Страх радости или Реальность метафизики-2

Композиция/5

Взгляд на индивида? Возможен, тогда возможен и взгляд на жизнь.
Жизнь, она сама переходит от одного индивида к другому, или это они передают ее друг другу.

1.
…умную морду трамвая
Маяковский

Если есть Жизнь? вполне допустимо предположить, есть жизненное поле –; поле жизни. Ведь где-то должна пребывать жизнь. Тогда: возникло поле, возникла жизнь. Возможно ли такое? сначала поле, потом жизнь на этом поле. В такой постановке проблема не решается, лишь несколько сдвигается. Каким образом, поле, неподходящее для жизни, стало вполне пригодным для пребывания на нем жизни. Чтобы как-то выйти из этого положения, придется добавить еще одно звено. Мертвое поле, безжизненное поле, поле жизни. И так далее, до бесконечности.
Допустим, Жизнь, первая жизнь, простейшая жизнь, вместе с ней ее жизненное поле.
Откуда взялось жизненное поле? Сама жизнь и есть это поле жизни, жизнь как таковая и состоит в захвате ею поля жизни (начальная точка?). Затем жизнь продолжается как расширение своего жизненного поля. Жизнь = пространство жизни. И наоборот, пространство жизни = Жизнь. Большое пространство жизни – большая жизнь. Возможен ли такой вектор, от простейшей жизни – к жизни большой? Очень опасное предположение. Если допустить, оно верно! Получается смысл жизни – в том, чтобы стать большой, очень большой. Это справедливо для любой жизни, жизни вообще. Далее некоторые частности, человеку не выйти за эти рамки. Из этих рамок, стало быть, есть пределы? Должны быть, иначе человек не был бы существом ограниченным. Не странно ли?.. Человек ограничен требованием роста!.. И с этим императивом он ничего поделать не может.
Что он ему противопоставляет, по крайней мере, пытается.
Еще одна странность. Хочешь жить? Расти! Зачем же противостоять этому требованию. Не будем, но требуем ограничить рост (= темпы роста). Ограничение ограничения! На ограничение со стороны природы мы можем ответить только встречным, сознательным ограничением? Прискорбно, но оказывается, наш рост зависит от ограничений, скажем, рамками специализации.

Далее. Жизнь есть процесс перехода к большой жизни, это измерение самой жизни.
Если жизнь выходит к большой жизни, видимо, есть пространство, ею не занятое, еще. Почему бы не занять это сухое пространство, сделать его щедрым, жизнь щедра, в отличие от мертвой природы. Поэтому пространство, лишенное жизни, на деле есть пространство, живущее ожиданием жизни. Как всегда, обычная инверсия. Жизнь, требующая нового пространства, оправдывает свою экспансию наличием пространства, требующего жизни. Отсюда? Очередной вопрос, исчерпывается ли жизнь пребыванием на одном поле. Если вспомнить принцип минимума, ей требуется хотя бы два поля. Игра на двух полях – необходимое условие жизненного дела, на одном поле маятник жизни просто не сможет работать. А не будет маятника, не будет и самой жизни. Жизнь, поле жизни разбивается на два поля, включается маятник, начинается стремительный рост. Жизнь живет, пока растет.
Пока ударно производит отходы.
Что представляют собой два эти поля? На одном оживление, на другом запустение .

