Посол Альтаира 24

                Визит Дамы

   - Петр Иванович, не спите уже? - Михалыч был явно смущен.
   - Только проснулся, - осторожно ответил Петя.
   Пока никаких проблем нет, но... И Михалыч явно смущен.
   - Так я сейчас зайду.
   Зашедший Михалыч сразу предложил хлопнуть по стакану самогона, правда, Петя
сумел ограничиться стопкой. Не помогло, синие усы Михалыча оставались в прежнем
положении: один лихо закручен вверх, другой висит. Что означало озадаченность.

   - В общем, Петр Иванович, ты же помнишь, что Изольда с Координатором
 с Нового Года ушли недовольные. Затем они ушла пошляться и вышла к Трофиму.
Он-то ее не боится, поболтал немного, намекнул, что ты его друг, и выкинул
куда-то. Понятно, временные смещения, когда и где она объявится - неизвестно. Но
Трофим понял, что хочется ей поболтать с вашим президентом. Очень хочется. Он об
этом рассказал Валентинычу.

   - И давно это было?
   - Да дня три. Но тут временные смещения во время разговора, вчера Валентиныч все узнал.
   - А сам-то почему не сказал?
   - Пасьянс у него не сходится, да еще очередную партию детективов дочитал, там
в конце главного героя под поезд бросили. А поезд - это что такое?
   - Неважно, неважно.
   Петя уже представлял, как Изольда успокаивает расстроенные нервы (да, у нее
же нервов нет)... В общем, улучшает свое настроение на Красной площади, а потом
в Кремле. А узнали вчера.
   - Рассказывай, рассказывай, что вы за день успели...

   Петя не договорил, потому что не подобрал приличного слова. Из дальнейшего
рассказа Михалыча он понял, что тот успел сам поговорить с президентом, который
принял идею с радостью. И то сказать: все инфляция, воровство, разъезды по
стране и бодрые выступления, а тут... Но все-таки Михалыч решил поставить Петю в
известность.
   - А что? Трофим у тебя друг, подстрахует.
   Но когда Петя объяснил, что в результате этой подстраховки президент и его
кремлевская шобла (а может, и московская) могут потерять с неделю жизни, и что
из всего этого получится, Михалыч печально повесил вторй синий ус.
   - Придется нам, Петр Иванович, как-то решать эту проблему.
   - Не вам, а мне, - подумал Петя.

   Однако делать нечего: наказал быстро предупредить Иннокентия, а сам одел
костюм и пошел к Валентинычу. Объяснений не потребовалось. Валентиныч взглянул на Петю и спросил:
   - К Трофиму? А что же анекдоты не взял?
   - Забыл! - хлопнул себя по лбу Петя. - Сейчас.
   В общем, через полчаса он уже болтался рядом с Трофимом. Ну как рядом: с
десяток световых минут, пустячок.

   Конечно, часа два пришлось почитать анекдоты, и уж когда язык у Пети стал заплетаться, он перешел к делу:
   - Трофимушка, помоги, а? Ты же знаешь, о чем я говорю.
   - Ты об этой шаболде плазмоидной?
   - Ага.
   - Так ее где-то искать надо, - Трофим явно озадачился.
   Сошлись на том, что если Валентинычу удастся хоть на пару секунд вытолкнуть
Изольду куда-нибудь на орбиту, то Трофим подключится, а так...
   Перекинуть Петю обратно получилось довольно точно (по времени), а там уж сам
по маячку.

   А чем точнее - тем страшнее. В общем, каждая клеточка у Пети болела, каждый
суставчик хрустел. В коридоре попавшаяся навстречу Галка покраснела и шмыгнула
к себе в комнату. Что-то не так.
   В комнате у Арсения Николаевича его встретили радостно:
   - Вернулись, Петр Иванович? Может, коньячку?
   - Ничего не надо, дайте посидеть спокойно. Долго меня не было?
   - Да дня три. Изольды, слава богу, не было, а вот новости есть.
   - Погоди, я сам расскажу, - вмешался Стремительный. - Значит, дело было так...

