Глава 24. Последние шаги

Кругом все еще продолжало твориться это сумасшествие. Стараясь не попасть под пулю, я под общие крики пригнулся и почти ползком побежал вверх по лестнице, к застекленной лаборатории. На последнем, верхнем уровне, там, где я стоял, наблюдая за смертью отца, я обнаружил Сару Лайонс, разговаривавшую с кем-то по интеркому.

- Очиститель нужно включить сейчас же, сейчас же!.. – глухо кричал из интеркома отчаянный голос Мэдисон Ли. – Они запустили ГЭКК, но если не ввести код активации, здесь все взлетит на воздух!.. Механизм старый, и многие детали вышли из строя. Что-то, походу, дело времени, а что-то похоже на откровенный саботаж, но сейчас нет времени это выяснять! Кому-то надо зайти внутрь лаборатории и набрать код!.. Иначе нам всем конец, понимаете? Конец!..

- Сара!.. – я задыхаясь, вцепившись в перила, добрался до нее, взглядом давая понять, что да, я все слышал и все понял.

Девушка обернулась ко мне. В ее глазах читалось отчаяние и… опустошение.

- Ну, вот и все. – глухо произнесла она и устало опустилась на ступеньки. Я присел рядом, отрешенно глядя на то, как анклавцы и Братство Стали на нижних уровнях ротонды продолжают давить друг друга.
- Какой код активации? – безнадежно спросил я.
- Никто не знает. – так же глухо, словно бы в пустоту, произнесла Сара. – Все закончено. Все, за что мы так долго боролись.
- Но ведь можно рискнуть, хотя бы методом подбора. – несмотря на мое состояние, вся моя внутренняя сущность не желала смиряться с происходящей действительностью.
- Подбора? – Сара грустно усмехнулась. – В камере лаборатории столько радиации, что тебя хватит не более, чем на две минуты, если ты, конечно, не гуль. А через пять минут мы все взлетим на воздух.

Она неожиданно положила голову мне на плечо. Я обнял ее одной рукой и уткнулся здоровой щекой в светлые и поредевшие от зараженной окружающей среды волосы. Сара сняла силовую перчатку и тонкой женственной рукой с очень белой, совсем не такой как у меня, кожей потянулась к моему пип-бою и включила радио. Сквозь общий гомон криков, пальбы и рева готового вот-вот взорваться очистителя мы разобрали печальный голос Тридогнайта.

- Как дела, жители Пустошей? А, впрочем, кому какое до этого дело на последних мгновениях жизни, правда? Судя по последним данным, получаемых мною от нашего любимого Братства, очиститель на который мы возлагали столько надежд и за которым охотились все, кому не лень – от супермутантов до таинственного Анклава – собирается в ближайшее время взлететь на воздух. Выброс радиации в воду ожидается настолько сильным, что, боюсь, нам уже больше не светит чистая водичка… Хотя, почему же не светит. Боюсь, что очень даже светит, вот только в плохом смысле… - Тридогнайт разразился коротким смешком. – У нас осталось еще буквально пара минут. Помните, что я вас всех очень люблю и помню. Напутствие выжившим – не забывайте про Светлую Сторону и не опускайтесь до уровня животного. А теперь… давайте послушаем музыку… С вами был ваш ди-джей Тридогнайт…

С нижних уровней ротонды раздался последний выстрел. Львиный Прайд переборол-таки Анклав. Да, да здравствует Братство Стали, но…

- Сара. – я поднял голову и внимательно посмотрел на нее. – Если верить Тридогнайту и доктору Ли, у нас осталось какая-то пара минут. Мы должны попробовать. В конце концов, в случае неудачи нам все равно конец, верно?
- Ты прав. – она выпрямилась и посмотрела мне в глаза, и впервые я заметил в них мокрый блеск и дрожащие на ресницам слезы.

Неожиданно вновь ожид интерком:

- Очиститель нужно включить сейчас же! – отчаянный паникующий голос доктора Ли глухо прерывался и доносился из динамика, - меня кто-нибудь слышит?! Осталось менее пяти минут!.. Его надо включить сейчас же…

Мы с Сарой разом поднялись со ступенек, неотрывно глядя друг на друга.

- Что будем делать? – спросила она. – Спички тянуть?
- Не надо. – устало откликнулся я. – Я пойду туда.
- Я… - Лайонс запнулась, а затем нервно сглотнула. По ее щекам побежали мокрые дорожки слез, сорвавшихся-таки с ресниц, смешивающиеся со следами крови и гари на лице. – Просто я не так себе все это представляла… понимаешь? Совсем не так!
- Я тоже. – согласился я. – Только не смотри на меня так. Я это не из внутреннего благородства делаю. Знаешь, просто с того момента, когда я ушел из убежища, у меня вся жизнь перевернулась. Я потерял все и всех. Я каждый день гоняюсь за смертью, а она все меня никак не настигает. Я устал геройствовать, как бы это смешно не звучало сейчас. Я просто хочу умереть, понимаешь? Дай мне, наконец, сделать это.

Сара продолжала неотрывно смотреть на меня, а слезы все сильнее бежали по ее щекам. Ее глаза с болью и участием всматривались в мое опустошенное равнодушное лицо.

