13. Разгром парижской -Русской мысли-. Коллективно

Дорогая Ирина Алексеевна!

Цель нашего обращения к Вам – высказать свое отношение к ситуации, сложившейся в редакции "Русской мысли". Нам стало известно о намерении французской администрации газеты уволить с работы Арину Гинзбург. Если это произойдет, то, как мы убеждены, пострадает и репутация газеты, и ее реальное качество.

Многие из подписавших это письмо долгие годы знают Арину Гинзбург как редактора, условно говоря, "отдела культуры" "Русской мысли". Мы считаем А.Гинзбург одним из лучших редакторов, с которыми когда-либо имели дело. Альтернативы ей как редактору этого отдела в еженедельнике нет – надеемся, что это очевидное замечание не заденет кого-либо из сотрудников редакции.

Мы не сомневаемся, что компьютеры будут по-прежнему работать, а статьи писаться и за-полнять собою положенное число страниц. Что ж, это происходит и в сотнях постсоветских изданий. Но реальная преемственность культуры продолжается лишь "Русской мыслью". Это – преемственность традиции и вкуса, отбора материалов, их оформления и размещения на страницах газеты.

"Экономическое увольнение" Арины Гинзбург будет, без сомнения, экономией на всех этих качествах еженедельника – и весьма впечатляющей.
Но кроме культурной преемственности, есть еще и нравственная: морального противостоя-ния злу, борьбы с коммунизмом. Этот моральный стержень газеты – как раз то, о чем Вы, Ирина Алексеевна, писали в юбилейном ее номере.

Символами противостояния всегда становятся отдельные люди – это вовсе не преуменьшает заслуг остальных. А время идет, и таких людей в "Русской мысли" осталось трое: Александр Гинзбург, Арина Гинзбург и Наталия Горбаневская. Однако Н.Горбаневская вышла из состава редсовета – и этом многими в Москве было воспринято как ее демонстративный переход на чисто техническую роль в еженедельнике. Сегодня – стоит вопрос об увольнении Арины Гинзбург. Хотели бы надеяться, что происходящее не изменит положения в газете Александра Гинзбурга. Но кто же, будучи сколько-нибудь реалистом, может за это поручиться?

Можно, конечно, руководствоваться известным афоризмом: "Незаменимых людей нет". Однако мы не убеждены, что это будет способствовать нравственному авторитету издания.

Вот такой силы удар наносится ныне по "Русской мысли". А теперь помножим все это еще и на общественный резонанс, который вызывает положение в редакции среди москвичей.

Действительно ли газета находится, как считают некоторые, на грани культурного и нравственного краха? Хотелось бы верить, что это не так. Но что может лучше "работать" на подобное мнение, чем происходящее сейчас?
Можно было бы продолжать. Но разве сказанного не достаточно? В печальном же положении оказываются все, кому дороги интересы газеты: от читателей ее и до главного редактора.

Вы знаете, Ирина Алексеевна, что "версия о французской администрации" – не единственная, Но из Москвы невозможно судить об этих разночтениях. Да мы и не ставим это своей це-лью.

Однако, как бы то ни было, Вам, безусловно, дороги интересы газеты – вряд ли сделанное для нее и в ней кем-либо из сегодняшних ее сотрудников соизмеримо с вкладом Вашим и Гинзбургов. И это наше обращение к Вам – вовсе не в защиту Арины Гинзбург: вряд ли она ЛИЧНО много потеряет, вырвавшись из редакционной атмосферы. Обращение – в защиту "Русской мысли": всякое ясно высказанное отношение к событиям может способствовать нормализации обстановки. Как вокруг еженедельника, так и (хотелось бы надеяться) в его редакции.

ЛЕВ АЛЕЙНИК
ГРИГОРИЙ АНИСИМОВ
ТАТЬЯНА БАХМИНА
НАДЕЖДА БОГАТИКОВА
МИХАИЛ ГОХМАН
АНАТОЛИЙ ИВАНОВ
ЛЕВ МНУХИН
МАРИНА ПЕРЕВОЗКИНА
АННА СААКЯНЦ
ФЕЛИКС СВЕТОВ
ВАЛЕРИЙ СЕНДЕРОВ
АНАТОЛИЙ СМЕЛЯНСКИЙ

25 апреля 1997 года
Москва