   В столовой большой стол с одной стороны обнимал Михалыч, уронив на этот стол
буйну голову и обняв его всеми конечностями. Синие усы его печально свешивались
на пол. Сразу после Пети Михалыч ушел в запой и тем решил все проблемы. Напротив
так же уютно устроился Евлампий. Арсений Николаевич спокойно обедал, Стремительный за компанию висел под потолком. Мрачные Светка с Галкой сидели в
углу.

   Галка не выдержала первой:
   - Света, ведь эти поганцы еще пару дней не проспятся. Что мы в четырех стенах
как в тюрьме. Давай на денек на трассу смотаемся?
   - Да ты что? Я Михалыча люблю.
   Помолчав, Светка вздохнула и спросила:
   - А куда? Городок маленький, какая здесь трасса?
   - Можно в областной центр автобусом, здесь недалеко, за день обернемся.

   Михалыч не отреагировал никак, а Евлампий с трудом приподнялся, прищурился
(правда, смотрел он в другой угол), пробормотал:
   - А кнутом?
   После чего снова заснул.
   Затем раздался негромкий голос Валентиныча:
   - Девушки, вы можете идти куда угодно, но обратно сюда ни одна не вернется.
Мне здесь нужен покой и благолепие (нахватался-таки земных словечек).
   - В общем, Петр Иванович, все прошло тихо, - закончил Арсений Николаевич. -
Но, как в том анекдоте, вилки нашлись, а осадок остался.

   - А сейчас-то проспались?
   - Судя по тому, как Галка старательно зашпаклевала себе лицо, Евлампий
просыпался, - заметил Стремительный.
   Петя подумал, что альтаирское обучение - это хорошо, но шестнадцатый век наружу так и прет.
   Арсений Николаевич добавил:
   - Михалыч тоже бодрствует. Сидит, вздыхает, уксусом обтирается да телевизор
смотрит.
   - Телевизор? - удивился Петя.
   - Ну да, образовывается, земными делами стал интересоваться.
   Петя вспомнил, что через несколько дней Император ждал племянника для деловой
беседы. Все было понятно.

   Ситуацию Петя понимал, поэтому зашел к Михалычу сам. Все было именно так:
телевизор, уксус, Михалыч с печально повисшими зелеными усами. По телевизору как
раз шла спортивная передача. Катилась по льду здоровенная шайба, а перед ней
есколько мужиков подметали лед.
   - Образовываешься? - ехидно спросил Петя.
   Михалыч горестно вздохнул:
   - Ни хрена не понимаю. Лед и так чистый, чего его подметать?
   - Гладкий будет, шайба дальше проедет.
   - Тогда метелки смачивать надо, есть же специальные реагенты?

   Петя понял, что разговор заходит в тупик, и сменил тему. После того, как он
рассказал про свою встречу с Трофимом, Михалыч загрустил еще больше:
   - А если она сразу к нам, а Валентиныч не успеет?
   Петя уже хорошо знал Михалыча и понял, в какую сторону ветки клонятся:
   - У нас кто посол, ты или я? Сиди здесь, про дела на других планетах забудь и
самогон не жрать. А про спорт тебе Арсений Николаевич расскажет. Он академик, у
него голова большая.

   Петя шел по коридору и думал, что через несколько дней Михалыч смоется на Альтаир, остальные тоже разбегутся кто куда, а со звездными плазмоидами опять ему разбираться. Может, Ивана Антоновича подтянуть, киллера недоделанного?
Глядишь, приглянется Изольде, все-таки что-то новенькое. Переделает его в
какую-нибудь сколопендру, завеются на дальние звезды месяца на три... Нет, это не дело, так можно неизвестно до чего додуматься. Надо отвлечься, думать о
чем-то хорошем, идти методом свободных ассоциаций, о друзьях подумать.
   Друг... Арсений... академик... Стремительный... О чем это я? А, пожрать пора.
   Время и в самом деле было к ужину.

   То, что Петя подходил к столовой, было ясно из оживленного разговора, который
доносился из-за двери:
   - Ажурность, Стремительный, это хорошо зрительно. А вот на практике...
   Петя задержался перед дверью, не желая мешать разговору.
   - Ажурность - это чаще всего хрупкость...
   Арсений Николаевич замолчал.
   - Не тяни, не тяни, Арсений, - это уже Стремительный.
   - Да вот случай с моим знакомым был. Отмечали мы что-то в Академии, и завязался он надолго.