Не вытянуться ли "мыслящим тростником", подумать, выбрать. На деле, выбор сделан до нас.
До нас, верно. Следует ли отсюда, за нас? Видимо, это был выбор с дальним прицелом – поле боя и поле жатвы. Что представляет собой первое поле, смирись, гордый человек – условие жизни. Не абсурд ли, поле, где гуляет смерть, считать условием жизни. Но если победа на стороне человека? Тогда необходимое уточнение, условие жизни – Победа. Но победы нет без поля боя. Победитель, с каким чувством оглядывает он дымящееся поле? Ликование, торжество, переживание жизни как своей новой жизни, каким образом? Как веры в свое будущее, оно неизбежно.
Оно уже началось, это яростное будущее.
Разве поле боя – не жизнь. Еще какая, сначала страх, потом радость! Чужая жизнь, она должна уйти, освободить поле, для кого? Ответ известен, для новой жизни. И новая молодая жизнь находит такое решение справедливым. Крон разобрался с Ураном. Зевс – с Кроном. Что оставалось Зевсу, не титанам, а Зевсу? Приковать Прометея, послать к нему орла. К счастью, решение нашлось, поле боя превратилось в спортивное поле. Побежденный, здесь его не уносят, он уходит сам, побежденным, чему же он радуется.
…
побежденная жизнь, тоже жизнь, тоже должна жить, точка перелома.
Однажды, началась новая жизнь, почти как в первый раз. Как и положено, то была героическая жизнь. Такая жизнь могла родиться только на поле боя. Другое начало для себя, она исключала, такое невозможно, по определению. Она твердо верила, была убеждена, всякое иное начало для нее не годится. И должно быть отвергнуто, отброшено, непременно с яростным негодованием. Святой гнев, где его пределы, предложения сыпались, со сцен тоже, в немалом количестве.

Видимо, это первый признак новой жизни, неистово стремиться к количеству.
Меня должно быть много, бытовала такая шуточка. Еще нетерпение, стать новым качеством, вернее, завершиться в своем новом качестве. Предъявить свой законченный образ. Этот образ, кому лепить? Вот он и вышел, полушубок, шапка в кулаке, голая голова блестит . С первого шага, на строевой шаг, сразу в бой. Товарищ маузер. Пули погуще, это уже парабеллум. Не равнодушен, видно, был к оружию. И вдруг строчка, как некая точка, на которой можно устоять. Или кочка, споткнуться. Кому что: она «обрушилась на нас, как взорванная стена» (Там же, с.370). Под стеной, заживо задохнуться, задохнешься, если тебе упорно вбивают в башку. Глаза, «необыкновенной силы». Огромный кулак, летит. Голос, на пределе, ревет: «Стар – убивать. На пепельницы черепа!» (Там же). Шапку в кулак, голый, но целехонький череп блестит.
Это и есть переход качества – в количество, в чистом виде? Где же нить.
Он творил сразу на двух полях, «любви и смерти», зачем? «гибель и затем апофеоз воскресения» (Там же, с.371). Ради? Новой жизни, ради идеальной «общечеловеческой жизни», для которой, она же идеальная? рост уже не требуется.
…
Один поэт открыл душу другому, тот второй, ужаснулся. С чего бы это, прочая публика, собравшаяся в зале, не испугалась ведь. Должно быть, дело не только в материале для пепельниц . Эта новая жизнь, куда-то она рвется. Она спешит стать простейшей, торопись. Самые простые правила человеческого общежития, их хватит. Самые простые расписки, их хватит. Зашел на склад, мимоходом, получил вещи по списку, тебе хватит. Примерить бы? ведь нужны не просто брюки, а брюки вполне определенного размера. Не подойдет, поменяешься, с соседом. И то верно, должны же люди помогать друг другу. Вот и поможете. Иначе? Сама идея общественных складов и общественных расписок неотделима от барахолок. Скажете, барахолка! Тут нечто другое, держать на поводке, натянул, ослабил. Скажем, ценнейший теоретик, а в диалектике слабоват. Не учился, настоящим образом. Яснее некуда, получи поводок, и знай свое место. Есть некто, кто может давать оценки, не подлежащие обсуждению. А есть прочие, которые должны принимать эти оценки, как истину в последней инстанции. Это и есть поле боя?
Скорее, арена для укрощения Индивидуального, а  теперь всем строится.
В роли укротителя? Опять Индивидуальное, индивидуальное индивидуального, другого не дано.