- Спасибо… Я не забуду тебя, Роач. Никто не забудет! Удачи…

Я кивнул и попытался улыбнуться. Действительно, все совсем не так как мы мечтали последние двадцать лет. Совсем не так.

Я потянул вверх рубильник, открывающий вход в камеру, а затем знаками приказал Саре закрыть за мной дверь камеры. Я повернулся к резервуару, вокруг которого и была выстроена лаборатория. На полу все еще лежали трупы анклавцев, Анна Холт и моего отца. Я заставил себя оторвать взгляд от неподвижных тел. Надо было торопиться, времени у меня уже почти не оставалось, а голос Мэдисон, отсюда едва различимый по интеркому, судя по нотам, сообщал, что времени у меня, скорее всего, уже вообще нет.

Первое, что мне бросилось в глаза – это небольшая стойка с отверстием, по размеру подходящим к пробирке с модифицированным вирусом ВРЭ, который я забрал из Рейвен-Рока. Второе – панель управления, на которой следовало вводить код активации. Я шагнул вперд, на ходу доставая пробирку из кармана куртки.

Ну, так что? Очистить разом мир от мутаций, или позволить и дальше всему идти своим чередом?

Я оглянулся на Сару, тревожно наблюдающую за мной сквозь стекло. Затем на труп отца. И решительным движением поставил пробирку на письменный стол. Нет уж, хватит с этой страны войны. Война за экономику, война за нефтепровод, война за выживание, а теперь война на истребление? Когда-то все же стоит остановиться. Простите, президент Эдем.

- Осталось меньше минуты!.. – донесся до меня приглушенный полный отчаяния голос Сары из-за бронированного стекла.

Радиации действительно здесь было многовато, и я уже сейчас начал ощущать ее действие на себе. Меня уже вело, глаза слезились, я тяжело дышал, чувствуя страшную слабость, усталость, и рвотные позывы, хотя я ничего не ел уже, по крайней мере, сутки.

Девять цифр. И всего три из них должны оказаться нужной комбинацией. Времени на подбор уже не было. Я дрожащей рукой набирал наугад числа, однако это все было не то. Я в отчаянии обессиленно опустился на колени, чувствуя, что меня ведет, и уже почти полностью потеряв координацию.

Пап, ну что это за код?! Я ведь многого не прошу, я никогда не просил… Но мне бы сейчас хотя бы чуточку помочь!..

- Тридцать секунд! – донесся до меня отчаянный крик Сары.

Все потеряно. Я опустил голову и прижался лбом к равнодушной холодной металлической панели. Может, помолиться перед смертью? Не к месту я вспомнил, что не помню ни одной молитвы. На ум шли только заученные когда-то с детства строчки:

«Откровение 21:6, я есьм Альфа и Омега, начало и конец… Жаждущему дам даром от источника воды живой…»

Я вновь и вновь шептал слова из Библии, пытаясь как-то связать их в одно целое. Уже в почти полностью затуманенном сознании передо мной вспыхнуло лицо отца, цитирующего знакомые до боли строчки.

«Откровение 21:6, я есьм Альфа и Омега…»

- Десять секунд!..

А если это и есть выход? Судорожно цепляясь за панель, уже не в силах подняться на ноги, я дотянулся до клавиатуры и почти вслепую набрал три цифры.

«Откровение 21:6…»

Два. Один. Шесть. Ввод.

В следующую секунду внезапно разом вспыхнули все приборы. Шум работающих аппаратов перекрыл даже рев готового взоваться очистителя. Вода в резервуаре быстро-быстро забурлила, а затем, очищенная, поднялась в трубы, выливаясь отсюда на Пустоши, на эти чертовы мертвые выжженные Пустоши.

Как только я отнял руку от клавиатуры, то почти сразу же упал на пол, продолжая смотреть в потолок. Мое дело было сделано. То, о чем мечтали мои родители, то, чего хотела Лютик и все обитатели Пустошей – люди и мутанты, наконец-то свершилось! Война окончена. И у нас есть чистая вода.

Меня зовут Роач, я родился на Столичной Пустоший. Я вырос в убежище 101. Мне двадцать лет. Моим отцом был один из основателей военной фашистской организации, но, волею судьбы, меня вырастил один из оставшихся в стране ученых, сумевших найти способ вернуть жизнь на земли, опустошенные после ядерной войны. С самого рождения я был занозой в судьбах видных людей, путавшей все карты.

Я словно со стороны слышал отчаянный крик Сары и ее истеричные рыдания. Слышал радостный возбужденный голос Мэдисон Ли по интеркому. Слышал мерный шум работающего очистителя. Но громче всего я слышал стук своего собственного сердца.
 
В глаза словно снова начали светить фонарем. Все вокруг было белым. С бесконечного прозрачного неба сверху медленно падал крупный нежный пушистый снег, мгновенно таявший на ладони и превращаясь в воду. Снег и вода. Снег и вода. Я смотрел на свои руки, в которых постепенно скапливалось все больше этой чистой воды, а затем поднял голову и увидел Лютика. Она, смеясь, бежала ко мне, легко и свободно, раскинув руки, словно птичка, едва касаясь ступнями земли, сквозь этот снег мне навстречу.