   Дня три супруга терпела, а на четвертый день он встал, похмелился, пошлялся по квартире, а потом зашел к жене и объяснил, что кнопки у компьютера маленькие,
а пальцы у него толстые, поэтому пусть жена сама найдет в интернете страничку с
голыми девками. А сколько хрусталя у них дома было... Авторские работы, ажурные,
изящные. Хрупкие, конечно. Все побились... о голову знакомого.
   - Ничего, Арсений. Любая философская теория учит нас искать в плохом хорошее.
   - Да, конечно. Был бы хрусталь не такой хрупкий - разбил бы знакомому голову
к чертовой матери. А так - лишь царапины. О! Петр Иванович! К столу, к столу.

   - Да, проголодался я, - Петя плюхнулся на стул поближе к Арсению Петровичу.
Стремительный, как всегда, под потолком. Ну, не совсем под потолком, а так,
чтобы стопку с коньяком со стола достать можно было. Но вниз головой.
   Вбежала Галка:
   - Сейчас, сейчас я вас кормить буду.
   Она подула в какую-то дудочку, и через несколько секунд в столовую вкатилась
тележка с провизией.

   - Здорово, да? Это мне Евлаша с Михаилом сделали.
   - А где же свист?
   - Ультразвуковая дудочка. Да, Петр Иванович, мы завтра с Евлампием на Альтаир сходим, ему с приятелями там поговорить надо. А в коридоре я Светку
встретила, они с Михалычем по дипломатическим делам дней на пять.
   Петя понял, что исход начался.

   - И куда?
   Галка задумалась:
   - Альфа... или Гамма? Беталь...
   - Бетельгейзе. Не Альфа и не Гамма, а маленькая занюханная звездочка Пурпурная, с планетами конечно. Это зона влияния Бетельгейзе, пара тысяч
световых лет. Астрономию учить надо, пора Евлампию напомнить, да все некогда.
Петр Иванович, не помешаю?
   Валентиныч решительно преобразился: фрак, перчатки, лорнет.
   - Что же он на этот раз прочитал? - подумал Петя.

   Раз подумал, то и сказал. И узнал, что последней книжкой у Валентиныча был
детектив, но время действия - девятнадцатый век.
   - И вот какая интересная вещь, Петруха. Я ведь тут на все межполовые отношения, на любовь эту насмотрелся. А там все по-другому.
   - Ну, здесь у нас смотреть-то особенно не на что. Или ты про Михалыча со
Светкой? А про любовь ты мне сам недавно рассказывал, как это у Изольды получается.
   - Нет, Петруха, у Изольды - это чистая теория колебаний и акустика, а тут
что-то возвышенное, духовное. Да, Мишка ведь вчера вернулся, больше недели с подругами отдыхал, нервную систему после Изольды восстанавливал. Сейчас я его
позову.

   Петя подумал, что Мишкины развлечения на трассе за наличный расчет мало похожи на утонченные дворянские собрания девятнадцатого века, но...
   - Зови, чего же.
   Михаил за время отсутствия изрядно похудел, осунулся, но смотрел бодро:
   - Надо, надо, Петр Иванович, и вам туда на недельку.
   Но узнав, чем заинтересовался Валентиныч, озадачился:
   - Все-таки это не совсем та любовь, про которую ты, Валентиныч... Конечно,
девки душевные, ласковые, но без денег любви не получается.
   Ну, после ужина посидели маленько, обсудили любовную тему с академической
точки зрения, Стремительный поумничал, в общем, все как всегда.

   Утром Петя первым делом встретил в коридоре Михаила:
   - Петр Иванович, а правда, что Изольду в гости ждут?
   - Соскучился? - невесело хохотнул Петя.
   - Я и смотрю, что народу в посольстве почти никого. Может, и мне стоит
куда-нибудь на Альтаир смыться? А еще лучше куда-нибудь к себе в Сибирь.
   - А с проблемами пусть Петр Иванович разбирается? - хмыкнул Петя. - Ты лучше
подумай о том, что если Изольде загорится, то она тебя где угодно найдет. А здесь мы все вместе, Валентиныч подстрахует.