2.
железные дороги стали ходить
Бухарин

Социальный смысл таких поэтических лозунгов?
Репрессировать чуждую тебе жизнь. Если не самих людей, то хотя бы культуру, которая представлена этими людьми. Старики? Они – из прошлого, с которым поэт начал бороться еще там, в прошлом. Теперь прервать связь, покончить с прошлым. Самый простой способ, оборвать жизнь прошлого. Не жизнь людей, а жизнь прошлого, отбор сделан, пора закрепить.
Социальное – Живое. Моделировать первое –; через второе, возможно ли.
Социальное – через живое, почему? потому что Живое несравненно древнее, и сложнее Социального. И тогда обратное суждение, Социальное несравненно проще Живого, проще и методы. Если в среде Живого идет отбор. Он переносится в социальную среду. Это отбор культур, культура, которая имеет преимущество, выйдет на первый план, одержит победу. А если вопрос поставить чуть иначе, кто может положить начало новой культуры, начало новой общины?
Мнение биолога:
«один человек может определить в общих чертах культуру человеческой общины» (Хлебович, с.198). Всего один человек? Тогда смысл внутрипартийной борьбы в России 20-х? Какой человек будет определять культуру страны. Вернее, поведение ("дух") партии, через нее поведение всей страны. Что тут необычного. Прежде община держала "в кулаке" каждого деревенского жителя. Теперь будет держать партия, но уже всю страну . Только одно, нужен "кулак" для всей страны, каких же размеров должен быть этот кулак, чтобы он мог зажать всю страну.
…
Еще один человек, совсем другой человек, менее всего он похож на Режиссера.
Давно ли он был левым коммунистом, увлеченно ломал старый мир, стоял на обломках этого старого мира. А теперь оглядывает дымящееся поле боя, дело сделано, победа. Он еще не знает, что ему предстоит превратиться в реакционера, да и нужно ли знать будущее. В душе простое правило, выбрать и действовать. Победа, его? Он причастен к победе, в чем-чем, а в этом-то он не сомневается. Кто же победитель? Много сказано, еще надо! Вот его дело, он его и делает, без прежних грубостей, сдержанно, если он говорит от имени победы? Знает свое дело, его поэтику. Почему бы не предположить, через него говорит сама победа? Он бы рассмеялся, как бы он рассмеялся, просто зашелся бы от смеха. Скорее, через меня говорит класс, класс-победитель. Это значит, бывший левак, он же начинающий реакционер ближе всего – к Поэту.

«Итак, к чему мы пришли?» (Бухарин, с.15).
к фактам, первый такой факт, убедительный до грубости, победа рабоче-крестьянского дела. Отсюда? Как мы победили, «для победы рабоче-крестьянского дела» требуется ряд условий. Первое, по значимости? «необходим союз между рабочими и крестьянами» (Там же). Союз состоялся, ибо, был общий враг, общий гнев, и любители гнета, в просторечии, любители рукоприкладства, те самые капиталисты и помещики .

Далее, руководство этим союзом, оно должно «принадлежать рабочему классу», почему? Слов на сей счет много, но если кратко, крестьянин помечен «родовым пятном», он – собственник. Предоставленный сам себе, крестьянин будет плодить буржуев. Рабочий, напротив, по своей природе избавлен от этого греха. Что-то и он должен плодить? Эксплуатация рождает ненависть (гнев), но почему отсутствие собственности ведет к сознательности? Рабочий, помимо прочего, городской житель, какая-никакая грамота, кругозор, еще чувство локтя. Короче, в городе не только враг, но еще и армия, способная восстать на этого врага. Одним словом, буржуа плодит производительные силы, рабочий – классовую ненависть. В эту воронку втягивается и крестьянин, ненависти ему тоже не занимать. Союз, таким образом, это борьба за крестьянина. Бухарин уточняет, союз на условиях рабочего.
Не странно ли, крестьянин – условие победы рабочего. Почему бы не предположить, а сам рабочий – условие победы крестьянина. Иначе, какой это союз, тем более "союз равных".
…
Не остановиться ли на этом, союз есть, вместе союзники неодолимы, ведь это и есть народ.
Начинается самое интересное. Союз создан, у него рабочее лицо, крестьянская спина, но оказывается это еще не последнее лицо, кто знает, может и не последняя спина. В «самом рабочем классе руководящая роль» должна принадлежать партии. Партий было немало, и было их всяких, партийных масок. Но здесь Бухарин категоричен, только коммунистическая партия! Иначе «неизбежно побеждают заклятые враги и рабочего класса, и крестьянства» (Там же). Нет руководящей роли партии, руководящей роли рабочих тоже нет. А значит, нет блока рабочих и крестьян, нет и рабоче-крестьянского дела. Жизненное дело крестьян – вознести рабочих. Жизненное дело рабочих – вознести коммунистической партию на вершину власти. Жизненное дело самой партии? Понятно, партия как последнее условие становится единственным условием. Крестьянин как условие победы исчезает, так сырье, сырой материал.

