бурно, расправляясь со своими проблемами. Утром, как и планировалось, она встретила командира станции еще у входа в его кабинет. Американец Джон Вайз , оправдывая свою фамилию «Мудрый», внимательно прочитал рапорт Лепсы и выслушал все дополнительные подробности. Наверное, у американцев тоже есть высказывание, подобное русскому – «не выносить сор из избы».
     После визита Лепсы Джон немедленно вызвал бангладешца Шарму. О чем они беседовали, можно только догадываться. Минут через двадцать, Шарма выскочил из кабинета командира станции весь взмыленный, на нервах, со смешанным страхом в глазах. Появился он вновь, на том же месте, еще где-то через час. Вместе с ним пришло все «бангладешское землячество», шесть человек. Шарма был у своих земляков в авторитете и естественно, заручился их поддержкой.
     Впрочем, чего там поддерживать? Как потом скупо рассказывал Вайз, бангладеги упрашивали его не отправлять рапорт Лепсы в отдел внутренних расследований. Понятно, что в этом случае репатриация Шармы из миссии стала бы неминуемой.

     Командир озвучил пожелание Лепсы: принести немедленные извинения за оскорбления и учиненный скандал на службе. Шарма молчаливо принял ультиматум. Выбирать «горячему азиатскому парню» ничего не оставалось. Когда в кабинете остались лишь трое человек - Шарма, Вайз и Лепса, первый нехотя произнес слова раскаяния и  своих извинений.

     К чему такой большой и долгий пример из миротворческого бытия? Корректность и дипломатичность в общении со своими коллегами из других стран в миссии ООН является лучшим залогом того, что тебя станут воспринимать как равного, с уважением, адекватно твоим способностям и поведению. Агрессия, напор, грубость, высокомерие в отношениях среди членов интернационального коллектива – путь в тупик. А те, кто оттачивают свои умения бесконфликтного общения до совершенства, в конечном итоге, делают очень хорошую карьеру. Проверено на практике.