   - Всех-то этих четверо, - пробормотал Михаил. - Да и Валентиныч против Изольды...
   Петя выкинул козырного туза:
   - Трофим помочь обещал.
   - Нейтронник-то? Ну если так...
   Михаил вдруг встрепенулся:
   - А что вы все про меня? Я ведь Изольде уже надоел, ей новых ощущений хочется. Может, вы ей подойдете?

   Петя удрученно подумал, что именно так все и может обернуться. Затем добавил:
   - А по поводу того, что в Сибири не спрятаться. Ты хоть знаешь, что у любого
разумного создания свое излучение есть?
   - Ну, в общих чертах. Энцефалограмма там, альфа-ритм, тета-ритм, еще чего-то.
   Петя уже успел поговорить на эту тему с Валентинычем, поэтому солидно добавил:
   - А главное, что эти излучения совпадают для разумов еще реже, чем отпечатки
пальцев у людей.
   - И что?
   - А то, что в Сибири Изольда найдет тебя минут за десять, в пределах Солнечной системы минут за двадцать, ну а на Альтаире часа два провозится.
   - Что же делать?
   - Сидеть и ждать, пока Изольда с Координатором появятся.
   Однако первым пришел Координатор.

   Не успел Петя отдохнуть после завтрака и поспать перед обедом, как раздался голос Валентиныча:
   - Петруха, заходи, гости у нас.
   Координатор чем-то неуловимо отличался от прежнего, прошлогоднего. И мундир
тот же самый, маршальский, и смотрит так же нехорошо, как на кролика, а все же... Может, цвет не тот?
   - Стареет наш Координатор, - шепнул Валентиныч Пете.
   - Чего?! - взревел гость. - Ты, каторжник, говори да не заговаривайся, а то
враз в нижние слои пойдешь. И Изольда с тобой за компанию, вот только появится.
   - Это кого же ты мне в компанию подобрал? - проворковала Изольда.
   Координатор как-то осунулся и махнул рукой:
   - Идите, идите, мы тут сами.

   В коридоре Валентиныч повторил:
   - Да, и в самом деле стареет. Не зря слухи ходят... Я когда недавно с Синим виделся в бане, тот что-то туманно говорил о недовольстве в секторе у нашего
Координатора, что Изольда воду мутит, а у того силы-то поменьше стало. Ладно,
посмотрим, что они надумают.
   - Стало быть, она лидер оппозиции? - спросил Петя.
   - Чего лидер? - удивился Валентиныч.
   Петя понял, что в боевиках про политику пишут мало.

   - Чего они там уединились? Что нас отпустили - это приятно. Но зачем?
   - Сейчас, сейчас, - пробормотал Валентиныч.
   Стенка рядом с ним негромко зазвучала:
   - Изольда, ну чего нам в этой глуши делать? Михаил тебе уже надоел. Я думал,
что ты со своим этим говорящим конем-мутантом задержишься. Ну, кентавром этим.
   - Да ну его, дурак он. Я сама сюда собралась - так ты радуйся, а он обижаться
стал.
   - Так ты одна и пришла?
   - Да шкуру долго выделывать, недели три. И зачем мне шкура. Мишка-то мне
надоел, но одной мне скучно. Может, Петрушка?
   Петя вздрогнул и поспешил в столовую.

   Из столовой слышался знакомый голос:
   - Сейчас ведь все кинулись диссертации писать. Не сами, конечно. И все в гуманитарии. Понятно, конечно: загорелось тебе в математики, купил диссертацию, а на защите попадется какой-нибудь принципиальный говнюк и выяснит, что ты и
таблицу умножения помнишь не полностью. А у гуманитариев проще. И темы ведь
понапридумывают. Вот недавно была: " Социальные реформы у стайных шимпанзе в
XX-XVIII веке до н.э. по воспоминаниям современников-египтян".
   Интересно, конечно, послушать. Но... Петя вздохнул и вошел в столовую.
   Арсений Николаевич прервал свой рассказ про диссертации и поинтересовался:
   - Позавтракать, Петр Иванович? Или новости есть?
   - Новости, новости.
   И рассказал Петя про гостей, про Изольдины намеки, про Координатора.
   - Что делать-то, Арсений Николаевич?
   - А ничего не делать, Петр Иванович, - печально вздохнул тот. - Сидеть и ждать. Выпейте пока коньячку.