Еще раз, рабоче-крестьянское дело, кто его будет делать, не буржуи же.
Блок рабочих и крестьян ; руководящая роль рабочих ; руководящая роль Партии. Несознательные – сознательные – наиболее сознательные. Теперь уже и сами рабочие становятся сырым материалом. Если разруха в головах, то и порядок тоже в головах, вопрос в каких головах. Иначе говоря, соотношение голов определяет, что на первом месте, разруха или порядок. Не вина «наиболее отсталых слоев рабочих, в том, что они отсталы» (Там же). Хорошо, не вина, беда! Но что меняется? Есть люди, способные преодолеть эту беду, то есть, отсталость отсталых рабочих, Партия = Способность. Иначе говоря, малая часть движения определяет характер всего движения в целом? Если бы! "тончайший слой", как определил отец-основатель, часть части. Небольшая группа людей почему-то уверена, именно она определяет пролетарскую политику. Чуть иначе, пролетарское поведение пролетариата. И виной тому сознательность? Побежали…
Ситуация становится забавной.
Есть рабочие, которые одним фактом своего существования гарантируют миру его коммунистическое будущее, оно неизбежно. И есть рабочая сущность, которая дана рабочим как их внешняя реальность. И есть "горстка", сжатая в кулак, носители и хранители этой пролетарской сущности.

А нормы для этих хранителей, их-то кто хранит.
Не пора ли, по образному замечанию одной известной дамы, переодеваться «крестьянкой Тобольской губернии» (Хакамада). Если перед нами сущность-способность, скажем, к переделке мира, то для ее прихода в мир не требуются ни крестьяне, ни рабочие. Она столь же древняя, как и сами люди. Ее внешний признак – действующие руки и орудия, или на языке экономистов, соединение факторов производства. Тогда Партия – это способ непосредственного соединения факторов, стоит отметить, еще до-буржуазный способ.
Мост, если угодно, партийный Мост, знать бы еще, куда он ведет.
По крайней мере, один ответ известен, деклассирование. Власть-Равенство не признает социальной дифференциации в общественной среде. Перед ней все одинаковы, все индивидуальное стирается, остается одно подчинение. В пределе, голое подчинение. Как это понимать? Есть только две стороны, лицо и спина, в традиционной манере, голова и руки. Это и есть та идеальная «общечеловеческая жизнь», к которой спешит   Власть-Равенство –; управляющие и управляемые.

3.
он так блестяще дрался на два фронта
Катаев

А Творчество-Неравенство, неужели отстает, выдохлось или открылись новые горизонты?
Третий персонаж, его выход. Неординарный человек. Кулаками может помахать, при случае. «Шпана разбегалась, выплевывая выбитые зубы» (Нехамкин, с.14). Если острое словцо? резанет. Но более всего, он известен своими композициями, моделями, реальными и утопическими. Жизнь на двух полях, здесь строгая наука, медицина, теория организации. Там поле безграничной фантазии, полет, вплоть до Марса. А между ними? Штампы, социолог, философ, сподвижник. Короче, революционное прошлое, вот это прошлое, что-то оно ему советует.
Он был первым, кто сказал, уже в 17-м, мы погружаемся в "военный коммунизм", почему?
Беспартийный социалист, собственные слова, научный работник, деятель культуры, он может себе позволить, что? Не плакать, не смеяться, ограничиться единственным, понимать. Он, один из немногих, кто представляет (олицетворяет?) собой способность. Способность понять, что происходит с «рабочей партией». Со страной, в которой работает эта партия. С миром, который еще не сталкивался с такой страной. Для этого требуется немногое, теория, он сам разработал основы: «Общая организационная теория пока еще только создается…» (Богданов, с.3), но некоторые ее выводы не подлежат сомнению, уже бесспорны.

