Синица в руках

Интересно, каково это: быть той самой синицей в руках? Быть нужным и подходящим, удобным и своевременным - наверное, здорово. Чувствовать, что ты кому-то нужен, что тебя выбрали из множества других - приятно наверняка. Но как быть, если ты понимаешь, что ты не журавль, парящий где-то высоко в небе, где только облакам и ветру есть место, а синица, сидящая на плече и не смеющая шелохнуться; с неизбывной тоской следишь ты за полетом журавля. Ты - синица в руках.
Занятно... А может ли синица когда-то стать журавлем? Хочет ли синица так же свысока смотреть на мир, быть свободной, неприкаянной, легкой? А что, если журавль хочет быть нужным, кротким, оберегаемым и любимым? Что, если ему невмочь уже быть одному там, где никто не может его достать, где за ним могут только восхищенно наблюдать, подмечая горделивый размах крыльев и особую стать? Но ты не поймешь этого. Ты - синица в руках, и жаждешь свободы, не понимая, что к ней нужно быть готовым, ведь свобода - это одиночество, прежде всего. Осознанное и принятое, но одиночество.
Любопытно, а может ли синица понимать, что лучше уж быть у кого-то в руках, чем стремиться в бесконечную высь неба, которое так зовет своей безумной синевой подняться и...
Плохо быть синицей. И журавля жизнь не сахар. Хуже - чувствовать себя одиноким и не нужным никому. Но хуже всего - стремиться стать кем-то, кем ты никогда не станешь, и пропускать все, что происходит, мимо. Пройдет время, и синица поймет, что куда-то делись руки, согревающие и надежные, никто больше не держит, казалось бы - лети! - но приходит горькое осознание. Не стала ты, синица, журавлем, да и синицей быть перестала.
Интересно, каково это: быть той самой синицей в руках?