   Ждать пришлось недолго. Первой зашла Изольда, за ней сгорбившийся и потускневший Координатор. Изольда улеглась на столе, подперев голову рукой, и
поинтересовалась:
   - А где остальные-то?
   - По делам разошлись, - ответил Арсений Николаевич. - Кто на Альтаире, кто
еще где.
   - Сюда их вытащить, что ли? Ладно, возиться еще. А где Мишаня мой?
   - Здесь он, где же.
   - Так зови.
   Евлампий просьбу выполнил, и через минуту Михаил уже входил в столовую.

   - Здорово, дружок. Забыл про меня-то?
   Михаил пробормотал, что он всегда помнил, это Изольда про него не вспоминала.
Арсений Николаевич слегка поморщился: начало было неудачным.
   - Ладно, пока ты мне не нужен. А ты что молчишь, каторжник? - повернулась она к Валентинычу.
   Тот возбужденно заискрился, но промолчал.
   - Отдыхайте пока. А где там Петруша? - Изольда повернулась на спину и
раскинула руки. - Хоть пятку мне почеши.

   Петя почувствовал, как что-то мягкое и ласковое окутало его разум, собрало в
маленький комочек и убирает куда-то на задворки. С трудом он сумел выдавить:
   - Как? У вас же... там... плазма?
   - Ох ты мой упрямый, - удивилась Изольда. - Или опять каторжник влез. Да вроде бы нет. Ты не раздумывай, ты почеши.
   Петя вопросительно посмотрел на Арсения Николаевича, тот уныло кивнул.
   - И какое тут удовольствие? - удивилась Изольда через пару минут. - Может, ты
Петруша, не стараешься?
   Изольда задумалась.
   - Как-то мы прошлый раз все бегом, не поинтересовалась я вашими новостями.
Шантрапа какая-то новая у вас крутилась, с хвостами, с крыльями...

   Внезапно дверь открылась, и в столовую ввалился очумелый Иван Антонович:
   - О, где это я? Петр Иванович, все-таки согласились забрать меня в посольство? А откуда эта зеленая подруга? Или это наша сотрудница?
   - Все знаю, но ничего не понимаю, - вспомнил Петя. Эту фразу он слышал на
улице, когда обгонял пару учениц из соседней школы.
   - Э-э-э... Иван Антонович? - удивился Арсений Николаевич.
   - А это уже интересно, - обрадовалась Изольда. - Это я у вас сотрудница? А вот подруга... Хотя и ты тоже выглядишь своеобразно.
   - Ну Изольда, пожалуйста, - вмешался Валентиныч. - Что уж ты всех подряд-то
подбираешь?
   - Так, ребятки, вам необходим очередной урок.

   Минуты две Валентиныч держался. В дальнем углу посольства метались
желто-оранжевые облака, которые натыкались на зеленоватые экраны. Под ударами
сине-голубых разрядов экраны испарялись, за ними возникали новые. Затем со страшным грохотом часть стены сползла вниз, а в наружном защитном экране
появилась неровная дыра...

   Петя открыл глаза: грязноватый беленый потолок и стены, койка под ним и койка напротив, игла в руке и какие-то приборы рядом. Палата?
   Рядом женщина в халате со шваброй.
   - Где я?
   - Очнулся? - удивилась та. - Так в реанимации, пять дней уже.
   - Где?
   - В реанимации. На пилораме тебя бревном зацепило. Хорошо, скорая успела.
Ты что? Ты что?

   Но Петя ее уже не слышал, он был на Альтаире: большой зал приемов, струящийся воздух, негромкая музыка, пронизывающая все тело, Император. И все:
Валентиныч, Михалыч, все остальные, даже Арсений Николаевич там. Только он
опаздывает.
   - Михалыч, я иду!!!

                Конец