Любое большое целое, на современном языке, система, составлено из разнородных частей.
Части эти как-то организованы, ниже, выше. Скажем, в социальной системе есть группы развитые и сплоченные, есть группы отсталые и распыленные, как крестьяне. Поведение системы, взятой как целое?.. «определяется частью ниже организованной» (Там же). Возражает Николаю Ивановичу? На деле, Бухарин возражал ему, утверждая, что поведение социальной системы определяется частью выше организованной. В качестве доказательства приводил родную себе коммунистическую партию.
Но вернемся к Богданову, в 17-м.
Социальная обстановка, в мире в целом, и в России, в частности. Мировая война «изменила природу общественных сил», вектор? Возникли и развиваются колоссальные армии, и на Западе, и в России. Всякая армия – это «огромная потребительная коммуна», жизнь коммуны обеспечивает государство. Это значит, за спиной армии скрывается мощное государство. Во всяком случае, государству приходится быть мощным, иначе эта военная коммуна просто разорит его. Куда двинулась рабочая партия, «в ней имелось два крыла»? Меньшевики – к интеллигенции, большевики, к ним «втянулись солдатские массы» (Там же). Это понятно, лозунг мира им ближе всего.
…
Родной лозунг, отношение к лозунгу, на глазах возникли два партийных лица.
Но разве солдаты не привычны к дисциплине, к организации, к совместным действиям. На обычном поле боя, ты здесь, напротив, враг, не спутаешь! Но вот что касается политической сцены, они не способны, «по уровню развития, руководить собою» (Там же). Уставшие солдатики, ищут свое пристанище, да вот же оно, «в партии мира, в большевизме». Поразительна та легкость, с которой бросились объединяться бывшие крестьяне, настоящие большевики и будущие реакционеры.
Масса, собранная в казарме, способна подчиняться, кому доверяет, понятно.
но ведь за ней сущность-способность. Эта сущность, в солдатской ложке, в ладошке, полной плошке, да простит меня читатель, в каптерке. Солдат получает паек, а паек – средство существования. Рабочий зовет? Пусть обеспечит жизнь солдатскую, опустится до забот солдатских. Итог? «рабоче-солдатская партия есть на деле – просто солдатская» (Там же). Три года войны, пример быстрой эволюции, обычные крестьяне за эти три года из производителей превратились в потребителей. Говоря иначе, есть солдат-потребитель, или есть солдатское потребление, независимое от личных способностей. Паек-Равенство. И есть потребление самих солдат, солдаты как ресурс, специфика этого потребления? Равенство-Повинность. Кто осуществит потребление этого специфического ресурса? А если уже есть партия желающая сделать всех равными, через пайковую норму. И есть люди, столь нуждающиеся в пайке, что готовы подчиниться повинному равенству. Руководящая роль + Армейский ресурс, чтобы обеспечить эту роль. Армейское лицо + Руководящий ресурс, заботящийся о том, чтоб на армейском лице сияла радостная улыбка. Солдатское лицо, рабочая спина. Для начала солдатская повинность, потом трудовая повинность, всеобщая служба. Судьба Индивидуального? Путь наверх, можно по спинам, для начала. Потом по головам, принимай как неизбежность.

