Шиповник

Я тянулась к жизни. Тянулась сквозь камень, железо, землю. Пробивалась через плоть мертвых тел. Вся это ради одного – вдохнуть. Из-за желания жить.
Я пробивалась сквозь них, прорывая дорогу в тех, кто когда-то был моим другом или же врагом. Прорывая дорогу среди тех, кто умирал за идею,  по приказу. Прорывая дорогу среди тех, кто… Многое можно было бы о них сказать. Но обилие слов означает рождение пустоты. Мы всегда становимся излишне болтливыми, когда нам нечего сказать. Но значит ли молчание хоть что-нибудь?
Я протискивалась меж тел, мимоходом рассматривая их лица. Лица тех, что когда-то были мужьями, братьями, сыновьями, отцами. Тех, что до окончания войны были священниками, фермерами, полководцами, узурпаторами… Тех, что раньше были людьми. Сейчас это просто груда тел. Побежденных, когда-то сваленных в общую могилу победителями. Победителей, захороненных на костях своих врагов.
Мимо меня прошли три великие войны, три огромные эпохи, три пласта истории и перегноя. Я упрямо ползла вверх, но новые слои надо мной все прибывали и прибывали.
Вот первые из них. Как просты их оружие и обмундирование! С ними я и попала в землю. Я, такая молодая и цветущая, оказалась завернутой в обрывок белой материи и похороненной со всеми вместе! Едва очнувшись, я поняла – какая-то ошибка! Такого не может быть! Может…
Я помню, с какой отчаянно-самопожертвованной радостью они шли умирать по мановению монархов. Как их присыпало землей, порой еще живых, дышащих. Их следов даже не находили. Я упрямо ползла наверх, цепляясь за ткань мундиров, путаясь в чужих волосах. И вот, казалось бы, надо мной только земля, но нет… Увы.
Здесь начинался второй слой. Люди, лицами вроде те же, но одеты иначе.  Очень странно одеты и не менее странно вооружены. Они также во что-то верили, также за что-то умирали! И были также смертны. Но раны их были страшнее. Не раны даже – сквозные дыры и вырванные куски мяса. Здесь я передохнула, рассматривая их и собирая силы для нового рывка. Звезды, алые словно ягоды. Кресты, словно ночь черные с серебром. Светлые и темные. Толстые и худые.  Все они шли к своей цели, все сложили за нее голову. Вот ближайший ко мне вдруг слабо задышал. Живой! Ты ведь такой же как я! Вместе нам будет проще выбраться!
Я невольно засмотрелась на лицо своего товарища по несчастью. Пожалуй, сильнее всего меня привлекли его глаза – ярко-синие. Такие захочешь забыть – не забудешь, во снах не завидешь, медом не запьешь. Именно так любила говорить бабушка. Повторяла услышанное от одного человека в давние-давние времена. Я почему-то запомнила.
Но вот земля словно содрогнулась.  Он закашлял, грудь еле вздымалась от слабого, хриплого дыхания. Еще одна волна дрожью прошла по земле. Тот, на кого я возлагала столько надежды, затих, оставляя меня в тишине.
Мне нельзя больше задерживаться. Надо ползти, карабкаться дальше.
И снова надежды на скорее избавление оказались погребены под новым слоем.
Здесь уже нельзя было что-либо различить. Да, несомненно это были люди. Но их тела напоминали собой комок обгоревшего мяса. Опаленная плоть и расплавленное железо.  Что за страшная сила могла сотворить такое. Пробиваться становилось все сложнее. Было трудно дышать.
И все же… Я добралась! Да, я выбралась на поверхность. Но вокруг меня лишь выжженная земля на сколько хватает глаз. Но ничего, теперь здесь не пустота, теперь здесь буду я.
Колючие ветки неожиданно, неестественно быстро расправляются. Дышать становиться очень легко. Алые брызги ягод взрываются, приветствуя небо, свободу, жизнь.