Котелок, ложка, паек (карточка или талон), сначала накорми, потом требуй исполнения приказов.
Рабоче-крестьянское дело превращается в дело крестьянское, затем просто в солдатское. Армия не есть сумма котелков. Прежде всего, это "сеть доверия", между солдатами и командирами. Стоит только натянуть эту сеть! Как сразу упрощается жизнь солдатская, отцы-командиры позаботятся. Соответственно, как возвышается жизнь командирская. Решение любой политической задачи – это «вопрос ударной силы, вопрос механической победы» (Там же, с.4). Политика становится привычным полем боя, наступать, бить. Солдатские привычки потянулись сначала в партию, потом на вершину партии. Как вспоминала известная критикесса: «Говорил: я солдат партии» (Вишневская, с.6). Даже после 1937-го. Солдат, готовый выполнять приказы партии, за этим? Монополия на принятие решения, Армия и Партия стояли на одном мосту.
Армия – как военная организация, тогда зачем партия?
Партия – как организация войны, как организатор и создатель условий, обеспечивающих реальность военной организации. Что-то ведь дает организация, собранная/сколоченная на военный манер.

Вместо заключения
Николай Иванович выстроил обширную композицию. В ее основе? Специфика специфики, для него это не игра слов, напротив, очень серьезное дело, дело всей жизни. Вряд ли будет ошибкой сказать, личная миссия. Если человеческая специфика, всех вместе и каждого в отдельности:
Общая природа:                Человек = Власть-Творчество.
Тогда специфика специфики:                Человек = Власть-Сознательность.
Отсюда, общественные маски:          Власть-Равенство --------- Сознательность-Неравенство.
Крестьяне сознательно принимают руководящую роль рабочих. Рабочие, в свою очередь, сознательно становятся под знамена Партии. Ну, а куда еще, если Партия – это уже данная нам сознательность. Кто-то сомневается? Сомнения на поле боя, о чем вы! Убедились, сущность, данная нам в наших ощущениях. Нам всем, даже самым отсталым. Для них, отсталых – это, возможно, единственный способ увидеть сущность. Не познать, а увидеть, и тут же принять. Они более всех к этому способны, принимать без рассуждений. Ну, вот, а говорят, темные, способностей нет. Оказывается, даже самые темные массы не лишены способностей. В этом Николай Иванович был уверен, поэтому рисовал, строил, призывал. Большое это искусство, подать темному человеку то, что он примет, причем сразу, чуть ли не мгновенно.
…
Но что такое специфика специфики?
Человек – существо, наделенное определенными способностями и потребностями, за ними стоит сама человеческая природа. А здесь? Видимо, определенное понимание, или представление этой природы. Перед Властью все могут быть равными, стать равными, все сразу, очень быстро. Но вот классовое неравенство? Исчезнуть сразу не может. Можно глянуть поглубже, что там, на самом дне? классовая сущность. Вот эта сущность, по глубокому убеждению любых революционеров, сразу исчезнуть не может. Буржуа останется буржуем, его судьба – сойти с исторической сцены. А не помочь ли ему?.. Все прочие, темные и отсталые, подлежат переделке. Это значит, на месте центра равенства возникает центр переделки людей. Но может быть, точнее, полное равенство, как идеал и условие, означает возможность и переделки фактически разных, неравных людей.
…
Официально это звучало, как воспитание нового человека, вектор переделки задан.
Во главу угла? Все та же сознательность, дисциплинированность, исполнительность. Если коротко, послушность. Иначе говоря, Власть оставляет за собой высшие способности и высшие потребности. На то и дана ей ее сила. А что остается обывателям? Обычно, их поведение в таких условиях квалифицируется как конформизм. В целом общественная композиция, под пером Бухарина, обретает следующий вид.

Человеческая природа:                Человек = Власть-Творчество.
Классовая специфика (пролетариат):                Человек = Власть-Сознательность.
Общественные маски:                Власть-Иго ------------ Сознательность-Послушность.

Общественные маски показывают силы, которые определяют поле концентрации. Фактически, это поле действия (жизни) одной силы, силы Власти. Специфика процесса ее концентрации? Рассматривает себя как высшую потребность. Но, будучи потребностью, в себе самой, гневом для самой себе и гнетом самой по себе, она пытается задать самую высокую скорость роста. Выше темпы, еще выше. Она должна превзойти конкурентов, куда деваться, условие выживания.

И тогда как можно представить общественные механизмы данного поля?
Иначе, какие страсти, соответственно, какое поведение концентрируется в данном поле? Гнев и Гнет, понятно, без этих рычагов Власть-Иго, претендующая исключительно на историческое творчество, быть не способна. Поэтому Власть стремиться оставить эти рычаги за собой. Но что им противопоставить, вернее, что оставить всем прочим? Целый веер, на выбор. Лояльность, верность, почтительность, угодничество. И далее, вплоть до беззаветной любви. На мой взгляд, точнее будет – Преданность.
Такова первая составляющая единого поведения масс, вторая?
Разумеется, Страх. Без большого страха невозможна и большая любовь. Это значит, в черном ящике концентрации накапливаются:
; Гнев и Гнет.
; Страх и Преданность.
; Радость и Апатия, или Броня радости и гнет Защищенности.
…
На входе? В этот "эмоциональный котел",
Власть вполне сознательно добавляет нужные ей «ингредиенты». Понятно, там они перемешиваются, что перевесит? неизвестно. Каприз судьбы, сам Николай Иванович, убежденный идеолог нерушимого союза рабочих и крестьян, как основы "рабоче-крестьянского дела", остался за пределами центра по переделке, (он предпочитал другой термин, «выработка»), вывели из ЦК.
Попал в число подлежащих переделке,
понятно, сгинул.
Поэт? Не выдержал травли, ушел. Медик и Организатор, поставил на себе рискованный опыт, сделал все возможное (или невозможное?), чтобы уже не вернуться. Творчество-Неравенство, в лице Реакционера защищало Сознательность-Служение . В лице Поэта принуждало себя к Сознательности-Товариществу. В лице Организатора, утверждало начало трудовой Сознательности-Коллективности. В результате, оказалось, Творчество-Неравенство не способно к мирному сосуществованию с Сознательностью-Послушностью.
Утопия как способность отступила перед потребностью как Реальностью.
Или?
Способность как утопия уступила реальности как Потребности. На выходе? Жизнь умеет истощать собственную ресурсную базу. С какой именно жизнью следует соотнести это утверждение? С той, которая живет за счет другой жизни. Вирусы, паразиты, хищники, человек. Жизнь угнетает самоё себя , а человек. Способен, как никто, зачем? Если воспользоваться «высоким штилем» Федора Михайловича-1. Нет более поразительной картины, чем существо, поглощенное ростом. Ибо нет для него большей радости, чем стать выше себе подобного, хотя бы и на вершок. И угнетающее себя своим же ростом, ибо не дано ему большего разочарования, чем видеть собственную незавершенность. Дано ему понимать собственное бессилие перед зовом бездны, да не дано остановиться. Говоря коротко, без устали твердить "да", чтобы в конце предъявить "нет".


Литература:

1. Богданов А. Штык – не орудие творчества // Совершенно секретно, 1991, № 5.
2. Бродель Ф. Хлеб насущный // Экология и жизнь, 2009, № 11 – 12.
3. Бухарин Н.И. Путь к социализму. Избранные произведения. – Новосибирск: Наука, 1990.
4. Вишневская И. «Культ нормального человека». Интервью. Михайловский А. // Персона, 2001, № 11 – 12.
5. Геллер М. Глазами историка – М.: МИК, 1996.
6. Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. Книга 1. – М.: МИК, 1995.
7. Катаев В.П. Трава забвения. – М.: ВАГРИУС, 2007.
8. Кива А. После коммунизма, накануне Октября // Российская газета, 1997, 31 октября.
9. Нехамкин С. Иной. К 80-летию гибели Александра Богданова // Аргументы недели, 2008, № 14, 03.04.
10. Синявский А.Д. Основы советской цивилизации. – М.: АГРАФ, 2001.
11. Халфин Ю. Апостол Хозяина // Век XX и мир, 1990, № 8.
12. Хлебович В.В. «Таков наш безначальный мир…» // Звезда, 2002, № 5.
13. Чаликова В. С Лениным в башке // Век XX и мир, 1990, № 8.